Кит

Самое худшее, что вы могли когда-нибудь сделать, — это переспать с лучшим другом. А, нет, со своим соседом, по совместительству лучшим другом. Скотта это напрягало, когда он впервые проснулся раньше, чем Митч, и долго наблюдал за тем, как парень спит, понимая, что все было не просто так. Он не просто хотел Митча, ему не просто нравилось заниматься с ним сексом или он не просто был возбужден. Сейчас, после нескольких месяцев общения и рисунков, он понимал, что безумно влюблен в этого человека. В его милые манеры, удивительную внешность, твердый характер, в его мечты и в его недостатки тоже, которых даже, кажется, нет. Митч сладко спал и видел эти свои нью-йоркские сны на сильном перекачанном плече Скотта, закинув на парня ноги. А Скотт не мог спать, лишь обнимая Митча, он думал о том, что никогда не был и не будет счастливее, чем сейчас. Но через несколько минут он понял, что ошибался, потому что Митч потянулся и не без труда разлепил свои бусинки-глаза, глядя на Скотта, улыбнулся своей улыбкой со своими ямочками и прошептал: — Доброе утро. Сердце Хоинга выскочило к чёрту из тела, и теперь да, теперь точно нельзя быть счастливее. — Доброе, Бусинка. — Он тоже не сдержал улыбки. Скотт, по правде говоря, думал, что Митч испугается, скажет, что все было ошибкой, и свалит в свою комнату, но, на удивление, Грасси его обнял за шею, уткнувшись в нее носом. — Что ты хочешь на завтрак? Хоинг задумался на мгновение, вдыхая запах волос своего соседа. — Тебя. Митч немного смутился и усмехнулся. — Тогда обойдешься омлетом. — Я все еще хочу тебя… на завтрак. — Я подумаю, чтобы приготовить себя на обед или ужин, ну или, знаешь, можешь приготовить меня сам. — Митч улыбнулся и легонько поцеловал друга в нижнюю губу. — Да, я обязательно этим займусь. Полежишь со мной еще немного? Грасси пожал плечиками и вновь закрыл глаза, устраиваясь на плече Скотта, обнимая его. Так они и пролежали несколько минут, Митч отдыхал в теплых объятиях Скотта, а тот просто вдыхал запах его волос, легонько поцеловав парня в лоб. — Ладно, я пошел готовить завтрак все же. — Митч нехотя встал, накинул на себя худи Хоинга, закатав огромные рукава и поправляя ворот, который сползал на плечо, и стал расхаживать по квартире в поиске своего белья, а Скотт с улыбкой за этим наблюдал. Это предел мечтаний — проводить каждое свое утро так. Смотреть, как Митчи просыпается, в идеале — будить его поцелуем, слушать, как парень шуршит на кухне, долго сладко целовать его перед тем, как уйти на работу, а по возвращению вновь прижимать к себе эту худую брюнетку и целовать ямочки на щеках. Господи, какой же Скотт ванильный. Нужно хотя бы поговорить с Митчем. Он не выглядит обозленным за то, что произошло вчера, но все равно лучше с ним поговорить, чтобы не вышло недопонимания… Да и кто они теперь вообще? Друзья, просто ближе, чем были? Хотя с чего это вообще, это же был просто секс, ничего больше. По крайней мере, Скотт не знал, чтó это значит для Митча. Но все равно нужно ему сказать… Просто ради того, чтобы не возникало проблем. И ради того, чтобы он знал. — Котик, мы можем поговорить? — Скотт вышел из спальни, но чуть не споткнулся об Уайатта. — То есть теперь я котик или ты с Уайаттом разговариваешь? — Ты всегда был «котик», но мне нужно поговорить с тобой, вообще-то. — Я весь во внимании. — Митч не отворачивался от миски с массой для омлета, но заткнулся, прислушиваясь к Скотту. — Я хочу поговорить… по поводу того, что произошло. Если ты заметил… — Хоинг, да, я заметил, что мы переспали. — Митч не сдержал смеха, заставляя парня все больше и больше нервничать. — Дай я все же скажу, ну? В общем… Грасси, да прекрати ржать! Митч согнулся от смеха. — Все, все, прости, я просто… прости. Все, я слушаю. Он сделал серьезное выражение лица, все еще красный от смеха, накрыл крышкой сковороду с омлетом и повернулся к Хоингу, поправляя свою сексуальную челочку. С его затылком говорить было легче. — Так вот, Митчи… ну… ай, похуй, ты будешь моим парнем? — Да, — абсолютно серьезно ответил Грасси и просто ввел охуевшего Скотта в небывалый ступор. — … Ты… В смысле, погоди? — Да, я согласен стать твоим парнем, Скотт Хоинг. — Но как, ты же… Митч глубоко вздохнул, успокаиваясь. — По-моему, все было очевидно еще когда я поднял твой карандаш. Ты лучший парень, которого я когда-либо вообще видел, ты добрый, заботливый, охуенно красивый и сексуальный, ты восхитительно рисуешь и заботишься обо мне, мне нравятся те чувства, что я испытываю к тебе. — И ты меня… ну… — Люблю, Скотт. Да, я люблю тебя, только, пожалуйста, прекрати мямлить, тебе не пять лет. Я так полагаю, я тоже тебе нравлюсь? — Очень, Митч, ты даже не представляешь. Черт, я даже не ожидал, что ты согласишься, я обдумал речь и аргументы, а ты уже решил. Прости, я просто шокирован. Митч тепло улыбнулся, одергивая кофту Скотта на себе. — Но мне есть, в чем тебе признаться. — Ты крошишь тут младенцев по ночам, пока меня нет дома? — Нет. Дело в том, что… я видел твои рисунки, которые ты прятал. Ну, где мы с тобой. Прости, я не должен рыться в твоих вещах, просто мне было очень интересно, они такие красивые, прости, я правда не хотел тебя обидеть. — И ты не испугался? — Скотт приподнял брови. — Чего? Бумаги? — Того, что там нарисованы мы с тобой. Знаешь, я бы удивился, если бы нашел такое, так что спасибо, что хоть не стал устраивать скандалы. Они тебе нравятся? — Да, они прекрасны, правда. Ты прекрасен, Скотт. Хоинг мягко улыбнулся. — Иди ко мне? Митч улыбнулся в ответ и упал в объятия своего теперь парня, оставляя нежный поцелуй у того под мочкой уха. — Пошли в душ? Вместе. — Скотт улыбнулся и прижал Митча к себе, затаскивая пальцы парню под одежду. — Омлет доделаю и присоединюсь, хорошо? — Митч повернул к Скотту голову и легко его поцеловал. Вот так просто, без всяких унылых долгих разговоров о том, кто кому не подходит и что делать дальше, они лишь целовались и смеялись в душе, позавтракали вместе и пошли гулять по городу, так, что Митч впервые порадовался жаркому солнцу Лос-Анджелеса и счастливым улыбающимся прохожим. Вечером Скотт ушел на работу, строго запретив Митчу спать у себя в комнате на своем идиотском диване и поклялся, что сегодня придет пораньше и они проснутся воскресным утром вместе. Позже Грасси перетащил на одну из тумбочек свой ноутбук, телефон с зарядкой, пару книг и рюкзак, переоделся в старую футболку Скотта и улегся у него же в постели, пристраивая рядом с собой Уайатта, который, впрочем, особенной разницы не заметил, потому что спал тут целыми днями. «Спокойной ночи, Бусинка. Я приду часа через три-четыре». «Буду ждать, панда, удачной смены». «Панда?» «ДА ТЫ САМ ТАК МЕНЯ НАЗВАЛ». «В тебе все еще нет оригинальности». «Она не передается половым путем». «Проверим эту теорию?». «Прямо сейчас», — напечатал Митч и отправил фото одного из рисунков в альбоме Хоинга, где полуголый черно-белый Митч оседлал бедра парня, впившись губами в его шею. «В следующий раз буду брать альбом с собой :с». «Нет, я не хочу оставаться один. Это самое крутое порно в моей жизни». «Митчи, ложись спать))». «Ты такой скучный, Хоинг. Может, я соскучился?» «Митчи, ложись спать, ты не один. Ты никогда не будешь один в моем доме, я скоро приду и буду смотреть, как ты ворочаешься во сне». Митч несколько минут смотрел на экран своего телефона и улыбался, как идиот. «Ты милый». «Определись, скучный я или милый». «Спокойной ночи, Художник :*». «Спокойной ночи, Бусинка :***». Митч еще долго ворочался, пересматривал рисунки в альбоме, уложил около себя Уайатта и, спустя час, все же уснул на подушке Скотта, глядя в открытое окно сквозь прозрачную штору. В кровати определенно удобнее, чем на его жалком диванчике. Здесь он кажется таким маленьким, но теплый плед и мысль, что здесь скоро будет Скотт, греет. Когда Хоинг пришел в пять часов утра, позднее солнце августа только вставало, он без лишних движений и мыслей переоделся, подгреб под себя тело своего спящего парня и упал в свои теперь сладкие, спокойные сны. Утром Митч проснулся, естественно, раньше Скотта, так поздно легшего. Вернее рано. Рано утром, не раньше четырех, Митч был уверен. Но не спешил вставать, глядя, как Скотт спит, как у него растрепались отросшие светлые волосы и что ему не мешало бы подстричься. Да и побриться. И это кажется таким важным теперь, когда этот здоровяк-парень с довольным тяжелым и полным одиночества прошлым, но такой загадочный и прекрасный, теперь, когда он принадлежит ему, Митчу, это кажется таким важным. Было уже около одиннадцати утра, когда Митчу все же надоело лежать и захотелось есть, поэтому он забрался на Скотта. — Вставай, эй, ты же не будешь спать весь день? Когда он открыл глаза, Грасси на секунду подумал, что небо все же не за окном, а немного ближе. — Почему нет? — Голос Хоинга еще был хриплым ото сна, но он сложил руки за спиной Митча. — Потому что сегодня воскресенье, я не хочу валяться весь день, давай сделаем что-нибудь? — Детка, я поспал… меньше шести часов. — Ладно, все, ладно, спи, я пойду… не знаю, поем или развлекусь в душе. — Он усмехнулся. — Эй! — Сладких снов. Митч поплелся на кухню, вспоминая, что не помыл посуду и что Хоинг ел последний раз больше двенадцати часов назад и, наверное, очень голодный, поэтому встал на свой извечный пост около плиты, к которой он скоро прирастет, если не свалит в Нью-Йорк раньше. И в очередной раз клянется себе, что совсем скоро он проснется, одернет шторы и увидит за окном серые улицы того самого города. А Скотт, прислушиваясь к шуму на кухне, лежит и улыбается, как дебил, в сотый раз словив себя на мысли, что невозможно быть счастливее, чем сейчас. Впрочем, он прав. Кто знал, что у судьбы свои планы на этот счет?