Утерянное воспоминание

Новогодняя ночь. Полнолуние. В этот миг и момент она оживляет все вокруг. Своим светом благословляет нас и прощает наши ошибки, избавляет нас от горести и печали, дарит свое покровительство… *** Посреди поля, покрытого сверкающим снегом, одиноко стоял молодой парень лет восемнадцати-девятнадцати. Со всех сторон его окружали разные деревья, покрытые белым пушком. Его черные волосы спадали прямыми черными прядями, доходя до предплечья. Темно-синие, почти черные глаза были холодны и выражали только черную затягивающую пустоту. Одет он был просто: зимний плащ Акатцуки, черного цвета шарф, защищавший от зимнего холода и сапоги. На безымянный палец руки было надето красное кольцо со знаком Сю, принадлежавшее когда-то его покойному брату. Со стороны казалось, что он просто стоит и ничего не делает, но если присмотреться и подойти поближе, то можно было увидеть его затуманенные полнолунием глаза, бледный вид и отстраненность от всего мира. Саске Учиха стоял сейчас на том месте, где еще полгода назад состоялась их - его и Итачи, - битва. В том месте, где он узнал правду, познал боль, горечь, печаль и счастье. Место, где собственными руками убил брата, услышал признание в любви и не успел ответить взаимностью. Место, где дал клятву отомстить людям, разрушавшим его счастье, убивших всех его близких и родных. Там, где похоронил любимого человека, но не желавший видеть ничего, потому что был ослеплен ненавистью и болью от предательства. Поэтому он принял решение об уничтожении Конохи и присоединения к Акатцуки, тем самым заняв место брата. И стоя под этой белой луной, он вспоминал обо всем, о том, что было, есть и будет. Вспоминал все, что когда-то касалось Итачи: его улыбку, перед смертью; холодное выражение глаз, когда он убил всех; те редкие моменты, где они счастливо вместе играли или просто ребячились. Когда они гуляли по лесу Конохи или время, когда Итачи все-таки находил свободную минуту и помогал с тренировками. Его слова: «маленький глупый брат», а затем щелчок по лбу - последние пару лет, перед тем, как покинуть деревню. Это продолжалось и продолжалось до тех пор, пока не подул прохладный зимний ветер, заставляя черные волосы растрепаться, а в памяти неожиданно всплыло воспоминание одного новогоднего вечера, забытое им после «предательства» брата. *** Ему тогда было только шесть лет, но уже в то время Итачи относился к нему с той самой пренебрежительностью и холодностью. Но, несмотря на это отношение, у них были редкие моменты, когда Итачи был с ним, тогда Саске был счастлив и для него они были маленькими праздниками. И одним таким праздником был новый год. Утром 31 декабря, Саске проснулся в отличном настроении. Сегодня новый год, куча подарков от мамы и папы, аники и многочисленных родственников, одноклассников из школы. Пожалуй, это был самым любимым праздником, не считая дня рождения. Саске быстро соскочил с кровати и побежал к окну. Заглянув в него, мальчик пришел в восторг: за окном падали белые пушистые снежинки, за ночь снега навалило больше, чем за весь месяц, вокруг было все бело-белом. Все блестело и сияло, под яркими лучами утреннего солнца. И его девственно-белый цвет ослеплял. Саске пребывал в таком счастье, что невольно почувствовал потребность побежать к брату, и поделится с ним счастьем. Забывая даже о том, что аники может потом отругать его или просто проигнорировать. Саске быстро выбежал из своей комнаты и побежал по коридору. Спальня Итачи находилась на другом конце. Залетев в нее словно маленький ураган, мальчик забрался на постель брата и начал прыгать, крича: - Аники!!! Аники!!! Просыпайся!!! Посмотри в окно!!! Снег!!! Ура!!! – Саске все прыгал, не переставая, и при этом продолжал кричать во весь голос «Ура!!!» - Саске! Прекрати скакать и орать! - не открывая глаз и еще не до конца проснувшись, попробовал утихомирить братика Учиха. – А лучше иди сюда, - Итачи резко схватил Саске за руку и потянул на себя. Совершенно не ожидая такого, мальчик даже не успел возмутиться и хоть как-то отреагировать, а просто повалился на брата. Учиха стал беспощадно щекотать младшего, а громкий веселый смех залил всю комнату - это была маленькая своеобразная месть за утреннюю побудку. Саске очень долго смеялся, даже после того как все прекратилось. Он лежал, тяжело дыша, и одновременно с этим был очень счастлив. Вот он - «маленький праздник». Когда дыхание более-менее выровнялось, он повернулся к Итачи спиной и хотел уже встать, как почувствовал руку брата, овившуюся вокруг своего живота и притягивающую его к себе. Не сопротивляясь, Саске покорно дал себя обнять и услышал ласковое горячее шептание возле своего уха: - Ну же, полежи со мной Саске, - и ребенок покорился просьбе, чувствуя тепло и защищенность в этих объятиях. Ему было, так спокойно и хорошо, что мальчик только сильнее прижался к брату. Саске почувствовал, как Итачи поцеловал его в затылок. От этого по всему телу разлилось незнакомое чувство: оно умиротворяло, делало счастливым, казалось, что ты самый счастливый человек во всем мире. И ему совершенно не показалось это чем-то странным, хотя чувство неправильности все-таки присутствовало. От переполненных чувств теплоты, заботы и уюта мальчик почувствовал, как его глаза начали постепенно закрываться, а его самого начало клонить в сон. Уже почти заснув, младший Учиха услышал звук открывающейся двери и голос мамы: - Итачи! Пора вставать! – заглянув в комнату, будила сына Микото. – О, Саске у тебя? Ну, так разбуди и его тоже, - женщина улыбнулась и закрыла за собой дверь. Но даже после этого они так и продолжали лежать. До тех пор пока Саске не заснул. Спал мальчик лучше, чем когда-либо. Он чувствовал защиту, тепло, счастье и любовь. Казалось, что это будет длиться до бесконечности, но, к сожалению, всему счастливому свойственно заканчиваться. Саске почувствовал, как возле него кто-то зашевелился, еще через пару минут младший Учиха понял, что защищенность и тепло куда-то пропали. Резко открыв глаза, ребенок увидел, что Итачи встал и ушел в душ, определив это по шуму из ванной. Ребенок быстро спрыгнул с кровати и побежал в свою комнату. Ему было не привыкать к таким резким изменением в настроении и отношении аники к нему, но это всегда происходило так неожиданно, как и неожиданно заканчивалось, что невольно Саске иногда даже обижался. В этот раз все было воспринято нормально, он все прекрасно понял, но какой-то осадок остался в душе. Забежав в комнату и закрыв ее на замок, мальчишка быстро подбежал к шкафу и начал перебирать вещи. Через несколько минут копания, будущий шиноби одел темно-синюю майку, такого же цвета шорты и носки и побежал умываться. Наспех умывшись, Саске отправился завтракать. Спустившись вниз, младший Учиха отправился на кухню, где уже были все. Итачи сидел по правую сторону от отца и ел по правилу - когда я ем, я глух и нем. Фугаку сидел во главе и спокойно медленно завтракал. Микото сновалась по кухне, делая то одно, то другое. - Доброе утро! – радостно поприветствовал всех собравшихся. - Доброе утро, Саске-кун! – нежная улыбка появилась на лице Микото. Итачи просто сухо кивнул, так же как и Фугаку. Первым закончил утреннею трапезу глава клана и отправился по своим делам, Итачи удалился так же неизвестно в каком направлении и на кухне остались только Саске и Микото. - Саске-кун, сегодня же новый год, и я хотела тебя предупредить! Ты сегодня останешься с братом. Мы с отцом уходим, и Итачи я уже предупредила, я все вам приготовлю, хорошо? - Да, мама, - Саске смотрел на свою улыбающуюся мать. Неожиданные новогодние рисунки стали появляться в голове мальчика, заставив его глупо улыбаться. - Вот и молодец, а сейчас можешь идти на улицу и поиграть со своими друзьями, - потрепав сына по голове, Микото занялась своими делами. Саске снова отправился переодеваться. Весь день маленький Учиха провел, играя в снежки со своими одноклассниками. Друзьями он их назвать не мог, так как многих он толком и не знал. В школе его знали все, он - нет, поэтому особо не переживал из-за этого. В одном с ним классе учились две девочки - Ино Яманако и Сакура Харуна. Вот их то, он, пожалуй, терпеть вообще не мог. Они обе вечно не давали ему проходу, мешались, дарили постоянно ненужные ему вещи. Но сегодня, в такой день, Саске Учиха был счастлив, как никогда, поэтому особого внимания на них не обращал. Все его детские мысли были заняты только тем временем, когда они с аники будут праздновать новый год. В мыслях мальчика возникла новогодняя картина: он и Итачи сидели перед елкой и обменивались подарками, кушали вкусную мамину еду, а потом играли во что – нибудь веселое. Все было так по-домашнему, по-семейному. Но самым странным и немного пугающим было не это, а то, чем бы он хотел, чтобы все закончилось. Так же как и утром, ему хотелось, чтобы Итачи обнял его и что-нибудь шептал, например, как он на самом деле любит его. И тогда мальчик тоже скажет, что очень сильно любит своего аники. Но такое может быть только во сне - к сожалению ребенка. Он тяжело вздохнул. Саске так задумался, что даже не заметил, как ему прямо в лицо летит большой снежок, слепленный руками Наруто… Наигравшись вдоволь, Саске отправился домой. Уже подходя к дому, он заметил – в доме не горит свет ни в одной комнате, а это значит, что мама и отец уже ушли, а аники еще не вернулся. Быстро зайдя в дом, Саске скинул верхнюю одежду, зажег свет в зале. До нового года осталось всего пять часов. И, несмотря на всю реальность, в Саске теплилась надежда того, что Новый Год будет хоть чуточку похож на тот, который был сегодня в его образах. Мальчик побежал на кухню, еда, приготовленная Микото, стояла на столе, Саске, присмотревшись, заметил пар от нее и решил, что родители ушли совсем недавно. Саске побежал в зал, чтобы все приготовить до прихода Итачи. С противоположной стороны от елки стоял небольшой деревянные столик, его Саске и передвинул в центр комнаты. Затем стал украшать комнату разными игрушками, приготовленными и заранее оставленными Микото. Когда с этим было покончено, младший Учиха начал аккуратно таскать и расставлять еду из кухни на столике. Мальчик глубоко вздохнул с облегчением, когда все было законченно. Он так боялся, что не успеет до прихода Итачи, да еще и не знал, когда старший брат вернется, что делал все, торопясь и впопыхах. Сев на пол, и наконец, расслабившись, Саске посмотрел на часы: 8.30. Ожидание тяготило, и детская нетерпеливость требовала свое. Каждую минуту мальчик смотрел на часы, переживая и почему-то злясь. То ли из-за того, что так долго нет брата, то ли из-за самого себя, что он так упорно ждет? Да и почему он собственно ждет всего с таким нетерпением? Ведь ему неизвестно как поведет себя аники – будет ли он холоден, а может и все будет хорошо. Каждый глухой стук часов отдавался в нем, увеличивая нетерпение и беспокойство. Время шло, а Итачи так и не появлялся. В какой-то момент ему показалось, что стук часов и стук его сердца слились в одно единое целое и теперь он мог его слышать в два раза громче и четче. Время шло, а Итачи так и не появлялся. Надежда с каждым часом все растворялась. Она таяла в его душе, словно снег, оставляя только лужу слез, которые могли быть пролиты ребенком с минуты на минуты. Переживания и насыщенный день дали о себе знать ближе к 10. Саске почувствовал, как усталость накатила на него волной, а тело стало тяжелым и не хотело слушаться. Глаза закрывались, мысли путались. Мальчик был уже на грани. Не прошло и пяти минут, как ребенок заснул, но сон его был слегка тревожным, заставляя мальчика хмуриться во сне. Его сон был нарушен странным скрипом чего-то или может ему просто показалось? Глаза открывались с трудом и мысли никак не хотели собраться в одну полную и ясную картину. Саске потер глаза, заставляя себя проснуться. В комнате был полумрак, только свечи, расставленные на столе и в некоторых местах по комнате, освещали просторную комнату. Саске взглянул на часы, слава богу, что они были в освященном месте. Без двух двенадцать, почти полночь, а брата так и нет. Маленький Учиха почувствовал, как боль в его сердце постепенно разрастается, в горле застрял комок, а к глазам поступают слезы. - Нет. Я не буду плакать! – сжав руки в кулаки и зажмурив глаза, твердо произнес он. – Я Учиха, а Учиха не плачут! – именно это ему однажды сказал отец, когда увидел, что его младший сын плачет из-за разбитой коленки. Эти слова он запомнил на всю оставшуюся жизнь. - Я не буду плакать! Не буду! Не буду! – этими словами ребенок повторял и повторял, не чувствуя, что слезы уже бегут по его бледным щекам. До Нового года оставалось всего несколько минут, но это Учиха Саске совершенно не волновало. Единственное, что он хотел – присутствие Итачи рядом с собой. Чтобы старший брат просто был рядом и больше ничего. «- Пусть он придет, пожалуйста, пожалуйста. Больше ничего не надо… пожалуйста» - словно мантру повторял Саске... *** Стрелки часок показывали ровно двенадцать. Полночь. Новый год. В это время все семьи поднимали свои стаканы и праздновали этот семейный праздник, и только в одном доме в деревни Конохи был ребенок лет шести, сидящий одиноко в комнате и сотрясающийся в рыданиях. Его переполняли разные чувства, но все это было ничтожным по сравнению с одиночеством и болью. Единственное, что он хотел – увидеть старшего брата, которого любил, уважал и подражал. Просто, чтобы тот был рядом, сидел и больше ничего. Ведь мама ему сказала, что Итачи будет с ним сегодня. Саске был так погружен в себе, что совершенно не заметил, как входная дверь медленно открылась. Как молодой юноша зашел в дом. Он не услышал звук шагов, а так же не видел, как человек посмотрел на него, увидев, в каком он состоянии. Итачи смотрел на своего брата, видя, что ребенок его совершенно не замечает. Постояв так минуту, Итачи медленно подошел к брату, обошел его, и сев за его спиной, обнял мальчика. Это вроде такое простое действие привело мальчика в чувство. И Саске сразу напрягся, почувствовав, что его кто-то обнимает. Он хотел повернуть голову, но ему не дали. - Почему ты плачешь, маленький брат? – горячий шепот, такого знакомого голоса, обжег его ухо. Дыхание немедленно перехватило. – Сегодня Новый год и ты не должен расстраиваться. Что случилось? Расскажи? – этот голос, заставлял всю его душу переворачиваться, сердце стучать чаще, а дыхание участиться. - Я … нисан… где ты… почему… - ему было трудно что-либо сказать и выходили только слова. - Тшш, - его сильнее прижали к себе, давая понять, что сейчас все хорошо. Чувства теплоты, защиты стали переполнять мальчика, медленно убаюкивая и усыпляя. На грани сна и реальности, Саске почувствовал, как кто-то несет его на руках, крепко прижимая к себе. Вот его уже укладывали в кровать, укрывая одеялом. А его полузакрытые глаза неожиданно встретились с глазами старшего брата. На какой-то момент они стало чем-то единым, одним целым. В этих черных омутах Саске видел любовь, заботу и нежность. Они затапливали его с каждой секундой все больше и больше, пока он тонул в них. Вырваться из этого плена помогло горячее дыхание возле его лица. Всего миллиметры отделяли их друг от друга. Старший брат смотрел на него своим глаза очень внимательно. На секунду Саске показалось, что брат что-то решает, но это видение сразу улетучилось, когда мягкие губы прикоснулись к его губам. Саске чувствовал их тепло. Наверное, он должен был оттолкнуть Итачи, ведь это не правильно, но он не смог. Не смог, не зная почему. Это прикосновение двух губ было совершенно мимолетным, но оставило огромный след в его душе. Оно дало почувствовать любовь и понять, что он не одинок. Теплота, забота, защита, любовь и нежность – умиротворяющие чувства, заставляющие человека полностью расслабиться. Погрузиться в атмосферу чувственности, чтобы расслабиться и восстановить гармонию души и тела. - Я люблю тебя Саске. Помни об этом всегда. И… С новым годом, маленький глупый брат, - это было последнее, что он услышал, перед тем как погрузился в сон. Это было слишком фантастическим и нереальным, чтобы посчитать правдой. Поэтому на следующий день мальчик воспринял это все просто, как сон, сохранив в своих воспоминаниях чувства, испытываемые им в тот момент. Итачи вел себя, как всегда. А дальше было несколько счастливых лет, потом убийство всего клана, предательство брата, боль, отчаянье и ненависть, которая вспыхнула в нем, заставляя забыть все и вся, и появление только одного – месть. *** Зимняя луна освящала бледное лицо юноши, делая его еще бледнее. Своими пустыми глазами брюнет смотрел на ясное ночное небо. Его щеки были мокрыми от слез. Не от слез радости или грусти, а от горьких. Те, что разрывали его душу на части. Заставляли сердце болеть невыносимой болью и винить себя. Вот только… было непонятно за что?