Горничная

      Хибари Кацуми вырос в семье сильного облака. Тот факт, что все мужчины их семьи обладают сильным пламенем облака, наложил на их семейную жизнь неизгладимый отпечаток.       В доме своих родителей Кацуми рос до шести лет. Потом ему выделили небольшой домик, находящийся через два квартала от родительского поместья. Из родителей в его дом заходила только мама. Со своим отцом вплоть до своего пятнадцатилетия Кацуми общался лишь на нейтральной территории и не больше трёх часов подряд раз в два дня. Иначе был бы риск, что пламя отца давило бы на пламя сына, в результате чего Кацуми либо стал бы более слабой копией своего отца, либо Кацуми возненавидел бы родного отца и они бы постоянно боролись за установление/изменение иерархии в их отношениях. Это проблема обладателей сильного облачного пламени посмертной воли. Решается эта проблема либо отселением ребёнка, либо, наоборот, ранней установкой жёсткой иерархии. Но в последнем случае вырастают не самостоятельные личности, а копии взрослых в плохом смысле слова, практически лишённые своей индивидуальности. Ещё один способ – запечатать пламя сыновей до подросткового возраста – Хибари Кёя даже не рассматривал.       С младшими братьями у Кацуми были хорошие отношения именно благодаря раздельной территории и большой разнице в возрасте. Были бы братья Хибари погодками – тогда они как минимум соперничали бы. А так: Масанори родился когда Кацуми было семь лет, Такахиро родился когда Кацуми исполнилось пятнадцать. Всерьёз соперничать с детьми – это даже не смешно.       В плане внешности Кацуми был полной копией своего отца, Хибари Кёи. Масанори унаследовал от их мамы синие глаза, Такахиро же тоже был маленькой сероглазой копией отца и старшего брата.       В Намимори Кацуми был известен как наследник своего отца. К нему относились кто с уважением, кто – с подобострастием. Когда Кацуми пошёл по стопам своего отца и взял под контроль дисциплинарный комитет средней школы, то обнаружил громадное количество девушек, желающих занять место секретаря при нём. Как оказалось, многие городские сплетники помнили, что в средней школе ещё-не-Хибари Момо была секретаршей Хибари Кёи. И науськали своих юных родственниц постараться понравиться наследнику хозяина города. Кацуми подумал и решительно запретил назначать девушек своими секретарями, секретарями дисциплинарного комитета и секретарями студенческого совета.       Вообще, Хибари Кёя подробно поговорил со своим сыном о сексе. Объяснил сыну какие могут быть социальные последствия у случайной связи. Поэтому Хибари Кацуми с девушками из Намимори сексом не занимался. Кацуми предпочёл съездить и познакомиться с девушками лёгкого поведения в соседнем большом городе. Знакомился по интернету с когяру (школьницы, готовые за деньги встречаться со взрослыми мужчинами), давал им деньги и получал опыт в занятиях сексом. Чтобы потом не сделать что-нибудь не так с той, которую Кацуми выберет для себя как в своё время его отец выбрал маму.       Мама нравилась Кацуми и как в меру заботливая мать, и как человек. Ещё будучи ученицей старшей школы Момо предложила Хибари Кёе открыть в Намимори kodomo shokudo – детские кафетерии, в которых детей и подростков бесплатно кормят обедом и ужином. Такое кафе Момо увидела в Токио и решила, что в Намимори оно тоже не помешает. Ведь в Японии всё очень дорогое, поэтому дети из бедных семей реально мало едят. Кёя подумал и согласился. Только немного скорректировал предложение Момо в пользу дисциплины: с тех пор во всех детских садах и школах Намимори детей бесплатно кормят горячим обедом. А в нескольких городских kodomo shokudo детям и подросткам в будни дают бесплатные ужины, а на выходные – бесплатные обеды и ужины. После этого население Намимори стало не только бояться Хибари Кёю, но и уважать его.       Но, конечно, Кацуми любил свою маму совсем не за её предложения по поводу занятий благотворительностью. Кацуми любил маму за её доброту и эмоциональную теплоту, которой она щедро делилась со своим мужем и детьми. И ещё, Момо удавалось быть ненавязчивой в своей заботе. Она не устраивала истерик из-за отселения сыновей. Никогда не заходила в дома сыновей без спроса. И при всём этом Момо не была равнодушной к своим сыновьям. Момо просто приняла своеобразные условия быта, в которых нуждалась психика её сыновей, и безоговорочно соблюдала их. Момо вовсе не была холодной со своими детьми – она любила находиться с ними рядом, запросто могла погладить подросшего сына по голове или даже обнять – естественно, не на людях, дабы не ставить гордого представителя семьи Хибари в неловкое положение.       Мама научила Кацуми пользоваться пароваркой. Сидела с ним во время болезней. Брала с собой на мюзиклы, в консерваторию, в театр и на балет (но, к лёгкому огорчению Момо, сыновья далеко не всегда соглашались сопровождать её на все вышеперечисленные мероприятия, заставляя чувствовать себя виноватой, что она не смогла привить своим мальчикам вкус к подобному времяпровождению).       В свои тринадцать лет Кацуми понял, что его мама – дура. Момо сказала сыну, что если в случае нападение Кацуми будет успевать защитить либо Масанори, либо Момо, то пусть без колебаний в первую очередь спасает Масанори. Потому что родители не должны переживать своих детей. Но Хибари Кацуми сильно разозлили сомнения матери в способности мужчин семьи Хибари защитить её. Кёя не только тренировал сына во владении тонфами, но и поводил с ним разъяснительные беседы. В частности, объяснил сыну причину, по которой Кацуми приходится искать себе противников за пределами Намимори – в городе просто не допускается жить нелояльным сильным людям, потенциально способным пробить даже ненадолго защиту телохранителей Хибари Момо и навредить ей. И после подобной зачистки целого города мама смеет сомневаться в своей безопасности?!       Впрочем, Кацуми недолго обижался на маму. После очередного обучающего спарринга отец поинтересовался, почему старший сын резко стал намного меньше общаться с матерью. Услышав о причине, Хибари Кёя хмыкнул и пояснил Кацуми, что волноваться обо всяких глупостях заложено в природе травоядных самок, поэтому не стоит сердиться на Момо за то, что она беспокоится о них. Её беспокойство вполне нормально и не является следствием недоверия к их силе. Затем отец добавил, что в случае серьёзной битвы правом отца является прикрыть сына от смертельного удара. Сын же так делать не имеет права. Поскольку в отправке на тот свет нужно соблюдать очередь.       После этого разговора Кацуми стал тренироваться ещё усерднее.       Степень заботы отца о своих детях Кацуми в полной мере осознал, когда его брату Масанори исполнилось шесть лет. Масанори также выделили отдельный дом. Кацуми было разрешено общаться с братом не более двух часов подряд раз в три дня. Кацуми было тринадцать и пламя давило ему на мозги. Ему хотелось запереть младшего брата у себя дома и тщательно контролировать все его действия, дабы быть уверенным в безопасности брата. Пару раз он срывался и проводил с младшим братом непозволительно много времени, за что потом огребал от отца.       Когда Кацуми смог более-менее обуздать собственнические инстинкты в отношении младшего брата, то в очередной раз сильно зауважал своего отца – Хибари Кёя уже второй раз безропотно выносит подобное давление собственного пламени. Всё ради того, чтобы его сыновья были сильными личностями, а не его бледными копиями.       В шестнадцать Кацуми вернулся под родительский кров – его раскрывшееся и укрепившиеся пламя не будет деформироваться при постоянном контакте с пламенем отца. Как наследник своих родителей, Кацуми будет жить с ними на одной территории. Но поскольку обладателям пламени облака важно иметь собственное пространство, то для Кацуми построили отдельный большой дом на территории родительского поместья. Момо на это лишь улыбнулась и порадовалась, что не будет ссориться с невесткой из-за делёжки кухни. На что Кацуми мрачно ответил, что он никак не может влюбиться и потому останется холостяком.       - Ммм? Кацуми, я правильно понимаю, что тебе не нравятся девушки Намимори? – Момо задумчиво склонила голову набок и подала сидящему на детском стуле Такахиро тарелку с яблочным пюре.       - Да. Они скучные, предсказуемые и слишком сильно заискивают перед мной, - Кацуми решительно кивнул.       - Ну, раз так, то тогда съезди в Токио. Поучись в одном классе с иностранками. Лучше всего с русскими девушками. Авось влюбишься.       - Мама, я знаю, что тебе нравится русский балет, но даже ради тебя я не собираюсь жениться на балерине, - Кацуми раздраженно скрестил руки на груди.       - Сынок, да я не это имела в виду. Просто если ты хочешь нескучную девушку, то ищи русскую. К тому же, я уже приучила тебя к русской кухне и литературе. Жаль только, что я не научила тебя русскому, но ты и так три языка с детства учил, четвёртый язык просто не впихивался в твоё расписание занятий, - немного виноватым тоном сказала Момо и принялась вытирать рот покушавшего Такахиро.       - Ты знаешь русский? Почему ты никогда не рассказывала об этом? – удивился Кацуми.       - Ну, как-то к слову ни разу не пришлось, - Момо пожала плечами и взяла Такахиро на руки. – Такахиро, ты покушал. Теперь пойдём в комнату. Порисуем.       Кацуми решил послушать совета мамы и перевёлся в старшую школу в Токио. В ту, где иностранцы учились на японском. Русские девушки поразили Кацуми разнообразием характеров и поведений. Среди них были как те, для кого занятие сексом приравнивалось к простому приветствию, так и придерживающиеся целибата.       Поскольку в новой школе ученики не благоговели перед фамилией Хибари, то Кацуми пришлось потратить дней десять на то, чтобы внушить своим новым одноклассникам уважение перед собой. А вот светить своими денежными возможностями Кацуми не спешил – ему не хотелось банальной покупки девушки.       Практически сразу Кацуми понравилась красивая шатенка по имени Оксана.       Вначале Кацуми сделал так, чтобы учителя ставили его в пару с Оксаной для выполнения школьных проектов. Затем он стал партнёром девушки по японскому. В школе к каждому студенту-иностранцу прикрепляли студента-японца. В обязанности такого прикреплённого студента входило беседовать со студентом-иностранцем на японском на ту или иную тематику: бизнес, техника, экология, политика. Так сказать, расширять словарный запас подопечного.       Затем Кацуми принялся приручать Оксану к своему присутствию и к своим прикосновениям. Чуть-чуть задержать её руку в своей при приветствии на западный манер в виде рукопожатия, приобнять при очередном падении (падения были искусственного происхождения), «случайно» прижаться к ней в общественном транспорте. Девушка бледнела, краснела, смущалась и возмущалась, старательно отстраняясь от Кацуми. Но, в тоже время, Оксана потихоньку привыкала к частому вторжению Кацуми в её личное пространство.       У Кацуми четыре месяца ушло на то, чтобы добиться согласия Оксаны стать его девушкой. Ещё два месяца Кацуми убеждался в правильности своего выбора, в то время как подчинённые клана Хибари проверяли семью Оксаны и меняли её документы. В итоге по документам получилось так, что опекунами Оксаны в Японии стала семья Кусакабе. И без их разрешения девушка не сможет покинуть Японию вплоть до своего совершеннолетия.       Как только возня с документами девушки была закончена, Кацуми нагло затащил Оксану в свою съёмную токийскую квартиру и озвучил нынешнее изменение правового статуса девушки. Вначале девушка ему не поверила. После представленных доказательство Оксана возмутилась и смешно лепетала что-то о нарушении законов. Кацуми немного послушал невнятное лепетание девушки, затем властно притянул Оксану к себе поближе и спросил, сколько гостей из России она хочет пригласить на их свадьбу. От неожиданности девушка чуть в обморок не упала.       Некоторое время спустя Кацуми проводил Оксану домой и помог своей девушке собрать все её вещи в коробки, которые будут доставлены в Намимори. После чего погрузил любимую в лимузин и их повезли прочь из Токио.       Под Токио они пересели в другую машину. Когда Оксана увидела, что несовершеннолетний Кацуми спокойно садится за руль, то возмутилась. Парню пришлось застегнуть руки Оксаны наручниками, чтобы она не мешала ему вести машину. Это в Токио слишком много камер, дальше уже проблем не возникнет.       В Намимори Оксана продолжала удивляться и возмущаться. Нахождение без сопровождающих лишь на территории семейного поместья Оксана называла ограничением свободы, хотя это всего лишь стандартная защита гражданских жён мафиози. Порадовали Оксану лишь европейская мебель и семейный подземный бассейн.       Через два месяца, полных самых разнообразных попыток бегства, девушка расстроилась безрезультатности своих действий и впала в депрессию. Узнавшая про депрессию Оксаны Момо попросила у сына разрешения поговорить с будущей невесткой наедине. Получив разрешение, Момо взяла с собой коробку разнообразных пирожных на любой вкус, чайник с чаем (Оксана очень любит чёрный чай) и кувшин с молоком.       Неизвестно, о чём они там говорили на протяжении почти пяти часов, но зато Оксана повеселела. Правда, она потребовала от Кацуми съездить с ней в родной город. Недели на две.       Момо строго велела сыну свозить девушку к родным, познакомиться с её родителями и, самое главное, дать Оксане возможность похвастаться перед всеми подружками своим женихом.       Кацуми подчинился. Съездил с Оксаной в её родной Владивосток. Выдержал энтузиазм будущей родни. Разобрался с наездом на него представителей криминальных кругов, знающих, что носители фамилии Хибари относятся к теневой элите Японии. Накупил сувениров и с облегчением увёз невесту обратно в Намимори.