Так ли это сложно, простить?

Прошло две недели с тех пор, как я пересел к Игорю, и, могу сказать, что приступы раздражения меня больше не беспокоили, по крайней мере, в школе, где я не переставая болтал со своим новым соседом. С Игорем мы сильно сблизились, из категории «никто» он быстро перешел в категорию «приятели», где находилось не так уж много людей. Быть может, через некоторое время он даже сможет достигнуть ступени «друг», но это вряд ли произойдет, ведь на дворе уже начало апреля, и учиться осталось всего лишь 2 месяца, после чего начнутся экзамены. А затем я сразу же уеду в США. На целых 6 лет. Бакалавриат у меня будет длиться 3 года, затем год практики в Канаде, в Ванкувере, затем, обратно в США, где мне предстоит еще отучиться два года в магистратуре. И только после этого всего я смогу вернуться в Россию и возглавить одну из папиных компаний. Не скажу, что я в восторге, ведь я бы предпочел остаться в Америке на совсем, да еще перетащил бы туда Илью, который все отнекивается, хотя с его-то средствами также поступить в колледж – не проблема. Быть может, я бы также захотел видеть неподалеку от себя и Игоря, но он-то не может позволить себе такое дорогостоящее обучение, а платить за него я не смогу, да и смысла в этом не вижу - все же, кто он мне? Пока только приятель. О парне я узнал довольно-таки многое. Как только он заговорил, его голос показался мне до жути знакомым, но я так и не смог вспомнить, где я его уже слышал. Тем более, я нашел логическое объяснение этому: ведь на уроках мы иногда зачитываем доклады, а значит, Игоря, как минимум несколько раз, я должен был выслушать. Парень живет очень бедно, работает официантом, чтобы помочь своей семье. Отец умер, все кавалеры покинули мать, как только удостоверились в ее психических заболеваниях, по причине которых она даже не может работать. Но парень сказал, что все постепенно налаживается, ведь мать чувствует себя с каждым днем все лучше и лучше, и, вскоре, быть может, и вовсе начнет работать на дому и наконец-то сможет по-настоящему ухаживать за сестричкой, так что не нужно будет нанимать сиделок. Я хотел сказать парню, что могу помочь ему материально, но потом передумал. А зачем я, собственно, буду лезть в его жизнь? Меня кто-то просил? Разумеется, есть люди, которые никогда не попросят, и я не уверен, но, кажется, Игорь относится именно к таким. Но он сейчас не производит впечатления нуждающегося человека, особенно, когда я увидел его в новом наряде. Белая рубашка, хоть и простая, зауженные брюки, пиджак, все было соразмерно его телу, и сидело прекрасно, хоть было заметно, что одежда эта не брендовая. Но какая разница, я ведь уже удостоверился в том, что не в деньгах-то счастье. Быть может, он работает, устает, но он счастлив. Да что там, я почти уверен в этом, ведь в школе он просто сияет, а с его губ не сходит поднимающая настроение улыбка. Люблю людей, умеющих поднимать настроение, людей-солнышек, которые своей улыбкой делают добро другим. Игорь такой. Он и вправду милый парень, и его совсем не интересует мое материальное положение, мои презентации и шоу, на которые он ни разу не изъявил желания попасть. Он терпеть не может шоу-бизнес, в чем я с ним абсолютно солидарен. Таких людей, как Игорь, очень мало, а следовательно, их надо ценить, уважать и беречь. Поэтому я подумал, что надо бы позвать парня если не ко мне домой, то хотя бы сходить куда-нибудь вместе, в какое-нибудь кафе. Узнав график работы одноклассника, я несколько расстроился, ведь его выходные дни выпадали на дни, когда я должен был участвовать в мероприятиях, предписанных мне контрактом. Но поговорив с Игорем, я узнал, что он может свободно менять свой график, перенося выходные на другие дни, поэтому мы сошлись на среде. А среда, как раз, сегодня. Значит, именно сегодня мы с ним пойдем в один уютный ресторан с кабинками, отделяющими посетителей друг от друга. Я очень ценю это место: это одно из немногих кафе, где я могу спрятаться от людей. Ведь помимо кучи неприятных эмоций, которыми меня наполняет шоу-биз, он «дарит» мне толпы надоедливых поклонников и поклонниц. Когда я вижу визжащих маленьких девиц, бегущих ко мне на всех парах, меня передергивает, я хочу умереть. Если раньше мне это доставляло удовольствие, чувствовать себя популярным, этаким золотым мальчиком, всеобщим любимчиком, то сейчас я больше так не думаю. Это ужасно, когда тебя не оставляют в покое и даже поесть нормально не дают.А что творится в общественных местах, вроде парков, кинотеатров и выставок? А творится там нечто невообразимое. Поскольку с каждым днем я против своей воли становлюсь все популярнее и популярнее, поклонников у меня только прибавляется. И вот только в этом кафе я могу провести вечер в одиночестве или с кем-то из знакомых, зная, что меня не потревожат, ведь в кабинке меня не видно. А люди, будучи в курсе, что в кабинке сижу именно я, все-таки боятся так открыто ломиться, поэтому кусают локти и строчат в твиттере, что, «технически», сидят в одном помещении со звездой. Не мудрено, что для встречи с Игорем я выбрал именно это кафе. Вряд ли ему понравятся толпы фанатов, одолевающих меня во всех кофейнях или суши-барах. Пусть лучше мы побудем вдвоем и хорошо проведем время, узнаем друг друга получше: он будет поднимать мне настроение своей замечательной улыбкой, а я буду ерзать на стуле от желания снять с него эти идиотские очки. Кстати насчет очков: я столько уговаривал парня сменить их на линзы, что он, кажется, согласился. Я предложил ему заехать в оптик-центр вместе со мной, чтобы мой врач подобрал ему подходящие линзы, но парень наотрез отказался, сказав, что купит все сам, мол, у его матери знакомая в таком центре работает. Я очень надеюсь, что сегодня в ресторане он будет в линзах, а если нет – то я сдеру с него эти придурошные очки еще в салоне автомобиля, в котором мы с Владимиром заедем за парнем.