Ласточки.

Она всегда говорила, что хочет стать ласточкой, такой лёгкой, маленькой и юркой, говорила, что хочет летать под вечерним небом и разрезать розовые перья облаков и что-то счастливо щебетать. Таня только смеялась с неё, громко-громко, и говорила, что она будет только лепить гнёзда из грязи под этими неприветливыми крышами. А Аня как-то загадочно улыбалась и всё шептала: - Ну и пусть. У меня будут маленькие птенчики, и моё маленькое сердечко будет быстро биться. Я надеюсь, оно не остановится от такого счастья.. Ведь большое счастье раздавит маленькую ласточку, да? Таня только смеялась, а она всё загадочно улыбалась. Они любили бывать на крыше. Летними вечерами бывало жарко, и невыносимо было оставаться в квартире. Они забирались на самый верх того пятиэтажного дома, что был виден со школьного двора, и Таня помнила, она всегда помогала низкой Ане подниматься сюда. Отсюда были видны только детская площадка и высокие стены небоскрёбов – они то и загораживали вид на проспект - но Ане было всё равно: она смотрела на небо, на ласточек и загадочно улыбалась. Она говорила, что обязательно станет ласточкой после смерти. Таню почему-то пугали её слова, но Аня заверяла, что сначала она проживёт долгую и яркую жизнь. Вместе с ней. Таня помнит их первый поцелуй. Он случился тут, на крыше этой самой пятиэтажки, душным летним вечером, и щёки Ани раскраснелись от жары. У них обоих были длинные тёмные волосы, как тени, что отбрасывают вековые высокие тополя. Аня забавилась и сплела из их волос одну косу, длинную и тёмную. Таня рассердилась, думала, придётся долго волосы распутывать, а она взяла и поцеловала её, коротко, но сладко, а потом отстранилась и засмеялась, или зазвенела, как ласточка. Таня теперь одна сидела на крыше, смотрела на небо, на ласточек и вспоминала свою Аню, вспоминала их поцелуй и её дурацкую мечту стать той маленькой щебечущей птицей, что летает под вечерним небом. Таня вспоминала её обещание прожить долгую и яркую жизнь вместе с ней, и злые слёзы скатывались по её щекам. - Слишком быстро прошла наша яркая жизнь, - а ласточки всё щебетали и щебетали, разрезали своими маленькими крылышками розовые облака, и ветер, неожиданно холодный, обдувал лицо Тани, и её слёзы падали куда-то вниз. Она проклинала того ублюдка, что был за рулём той синей «мазды», она проклинала реферат по географии, который Аня неминуемо быстро должна была занести в школу, проклинала себя и ту резкую боль в голове. «Я быстро в школу и приду к тебе, - она смеялась в трубку. – Буду лечить». Это было последнее, что она сказала. - Сбылась твоя мечта, Анечка, - слёзы душили, и болели покрасневшие глаза. – Теперь ты ласточка. Таня была уверена в этом. Ей хотелось ещё больше плакать, и она тянула руки к небу, думала, словит ласточку, её душу, и Анечка будет с ней. А ласточки всё щебетали.