Добро пожаловать в округ Нэвезгейн, штат Аризона, США

Утро началось с новых забот. Перво-наперво, осмотрели завод снаружи. Мигель не обманул, завод был отлично защищён: по периметру его ограждал забор, сложенный из толстых железобетонных блоков метра три высотой, кое-где торчала колючая проволока. - Что же они тут выпускали? - удивилась Точка, - Ядерные боеголовки что ли? Так же обыскали все закутки завода и внутри. Нашли и лопаты, и пару прекрасных пожарных топоров, которые лежали в ящиках вместе с пожарными вёдрами и огнетушителями; порадовал холодильник: пара банок томатного супа и банка чили, а в аптечке нашлись даже витамины. Но самый большой сюрприз ждал их в кабинете с табличкой "Управляющий" - сейф. - Тааак... - смотрел на него Шаман, - посмотрим, что тут можно сделать... - Что тут сделаешь? Сейф и есть сейф, - сказала Точка, разглядывая картину на стене. - Фигня, - сказал Шаман, обыскивая большой директорский стол, - Принеси-ка мне стакан. Когда Точка вернулась, перед Шаманом на столе лежала бумага и карандаш. - Ну что ж, всё готово. Приступим. Точка будто увидела перед собой другого Шамана, очень серьёзного, сосредоточенного и делового. Он крутил реле кодового замка, внимательно слушал, приложив стакан к сейфу, потом записывал что-то на бумажках, затем снова слушал и снова записывал. Точка ушла к Мигелю. Тот спал. Она тихонько потрясла его. Мужчина открыл глаза. Точка показала, что хочет поменять повязки, он кивнул и снова уснул. Раны показались Точке странными: исчезли покраснение и отёк вокруг ран. Она потрогала лоб Мигеля - температуры не было. "Очень странно", - подумала Точка. И, тем не менее, Мигелю явно было хуже. Когда он просыпался для еды, движения его были вялые и заторможенные. Конечно, можно списать на то, что за последние дни он много пережил, да к тому же потерял много крови. И всё-таки, всё это вместе беспокоило Точку, поскольку буквально накануне Мигель выглядел гораздо лучше. Вдруг из директорского кабинета раздался даже не крик, а вопль. Точка, на ходу отцепляя дубинку, рванула на помощь и увидела такую картину: Шаман с обалдевшим, счастливым лицом, стоял у сейфа, в руках у него было ружье. Точка прислонилась к косяку: - Фууу... Напугал. Чё случилось? - Дробовик!!! Три коробки патронов!!! - неверяще произнёс Шаман. И этот Шаман тоже был незнаком Точке - такой искренне счастливый, с хорошей улыбкой на лице. Он подхватил Точку под колени, забросил её на плечо и стал кружить с ней по комнате. Затем, поставив её обратно на пол, показал своё сокровище: - Ты только посмотри, какой красавец!- восторженно говорил Шаман, поглаживая ружьё. Точка не умела обращаться с огнестрельным оружием, поэтому, на её вкус, лучше дубинки оружия не было, но она улыбнулась, разделяя радость Шамана, уж больно довольным выглядел тот. А Мигель слабел. Пока они с Шаманом занимались хозяйством, заготавливали дрова (в изобилии валяющиеся повсюду коряги), укрепляли оборону по периметру кольями, Мигель практически не просыпался. Через пару дней, он даже не мог самостоятельно держать ложку. Следов воспаления по-прежнему не было, но дыхание его было тяжёлым: частым и глубоким. Смотреть на это было мучительно. Вечером, у костра, Точка сказала: - Слушай, я не понимаю, что происходит с Мигелем. Ему трудно даже дышать. Это из-за потери крови, да? - Похоже, что он умирает, - ответил Шаман, - Тут, видишь ли, какое дело - псы были заражены. Можешь себе представить, а? Зомбопсы. До конца рядом с хозяевами. Не хотел я тебя расстраивать раньше времени, да и думал, может от псов и не заразится... Точка молчала. Вот почему псы показались ей странными. Просто у неё не было времени их как следует рассмотреть, а, если бы пригляделась, то увидела бы мёртвые жёлтые глаза и шкуру, местами тронутую гниением. Утром Шаман растормошил Мигеля, чтоб покормить. Тот открыл глаза, но от еды отказался, только выпил немного воды. Шаман спросил его, видел ли он раньше заражённых. Мигель долго собрался силами для ответа. И начал говорить, перемежая слова длинными паузами. Шаман долго сидел и слушал рассказ Мигеля, ободряюще похлопывая его по руке, но лицо его мрачнело. Когда Мигель закончил рассказ и снова уснул, Точка нетерпеливо спросила Шамана: - Что? Что? Вот, что сказал Мигель: "Господь даёт семь дней, чтобы умереть от этой болезни. Человек просто теряет силы. ВСЁ в нём теряет силы. В первый день ты чувствуешь просто усталость, а на шестой день, кроме, как открыть глаза, не можешь уже ничего, на седьмой день умираешь. И встаёшь уже другим. Вечно голодным. Я видел. Моя мать чуть не съела меня". - А ещё он просит не дать ему превратиться. Он хочет умереть человеком. Завтра шестой день. Надо быть готовыми. Тошнотворное чувство тяжести сдавило Точке грудь, как будто на грудную клетку положили холодный камень и каждый раз, чтоб вдохнуть, тебе надо прилагать к этому усилия. - И похоронить по-человечески, - добавил Шаман. Точка подошла к Мигелю. Он выглядел плохо: глаза запали, губы покрылись корочкой. Он тяжело дышал, но открыл глаза и смотрел на Точку спокойно, и даже попытался улыбнуться. Он с трудом и поэтому долго говорил, Шаман переводил: - Он сказал, что благодарен за всё. Что ему жаль, что он не встретил нас раньше. Ещё он говорит, что не хочет умирать, но ещё больше не хочет вечно бродить по земле, как проклятый. Мигель замолчал, пытаясь отдышаться. В его глазах стояли слёзы. Точка погладила его по щеке и отошла. Ночью Точка не спала. Она лежала, глядя в каменную стену, потом, устав от своих тяжёлых мыслей, пошла искать Шамана. Он сидел возле Мигеля на полу, рядом лежал пистолет. Точка посмотрела на парня: дыхание его стало частым и поверхностным. Конца оставалось ждать недолго. Они решили похоронить Мигеля на территории завода. Утром, оставив Точку с умирающим, Шаман отправился копать могилу. Он сделал крест из железных прутьев, натаскал камней. Точке от этих приготовлений было тоскливо. Было жутко, будто они собирались похоронить Мигеля живым. Хотелось бежать, что-то делать, лишь бы не видеть всего этого. Мигель угасал. Иногда его веки ещё подёргивались, будто он хотел открыть глаза, но тело его уже стало холодным, дыхание - редким, а то, что сердце ещё работает, можно было определить лишь по едва пульсирующей жилке на шее. И Точка смотрела на эту жилку не отрываясь. Вернулся уставший Шаман. Выпил воды. Есть не стали - кусок не лез в горло. Сидели молча. Время от времени кто-то из них отлучался, но другой оставался и смотрел, как бьётся жилка. Наступила ночь. Точка то и дело впадала в дрёму. Вдруг, в тишине, которую, здесь в пустыне, раньше ничто не нарушало, раздались удары по воротам. Шаман с Точкой переглянулись: по утрам мёртвые по-прежнему беспокоили их, но небольшие группы мертвецов оставались на кольях, и Шаман просто добивал их. Сейчас же удары по воротам были многочисленные, как будто целая толпа хотела вломиться к ним. - Что за нахрен? - Точка встала и посмотрела на Шамана. - Ленинградский почтальон. Сиди здесь. Если что, беги на крышу,- сказал Шаман, поднял пистолет с пола, взял дробовик и вышел. Раздались выстрелы. Точка насчитала восемь. Потом пауза и снова выстрелы. Точке было страшно. Это даже слабо сказано. Что, если Шаман не справится? Здесь, в заводе, она, фактически, была в ловушке: забор, железные ворота. И Шаман там один, и некому прикрыть ему спину. Но жилка Мигеля ещё билась, и оставить его она не могла. Она надеялась, что в последний путь Мигеля отправит Шаман. Между тем, выстрелы не прекращались. Точка металась по первому этажу, потом приняла решение: она погладила Мигеля по жёстким волосам, взяла одну из своих стрел и глубоко воткнула ему в глаз. - Прости меня. А сердце с силой стучало в груди, накачивая адреналин в сосуды, ноги сами уже несли Точку на помощь Шаману. Во дворе его не было. Точка испугалась: бросил! Выстрелы были слышны по ту сторону ограды. Во дворе была темень. Бежать за фонариком было некогда. Точка видела: от ударов ворота вот-вот слетят с петель. В отчаянии она закричала: - Шаман! Шама-а-ан! Откуда- то сбоку она услышала: - Ящики у стены! Перебирайся через забор! Они сейчас прорвутся! Точка огляделась и побежала к ящикам. С той стороны забора её ждал Шаман. - Прыгай! - Я не могу, там колья! - Там трупы! Прыгай! Точка прыгнула и действительно упала в вонючее месиво из тел. Она барахталась, вставала, поскальзывалась и вновь падала в эти руки и ноги, пока рука Шамана чуть ли за шкирку вытащила её. - Уходим! Они побежали. В тусклом лунном свете и предметы, и расстояния казались другими. Точка много раз падала, запинаясь в темноте о коряги. Материлась нещадно. А чтобы счастье было уж совсем полным, она наступила на камень, нога неудачно подвернулась, и Точка с ужасом поняла, что если и сможет идти дальше, то с большим трудом. Шаман присел около неё: - Как ты? - Всё. Я больше не могу. Я больше не могу бежать, - ответила Точка. После всего случившегося, ей стало как-то безразлично, что случится дальше. Ей показалось, край наступил. Оглядевшись, и не заметив скоплений мёртвых, они доковыляли до какой-то чудом непересохшей лужи, спустились по обрывистому берегу и сели. - Ты сунь ногу в воду, - посоветовал Шаман, - не так распухнет. Точка опустила ноги в воду, а сама откинулась назад, на землю: звёзды здесь были обалденные. - Что с Мигелем? - Я его убила, - ответила Точка. Она села, отвернулась от Шамана , и её начало рвать. Рвало тревогой, безнадёгой и страхом. После этого она, совершенно опустошённая, вытерла рот и уснула под охраной Шамана. Утро встретило её болью в ноге. Несмотря на водные процедуры, она опухла и болела. Но всё-таки Точка встала, отряхнув с себя песок и сухие ветки, которыми укрыл её Шаман. Самого его рядом не было, только валялись парочка тел, видимо, убитых им, пока она спала. Вскоре неподалёку обнаружился и он. - Возвращаемся обратно. Там пусто. Все ушли. На обратном пути Точка почти висела на Шамане. - Придём домой, посмотрим, что с ногой, выпьешь таблеточку, - утешал он её. В конце концов, он подхватил Точку на руки и понёс. Шли недолго. Пейзаж открылся мерзкий: трупы, трупы, трупы. Но ворота остались целы. - Это ж скольких ты убил, Шаман? - Много. Я не считал. Он поставил Точку у ворот, а сам перелез в том самом месте, где лежали тела, покрывая в три слоя колья, вынул из ушек прут, вышел и снова взял Точку на руки. Войдя на первый этаж, они увидели диван, на котором всё так же лежал Мигель со стрелой в глазу. Шаман поставил Точку на пол и подошёл к дивану: - Ты молодец. Всё сделала, как надо. В тот же день Мигеля похоронили. Разыскали брезентовое полотно, в которого завернули умершего за неимением гроба. Шаман доволок его до могилы. Точка ковыляла следом. По очереди бросили по пригоршне земли на брезентовый холмик внутри ямы. Закопав могилу, Шаман принёс три пластиковых стаканчика. Один поставил на могилу, второй вручил Точке, третий оставил себе. - Пусть земля ему будет пухом, - сказал Шаман и залпом опрокинул в себя содержимое стакана. Точка тоже, по его примеру, выпила то, что было в её посуде. Рот обожгло. Там был спирт. Тот самый спирт, который иногда попадался в карманах медсестер. - Теперь пойдём, посмотрим ногу, - сказал Шаман, подхватывая Точку за талию. И вот она сидит на старом грязном диване, где совсем недавно лежал Мигель и Шаман мнёт ей голень и стопу, вертит и крутит, спрашивает больно или нет, а она, опьяневшая, уже не чувствует боли. Спирт мягко ударил в плечи - оказывается, они так долго были напряжены, свалился камень с груди - дышать стало легко и приятно. Шаман туго перебинтовывает ногу, какой же он всё-таки милый и глаза у него красивые, и руки большие... - Ничего страшного нет. Растяжение связок. Даю тебе освобождение от работы на два дня, - сказал Шаман. Точке очень хотелось сказать Шаману, какой он замечательный человек. "Фу, - сказал внутренний голос, - Спроси ещё: "Ты меня уважаешь?" или предложи выпить на брудершафт. Господи, да ты никак к нему подкатить собираешься?!" "Просто заткнись!" - подумала Точка в ответ внутреннему голосу, - "Я хочу сказать, что в большом долгу перед ним. А даже если и подкатить, то что с того? Правил нет!" Внутренний голос поджал губы и высокомерно, с презрением сказал: "Пьяная мартовская кошка!" "Напоить бы тебя", - мстительно подумала Точка, - " Хоть спели бы на два голоса". Но, к сожалению, внутренний голос не употреблял. - Чё-то тебя совсем развезло, мать, - сказал Шаман, наблюдая за погруженной во внутренний диалог Точкой, - Иди-ка спать. Давай я помогу. Он подхватил Точку за талию, правую её руку закинул себе на шею и повёл к её коробочно-тряпочной постели. А Точке хотелось тепла. Тепла посреди всей этой трупной вакханалии. Хотелось почувствовать себя живой. Очень хотелось. - Шаман, можно я тебя поцелую? Мужчина остановился и посмотрел на Точку: - У-у. Да ты совсем пьяная. Давай-ка целоваться завтра, на трезвую голову. "Ха! Получила? Так тебе и надо!" - снова ожил внутренний голос. Точка, насупившись и оттолкнув Шамана, сама доковыляла до постели. "Хрен тебе, а не поцелуи на трезвую голову!" - подумала Точка и провалилась в сон.