You're my forever...

*** Когда Гарри проснулся, он резко сел в постели и пришел в неимоверный ужас. *** — Оказалось, что все было не так уж и плохо. Просто… Просто я не умею пить. Да, именно так, не умею пить, — хмыкнул Гарри, — Луи и раньше говорил, чтобы я не пил, потому что я всегда перебарщиваю. На омегу посмотрели с непониманием карие глаза. *** Оглянувшись, Гарри заметил, что рядом с ним лежал Найл и обнимал его за ноги. На лице омеги отразились сразу же все возможные эмоции. — Майки? — вырвалось у кудрявого. — Тсс, — пробормотал Найл и показал с закрытыми глазами куда-то в сторону. Посмотрев туда, Гарри увидел своего сынишку и Лили. Дети смотрели мультики по кабельному, пока взрослые спали. — Что вообще… — Хазз, успокойся, возьми воды и таблетку, они на тумбочке. И тут, как только, сознание Гарри пришло в норму, в относительном смысле, парня настигла головная боль и он, сморщившись, упал на подушку. — Ауч… — Хах, пройдет, солнце, — весело улыбнулся сонный блондин. Омега выпил таблетки, поворочался в постели и вспомнил вчерашний день, в частности вечер. — Ни… — Что…? — То, что я вспоминаю, это правда или… — Ох, смотря, что…- хмыкнул ирландец. — …Томлинсон ударил нашего сына? — Что?! Боже, нет! *** И блондин быстро рассказал все то, что вспомнил сам из вчерашнего дня. Оказалось, что Луи и Зейн, пришедшие на их пьяную вечеринку, довольно спокойно отреагировали. Омеги же оказались истеричнее, чем их мужья, в частности Гарри (за что ему теперь стыдно). Именно он развел какой-то переполох, Майки вступился за папочку, когда Гарри и Лу начали спорить, и альфа не выдержав, стиснув зубы, взял сына на руки и собрался уйти. Потом что-то случилось (видите ли, память Найла не полностью восстановилась), и вот, семейства Томлинсонов уже нет в номере. *** — То есть, то, что ты мне рассказал… — О да, это все моя больная фантазия, как вариант, это мог быть сон, в чем я больше уверен, но это уже не так уж и важно, — вздохнул Гарри и откинул рукой кудряшки, которые лезли ему в глаза. *** Утро за завтраком пролетело быстро, блинчики с малиновым сиропом, были в самый раз, как для детей, так и для Найла. Гарри же все утро тошнило из-за прошедшего веселья. После обеда были сборы на матч. Лу и Зи не возвращались в отель, позвонив Найлу, они сказали взять такси и ехать сразу к ни. Кстати, о телефоне. Посмотрев на свой, Гарри увидел к своему удивлению три о-о-о-очень длинных сообщений от мужа. В них тот извинялся, признавался в любви, да и в принципе писал много приятных вещей. Страхи из событий прошлого вечера улетучились сами собой. *** И вот, настал тот момент, ради которого две семьи прилетели во Францию. Футбольный матч! Огромный стадион, сильный шум и гул, множество раскрашенных в цвета флага своих команд людей, а с ними и дети. — Папочка, папочка! Можно-можно-можно…. — Верещала Лилия, вешаясь на Найла, Майки же, наоборот — со всей силы вцепился в огромную ладонь папы-омеги. — Хэй, малыш, ты чего? — Гарри подхватил сына на руки и до их мест уже нёс на руках. По дороге их узнавали некоторые фанаты и просили фото на память, дети весело кривлялись, так что и взрослые омеги смогли позволить себе вести себя более развязно, чем обычно. Но вот парни добрались до своих мест и сели, весь стадион как будто загудел ещё громче в ожидании игры. И их гул не был напрасным, на стадион вышли команды, когда Майки и Лили увидели своих отцов они очень весело и громко закричали и начали махать руками, поэтому взрослым пришлось даже придерживать детей. Затем прозвучал гимн, расстановка, кто играет первым и уже сам матч. О боже, какой же матч это был. В один из моментов какой-то пидор из чужой команды сделал нарушение и поставил Томлинсону подножку, из-за чего тот навернулся и получил ушиб, а так же замарал всю свою форму, но не сел на скамейку, зато Малик который пнул того мудака, сел на скамейку. Дети кричали, пинались радовались или наоборот, Найл пытался их унять или наоборот иногда кричал громче чем они, а кудрявый следил за своим шикарным мужем и тихо пускал слюнки. А когда в перерывах Луи или Зейн подбегал и махал любимым, то все просто текли от этого. Последний гол, кстати, остался за Зейном: 7:5 и ликование толпы, слёзы счастья от мужа и радость болельщиков. *** После матча, омеги с детьми побежали встречать своих героев. — Папочка! — крикнул Майки и быстро оказался около альфы. Луи ярко улыбнулся тому и схватив мальчишку на руки стал кружить того вокруг себя и весело смеяться, пока до шатена добирался муж. — Мм, прости меня за вчера, — неловко шепнул Гарри альфе на ухо, когда тот поставил их сына на место. Луи, было, хотел возразить, но омега заткнул его следующими словами — Умоляю, прости. Я, правда, стал вести себя, как полная истеричка, мне так стыдно. Я люблю тебя, я и Майки, ты у нас единственный и неповторимый, …, но знаешь, я бы хотел поговорить с тобой сегодня, я уложу сына и приду. Хорошо? Ты же, как обычно не пойдешь с ребятами в бар, отмечать победу? Улыбка радости сошла с лица шатена. — Ладно, — просто ответил он и быстро скрылся с командой под крики трибун. *** — Сладких снов, персик. — Фу, папа, я не люблю персики, — скривил смешное личико мальчик и поудобнее укутался в одеяло. — Зато я люблю, поэтому не бурчи, а закрывай глазки и засыпай, — рассмеялся омега и потерся своим носом о детский. Малыш тут же повис на шее у омеги и чуть не задушил того в своих детских объятиях. — Я люблю тебя, папочка, — еле слышно прошептал Майки, засыпая на ходу. — Я тоже, лучик, люблю тебя. *** — Тук-тук. Тишина. — Тук-тук. — Входи, — пьяным голосом крикнули из-за двери. Гарри насторожился, и хотел было уйти, но дверь перед ним неожиданно распахнулась, и в проеме входа оказался альфа. — Чего встал? Входи. Робкий шаг вовнутрь и желание стать торшером. — Ты хотел поговорить? — Ну, Лу, я… — омега сглотнул, набрался уверенности — да, хотел. — Говори, — небрежно бросил Томмо и сев на диван, тут же опрокинул бокал спиртного. — Ну… Для начала… — А для конца? Стайлс, ближе к делу! Стайлс. Омега вздрогнул. Это его фамилия до замужества. Луи не называл его так после самой свадьбы, да еще и задолго до. Шатену больше нравилось, Мистер Гарри Томлинсон, а тут… — Что завис? — Я… Я… — Ты, баран, который отнимает мое время, — Луи налил еще бокал и выпив смачно рыгнул. Скривившись, Гарри быстро оказался около мужа и забрал бутылку с алкоголем. — Хватит. — Не тебе решать! — Мне! Я мать твою твой муж! Твой гребаный муж, которого ты вообще ни во что не ставишь! Ладно, я, Майки! Наш сын, которого мы так хотели, или все-таки я?! Ты неожиданно перестал любить его! В чем твоя проблема?! Знаешь, я больше чем уверен, что когда мы вернемся обратно, все будет, так же как и было. А мне это уже осточертело! Ты когда последний раз возился с ребенком?! А я? Я ничего не говорю об общении со мной, но даже наша интимная жизнь скатилась на нет!!! Я не удивлюсь, если у тебя окажется омега на стороне! Ты в моих глазах стал ужасным мудаком! — все это он кричал на своего альфу, его нервы сдали, он больше не мог, под конец, убитым голосом, он тихо прошептал — Мне страшно, Лу… Альфа встал. — Во-первых, отдал бутылку… — Нет. — Во-вторых, иди сюда и ответь за свои слова… Гарри затрясло от страха. — Я СКАЗАЛ, ПОДОЙДИ КО МНЕ ВМЕСТЕ С МОИМ БУХЛОМ! Сложно сказать нет, голосу альфы, но Гарри смог, через страх дрожь в коленях. — Нет… На глазах стояли слезы, руки дрожали от подступающей истерики. — БЫСТРО БЛЯТЬ ПОДОШЕЛ ИЛИ БУДЕТ ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ БОЛЬНО. Кудрявый не шелохнулся, крупная дрожь била по всему телу. Хотелось умереть прямо тут. Парень уже просто не мог пошевелиться. За него это сделал альфа. Быстро подлетев к мужу, он подхватил и швырнул его на кровать, та неминуемо прогнулась под весом омеги и скрипнула. Бутылка с алкоголем, которую до этого очень цепко держал Гарри, сама выпала из рук. Из нее вылилась жидкость, непонятного цвета, но очень понятного аромата, сама бутылка укатилась под кровать. Тишина. На кровати, как загнанная дичь, полулежал, полусидел кудрявый и нервно кусал нижнюю губу. «Глупо, все происходит очень глупо! Я не за таким разговором пришел!» — мелькало у него в голове. Томлинсон оглядел комнату и сфокусировал свой взгляд на любимом. Он, как будто хотел взять омегу на мушку, или уже взял, понять было сложно. — Не надо… Одними губами прошептал Гарри. Его сердце неистово билось в такт с сильно учащенным дыханием, руки дрожали. — Лу-Лу… Нежно окликнул он. Пьяная ухмылка расползлась на губах старшего. Пьяная и развратная, что на самом деле очень сильно пугала. Шатен направился к кровати, все это происходило под частые всхлипы чеширца. Томмо быстро залез на кровать и оседлал испуганного омегу, у которого к слову уже началась истерика. — Нет, не надо, прошу, … нет… Альфа не слушал, в ушах фонило и без того, а Хазз просто, что не молчать говорил. Просил не трогать, не бить, обещал стать лучше, обещал все то, что мог и не мог исполнить. Он был готов уступить, идти на поводу у мужа, выполнить любую просьбу своего альфы, своего хозяина. Но тому было мало всех этих обещаний и слов, всех этих речей Луи никогда не любил, он любил действия. Под сильными руками извивалось тело его мужа, и он любил это. Он сдавливал именно так, как хотел, так, чтобы остались следы, он действовал на правах полного хозяина чужого тела. Затем, так же внезапно, как начал, он закончил и быстро перевернул парня. Рывком спустил с него штаны и поставил в колено-локтевую. Освободив свой член, он без всего вошел в сухую дырочку. Одна рука до боли сжимает поясницу, вторая намотана на волосы и до хруста в шее оттягивает голову. Гарри дико взвыл на весь номер, было ощущение, что его слышал весь отель. Адская боль пронзило всего его тело, от макушки до самых пяточек. Это была боль, как физическая, но и моральная. Альфа, по свойски, по животному, начал долбиться в родное тело. После пары толчков стало казаться, что омега просто кукла, просто вещь и собственность любимого господина. Неистовые крики и кровь вырывались из кудрявого. Сопли, слезы и слюни затекали обратно в него, сначала кудряш чуть не задохнулся, но потом он закричал и сорвал голос. Сил в руках больше не было, пришлось опустить их, но шатену это явно не понравилось, и он скрутил рук мужа у него же за спиной. Снова хруст, ужасная боль и крики вперемешку с хрипами. Но шатен не обращал на своего супруга внимания, ему было все равно, ему просто нужно было показать, что он тут главный. Он тут все решает. Омега никто, по сравнению с ним. Омега вообще никто…