Так ли это сложно, простить?

Решение съездить в клуб к Алексу пришло мне в голову спонтанно. Вернее сказать, свой приезд я ни в коей мере не планировал. Просто решил, почему бы мне не наведать своего парня, если у меня выдалась свободная вторая половина дня? Тем более, блондин меня не раз звал, а я отказывался, ссылаясь на дефицит свободного времени. Сидя в такси, я думал о том, каким сюрпризом для парня будет мое появление, воображал, что скажу по приезду, как эффектно и внезапно появлюсь. И каково же было мое удивление, когда, прибыв на место назначения, я не нашел Алекса работающим. Отдыхающим я его также не нашел. Парня попросту не было в заведении. Только я мог так лохануться! А ведь в голову мне не закралась даже малюсенькая мысль о том, что Алекса может и не быть на месте. Менеджер клуба, Дэвид, с которым я раньше виделся, когда встречал Алекса после важных мероприятий, однако, сообщил мне, что шеф должен скоро приехать: внеплановое совещание, которое бессовестным образом нарушило мои планы, не должно было отнять более 3 часов из жизни такого делового человека, как Алекс. Ну да, деловой он, знаем мы. Такой деловой, что вместо своей работы может преспокойно завалиться ко мне и всячески отвлекать от дел, пользуясь своим монопольным правом на мое время и тело. Но, видимо, сегодня произошло что-то действительно важное, раз блондин уехал на встречу, пожертвовав тремя часами своего времени. Чтобы хоть как-то переждать час, оставшийся до предполагаемого возвращения парня, я решил прогуляться по клубу. Если честно, я ненавижу ждать. Ожидание сжигает секунды, минуты, часы, словно огнедышащий дракон, бессмысленно и беспощадно, и я прямо-таки вижу, как очередная минута моей жизни, коих, может быть, и не так много осталось, бесследно исчезает, потраченная впустую. Это даже не компьютерные игры и не телевизор, которые заслуженно называют «убийцами времени», - по сравнению с ожиданием, они непревзойденно ценны, ведь, играя или пялясь в экран, ты осознанно предпочитаешь этот вид деятельности какому-либо другому, зато, ожидая кого-либо, ты поставлен перед фактом, ты ничтожен, и изменить свой статус «ожидающего» ты не в состоянии. Клуб, по которому я сейчас бесцельно шатался, был мне не по душе. Яркие цвета, приглушенное освещение, вычурная мебель, пафосно-вульгарная атмосфера: это место до боли напоминало мне то, в котором я проработал почти два года. Не менеджером и не директором, разумеется. О прошлом хотелось забыть и никогда больше не вспоминать. Но, увы, прошлое – часть нас настоящих, оно сделало нас такими, какие мы есть сейчас, его нельзя вычеркнуть из жизни, его можно только переоценить. Найти в нем что-то хорошее, хоть капельку, хоть толику. Например, мое прошлое сделало меня сильным, целеустремленным, «прошаренным» в области клубного и ресторанного бизнеса, так как я прошел его с самых низов. Прошлое сделало меня недоверчивым скептиком и пессимистом, но эти черты характера как нельзя кстати пришлись мне, когда я стал управленцем, которому важно и нужно иметь дело со многими очень разными людьми. Прошлое также дало мне возможность хоть и ненадолго, но все же, узнать, что такое любовь. Взаимная. Поэтому сейчас я не спутаю влюбленность, привязанность или желанию с любовью. От такой путаницы часто страдают подростки, а мне слишком рано пришлось повзрослеть. Предавшись размышлениям на тему прошлого, сидя за столиком в основном зале, я и не заметил, как пролетел час. Оставалось всего лишь два часа до начала впуска посетителей, которые желают расслабиться и «поклубиться» даже в будний день, а блондина все еще не было. Решив немного поразмять ноги, я прогулялся до соседнего зала, откуда доносились звуки музыки и голосов. Сначала я подумал, что, быть может, это репетиция ночного шоу с девушками танцующими GO-GO топлесс: скучно и вульгарно, но банально прибыльно. А у предпринимателя-капиталиста, как известно, есть только одна вера – в деньги. Что приносит доход, то и будет «в ходу». Но я ошибся, - в зале происходил какой-то кастинг. По мере приближения к залу, для меня все отчетливей становились голоса, особенно один, визгливый, девушки, которая отбирала кандидатов для чего-то там. Я зашел в помещение и увидел целую толпу девушек и тройку парней, выстроившихся в ряд и стоявших спиной ко мне, и женщину, которая командовала этой молодежью. По тому, как были одеты эти люди, я сразу понял, что за кастинг проводит девушка: отбирает стриптизерш и стриптизеров, или шлюх, другими словами. Потому что после первого обычно следует второе, потому что в эту профессию идут не ради того, чтобы доставлять всем эстетическое удовольствие, а ради зеленых бумажек, и не по одному доллару, и даже не по пяти, скомканных и засунутых в стринги, а, уж как минимум, ради сотни, отработанной своим телом уже после закрытия претенциозного занавеса на дешевенькой псевдо-сцене. Мне стало и жалко эту молодежь, и противно одновременно. Знаю, что не имею права воротить нос от подобного рода вещей, так как у самого «рыльце в пушку», но все же за последнее время я отдалился от всего этого. Ради открытия клубов без проституток и стриптиза я даже повздорил с Арсеном и отказался от части потенциальной выручки. В конце концов, Арсен вошел в мое положение и «дал добро». Насколько я знал, у Алекса в клубах до последнего времени борделей также не было, но, видимо, я что-то упустил. Я даже несколько обиделся на тот факт, что парень мне ничего не сказал и даже не посоветовался со мной, хотя интуитивно понимал, что блондин мне ничего не должен, это я ему должен, ведь это он выкупил и продолжает выкупать для меня клубы Нью-Йорка из моей оговоренной части. И если парень скажет мне открыть что-то подобное у себя, то мне, наверное, придется согласиться. Но хочется верить, что он не скажет. Тем времени, женщина приказала молодежи раздеться до нижнего белья, и теперь предо мной предстал ряд почти идеальных спин и задниц, принадлежащих совсем не идеальным девушкам и парням. В голову стали закрадываться воистину философские мысли о разительном контрасте внешнего облика и души, но их прервало заботливое прикосновение чьих-то губ к моей щеке, а за поцелуем последовало не менее нежное заключение меня в крепкие объятия со спины. Блондин вернулся с совещания. Вовремя. Пока я еще не разозлился вконец, наблюдая за тем, что эта надзирательница заставляет делать потенциальных работников данного заведения. - Возьмут всех парней и только половину девушек. Квота – десять человек, и то, двое будут в запасе. Я собирался тебе сказать, прости, что не сделал этого. Не знал, как ты отреагируешь, - Алекс виноватым голосом прошептал мне в ухо, не разжимая своих объятий. - Реакция очевидна, я против всего этого, - я не собирался сразу «таять» только потому, что парень извинился. - Ну, да, я тебя понимаю. Мне самому не хочется разводить грязь в своих клубах. Стриптизом, как ты понимаешь, дело не ограничится - если пройти дальше по коридору, можно увидеть ряд помещений, где будет происходить так называемая “after party”. - Мне не пять лет, я знаю, - я ответил достаточно раздраженно. Слова про грязь, сказанные с пренебрежением задели меня. Еще несколько минут назад испытываемое мной пренебрежение к людям старейшей в мире профессии испарилось и сменилось маниакальным желанием отстаивать их права. Хотя бы в разговоре с Алексом. Как никак, у каждого свои мотивы, побудившие опуститься на дно жизни, и кому, как не мне, это знать. - Почему ты недоволен, Хэрри? Я уже выкупил свою половину клубов, и так получилось, что из города исчезли все бордели. Но людям нужны публичные дома, людям нужны шлюхи. Много шлюх. Так что мне почти везде придется открыть маленькие пристанища для них, завуалировав это все под видом стриптиза, ночных шоу и кабаре, хотя мне так не хочется иметь дело с такой грязью. - Они тоже люди, Алекс! – я начинал выходить из себя и терять самоконтроль. - Поверить не могу, ты их защищаешь? – парень наконец разомкнул объятия. - Они же продают себя за деньги! - Ты тоже продаешь, когда идешь на поводу у более влиятельных! – я еле сдерживался, чтобы не перейти на крик. - Это другое. Тело мое принадлежит только мне. И тебе. И ты это прекрасно знаешь. А их может отыметь любой. Попробуй, влюбись в шлюху! Да они даже уже не могут получать удовольствие от отношений. Потому что они не знают никакого отношения, кроме купли-продажи своих личных услуг, и во всем видят выгоду. Они уже не способны на какое-либо чувство. И все они уже катятся по наклонной, через десяток лет будут драться за шприц в захолустлом притоне в Бронксе. Эти слова больно резали слух и губительно проникали в сознание. Еще один человек, который презирает проституток, нет, на сей раз даже не просто презирает, а ненавидит лютой ненавистью. За что, спрашивается? Что они ему сделали? А вся моя сущность пессимиста восторжествовала, когда поняла, что этому человеку в моей жизни нельзя открыться целиком, рассказать о своем самом жутком прошлом. Я уверен в том, что Алекс убежден, что он все про меня знает, так как имеет доступ к базам. Американским. В американских про меня нет ровным счетом ничего плохого, а жизнь в России описана банально: с указанием парочки кафе, где я работал и учебного заведения, которое закончил. Да и в русских, наверняка, нет того, что я скрываю ото всех. Зато это есть в моей голове, и это мешает мне жить, и совесть только злорадствует над этим всем, словно она только и умеет, что злорадствовать, да насмехаться, и шепчет мне на ухо, как дьявол, сидящий на плече, что я не смогу быть счастливым с человеком, которому не могу до конца открыться, что я всегда буду мучаться, и это правда. Так что теперь я даже не знаю, как мне дальше быть с Алексом. Он мне не настолько дорог, чтобы я безумно переживал из-за его утраты с одной стороны, а с другой, - он все-таки стал частичкой моей жизни, а отрывать от себя частичку себя самого все же больно. Я отстранился от парня и пошел прочь из клуба. И угораздило же меня в последний раз глянуть мельком на спины участвующих в отборе на вакантные места стриптизеров и стриптизерш, потому что спин я не увидел, а увидел лица, одно из которых вывело меня из строя окончательно. Ведь это был ОН, Алекс, Алекс "номер один", смотрящий на меня взглядом, выражающим стыд и боль, совсем не таким, как когда он узнал, кем я работал у Арсена. Я не мог идти дальше, сдвинуться с места, я просто стоял и ошеломленно смотрел на парня, а два парня смотрели на меня... ___________________ восстановленный фрагмент