Darkness moves upon you

Половицы в старом обвешавшем здании скрипели слишком громко от тяжелой поступи нескольких пар ног в высоких сапогах из крепкой стеганой кожи. Возможно, рыцарям Ордена не стоит ходить на вылазки группами более пяти человек. Они создают слишком много шума. Конечно, рыцари поодиночке не были чем-то массивным или слишком тяжелым, каждому из них едва ли исполнилось по восемнадцать лет, и средний вес молодых юнцов составлял что-то около семидесяти килограмм сухих мышц, костей и жира. Самым тяжелым был командующий вылазкой, массивный в своей скорее жировой, чем в мышечной, структуре, старший рыцарь Леонард. Округлый и неуклюжий он плелся позади своих подопечных, постоянно поглядывая назад, на дверной проем с покосившейся от съехавших петель легкой деревянной дверью. На самом деле было достаточно сложно представить, как Леонард оказался командиром первой настоящей вылазки десятерых желторотых новобранцев, прошедших курс подготовки, поскольку рыцарь никогда не занимался вылазками вообще, о чем говорило его физическое состояние, как и поведение в целом. Стоило ли говорить о том, что он едва держал меч своими пухлыми, словно надутыми изнутри руками и дышал так громко, что заглушал любые посторонние звуки? Десять новобранцев, среди которых был Кредо, тяжело дышали и озирались по сторонам как трусливые дерганые зайцы. Относительно свежий ночной воздух на улицах города сменялся ужасным смрадом затхлого помещения, целиком и полностью состоящего из местами прогнившей древесины, и вся эта вонь не придавала храбрости солдатам, так же как и пугливая поступь их командира. Задание было крайне простым, и являлось своеобразным посвящением в рыцари как таковые. Ну что может быть проще, чем пойти и убить терроризирующего район демона? Дела в Ордене обстояли крайне плачевно из-за сократившегося количества новобранцев. Обычно юнцов никто не посылал на улицы города в поисках чего-то крупнее, чем марионетки или некие подобия демонических сущностей, особенно сразу после завершения обучения, но реальность была достаточно жестока. Город нуждался в защите, и кто, как не группа свежего мяса могла утихомирить взбесившегося незваного гостя? Порой Кредо задумывался именно об этом, что его собратьев по несчастью посылают скорее не за тем, чтобы остановить напасть, а затем, чтобы утихомирить аппетит некоего чудовища. К таким выводам молодой рыцарь пришел еще во время обучения, когда наблюдал, как и без того немногочисленные выпускники редеют на глазах в огромных количествах. Особенно подозрительным выглядело то, что вместе с ними отсылали неких "ушедших в запас", достаточно пожилых или достаточно упитанных рыцарей, чей долг был либо уже давно выполнен, либо они занимались чем угодно, но только не защитой города. Собственно, как было и сегодня, и от этого Кредо чувствовал, как внутренности сжимаются в тугой комок. Он чувствовал легкую дрожь в коленях, причину которой не мог определить точно в силу того, что вокруг него был явный психологический хаос, где все солдаты тряслись, как готовая к разделке дичь. Общий строй молодых рыцарей при перемещении ближе к центру помещения превратился в нечто хаотичное, замыкаемое едва ли не плачущим от страха командиром. Ничто конкретно из этого не вызывало дрожь в коленях, кроме, пожалуй, ужасной давящей общей атмосферы обреченности и смерти. Даже сам воздух, поначалу казавшийся обычным спертым смрадом гниющей древесины приобретал какие-то зловещие нотки, отдавал сладостью и привкусом меди на языке, действующей как наркотик - только сильнее подстегивая воображение и панику. Кредо держался ближе к стене, поглядывая в сторону рамы разбитого окна с торчащими, словно шипы в яме, кусками острого стекла. Одноэтажное здание в южной части города давно должно было отойти под снос, и было еще более удивительным то, что оно еще как-то стояло на своих сочащихся щепками деревянных балках, некогда вбитых в землю огромными молотами. Вся ситуация и вся обстановка, как и задание в целом напоминало Кредо отвратительный фильм ужасов, в главной роли которого был он сам. Удивительно как мир жил среди всего этого кошмара, успевая при этом снимать на него же абсолютно нереалистичные гадкие пародии. Благо Кредо не особо интересовался телевизором. В какой-то момент помещение словно ожило. Кредо, как и несколько рыцарей отвлекся на легкий звон осколка с рамы разбитого окна, который произвольно свалился на пол, разбившись в дребезги. Скрытый под этим звоном, едва слышимым человеческим ухом, раздался хруст, похожий на звук, с которым пополам переламывают карандаш. Какой-то шорох, едва слышный стон откуда-то наверху, под потолком, и всё снова стихло и осталось неизменным. Кроме одного. Теперь рыцарей было шесть. Резкий сильный гул, пронзивший сам воздух, мгновенно оглушил людей, не дав толком даже запаниковать от осознания того, что только что произошло. Несколько деревянных тяжелых балок, удерживающих потолок, покосило вниз, и они обвалились на правую сторону помещения, заваливая под собой двоих молодых ребят, которые в ужасе и боли кинулись наутек. Кредо рухнул в левом углу, почти что у разбитого окна, и протяжно, долго, с ужасом и страхом заорал, чувствуя, как что-то разрывает его голову изнутри, кромсает и рассыпает на крохотные кусочки, желая превратить их в пыль. Боль была невыносимая, она пронизывала всё существо рыцаря, катилась по его позвоночнику вдоль спины, поясницы, доходила до ног и рук, парализовала даже мимику его лица, не давая делать ничего, кроме как истошно орать от боли. Мимо него пронесся один из рыцарей, его белая форма была заляпана кровью, которая хлестала из ушей, носа и глаз. Кредо запоздало подумал, что скорее всего еще секунда и у него будет тоже самое, но мысль пронеслась мимо, как только половина туловища рыцаря, оказавшегося рядом, рухнула в паре сантиметров от ног Кредо. Из темноты покосившейся части здания вылезло что-то ужасное, напоминающее самый худший кошмар человечества в целом. Это нечто имело огромные, длинные ноги и руки, больше похожие на тростинки, чем на полноценные конечности, но на руках были пальцы с огромными когтями, напоминающими лезвия. Конечности крепились к одной большой склизкой овальной массе, в которой среди перекатывающейся грязно-зеленой слизи проскальзывали огромные глазные яблоки с черными белками и вертикальными зрачками. Чудовище хватало парализованных или паникующих рыцарей и, отрывая им головы, обмокало в себя, в свою слизь, после чего тела мгновенно превращалась в пар, после которого оставались лишь бледные свежие косточки. Оторванные с хребтом головы, с перекошенными от ужаса лицами валялись на оседающем куда-то в землю полу. Здание тряслось, как при землетрясении и сверху то и дело падали тяжелые деревянные доски, и всё казалось нереальным, словно в обычном ночном кошмаре. Из носа Кредо хлынула кровь, капилляры не выдержали давления и лопнули, обрамляя форму рыцаря своей же кровью, и частично кровью рассеченного пополам трупа. Чудовище довольно скрежетало и хлюпало, продолжая "переваривать" полученную добычу, и на какое-то мгновение боль и гул прекратился, давая Кредо возможность хоть как-то сориентироваться. Он, не видя перед собой толком ничего из-за заплывших красной пеленой глаз, потянулся к ножнам с мечом, и в этом момент раздался странный, какой-то звенящий звук. Здание встрепенулось, где-то в земле что-то сильно завибрировало, и в этот момент на Кредо упала одна из тяжелых деревянных балок, от потери которой остатки крыши благополучно оказались внизу. Рыцарь, инстинктивно почувствовав приближение удара, закрылся руками, но в следующее мгновение понял, что больше не может двигаться из-за наваленных сверху досок. Голова гудела, в носу было липко и жгло, как и в глазах и ушах, из которых тонкой струйкой засочилась кровь, так же как и из других лицевых отверстий, но боли больше не было. - Эй, ты. Каким ветром тебя сюда занесло, склизкая хреновина? Кредо услышал голос, который не принадлежал никому из его отряда, включая Леонарда. Голос был задорным, несколько недовольным, судя по интонации, и достаточно молодым, чтобы сказать, что говоривший был не сильно старше самого Кредо. Рыцарь постарался не шевелиться, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания, и затаился. Ничего толком не было видно из-за кровоизлияний в глаза, и из-за навалившихся сверху досок, поэтому рыцарю оставалось только слушать. Ответом на дерзкий вопрос неизвестного послужило какое-то отвратительное, в прочем уже знакомое шипение чудовища, сожравшего весь отряд молодых рыцарей Ордена. - Ооо, так ты даже по-нашему не шаришь? Шпрехен зэ дойч? Нет? Кредо слышал, как неизвестный тяжело шагает по доскам, и, судя по всему кругами, в то время как монстр продолжал угрожающе, видимо, шипеть. - Может тогда латынь? Как там это было...Lingua latina penis canina*? Раздался шлепок, словно что-то крупное и мокрое рухнуло на доски, и тут же появился звук шипения, как при химической реакции. - Оооо, даже латынь не понимаешь? Так какого хрена ты здесь забыл, сопля? Таким как ты здесь не рады. Люди предпочитают джентльменов! И снова этот шлепок, за которым последовало шипение. - Ну, в твоем случае хотя бы говорящих. Следующие звуки были похожи на звуки борьбы, причем самой что ни на есть ожесточенной. Кредо с ужасом понял, что ему нужно как-то выбираться отсюда, потому что он был точно уверен, что надолго незнакомца не хватит, будь он даже самым сильным рыцарем Ордена, который, возможно, подоспел на помощь, в одиночку против демона выстоять было просто невозможно. Ко всему этому Кредо не был уверен, что его не раздавят во время схватки, поэтому воспользовавшись моментом шума, он попытался выбраться из-под придавившей его балки. Раскидать доски было не так уж и сложно, но вот с балкой все оказалось не так радужно, так как она была очень тяжелой. Рыцарь ощупал ту часть дерева, которая была к нему ближе всего, и нащупав мягкое углубление прогнившей части не нашел никакого другого выхода как начать её выковыривать с надеждой, что гниль дошла до основания, и балку можно как-то разделить или облегчить, чтобы выбраться. К сожалению, гниль была не достаточно глубоко. В глазах все еще стояла красная пелена, и когда Кредо стал почти что истерично пытаться отодвинуть от себя ненавистный кусок дерева, поодаль от него, где раньше были звуки борьбы, неожиданно все стихло. Вот так вот просто, как будто ничего и не было. Рыцарь напрягся и принялся дергать балку все сильнее и сильнее, создавая уже своими трепыханиями нехилый шум. Ему больше ничего не оставалось делать, ведь он был уверен, что неизвестный уже мертв, поэтому последние моменты своей жизни Кредо хотел провести в борьбе, как гласит кодекс рыцаря Ордена. Не замечая ничего вокруг, рыцарь ожесточенно боролся со смертью, пока ненавистная балка резко легко не поднялась в воздух, позволив Кредо освободиться. Он тут же отполз назад, подволакивая онемевшие ноги, и наткнулся на пару ржавых гвоздей, вбитых в доски, на которые напоролся, но боли не было. - Хей-хей, ты живой? Кредо поднял затуманенный багровым взгляд и с удивлением и недоумением разглядел в паре метров от себя того, чей голос слышал всё это время, и он не был тем ужасным чудовищем, которое сожрало его сослуживцев. Не смотря на дефекты зрения, рыцарь мог примерно рассмотреть того, кто перед ним. А перед ним был ни кто иной, как обычный, слегка потрепанный и залитый подозрительной грязно-серой слизью парень. - Ты меня слышишь вообще? Аллооо, приём. А, у тебя тут кровь из ушей идет. Сложно было сказать какого цвета были волосы у парня, так как большая часть его тела была покрыта грязью и слизью, и единственной отличительной чертой можно было обозначить нечто яркое, такое же как кровь, сливающееся перед глазами Кредо с окружающим пространством. Что удивительно - парень держал балку, которую никак не мог сдвинуть Кредо, одной рукой, и она ему явно не мешала и не было похоже, что он прилагает вообще какую-то силу. Кредо не мог вымолвить и слова, голова его по ощущениям стала куском ваты, а то количество крови, что он потерял можно было сравнить с неплохим ранением, поэтому сообразить что к чему рыцарь не мог. В висках пульсировало, в горле пересохло, вокруг была настоящая мясная лавка, перед глазами то темнело, то краснело, то белело, и всё, что мог вымолвить чудом спавшийся и избежавший реальных ранений Кредо, так это нечленораздельный булькающий звук. - Как же меня такие как ты задолбали. - неизвестный откинул деревянную балку в сторону, словно она была плюшевым мишкой, который ничего не весит, и склонился к дезориентированному Кредо, что позволило последнему немного четче рассмотреть чужое лицо. - Мрете как мухи, и когда у вас с вашим Орденом появятся мозги? Тук-тук? Давно пора. Лицо у незнакомца было весьма мужественным для такого молодого возраста, прямоугольного типа с резкими чертами и прямым носом. Цвет глаз или какие-то еще дельные приметы Кредо не мог уловить, но он смог таки заметить цвет волос - они были толи седые, толи белые как снег, даже не смотря на то, что порядком извалялись в чем-то отвратительном. Незнакомец несколько секунд пристально вглядывался в лицо Кредо, прежде чем снова заговорить, и отстраниться: - Если ты умрешь по дороге, то я выставлю Ордену счет за бесполезную трату времени. Кредо едва ли мотнул головой в сторону, прежде чем его резко и совсем не аккуратно подняли на руки, вырывая из бедер ржавые гвозди, впившиеся в плоть. Дальнейшее рыцарь помнил крайне смутно, так как сознание выныривало и опускалось обратно в темноту слишком часто, до такой степени, что заметивший это незнакомец время от времени встряхивал его, дабы разбудить. Последнее дельное, что увидел Кредо прежде чем все поплыло с утроенной силой, это кусок свежего окровавленного мяса с салом, торчащий из-под обломков. Видимо это был кусок чьего-то живота, который оторвали от общей груды мяса как отламывают ломоть хлеба от булки. Где-то на задворках дребезжащего и истошно вопящего сознания Кредо даже понял, что это, скорее всего то, что осталось от Леонарда. Впрочем, если бы рыцарь сильнее пригляделся, то он бы увидел характерный клочок формы, зажатый между желтым жиром и полоской чего-то с кровью. Насколько Кредо мог судить в ходе беспамятства - по дороге куда-то, куда его нёс незнакомец, рыцаря вырвало, причем крайне неэстетичным образом. Грудь рыцаря взметнулась вверх, он словно сделал глубокий вдох и тут же его стало рвать фонтанном из плохо переваренного позднего ужина и кровавой пены. Незнакомец не растерялся, и перевернул рыцаря на бок, опустив на землю, и давая как следует опорожнить желудок, прежде чем снова поднять на руки, но словечки от него, которые Кредо слышал как бы невзначай и совсем не специально, поражали своей экспрессией и креативностью. Дальнейшее выпало из головы Кредо более чем полностью. - Подпишитесь под своими словами, рыцарь. Отчет о происшествии для Его Святейшества Кредо писал впервые в жизни, и это оказалось достаточно муторно и как бы ни было прискорбно - бесполезно. Даже после пяти дней в больничном крыле, под присмотром целителей Ордена, Кредо просто не мог связать больше четырех слов в течение минуты даже на бумаге, и если бы не служительница, что ухаживала за ним, то возможно, отчет бы никогда не увидел свет в принципе. Но и содержание оставляло желать лучшего. Рыцарь взял в трясущуюся руку перо, и быстро обмакнув кончик в чернила, попытался как можно быстрее и как можно ровнее подписаться внизу. На него смотрели как минимум четыре рыцаря, звания которых он даже боялся назвать вслух, и это оказывало достаточно сильное давление на общее состояние Кредо после пережитого. Как ни крути, но даже после таких легких последствий для организма, при относительной вероятности быть убитым в девяносто девять процентов, Кредо все еще не мог отойти как от шока, так и от ужаса. И, разумеется, к этому добавлялось беспокойство - он не жил в казармах как его погибшие товарищи, так как был вынужден ухаживать за маленькой сестрой, и тот факт, что он не мог выбраться домой после всего это, действовал на Кредо крайне раздражающе. Он бы с пламенным "удовольствием" дал отчет чуть позже, но только не сейчас, когда ему нужно было так или иначе вернуться домой к Кирие. Проблем с присмотром за девочкой не было, так как Орден хотя бы в этом плане был достаточно надежным союзником в случае потери кормильца или его временной недееспособности, поэтому с сестрой Кредо сидела одна из служительниц храма, что не могло не радовать. Но и так же одновременно не менее сильно нервировать. - Что ж, вы можете идти, Кредо. Мы вызовем вас для личного доклада позже. И мы можем поздравить вас с посвящением. Служите достойно. Старшие выглядели как можно более суровыми, скорее всего делая вид, что оценивают ситуацию, и Кредо поспешил скрыться от них уверенным, но хромающим шагом. После встречи бедра с гвоздями он был вынужден немного ослабить нагрузку на ногу, что сказалось на скорости походки. Домой он добирался почти на полтора часа дольше, чем мог бы это сделать при нормальной ноге. Город встретил его шумными улицами, толпами прохожих, время от времени озирающихся на подбитого, словно птица, человека, а так же шумом от новостей, звонков, телевизоров. Что удивительно, Кредо почти ни о чем не думал, пока брел домой. Голова его была предельно пуста, за последние пять дней в больнице он успел переработать всю возможную информацию о произошедшем, поэтому так или иначе всё уже было позади. Дом, в котором проживал рыцарь и его маленькая сестренка, встретил хозяина знакомыми успокаивающими запахами книжной пыли и жженого воска. Нянечка, которая присматривала за Кирие, вышла поприветствовать Кредо прямо на порог. - Вы, должно быть Клариса. Спасибо за ваши труды. - Кредо постарался немного склониться вперед, выражая почтение, на что служительница сдержанно кивнула, мягко улыбнувшись хозяину дома, и покинула его, скрывшись в городе, на который постепенно опускались сумерки. Кредо тяжело выдохнул и облокотился о спинку стоящего в гостиной на входе дивана. Он наконец-то был дома, и уже слышал, как по лестнице, ведущей на второй этаж, вниз бежит бойкое, но беззащитное создание, которое чуть было не лишилось единственного оставшегося в живых родного человека. - Братик! Ты вернулся! - Кирие настигла рыцаря в пару широких прыжков, и тут же оказалась подле него, вцепившись руками в его форменную рубашку, и уткнувшись носом куда-то в живот рыцаря. Кредо тяжело выдохнул и болезненно застонал, падая на диван и увлекая девочку за собой. - Да. Это я. Рыцарь тяжело сглотнул подступающую к горлу слюну и крепко обнял крохотную по сравнению с ним шестилетнюю девочку, глаза которой были ясны как самый прекрасный летний день. В какую-то секунду этого простого момента, во время которого Кирие прижалась к брату, Кредо поймал себя на глухой, забитой и крайне негативной мысли о том, зачем он вообще пошел в Орден и чем это может кончится для Кирие. Такие мысли возникали у него не очень часто, поскольку он был уверен, что все делает правильно, не смотря на любые последствия. Но человек, так или иначе, находясь на грани смерти, невольно начинает понимать или бояться тех вещей, которые казались ему до этого неважными. Кредо был еще очень молод, очень пылок, и, не смотря на это, старался быть ответственным человеком, что получалось у него, пока что, раз на раз. Брат и сестра провели в тишине некоторое время, за которое Кирие озабоченно, почти как взрослая, сомкнув пухлые детские губки в тонкую линию, ощупывала бинты и пластыри на голове рыцаря, и Кредо невольно задремал. - Братик. Брааатииик. Не спи. Еще рано спать! Рыцарь тяжело всхрапнул, потер тыльной стороной ладони уставшие глаза и, в конце концов, мягко улыбнулся своей сестре. Прежде чем подняться наверх вместе с Кирие, Кредо запер входную дверь на все возможные засовы и проверил окна. Не то чтобы он опасался воров или еще кого, но чувство тревоги, не смотря на относительно безопасный дом, время от времени возникало где-то в грудине, как отголоски посттравматического синдрома и рыцарь просто не мог его игнорировать. В конце концов, его собственная комната встретила полумраком, некоторой затхлостью и весьма явным намеком на то, что пора бы сменить постельное белье. Но Кредо предпочел просто лечь на кровать и уставиться в потолок. Кирие отправилась в свою комнату, откуда было слышно как она играет на полу, в ворсистом ковре с достаточно старой, но приятной на вид куклой, которую Кредо подарил ей на её пятый день рождения. Рыцарь искренне старался ни о чем не думать. Сознание его медленно погружалось в сон, проигрывало моменты, уже давно ушедшие, и подавало куски произошедшего на "посвящении", но все это было ненавязчиво, не ярко. Кредо был с собой честен - то, что произошло, а именно настоящая бойня, останется в его памяти надолго, и возможно не без последствий, но это всё было каким-то фоном. Настоящая проблема лежала куда глубже, и рыцарь понимал, что она заключается в любопытстве. Все-таки он так и не узнал, кто спас его. Странный беловолосый молодой человек, способный в одиночку уничтожить демона казался какой-то бредовой фантазией в духе книг для подростков, но он был реален как минимум потому, что Кредо все еще был жив, и даже более того - его доставили прямиком в Орден. Но никто так и не видел того, кто это сделал. Внутри рыцаря стало зарождаться чувство, которое являлось подозрением, правда, он еще не понимал в чём. В конце концов, ему не от чего было отталкиваться кроме своих, возможно бредней на тему таинственного некто, разрубающего демонов пополам одним взмахом руки. Так же внутри Кредо зародилась зависть. Некая частичка зависти такому сильному человеку, если тот вообще был человеком. Кредо стал накручивать себя, что он слишком мало уделял времени тренировкам и владению собой, и будь он сильнее, то возможно, он бы смог даже противостоять той отвратительной сущности, положившей его товарищей. Но все это было не более чем самобичеванием, которому пока что не было места в его жизни. Полумрак в комнате давил на сознание не хуже любого наркотика, и раздумья Кредо быстро сошли на нет. Он закрыл глаза, уткнулся лицом в пропахшую потом подушку и мгновенно провалился в сон.