Chase MD

Чейз уже второй раз обходил квартал, где располагалась их квартира. Не то, чтобы ему хотелось погулять. Он замерз, у него раскалывалась голова, болела спина и ноги. Но каждый раз, когда он подходил к подъезду, перед глазами появлялось полное ненависти лицо Хауса, и он проходил мимо, не решаясь зайти и позвонить в дверь. Он даже не был уверен, что Хаус его впустит, если вообще откроет ему дверь. Чейз мог бы вскрыть замок и зайти забрать свои вещи, когда старый диагност заснет, но у Хауса не было четкого распорядка дня, он мог спать днем и бодрствовать ночью, а силы Чейза были уже на исходе. Чейз не представлял, что потерять расположение Хауса будет для него настолько больно. Казалось бы, не в первой раз их дороги расходились, но никогда до этого он не чувствовал себя таким одиноким и потерянным. Кэмерон он прогнал сам, выбрав вместо нее Хауса. Форман никогда особым другом ему и не был, а их отношения сейчас и вовсе строились в первую очередь на способности Чейза разгадывать сложные медицинские загадки. Тауб был весь поглощен семьей, а вернее двумя семьями. Тринадцатая умирала. А девочки, сейчас составлявшие команду, вряд ли хоть когда-то знали его настоящего. Хаус был последним. Теперь у него больше никого не осталось. Завернув за угол, Чейз увидел все также стоящий рядом с подъездом свой мотоцикл. Это был его ключ к свободе, сесть на него и уехать как можно дальше от всех проблем, чтобы не думать о том, кем он стал и как с этим жить. Он бы уехал прямо сейчас, но ключи были все еще в доме. Чейз собрался силами и зашел в подъезд. Он прекрасно представлял, что ему придется выслушать, если Хаус таки позволит ему войти и забрать остатки своих вещей, но по ту сторону находились ключи к его свободе. В конце концов, именно это заставило его поднять руку к звонку. К удивлению Чейза, Хаус моментально открыл дверь, словно ждал его звонка весь день. Чейз сжался, готовясь к тому, что Хаусу нетерпелось ему сказать, но тот вновь удивил его. - Где ты пропадал, черт возьми?! - воскликнул он, затаскивая Чейза внутрь и внимательно оглядывая его с ног до головы. Под этим взглядом Чейз чувствовал себя набедокурившим ребенком, резко осознав, как он выглядит с его разбитой губой, синяком под глазом и разорванной одеждой, не говоря уж о страшном запахе перегара изо рта. - Проходи, тебе надо помыться, - Хаус решительно направился в сторону ванной, но Чейз не пошел за ним. Он не ожидал такой встречи, не после того как они расстались, но ему не нужна была жалость Хауса. - Я только заберу свои вещи, - хриплым голосом произнес он и пошел за своей сумкой. Хаус замер. Реакция Чейза была вполне ожидаема. То, что у Хауса был целый день, чтобы понять, что Чейз поступил правильно, не меняло того факта, что он наговорил много лишнего вчера. И зная своего ученика, Хаус не сомневался, что Чейз прокручивал его слова в голове снова и снова, весь этот день. Каким бы он не казался со стороны, Чейз был обычным человеком, и обидеть его на самом-то деле было не так уж и сложно. Хаус только надеялся, что Чейз простит его. В этот раз у него даже было оправдание, он среагировал так же, как и любой член семьи пациента в схожей ситуации. А им ведь всегда прощали слишком острую реакцию, разве нет? - Прости меня, - тихо произнес Хаус, наблюдая, как Чейз запихивает свои немногочисленные вещи в сумку. Он понимал, что эти два слова ничего не изменят, но Чейзу нужно знать, что он сожалеет, и может быть, если они поговорят... - Нет, ты прав, я переступил черту. Со мной что-то не так. Чейз произнес это спокойным монотонным тоном, оглядывая при этом комнату на предмет забытых вещей, как будто это был само собой разумеющийся факт. И это ужаснуло Хауса больше всего. Он не обижался, не пытался укорить, он действительно верил в свои слова. Но прежде чем, Хаус нашелся, что сказать, Чейз продолжил. - Кэмерон была права, у меня нет пути назад. Возможно, я слишком долго проработал там, где граница между жизнью и смертью стирается, оставляя лишь голые факты. - Кэмерон – стерва с двойными стандартами! – Яростно возразил Хаус. Хаус не собирался позволять Чейзу верить, что он хуже всех. Он и так слишком долго молчал, не понимая всей серьезности проблемы. Чейз принимал трудные решения, которые возможно не приняли бы ни Форман, ни Кэмерон, но это не делало его монстром, скорее наоборот. Иногда только такие решения и являются правильными. - Зато она никого не убивала специально. Хаус усмехнулся. Из всего, что он сказал, Чейз решил поспорить именно с этим. - Только манипулировала своим мужем и разок все же сделала это сама. - Эзра Пауэл. – Добавил Хаус в ответ на вопросительный взгляд Чейза. Чейз помнил то дело. Они столько спорили о том, имеют ли врачи право помочь пациенту умереть. То, что Кэмерон все же пошла на это, было для него полной неожиданностью, он то считал, что Пауэла убил Хаус. - Но это ничего не меняет, относительно меня, – наконец произнес он, закидывая сумку на плечо и направляясь к двери. Хаусу хотелось ругаться и биться головой об стену. Именно сейчас упрямство Чейза и его католическая вина, были совсем не к месту. - Хотя бы останься на час, помойся, поешь и иди на все четыре стороны. Или ты собираешься в таком виде садиться за руль? Чейз замер. Он так хотел сбежать, что даже не подумал о том, как будет выглядеть на мотоцикле. Да его остановит первый же встреченный полицейский, а связываться с полицией было последним, чего он сейчас хотел. - Ты не ел, не спал, не пил, у тебя нет денег и документов. – Хаус почувствовал, что Чейз готов сдаться, и продолжал давить. Чейз так и стоял в прихожей. Ответственность не давала ему уйти, но глубоко засевшая боль не давала ему остаться. - Я не буду тебя задерживать, просто приведем тебя в порядок, и можешь ехать куда хочешь. – Хаус подошел к нему и снял с плеча сумку. Чейз опустил голову и нехотя направился в ванную. Он прикрыл дверь, включил воду в ванной и, не раздеваясь, опустился на холодную плитку пола. Почему он злился на Хауса? Из-за того, что тот наговорил ему вчера? Но ведь это была правда, он сам это знал. Он отнял у Хауса его лучшего друга, и тот имел право выместить на нем свою боль и тоску. Или, наоборот, из-за того, что не наговорил ничего сегодня? Хаус простил его, но от этого было не легче. Он по-прежнему оставался убийцей Уилсона. И часть его хотела, чтобы Хаус продолжал его ненавидеть, это было бы достаточной ценой за то, что он совершил. Око за око. Ты отнимаешь жизнь у человека, а жизнь отнимает что-то у тебя. За Дибалу он заплатил своей семьей. Теперь надо было заплатить за Уилсона. Потому что несмотря ни на что, Чейз с самого начала знал, что онколог воспользовался кодом. Он просто боялся это признать, а слова Хауса просто лишили его такой возможности. Отправив Чейза в ванную, Хаус пошел на кухню. Он смотрел на имеющиеся продукты и представлял, что сейчас приготовит из них, но голова была занята другим: ему надо было как-то убедить Чейза остаться на ночь, потому что отпускать его куда-либо в его состоянии Хаус определенно не собирался. Сказать по правде, когда он ждал возвращения Чейза, он даже и представить не мог, что австралиец появится в таком плачевном состоянии. Он бы понял, если бы тот, взяв ключи от мотоцикла, просто укатил, куда подальше, без намерения возвращаться. Может, его срыв вчера и был подсознательной попыткой прогнать Чейза, чтобы он наконец бросил его и занялся собственной жизнью. Но как всегда с австралийцем, все оказалось, совсем не так как Хаус предполагал. Вместо того, чтобы забить на все и уехать на встречу новой жизни, Чейз еще больше погрузился в проблемы, считая себя виноватым в том, в чем на самом деле виноват был Хаус. Ведь в глубине души он знал, что настанет момент, когда Уилсон захочет уйти. Он должен был быть готов к этому, должен был помочь своему другу, но вместо этого он выбрал быть слепым и не замечать очевидного. Даже хуже, он оказался слаб настолько, что подставил под удар другого человека. Он не просто предоставил Уилсону возможность попросить кого-то другого, он еще и дал ему наилучший аргумент в руки, чтобы быть точно уверенным, что Чейз не откажет. Сейчас, когда он думал об этом, реакция Уилсона на секрет Чейза представлялась ему совсем в другом свете. Каким же дураком он был! Хаус мотнул головой в негодовании. С самого начала, когда он увидел эти цифры, написанные на рукаве пижамы, он разозлился в первую очередь на себя. Но так же, как ему не хватило смелости помочь другу, ему не хватило ее и чтобы признать свою вину. В очередной раз он сорвал злость на Чейзе, только в этот раз вернуть его расположение будет намного труднее. А ведь это был единственный человек, который остался в его жизни, единственный, который выбрал не бросать его и быть с ним, несмотря на все, через что ему пришлось пройти. Хаус посмотрел на часы. Прошло уже больше 40 минут, а Чейз все еще не выходил из ванны. Что-то было не так. Он постучал в дверь: - Чейз, ужин готов! Давай, поторапливайся! Ответа не последовало. Хаус осторожно повернул ручку, не особо надеясь, но дверь оказалась не заперта. Он приоткрыл ее и увидел Чейза, неподвижно сидящего на полу, с головой на коленях. Хаус уже было подумал, что молодой человек заснул, когда тот еле слышно произнес: - Прости. Хаус молчал, не зная, как на это реагировать. Он должен был бы обрадоваться, что Чейз простил его и не держал зла, но не мог. Мало того, что он действительно был очень виноват перед ним, так еще и причина, по которой Чейз извинялся сам, была в том, что он, Хаус, довел его до этого состояния, и этому не было оправдания. Но прежде чем помогать Чейзу справиться с необоснованным чувством вины, ему нужно было сначала привести его в порядок физически, а именно накормить и проследить, чтобы драка в которую он попал не имела серьезных последствий. - Ты собираешься мыться? Вода течет чуть правее тебя, – как можно веселее произнес он, пытаясь вывести австралийца из ступора, и это помогло. Чейз стал подниматься, но тут же дернулся от боли. Ни секунды не сомневаясь, Хаус протянул ему свою баночку Викодина. - Ты что, спятил? Я только с похмелья. - Мне это никогда не мешало, – безразлично пожал плечами Хаус, но в душе он был рад, что потерянное выражение на лице Чейза сменилось возмущением. - Я не ты. - Повторяй это почаще, вдруг поможет. Поднявшись, Чейз почувствовал сильное головокружение и тошноту. Через секунду он уже обнимал фаянсового друга. - Вот молодежь пошла, даже выпить нормально не могут. Хаус укорил его в шутку, но остановился, заметив засохшую кровь в волосах Чейза, чуть выше правого виска. Он осторожно прикоснулся к ране, на первый взгляд ничего опасного, но Хаус знал, как обманчивы, могут быть травмы головы. - Ты где-то хорошенько приложился головой. - Ничего серьезного, - тяжело дыша, ответил Чейз, когда первая волна тошноты, наконец, прошла. - Причина того, что тебя сейчас выворачивает наизнанку, может быть вовсе не в алкоголе. - Я знаю, - грубо ответил Чейз. Он тоже был врачом и не собирался выслушивать нотации Хауса. - Очевидно, ужин отменяется, пойду заварю нам чай. А ты помойся уже, наконец, от тебя несет, как от местного бомжа. Чейз хотел было ответить, но очередной рвотный позыв помешал ему. Хаус закатил глаза и вышел из ванны. Тем не менее, он продолжал внимательно прислушиваться к тому, что происходило внутри, а его тревога все усиливалась. Чейза рвало еще минут 20, и это было плохим знаком. Прошел еще час, прежде чем Чейз зашел на кухню, одетый в майку и джинсы. На лице по прежнему красовались следы его ночных приключений, но больше всего Хаусу было не по себе от багрового синяка под левой щекой, который поставил именно он. Почти точно такой же, как и много лет назад. Сколько еще раз он будет срывать свое отчаяние на этом человеке, будет пользоваться тем, что Чейза научили прощать и принимать такие надругательства. В порыве злости он обвинил Чейза, что он ищет в нем замену родителям. Что ж, он был не лучше, чем они. Хаус дождался, пока Чейз выпьет свой чай, прежде чем начать разговор. - Я не должен был говорить тебе все это и тем более бить тебя. И очень надеюсь, что ты злишься на меня, потому что если, нет, то с тобой и правда что-то не так. Чейз вздохнул и поднял на него глаза. Он не хотел говорить об этом, но когда Хауса волновало, чего он хочет. Разговора было не избежать, но Чейз мог ускорить его, перейдя к основной причине их ссоры: -Ты не мог не догадываться, что происходило, но решил не вмешиваться. Почему? – произнес Чейз сухо. У него было время прийти в себя и задуматься, почему Хаус так легко его простил. - Потому что, это было правильно. Чейз выдохнул, если бы только Хаус знал, сколько для него значили эти слова. - Но, судя по тому, что ты сейчас сидишь здесь, а не в тюрьме, Уилсон не успел воспользоваться кодом. Еще одно доказательство, что я зря наорал на тебя, - добавил Хаус. Чейз отвел взгляд. - Я не знаю. - Что значит "не знаю"? Ты же сам признался вчера!– от удивления Хаус повысил голос, но увидев, как дернулся Чейз, тут же взял себя в руки. - Я не знаю, воспользовался Уилсон кодом или нет. Но, что бы ни было причиной, я сказал его, а значит, виноват, - раздраженно ответил Чейз. - А как же отчет патологоанатома? - Хаус не мог понять, как могло оказаться, что такая важная информация, как причина смерти, не была известна. - В отчете было написано, то, что нужно, но я не знаю, правда ли это. "У меня был шанс узнать, но я им не воспользовался", добавил Чейз про себя. - "То, что нужно"? Ты заплатил патологоанатому? - Не совсем, - Чейз надеялся избежать этой темы, но, глядя на заинтересованное лицо Хауса, понял, что пути назад нет, - Главное было выбрать нужного человека. Хаус смотрел на него, ожидая ответа. - То есть, ты не платил ему, но при этом был уверен, что он тебя прикроет. Почему? Начал, так говори. - Трайбер. – В конце концов признался Чейз. - Ха, никогда бы не подумал. - Он должен был мне и ... - Чейз не договорил и резко схватился за голову, тупая головная боль, которая преследовала его с момента, как он очнулся после ночи проведенной на улице, вдруг перешла в резкое покалывание в висках. Хаус обеспокоено посмотрел на него. - Голова раскалывается, пройдет, - отмахнулся Чейз, потирая виски, но они оба знали, что это была не лучшая его ложь. Хаус молча вытащил две таблетки викодина и положил их на стол. В этот раз молодой врач не стал отказываться и быстро запил их остатками чая. - У тебя достаточно запасов? А то я могу..., - запоздало уточнил Чейз, но Хаус лишь покачал головой. - Я знаю, что ты можешь, а теперь давай, уложим тебя спать. И в этот раз иди в спальню, я хочу еще посмотреть телевизор. Чейз не стал сопротивляться, викодин притупил головную боль, но общее состояние все еще было паршивым. Он направился в спальню, снял джинсы, залез под одеяло и сам не заметил, как заснул крепким сном. Заглянув в спальню через некоторое время, Хаус удовлетворенно хмыкнул, глядя на свернувшегося под одеялом молодого человека. За этот вечер он стал гораздо лучше понимать Чейза и путь, который он выбрал. Намного легче и проще заботиться о других, чем быть настолько сломленным, чтобы заботились о тебе. Ведь за время с момента возвращения Чейза, Хаус ни разу не вспомнил о своей больной ноге или о том, как тяжело ему без его друга, всецело поглощенный заботой об австралийце.