***
А тем временем в больнице Люба ухаживала за Дарьяной. — Ну так вот, Сашка рыженький, который влюблён в мою Ленку. А Витька в Настюху. А за Зинкой ухлёстывает наш местный Иванушка-дурачок, Петька. Я девчонкам то и говорю, мол, давайте, закрутите любовь-то. Парни-то они не плохие. А эти мне отвечают, мол, пусть побегают, что мы им сразу в ноги падать должны? Ну, ты представляешь? — открывая мешочек с пирожками, возмущалась женщина. — Дуры! Чесслово! Они ж побегают за ними, увидят, что девки никак не отвечают, и других найдут. А эти потом в подушки реветь будут. Ой, бяда прям с ними. Да ты кушай, кушай. — А Зинкина мама что говорит? — спросила Дарья, отпивая из кружки молоко. — Нинка? Да тоже что и я своим. Не понимают они, что счастье может легко ускользнуть. Вон как у Мишки, например. — А что с ним случилось? — удивилась девушка, вспоминая этого великана. — А ты не знаешь? — округлила глаза Люба, и с выражением лица «Ща я тебе всё расскажу» села поудобнее. — Его вообще жизнь не жаловала. Мать, Иринка, умерла, когда ему было шестнадцать. Хорошая баба была, вертела обоими мужиками как хотела. Аркадий, конечно, видел все её уловки, но любил её… до безумия. А когда она умерла, лишь сын не дал ему спиться. Сильный мужик, ради семьи на всё готов. Мишка, кстати, его точная копия в молодости. Глаза только разные, материны. Ну, так вот. Потом, когда Мишке было 23, он укатил в город и забахал там свой бизнес. Через год женился на городской фурии. Почему фурия? Да потому что она проходу ему не давала, деньги требовала постоянно, скандалы устраивала, если он задерживался на работе. Хотя сама, змеюка, гуляла на стороне. Да ещё и с его компаньоном. Представляешь? Потом этот дружок его подставил, и Мишка всё потерял. Бизнес, деньги, дом, жену. Вот так и вернулся он обратно сюда. И озлобленным вернулся. Ну, ты сама видела, небось. А ведь на самом деле он такой добрый, — горестно вздохнула Люба, допивая чай. Раздался стук в дверь и в палату заглянули четверо чумазых мальчишек со словами «А мы в гости пришли». — Ой, чумазые какие! — воскликнула женщина. — А ну бегом умываться, трубочисты! Через несколько минут они прибежали уже относительно чистыми. Люба чуть-чуть поворчала для виду и ушла работать. Мальчишки взахлёб рассказывали, как Мишка гоняет мужиков на стройке. Дарьяна слушала всё с замиранием сердца. Было очень приятно, что ради неё и её ребёнка, пусть даже и незнакомый мужчина делает всё возможное. Потом они рассказали как тётя Нина шьёт ей платья. Она перерыла все свои ткани и, с обезумевшими от счастья глазами, не отходит от швейной машинки. Вот что значит любить свою работу. Ещё они рассказали, как Зинка вместе с сёстрами-близняшками выбирает новую мебель для дома, т.к. старая уже ни на что не годна. А бабульки и вовсе роются в своих сундуках, в поисках одежды для малыша. Будто это их внучка беременна. Дарье было неудобно, что все так ей помогают, ведь она даже с ними не знакома. Но мальчишки уверили её, что это не надолго. И как только её выпишут, соседки тут же прибегут посмотреть на неё и познакомиться. За разговорами шло время, и они с удивлением заметили, что начало вечереть. — Тёть Даш, мы к вам завтра ещё придём, — прощались мальчики. — Буду ждать, — улыбнулась она. — Будьте осторожны по дороге. Прошла уже почти неделя, а Мишка с того дня так её и не навестил. Она понимала, что он занят, но всё равно хотела увидеть его. Из рассказа Любы она поняла, что их судьбы очень похожи. И это лишь подливало масла в разгоравшийся огонь. Он пробил брешь в её защите, заглядывая в самую глубь её израненной души. Будто искал что-то важное для себя. Дарьяна скучала по нему. По его стальным холодным глазам, по большим горячим рукам, так нежно обнимающие её. По тигриному баритону его голоса, который заставлял ей сердце трепетать, и ворчанию в её адрес.***
Так прошла вся неделя, и наступило время выписки. Люба пообещала зайти к ней после работы, впихнув целый пакет пирогов и булочек. За ней приехал Аркадий, в котором Дарья узнала незнакомца из автобуса, сказав, что сын пока занят. По дороге они разговорились и он заметил, что Даша немного поправилась, а на щеках появился здоровый румянец. Позже он решил отблагодарить Любу за помощь. Когда машина остановилась, девушка вышла из неё и преспокойненько направилась в сторону своего дома. Но чем больше она приближалась, тем громче становились стуки молотков и лязганье пилы. Отчего на душе становилось неспокойно. И вот уже финишная прямая, Дарьяна встаёт как вкопанная. На месте уже такой родной избушки развернулась стройка. Она абсолютно не видела сходства с тем, что было в её памяти. Пристройки тоже исчезли, а на их месте большой грудой лежали брёвна, доски, балки и шифер. Краска мигом схлынула с лица. Не выдержав такого потрясения и пискнув «Мамочки», Дарья начала терять сознание. Последнее, что она запомнила, был уже знакомый ворчливый голос и горячие руки. Сознание медленно возвращалось в бедную головушку Дарьи. Немного придя в себя, она привстала и огляделась. Она находилась в большой спальне. Книжный шкаф между двух окон, шифоньер у соседней стены, рядом письменный стол, а с противоположной стороны от шифоньера двухместная кровать, на которой сидела девушка, с тумбами и светильниками по бокам. Желудок свело от голода и Дарьяна погладила живот. В комнату вошёл Михаил, неся в руке стакан воды. Увидев, что девушка проснулась, он невольно улыбнулся и присел на край кровати. — Как ты? — сказал Мишка, протягивая ей стакан. — Что вы сделали с моим домом? — задала в свою очередь свой вопрос Даша. — Мы хотели сделать ремонт, но проще было просто снести его и построить новый. Чем мы сейчас и занимаемся. — И где же мне теперь жить? — заплакала девушка. Внутри всё похолодело, а горло резали сдерживаемые крики. — Эй, успокойся, — прижал он её к себе, наслаждаясь таким долгожданным моментом. — Пока мы не закончим строительство, ты поживёшь у нас. Отец не против. — Правда? — дрожащим голосом спросила Даша, смотря на него большими, как два озера, глазами. Желудок предательски заурчал, от стыда покраснели даже уши. Мужчина засмеялся и встал с кровати. — Правда. Идём, всё уже готово, — взяв маленькую ручку в свою большую ладонь, произнёс Михаил. Ужин выдался на славу. Люба пришла, как и обещала, а Даша высказала ей всё плохое за то, что та не предупредила её. В качестве извинения, женщина пообещала принести ей лечебные успокаивающие травы, которые можно заваривать и пить как чай. Аркадий рассказывал разные смешные истории из своей молодости, а Михаил витал где-то в облаках, время от времени хмуря брови. Дарьяне уже давно не было так весело и, когда все разошлись, она почувствовала внутри лёгкость и тепло. Спать было ещё рано ложиться и девушка решила пока разобрать свои вещи, тем более что Мишка уже освободил ей место в своём шкафу. Аркадий тактично постучал в дверь и сказал, что баня уже готова, и она может идти мыться пока прохладно. Мишка устало плёлся из мастерской. Мысли не давали ему покоя. Что-то с ним однозначно было не так. Но это была не любовь, а что-то другое. Только вот что, он никак не мог понять. Взяв полотенце и сменное бельё, он пошёл в баню. — Бать, я мыться, — предупредил он отца. — Ага, давай, — не отрываясь от бокса, ответил тот. — А! Погоди, там сейчас деваха, — развернулся он в сторону, где должен был быть его сын. Но тот уже ушёл — Ну да ладно. Мишка открыл дверь предбанника, и зашёл внутрь. Положив вещи на диванчик и не заметив лежащие рядом вещи Дарьяны, он решил открыть дверь бани, чтобы впустить немного тепла. Дверь беззвучно поддалась, и его взору предстала маленькая фигура девушки, покрытая пеной. Пальцы плавно массируют голову, глаза закрыты, маленькая грудь медленно вздымается в такт её дыханию, а бёдра покачиваются из стороны в сторону, делая это похожим на эротический танец. Полюбовавшись немного, он так же беззвучно закрыл дверь, взял свои вещи и вышел на улицу. Опьянённый увиденным разум, наконец, приходит в норму. Дыхание восстанавливается, а в голове мечется лишь одна мысль: — Батя, блин! Спустя некоторое время, дверь открылась и из бани вышла Дарья в зелёном цветастом халатике до колена. Увидев на лавке сидящего Мишку, она удивилась, а потом покраснела, осознав, что ему пришлось ждать, когда она закончит. — Прости, надо было подождать, пока ты помоешься, — смущённо проговорила она. — Всё нормально. Я только пришёл, — разминая затёкшие кости, ответил Мишка. — С лёгким паром. — Спасибо, — покраснела девчушка и упорхала в дом. Пришло время готовиться ко сну, и тут разгорелось настоящее противостояние. Мишка настаивал, чтобы Дарьяна легла в его комнате, а он сам будет спать на диване в зале. Девушка же в свою очередь отказывалась, говоря, что она в доме чужая и негоже ей спать в хозяйской комнате. — Нет, нет и ещё раз нет. Я лягу на диване! — заявила девушка, топнув ножкой как маленькая девочка. Отчего Аркадий, который наблюдал за этим представлением, громко рассмеялся. — Ты будешь спать в моей комнате. И мне плевать, что ты против! — не на шутку разозлился Мишка. Даша демонстративно отвернулась и сложила руки на груди, показывая, что от своего она не отступит. От злости Мишка сжал руки в кулаки, так что они захрустели. Набрав в грудь воздуха, он немного успокоился и, подхватив дебоширку на руки направился в свою комнату. Дарьяна уже было начала возмущаться, но получив от мужчины свирепый взгляд стальных глаз, сразу утихла. Осторожно положив её на кровать и накрыв одеялом, он, молча, погрозил пальцем и вышел из комнаты закрыв за собой дверь. Девушка легла поудобнее и смущённо улыбнулась. Ей очень нравился его непреклонный характер, то, как он сдерживает свою ярость и молча делает то, что считает правильным. Натянув одеяло до самой макушки, она закрыла глаза и вскоре умиротворённо засопела.***
Петухи закукарекали, оповещая всех, что наступило утро. Хозяюшки вышли на улицу, наслаждаясь первыми солнечными лучами, и пошли кормить скотину. Дарья тоже проснулась, но, увы, не по такой радостной причине. Утренняя тошнота, будь она не ладна. Умывшись, она вышла на крылечко, подставляя лицо прохладному ветерку. Сбоку раздалось жалобное мяуканье, и она увидела Мурзика, о котором уже успела забыть. Налив в блюдце молока, она угостила им кота, отчего тот благодарно заурчал. Оставив его на крылечке, она пошла готовить завтрак. Как-то же нужно отблагодарить за доброту. Вкусный запах выманил мужчин из мира Морфея. Первым на кухне объявился Мишка. Он остановился у самого прохода, изумлённо наблюдая за девушкой. Это было так естественно, по-семейному, будто они живут вместе уже несколько лет. Хрупкая девушка хлопотала у плиты. Пшеничные волосы были собраны в косу и перевязаны голубой лентой. А поверх желтого сарафана был надет белый фартук. — Доброе утро, — сонно пробормотал Мишка, проходя в кухню. — М? А, доброе, — не сразу отозвалась Дарья. Она потянулась к тарелкам в верхнем шкафу, но никак не могла достать. Она уже и так подпрыгнула, и сяк (взять табурет ей почему-то в голову не пришло). Мишка наблюдал за этим забавным процессом, но когда Дарья, стоя на одной ноге и опираясь другой на тумбу, потянулась кончиками пальцев к нижней тарелке, он понял что всё это сейчас полетит прямо на неё. Быстро преодолев расстояние, Мишка осторожно приобнял девушку и сам достал тарелки. Дарья замерла от удивления. Спиной она чувствовала его мощную грудь. Большая рука осторожно придерживала её за живот, будто защищая от опасности. Поставив посуду на тумбу, мужчина положил руку на ногу девушки, которая всё ещё находилась на столешнице. Дарья не сразу осознала, в какой интимной позе они сейчас находятся. Она стоит к нему задом, да ещё и ногу на стол задрала. А он плотно прижимается к ней поглаживая рукой по ноге. Его рука скользнула по внутренней стороне бедра вызывая тем самым дрожь и мурашки по всему телу хозяйки. Она плотнее прижалась бёдрами к его телу и, выгнувшись дугой, уткнулась головой в его грудь сдавленно выдыхая. Михаил сильно удивился, увидев КАК она отреагировала. А ведь он просто хотел убрать её ногу со столешницы, что он и сделал. Дабы насладиться моментом, он провел рукой, вверх почти касаясь трусиков и сжав её ногу, сделал толчок бёдрами, на что Дарья тихо охнула. Она трепетала в его руках, сгорая от возбуждения. Он получал наслаждение от произведённого им эффекта, но… дальше заходить было опасно. Убрав свою руку, Михаил наклонился к уху девушки. И, произнеся «Накрывай на стол», вышел из кухни.