Противояд

Стихнет боль и уйдет Над горами проснется солнце Я скажу - ничего не жаль Только грусть губ невольно коснется Все пойму, ничего не прося Я из тех,кто довольствуется малым Только больше не обижай Ту, чье сердце покрыто раной... Какая странная штука – человеческая память. Она слишком жестока со своим владельцем, она слишком жестока со мной, она слишком жестока с мертвым сердцем. Как бы я не старалась стереть все то, что было между нами – это невозможно. Мое сердце не исписанный лист бумаги, на котором красивым, ровным почерком вырезаны слова любви, а мой разум не ластик, который легким движением руки заставил бы всю эту сказку кануть в небытие. Как бы мне этого не хотелось и как бы прискорбно не звучало это жесткое «Нет» - все это лишь обман, иллюзия. Моя слепая любовь и немое безрассудство сыграли против меня, затеяв свою игру. Я лишь оказалась несчастной жертвой в этой безумной схватке нежности и страсти. Но теперь мое солнце больше не потонет в твоих серых облаках. Я уже не думаю о тебе, переставая дышать твоим кислородом. Мир становится теснее но лишь для тебя самого, а мои границы свободы и одиночества увеличиваются в размерах. Надо ли? Надо ли думать, вспоминать, мечтать? Мои мысли уже не сжаты в болезненный спазм и я не закована в бессмысленный куб страха и боли. Я ощущаю ярче каждую эмоцию, погружаясь с избытком в свое новое состояние легкости и отрешенности. Мы не знали, что так будет. Ты слишком глубоко вошел в меня – в сердце, в разум, в душу. Я была одурманена твоей нежностью, твоим вкусом, твоим безумством. Ты брал меня вопреки всем законам существования всего земного – ты делал это расчетливо, с холодным остервенением. А я не могла тебе отказать – подчинялась как тряпичная кукла. Но в этот подчинении, в этом слиянии я чувствовала хоть капельку твоей лживой любви, которой мне будет не хватать. Или не будет - я уже просто не понимаю, да и не хочу этого делать. Дверь за тобой тихо захлопнулась. Я не стала тебя держать – какой смысл? Ведь повторить все то, что мы испытали – нереально, а новое – меня пугает. Не знаю, я наверное стала сумасшедшей. В моей голове куча мыслей, которые мало между собой согласованы – но это не важно. Ты стал моей болью и сладостью, нежностью и слабостью, адом и раем. Наверное, как бы я не пыталась, я не сумею тебя забыть. Твои родные и такие поистине недопустимо красивые черты лица, запах твоей кожи. А помнишь, как я любила прикасаться к твоим волосам – вдыхая в себя словно опиум их аромат. Твое имя я всегда произносила с неким восторгом и пропивая каждую букву – Юлий. Ты стал моей вселенной незаметно для меня, да и для себя. Но это случилось и отрицать это глупо и бессмысленно. Новая волна боли пронзила мое сердце, отдаваясь где – то под ребрами. Но разве физическая боль может поглотить душевные муки? Хочется смеяться и разлететься к чертовой матери от своей безысходности. Но я должна быть сильной для себя самой – мне это просто необходимо. А знаешь - я тебе верю. Наверное, тебе и правда стало слишком тяжело. Тяжело быть, чувствовать, просто жить. Я знаю – я далеко не подарок. Но я честно старалась стать лучше, чем есть на самом деле – для тебя старалась. Но видимо плохо это делала, раз получила такой результат. Звонок в дверь, босые ноги по паркету и ты за дверью – я не верю своим глазам. Зачем ты вновь вернулся - я наверное уже не хочу знать, а ты и не пытаешься объяснить. Прощальный секс – весомый повод для того, чтобы вновь убить меня. Но ты не уходишь сразу же после того, как испытал высшее удовольствие. Не уходишь ты и после душа, когда я укутанная с ног до головы одеялом и собственными слезами пытаюсь вновь вычеркнуть тебя из своей жизни. Даже утренние лучи солнца не заставляют тебя покинуть мою теплую кровать. - Почему ты здесь, - с трудом открыв глаза я задаю тебе этот вопрос. Только я совсем не знаю, что я хочу услышать. - Здесь мой дом, здесь моя женщина, - совершенно спокойно обозначаешь ты факт своего владения мной. - Ты ушел, это ничего уже не значит. Просто секс на прощание. Спасибо, я оценила твой благородный жест, - я вырвалась из плена твоих рук, которые обжигали мою кожу, оставляя ожоги. - Мне просто нужно было подумать. Собирайся, нас уже ждут, - ты встал и быстро начал одеваться. А я лишь смотрела на тебя и боялась даже пошевелиться- я не верила в реальность происходящего. - Я никуда с тобой не поеду, - почти хриплым и сухим голосом произношу я. - Тань, не дури. В Загсе нас ждать целый день никто не будет. Мне и так не малых усилий стоило договориться, чтобы нас сегодня расписали. - Ты шутишь? В каком Загсе, какая роспись? Казалось, я сейчас напоминала больше пациентку психиатрической больницы, чем взрослую, адекватную женщину. Ты более не стал меня слушать. Просто стянул с меня одеяло и одел первое попавшееся платье. Далее все было как в тумане – дорога, какая то торжественная речь, кольцо на пальце и штамп в паспорте. Пришла я в себя уже дома, когда извивалась под твоим телом, которое слегка придавливало мою хрупкую фигурку. Ты двигался быстро, напористо, так настойчиво и жарко, что разрывал мои легкие от диких приступов неимоверного крика. - Ну что, жена, как тебе наш первый супружеский секс? –немного восстановив свое сбившееся дыхание спрашиваешь ты у меня. А что я сейчас могу ответить - я ведь даже не понимаю где я - на небе или на земле? Я люблю тебя, Далецкий! - и уронив голову своему супругу на грудь, я в блаженстве закрываю глаза. - Катюш, неси веник, - голос Юлия такой ласковый и нежный, что былая обида вмиг проходит, уступая место умилению и спокойствию. Наша мамочка опять перебила всю посуду в доме, - и поцеловав меня в губы и погладив мой достаточно большой животик принялся наводить порядок на кухне. Как же я их люблю, свою семью – самого лучшего и терпеливого мужа, нашу замечательную дочку и нашего разбойника, который вновь решил пошалить. Правда, как показало УЗИ – их там двое. - Ну что, сынок опять проказничает? – улыбка любимого мужа является для меня самым ярким солнцем на Земле. - Да, только там не сын, - показываю я на свой живот. - Девочка? Ну ничего, в следующий раз обязательно родим нашей Катюхе братика, - и взяв у дочери средство для уборки приступает к своему долгу – а именно уборки битого фарфора. - Их там двое, - констатирую я . Девочка со светлыми волосами весело хлопает в ладоши, а ты так и замираешь, с несчастным веником в руках. Ты просто в восторге от такой новости. Мой сюрприз удался- я довольна!