***
Грохот грома сотряс стены и, отлетев рикошетом, словно всколыхнул лес в противоположной стороне. Лухан слегка выглянул в окно, но из-за бушующего ливня ничего не было видно, и, решив, что в такую погоду невозможно ни воевать, ни отправляться на разведку, он опустил занавеску. За короткий миг их план потерял всякий смысл, и стало неясно, что делать дальше. Лэй, который сидел на складном стуле и читал книгу, поднял глаза на Лухана. — Что? — Темно. — Включи свет. Если поднимешь занавеску, ливень попадет внутрь. Тусклый свет осветил комнату, и от тёплого оранжевого освещения лицо Лэя зарумянилось. Лухан достал из-под кровати ящик и открыл его. Среди нескольких учебников, которые он оставил, чтобы когда-нибудь подготовиться к поступлению в университет, художественной литературы, за которую всё никак не получалось взяться, и нехитрых пожитков взгляд зацепился за семейное фото. Немного поколебавшись, он всё же вытащил одно из художественных произведений. На первой странице самолёт, в котором летел главный герой, потерпел крушение. Последующее развитие событий стало Лухану совершенно очевидным, и он начал бесцельно листать книгу. Лэй же, услышав бесстрастное шуршание страниц, закрыл свою книгу и рассмеялся. — Не можешь и мгновения спокойно посидеть. Беспокоишься? — О чём? Несмотря на внешнюю невозмутимость, факт оставался фактом. Проснувшись, он постоянно не находил себе места — и сам прекрасно знал это. Впервые за долгое время выдался перерыв, но на душе было неспокойно, и он не находил себе места. В голове вертелась мысль о том, что если бы они вступили в битву, то ситуация бы улучшилась, но она так и осталась невысказанной. Ему нужно было погрузиться во что-нибудь с головой, чтобы совладать с беспокойством. Лухан быстро перелистал книгу. Как он и думал, главный герой пытался выжить на необитаемом острове, испытывая всяческие лишения. — Господин Манду тоже выглядит не слишком счастливым. Раздался звук отрывающегося листа — это была одна из страниц книги, которую быстро перелистывал Лухан. Он растерянно закрыл её. — Ах, она была так дорога мне… Лэй, уловив в голосе Лухана притворство, рассмеялся: — С каких это пор художественная литература стала иметь для тебя ценность? Лухан ещё раз внимательно осмотрел книгу, а затем закинул её обратно в ящик. Прямо перед ящиком сидел, не шевелясь, Лэй и пристально наблюдал за Луханом. — Меня это пугает, — наконец с трудом выдавил из себя Лухан. Оказалось, что произнести эти слова в присутствии своего хубэ и по совместительству незаменимого друга очень сложно. Меня это пугает. Лэй знал, сколько смысла на самом деле скрывает эта простая фраза. Из-за отросшей чёлки лица Лухана не было видно, тонкие белые пальцы рук, лежавших на колене, сжались в кулак. — Это из-за битвы? Лухан молчал. — Или… Тут что-то другое? На вопрос Лэя Лухан откровенно замялся, он был не в состоянии что-либо ответить. Как только эти слова слетят с его языка, это будет касаться уже не только его самого, но и Минсока. Даже Лэю, нет, именно потому что это был Лэй, он не мог ничего больше сказать. — Лухан, — требовал ответа Лэй, но Лухан не отзывался. Раскат грома разрезал шум дождя глухим грохотом снова.***
Минсок осторожно наблюдал за Ченом, глубоко погружённым в свои мысли. Он не мог сказать прямо, кто был объектом его любви. Он есть, но всё, что Минсок смог сказать, запинаясь от волнения, — это то, что он мужского пола. И даже эта простая правда заняла долгих тридцать минут объяснений. Он прогнал прочь из головы воспоминания, которые никак не мог привести в порядок. Терпеливо выслушать сбивчивую речь Минсока, для которой тот тщательно подбирал слова, оказалось для Чена посильным трудом. «Что на это скажет Чен? — Минсок от волнения сжал одеяло. — А если он ничего не скажет?» — переживал он. Несмотря на то что Минсок сказал, что у него в Корее осталась девушка, это был чистой воды каминг-аут. «Сказать, что я соврал?», — тревога в его душе не утихала, и Минсок было раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как Чондэ перебил его: — Вот как тебя звать? От неожиданного вопроса Минсок вылупил глаза, и Чен в ответ смотрел на него, не отводя взгляда. — Я не могу слушать разговоры на такие темы, не зная твоего имени, — засмеялся Чен. — Минсок, Ким Минсок, — быстро ответил тот, как вдруг в глазах резко защипало. В носу тоже защипало, и Минсок несколько раз хлопнул себя по щекам. Пылающие уши и нос заныли от боли. — Эй, не плачь, мне тоже знакомо понятие человеческого такта, — пошутил Чен, увидев едва не плачущее выражение лица. Чен впервые поинтересовался, как его зовут — спустя месяц после того, как Минсок оказался в лагере. Неожиданно Чен стал для него настоящим наставником, Минсок сам не понял, как так получилось. Он вздохнул, а Чен рассмеялся своим очень своеобразным смехом. — Что? То, что оба партнёра — мужчины, конечно, очень важно. Но… Разве не важнее то, кем является объект твоей любви? Минсок сидел, склонив голову, и новая волна пунцового цвета накрыла его не сразу. — Что? Что ты сказал? — Не мямли как маленький. Ты уже в том возрасте, когда понимаешь о чём речь, правда? — Да, но всё-таки… Это немного… Воспоминания снова нахлынули на него, вынуждая опустить голову. Даже если он этого и не хотел, но это был опыт, такой опыт, который Чен себе и представить не мог. Видеть мелькающее в призрачных воспоминаниях лицо было очень тяжело. Подперев щеку рукой и наблюдая за Минсоком, которого терзали какие-то мысли, Чен рассмеялся. — Мда, тяжко тебе придётся, особенно учитывая, что твой выбор — командир отряда. Сначала эти слова словно пролетели мимо ушей Минсока, а затем он резко подскочил с кровати. Чен снова рассмеялся. — От… откуда… — Минсок не мог подобрать слов, и Чен зашёлся смехом ещё сильнее. — Да это ж ясно как белый день! Люди, с которыми ты мало-мальски контактируешь здесь, — это командир отряда, Лэй, я и Крис. Это точно не мы с Крисом, тогда Лэй или командир отряда? Но позавчера ты спрашивал у меня, правда ли, что командиру отряда нравятся мужчины. — Нет! — Тогда неужели это главный по раздаче еды Хван-аджощи? Оу, тебе нравятся постарше? — Эй! Минсок еще сильнее залился краской. Чен без остановки смеялся, хлопая его по плечу. — В любом случае, хорошо то, что хорошо кончается – Лэй и командир отряда не встречаются. Так что дерзай. — Правда? — Вы только посмотрите на это, действительно командир отряда! Минсок молча скривил гримасу, а Чен, глядя на его страдальческое лицо, смеялся так, что, казалось, вся комната ходит ходуном от его смеха. — Метод очевидных фактов сработал на ура. Ну а тебе успехов, ибо то, что командир отряда свободен, действительно правда. Чен, еле сдерживая смех, слегка ткнул Минсока в плечо. Несмотря на то что он потерпел поражение, в глубине души Минсок чувствовал облегчение. Он тихо выдохнул. Его, безусловно, радовало, что Лэй не был партнёром Лухана, но сделать попытки первым подступиться к Лухану у него не хватало смелости. Глядя на лицо Минсока, которое вновь стало угрюмым, хихикающий Чен добавил: — А, кстати, знаешь, как это происходит, когда оба мужчины? Покрасневший Минсок кинул в Чена подушкой. — Не дразни меня! И начался бой подушками. Непрекращающийся дождь наконец закончился. Словно того и ожидая, в лагере начали отправка действующих отрядов в боевые экспедиции. Крис преобразовал уже сложенные команды по два человека в группы по трое или четверо бойцов и сформировал пять команд. Были отобраны необходимые человеческие ресурсы для обороны лагеря, а на рассвете люди с приготовленным заранее оружием покинули лагерь. Лухан, прежде чем уйти, ненадолго обернулся, вглядываясь в поисках знакомого лица. Лэй подтолкнул Лухана в плечо: «Ты же командир отряда», — и на его тихий шепот последний лишь кивнул. Они направлялись в опасную зону. Глядя на Чена в полном военном снаряжении, Минсок не смог скрыть своего взволнованного лица и спросил: — Куда ты собрался? Чен с винтовкой наперевес хихикнул: — Обеспечить необходимые приготовления. Нельзя бы сказать, что его ответ что-то прояснял, но Чен лишь махнул рукой: — Больше тебе знать необязательно. Береги себя, Ким Минсок! — в ответ Минсок лишь усмехнулся и встал, чтобы проводить Чена. В окне можно было увидеть, как несколько бойцов покидают лагерь, и его взгляд устремился им вслед. Глядя на то, как они, то и дело оборачиваясь, уходят, у него в груди засаднило. Его беспокоило то, что они отправились прямиком навстречу опасности. «Ты должен вернуться невредимым», — пустоту пробормотал Минсок. Тот день тянулся целую вечность. Минсок, раздавая еду, все время «зависал», находясь в постоянном поиске того, чем бы ещё занять себя. Большинство бойцов лагеря были отобраны для битвы, так что и раздачей еды его занятие было очень сложно назвать. На деле же они просто разделили еду между тремя калеками, оставшимися в лагере, по тем или иным причинам не попавшим в список действующего отряда. «Все будет хорошо», — думал Минсок, но улыбка никак не выходила жизнерадостной. Он и сам не понял, когда стал воспринимать и вести себя как полноправный член лагеря. Но это не означало, что он бросил все мысли о возвращении в Корею. Просто казалось, будто отчасти появилась причина для того, чтобы пока ещё остаться в лагере. К тому времени, когда покинувшие лагерь бойцы стали возвращаться с ранами на лице, уже наступили сумерки. Выглядывая за спины людей, Минсок силился увидеть Лухана, но его среди них не было. Как только Крис громко отдал приказ, люди, стоявшие до этого в ровном строю, стали понемногу разбредаться. Минсок выловил только подошедшего Чена и задал вопрос, который не давал ему покоя: «Где Лухан?». Тот, опустив голову, ответил: «Мы были в разных командах». Издалека показалось лицо Лэя, и Минсок хотел было позвать его, но Чен схватил его за плечо с вопросом: «Что ты собираешься сделать?». Минсок замялся, а Чен сам поспешил к Лэю — они обменялись парой фраз. Глядя на них, Минсок, наоборот, отошёл подальше. Он понял, что у него не хватает духу посмотреть в глаза Лэю. Ему казалось, что как только они встретятся взглядами, тому всё сразу станет ясно. Неизвестно, сколько времени прошло, как вдруг кто-то слегка задел Минсока за плечо. Он резко обернулся и поймал на себе беспристрастный взгляд. Это был Лэй. — Нет, я, это самое… Глядя на потерявшегося Минсока, Лэй засмеялся. Его настрой не совсем не изменился, он вёл себя как всегда. — У Лухана есть еще одно дельце. Он придёт позже. Сильно не переживай. Минсок лишь растерянно кивнул. Неподалеку стоял Чен, который в замешательстве наблюдал за Лэем. Весь его вид свидетельствовал о том, словно он хотел сказать: «Я ничего не говорил». Знает ли Лэй? Минсок украдкой посмотрел на него, но Лэй был привычно спокоен. — Если вдруг встретишь Лухана, поддержи его. — Да… Да? — Я думаю, ему будет нужна твоя поддержка. И Лэй ушёл, оставив Минсока ломать голову над своими словами. Минсок же недовольно посмотрел на Чена, на что тот отрицательно помахал рукой: «Говорю же, не говорил! Я просто спросил, почему командир отряда не пришёл!» Глядя на его упрямое лицо, Минсоку ничего не оставалось, кроме как смиренно вздохнуть. Он вспомнил ситуацию в столовой, которая случилась за несколько дней до этого. Стоило признать, что Лэй обладал дьявольской проницательностью. Тускло сгущавшиеся сумерки окутали лес, и лишь редкие звёзды теперь освещали потемневшую чащу.***
Лухан тряхнул головой, чтобы отогнать подступившее головокружение. Он был непоколебим, несмотря на твердые уговоры Лэя. «Я вернусь туда любой ценой», — бросил он и вернулся в деревушку. Найти хижину девушки не составило труда. Через окно виднелось висящее на стене ружьё. Изначально целью было устранить всех проживающих в этой деревне вражеских бойцов. Команда Криса взяла на себя устранение всех бойцов вокруг селения. Лэй и Лухан для разведки сначала проникли внутрь. По сравнению с лагерем, это была маленькая и уютная деревенька. Лэй осторожно наблюдал за расположением вражеских бойцов. В глаза бросились две высокие обзорные башни. Лэй скрывался в амбаре, который не попадал в поле зрения башен, но туда забрался пьяный житель, который набросился на него. Увидев, как что-то острое промелькнуло у шеи Лэя, Лухан быстро отреагировал. Даже не прибегая к помощи винтовки, он воспользовался ножом. Как только на него брызнула кровь мужчины и он почувствовал, как нож проникает в тело, достигая позвоночника, забытые воспоминания всплыли в голове. Нож попал точно в сонную артерию, струёй забила свежая кровь. Лухан даже не думал уворачиваться — и теперь был покрыт ею с ног до головы. Глядя на свою руку в крови и едва-едва переведя дух, он услышал сзади плач ребёнка. Девушка, на спине которой сидел этот ребёнок, не смогла даже закричать — лишь смертельно побледнела. Услышав крик ребёнка, Лухан на мгновение растерялся. Пришедший в замешательство Лэй, однако, схватил Лухана и быстро потащил его в сторону окна, что находилось сразу за ними. Это был полнейший провал операции.***
В комнате тёмной хижины была расстелена небольшая циновка, на которой спал маленький ребенок. Увидев Лухана, молодая мать хотела закричать, но он закрыл ей рот рукой, и она лишь попятилась. Её охватила мелкая дрожь. Лухан заговорил быстрым шепотом: — Тсс, разбудишь ребенка. Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я действительно не хотел этого. Веришь мне или нет, но я пришел воевать, взяв за правило никогда не убивать мирных жителей. Слушай меня внимательно. Я знаю, что это не то, за что можно извиниться. Но я хотел хоть немного искупить свою вину, поэтому вернулся сюда — в место, где враги подстерегают меня на каждом шагу. Я пришёл сюда один, поэтому если ты закричишь — меня убьют. Выбор за тобой. Слушая Лухана, девушка понемногу перестала дрожать. Продолжая молчать, она в замешательстве обернулась и посмотрела ему в глаза. Взгляд глубоких чёрных глаз из-под маски и красивое лицо, которое, казалось, не могло принадлежать человеку, который убил её мужа. Она никогда не видела столь прекрасного лица, а в глубине этих черных глаз затаилась такая боль и раны, которых ей тоже никогда ни у кого не приходилось видеть прежде. Он же смотрел на неё так, словно вот-вот заплачет. Девушка, понемногу собравшись с силами, слегка кивнула ему. Лухан осторожно убрал руку, которой закрывал ей рот. Девушка от пережитого потрясения сползла на пол, но, тихонько всхлипнув, она не стала кричать. Лухан медленно присел прямо перед девушкой и низко опустил голову. — Я подумал, что он хочет убить моего напарника — инстинкт сработал сам собой. Как только закончится война, я обязательно выплачу вам компенсацию. Из-за меня ты потеряла семью, я очень сожалею. Девушка беззвучно заплакала. В темноте раздался голос ребёнка, который во сне позвал отца. С улицы послышался галдёж: говорили об усилении обороны. У Лухана больше не оставалось времени. Он поклонился плачущей девушке и бесшумно исчез в оконном проёме. Ему посчастливилось успеть до того, как жители начали укрепление оборонительных точек. Спешно покинув селение, он взобрался на верхушку дерева, чтобы разглядеть дальнейший путь. Не до конца высохшая кора дерева прилипала к рукам. Лухан раздумывал, возвращаться ему или нет: безусловно, оставаться здесь на ночлег было опасно. Помимо того что усиление вражеской обороны для него было небезопасным, его не особо прельщала перспектива стать добычей диких зверей. Обычно, находясь с Лэем, он знал, что они как-нибудь да справятся, выживание же ночью в одиночку даже для Лухана заключало в себе большой риск. Но пересекать лес, объятый мглой, тоже было едва ли разумным решением. Лухан задумался. Перед глазами всплыли лица Криса, Лэя и еще нескольких бойцов его отряда. Последним всплыло лицо беззащитно спавшего юноши, подложившего под белую пухлую щеку свою руку. Да, у Лухана несомненно была ещё одна весомая причина для возвращения в лагерь. Он крепко сжал кулаки. Приняв решение любым способом вернуться в лагерь, он стал думать над тем, в каком направлении ему стоит двигаться. Ориентиром служили звёзды, мерцавшие в далёком небе.***
Вернувшись в комнату, Чен с уставшим лицом повалился на кровать. Минсок даже не прилёг, то и дело выглядывая в окно. Глядя на всё это, Чен надломленным голосом медленно проговорил: — Когда я разговаривал с Лэем, он сказал, что с Луханом случилось что-то плохое. — Что? Что?! — Лэй так сказал. Они тайно проникли, чтобы устранить врагов, но какой-то пьяный житель набросился на Лэя. А командир отряда, у которого была винтовка, сразу пристрелил его, но это оказался мирный житель. А, ты же не знаешь. У нашего командира есть принцип, от которого он никогда не отступает: он никогда не убивает мирных, — не дожидаясь реакции Минсока, он продолжил: — Лэй схватил командира и хотел в первую очередь отступить, но тот сказал, что обязательно должен туда вернуться. Чтобы извиниться. Лэй предложил позже сходить вместе, но он не захотел даже слушать, а просто исчез. — Разве это не опасно? — Конечно опасно. Не знаю, что бы было, будь там Крис, но на тот момент не было никого, кто мог бы остановить командира отряда. Лэй тоже, зная характер командира, лишь сказал ему быть осторожным и отпустил его. Я говорю это тебе, потому что думаю, что тебе не мешало бы это знать. Лицо Минсока в мгновение потемнело. Чен же, назвав Лухана человеком незаурядных способностей, напоследок сказал, что он обязательно вернётся, и заснул. Скоро послышалось его мерное дыхание, однако Минсок всё никак не мог заснуть. Его волнение величиной едва ли не с дом никак не хотело его покидать, в голове вертелись слова Лэя о том, чтобы Минсок поддержал Лухана, когда тот вернётся. И если до этого он только и думал о том, как сбежать, то теперь он принял твёрдое решение не избегать происходящего. Приготовив одеяло, Минсок вышел ко входу в лагерь. Под темным ночным небом дул прохладный влажный ветер. Минсок, укутавшись в одеяло, присел неподалёку, сгорбившись. Больше всего он хотел поддержать Лухана, когда тот вернётся, уставший и разбитый после окончания миссии.