Связь

После подведения итогов и церемонии, на которой были награждения отличившихся учеников, поздравления победителей межшкольных соревнований по математическим дисциплинам, ученики были распущены, а преподаватели остались на последнее совещание, которое, как подозревали Эбигейл и Уилл, продлится недолго, по крайней мере, для Ганнибала. Мельком встретившись, Ганнибал предложил дочери дождаться его, но Эбигейл оказалась непреклонна в своем желании захватить Уилла и поскорей отправиться домой. Раздавая указания об обеде и предупреждения о наказании в случае снесения дома с лица земли, Ганнибал обеспокоенно посмотрел на вялого и сонного Уилла и, кивнув дочери, поспешил на учительский совет. Волнений с каждым днем не становилось меньше. Полторы недели после приезда из похода Ганнибал пристально наблюдал за состоянием Эбигейл, но никаких отклонений от нормы не видел. Однако раздражительность и изолированность дочери в доме его угнетали. Лектер думал, что дочь чем-то обижена на него или рассержена и поэтому упорно игнорирует его. А вскоре она и вовсе перестала ходить в школу. Теперь настала очередь Ганнибала злиться на такую безалаберность дочери. Назревающую холодную войну прекратил Уилл, посетивший их после пропуска Эбигейл школы. Он, быстро поприветствовав Ганнибала, метнулся на второй этаж к комнате Эби и, поставив на порог две коробочки с лекарствами, постучал, а после, не сказав ни слова, спустился к хмурому мужчине. У Эбигейл была течка, а Ганнибал в силу своей профессии почти целыми днями ходит с блокаторами запаха, поэтому и не смог определить суть проблемы. Теперь поведение дочери было понятно, но небольшой укол гордости альфа все же почувствовал. Какой он отец, если не знает, когда у дочери течка? Хотя в свою защиту он мог сказать, что раньше за этим следила Алана, а он не лез в их омежьи штучки. Уилл все оставшиеся дни провел в гостевой комнате, в приказном порядке заставив готовить только легкие супы и заботливо относя еду к двери Эбигейл, чтобы она не окочурилась с голоду. Когда же адская неделя закончилась, Уилл снова вернулся к себе, но уже через десяток дней появилась новая проблема: у Ганнибала приближался период повышенного фона гормонов, но так как сам альфа уже выбрал партнера, проявления близившегося гона чувствовались только рядом с этим человеком и выполняли свою природную функцию – завлечения. В обычной ситуации лекарств хватало, но из-за длительного отсутствия сексуального контакта таблетки, одеколоны, спреи и прочая дрянь не перекрывали запах. Лучшим решением было взять то, что так жаждет Ганнибал, но в силу социальных формальностей и иной чепухи, которую так превозносил альфа, это становилось невозможным. Эбигейл наблюдала за метаниями отца и как-то за ужином в сердцах выкрикнула, ударив кулаком о столешницу: «Да возьми ты его уже!» После чего поняла, что брякнула, и оставшийся вечер сидела, молча краснея от стыда. Тем не менее, Ганнибал был согласен с дочерью в одном: с этим положением дел надо как-то бороться. Проигрыш Уилла был предрешен с самого начала, но, кажется, парень и сам это знал, потому что на решающем нормативе он даже не приложил и толики усилий для его сдачи. В тот день Ганнибал хотел поступиться своими принципами и проиграть пари только для того, чтобы не подпустить мальчишку слишком близко, пока контроль снова не вернется, не навредить ему, но, видимо, этот несносный умник решил всё сам. Что ж, пусть и негласно, но он подписался под всеми возможными последствиями своего проигрыша. Но проучить зарвавшегося бету стоило. Вечером того же дня Ганнибал с темным удовольствием подбирал наряд горничной вместе с Эбигейл, примостившейся рядом и вбрасывающей свои идеи - воистину дочь своего отца. Перечень заданий был обширен, но оба сошлись в одном: их дом был слишком чист для обретённой горничной. Бои на подушках и специально приглашенный гость - лабрадор-ретривер по кличке Бальт, сокращенно от пяти невыговариваемых имен с гордым порядковым номером «первый» - который тоже приложил лапу к злодеяниям семейки. Позже, утирая лоб, словно после тяжелого труда, отец и дочь стояли у входной двери и оценивающе взирали на свое творение. Вынесенный вердикт устроил обоих: «Если бы Алана это видела, сердечным приступом дело не ограничилось бы». А бывшая миссис Лектер была крайне чистоплотна, не допуская в доме даже намека на беспорядок, тогда как Ганнибал смирился с неидеальностью мира. Это было ребячество, но, как решил Ганнибал, иногда подобные бедламы являются необходимой мерой. Эбигейл носилась кругами, как в свои пять лет, весело вереща, скрываясь за очередным поворотом от разбаловавшегося пса. Следующий день был дебютом Уилла в качестве горничной, и ни Эбигейл, ни Ганнибал такое мероприятие пропустить не могли. Однако за завтраком Эбигейл сказала, что намечалась какая-то вечеринка на соседней улице и она очень хотела бы там «потусить». Как подозревал Ганнибал, его дочери приглянулся какой-то альфа, который непременно будет там. Отпускать её не хотелось, но делать нечего. Девушка была авантюристкой и не раз сама сбегала на подобные гулянки, даже при запрете родителей. Первые два раза она спускалась из окна своей комнаты по канату из простыней, а после того как ее поймали с поличным, поступила еще умней: сделала несколько дубликатов ключей. Точное количество Ганнибал не знал, но пятью ключами дело точно не ограничивалось. Бороться было бессмысленно, поэтому отец разрешал дочери вылазки, только в пределах определенного количества часов. «Как Золушка»,- буркнула тогда Эбигейл. «Как Золушка» - подтвердил Ганнибал и демонстративно указал на наручные часы, негласно оповестив, что время пошло. На этот раз Ганнибал сделал подарок: предоставил Эбигейл карт-бланш на всю вечеринку, но с одним условием: каждый час она будет уведомлять отца о том, что с ней всё в порядке. Такой подарок судьбы Эбигейл просто не могла игнорировать и, бросив пару комментариев на тему Уилла в костюме горничной и одинокого хозяина дома, юркнула за дверь под недовольный рык Ганнибала. Бальт, очевидно, тоже что-то предчувствовал, поэтому с упорством ищейки бегал по дому в поисках чего-то. Скорее всего, в поисках своего спокойствия, так как хозяева были слишком активны.

***

- Это ты так рвалась мне показать? «Идем, Уилл, скорее, мне нужно тебе кое-что показать!» - тоненьким голоском протянул Уилл, пародируя Эбигейл. Девушка поморщилась. - Господи, Уилл, прекрати. У меня сейчас из ушей кровь пойдет. Парень хмыкнул, но быстро забыл о разговоре, рассматривая просторы устроенного беспорядка. Размах поражал. Уиллу не пришлось даже сосредотачиваться, чтобы представить, что было в этом доме еще вчера. Он видел безграничное веселье и детское озорство в каждом брызге на стене, в каждой разорванной подушке, даже в черных лапах нового члена семьи Лектеров. Только за одну непосредственную и безотчетную дружелюбность, постоянное виляние хвостом и горящие бусинки глаз он готов был простить своему новому другу все, что угодно. В том числе заляпанные черными следами дорогой ковер и весь пол на первом этаже. Да и этим двоим, что беззаботно носились по дому, устроив бои подушками, он мог бы простить этот беспорядок, но только не их замысел. О, Уилл прекрасно чувствовал двойное дно их поступков, сомнений не возникало, это и есть наказание за проигрыш, но было что-то еще – паззл пока не желал складываться. Ровно до тех пор, пока глаза не наткнулись на клочок бумаги на кухонной стойке. Это было почтовое извещение. «Сюрприз» будет только тогда, когда приедет Ганнибал. Просто замечательно. Эбигейл была необычайно довольна. Довольна настолько, что не замечала взгляды Уилла, полные подозрения, и от этого было вдвойне беспокойней. В голове набатом билась мысль: «Беги, беги, беги», но Уилл относился к той категории людей, которое привыкли выполнять свои обещания, и теперь, кажется, этот принцип сыграл на руку его будущим мучителям, что так основательно подготовились к приходу нового уборщика. «Горничной»,- мысленно поправил себя Уилл, потирая переносицу. - «Черт, это будет… Костюм горничной?!» Лицо обрело пурпурный оттенок и, казалось, совсем скоро из ушей повалит пар. - Уилл? С тобой все в порядке? – где-то слышался голос Эбигейл, пока Уилл старался отогнать от себя пошлые картинки с его участием. - Д-да, все нормально. М-может, мне начать убираться? Быстрее начну, быстрее закончу. Это был последний план отступления. Конечно, он не против возможного завершения уборки, но не под наблюдением же Эбигейл? Это смущало. Выход был только в том, чтобы управиться до прихода Ганнибала. - Нет, Уилл! Все должно быть по правилам! Девушка была непреклонна, но по ее виду было понятно, чего она ждала от этой уборки. - Если хочешь увидеть меня в том костюме, то без проблем, я его надену, даже буду позировать, если необходимо, но убираться здесь придется долго. Уилл оглядел еще раз творение хаоса и слегка вздрогнул. Сколько придется ползать, чтобы отмыть всю эту грязь? Что примечательно, кухня оказалась все так же кристально чиста. «Еще бы», - усмешкой пронеслось в голове. Эби выглядела уже не настолько уверенной, кажется, ее интерес здесь только в сборе компромата, причем как на Уилла, так и на её отца. Лисица. Так и не дождавшись никакого ответа, Уилл решил перестать нагнетать и просто получал удовольствие от игры с гиперактивным псом, которого звали Бальт. Мило. В холодильнике они нашли несколько блюд, которые вполне можно было представлять на банкете хоть в их нынешнем виде. В этом был весь Ганнибал. Уилл искренне удивился тому, что альфа вообще разрешил превратить свое жилище в мусорку, да еще и приложил к этому свою руку. В любом случае, оставалось только ждать. К тому же, Уилл ни за что не будет убирать это сам, о чем, собственно, и сказал Эбигейл. Та лишь пожала плечами и уверила его, что помощь в уборке не доставит ей лишних хлопот, если Уилл поможет ей в кое-каком деле. Что ж, одной проблемой меньше.

***

Ганнибал появился на пороге дома только спустя три часа. Галстук был ослаблен, а тщательно уложенные волосы потрепаны, он тяжело дышал, буквально вваливаясь в дом. Растерянно осмотревшись, он наткнулся на Эбигейл с Уиллом, которые всё же начали уборку дома, и теперь непонимающе смотрели в ответ. Ганнибал еле заметно покачал головой и, улыбнувшись, кинул на освободившийся диван запечатанный сверток. - Уилл, это тебе, - выдохнул Ганнибал, наблюдая, как парень, очевидно, не расслышавший обращения, продолжал доставать что-то из-под дивана, засунув руку по предплечье и уткнувшись щекой в паркет. Умопомрачительно. Затем он заметил продолжительный взгляд Эбигейл, которая сидела рядом и в упор разглядывала отца, а после злобно улыбнулась, указывая на свою шею, ткнув пальцем и что-то бесшумно говоря, так чтобы Ганнибал понял. Мужчина сообразил, что пыталась сказать дочь. На лице отразился легкий испуг, и, быстро прикрыв ладонью часть шеи, он посмотрел на Уилла, который все еще не поднялся со своего места, пытаясь понять, видел ли тот эти метки. Судя по отрицательному качанию головы Эби, Ганнибалу повезло, но в чем он был точно уверен, так это в том, что Эбигейл устроит ему знатную взбучку. В комнате, пока Уилл в гостиной с сомнением разглядывал женскую форму горничной, Эбигейл с жалостью приметила потрепанный вид отца и замазывала свежие засосы на его шее. Вряд ли Уилл обрадуется, когда увидит подобное у альфы, которого выбрал. Да и не хотелось портить этот вечер. Если у Ганнибала сорвутся все планы, то и Эбигейл не стоит мечтать о предстоящей вечеринке, тогда придется вытаскивать отца из его скорлупы, называемой профессиональный пофигизм, при которой он грыз себя переживаниями изнутри, а внешне был ко всему отстранен. Когда же все приготовления были закончены и Ганнибал вновь выглядел как человек, они спустились к Уиллу, но на месте его не оказалось. На диване сиротливо лежала форма горничной, чуть в отдалении чулки. Эбигейл на некоторое время потеряла дар речи, а потом, явно сдерживая поток брани, припечатала: - Кажется, мы говорили по поводу чулок? Он бы ни за что их не надел! Она перевела взгляд на отца, который смотрел, приподняв бровь и скрестив на груди руки, на дочь, явно пытаясь ее в чем-то убедить. Эбигейл была вынуждена согласиться: - Да, ему бы пошло в чулках, и да, я думала об этом… Что? Опять этот красноречивый взгляд. Это было определенно не то, что мужчина хотел услышать. Кажется, Ганнибал ревновал Уилла даже к своей дочери. Конечно, это было несколько забавно, учитывая, что Эби и Уилл для всей школы и так встречались, но сам Ганнибал знал, что это не так и не раз убеждался в своей правоте, но что он мог поделать со своими инстинктами? Эби и сама понимала, что сейчас отец даже при всех своих знаниях психологии человека и собственном контроле, не мог справиться с собой, а тут еще и отсутствие Уилла. - Па, ты же знаешь, что Уилл чертовски гордый и, как бы его ни заставляли, он все равно сделает по-своему. Вот тебе и его ответ. Девушка и правда хорошо знала Уилла, ну, или думала, что знала. Ее выражение лица было непередаваемо, когда задняя дверь, ведущая во внутренний двор, открылась, и в дом забежал Бальт, а затем появился и Уилл, закрывая за собой. - Что за собрание? Парень в недоумении уставился на удивленные лица Лектеров, чувствуя себя несколько неловко. Что случилось в его отсутствие? Переведя взгляд на диван, он почувствовал, как предательски запылали щеки. Ладно. Хватит. Это всего лишь часть пари. Нужно было чем-то отвлечься, чтобы снова не возвращаться к тем фантазиям, которые не давали покоя всё то время, что Уилл потратил на разглядывание костюма, тогда его спас Бальт, а теперь… - Бальт просился погулять. Я составил ему компанию. На улице не было жарко, как и в доме, но отчего-то по шее бежала капелька пота, холодя кожу. Уилл провел рукой по шее, потирая кожу, избавляя себя от этого ощущения, но, кажется, что-то он сделал не так. Ганнибал, до сих пор не произнесший ни слова, наконец, пришел в себя. -Иди, одевайся. Прозвучало немного грубо, нежели рассчитывал альфа. Такими темпами Эбигейл придется отправить на вечеринку раньше, чем она увидит Уилла в том наряде. Какая-то Сэнди должна была заехать только через два часа, час из которых Эбигейл определенно потратит на лицезрение Уилла и подколы в его адрес. Но вот терпение самого Ганнибала не безгранично. Уилл мог даже ничего не делать, а Ганнибал уже находился на грани своего самоконтроля. В такой ситуации, вся затея с уборкой может провалиться. Уилл подхватил вещи и, скрывшись в ванной комнате, из которой периодически доносились ругательства, стал одеваться. Ганнибал тем временем разогревал ужин и готовился к неизбежному: очередной встряске его нервов, основными инициаторами которой будут эти два черта. - Как мило! Улыбочку! Потрясно! А теперь повернись… Да, вот так! Больше страсти! - Эби, я тебя когда-нибудь убью, - послышалось шипение в ответ. Кажется, Уиллу не очень нравилось подобное внимание. Было много того, что Ганнибал хотел высказать по поводу костюма, но он сказал лишь о том, что с размером они не прогадали, а позже сделал весьма сомнительный комплимент, из-за которого Уилл теперь готов был убить своего временного работодателя, ну, или рабовладельца. Время за совместной уборкой, позированием для Эби и прожигающими взглядами Ганнибала прошло незаметно. Эбигейл бегала по дому, как заведённая, таская за собой Уилла. Что надеть? Какие серьги сочетаются с этим платьем? Не слишком ли вульгарно? Может, подойдут джинсы и футболка, так будет казаться, что я не заморачивалась? Взять рюкзак или сумочку? Вопросы сыпались, как из рога изобилия, Уилл не успевал на них отвечать, однако наряд подобрал достаточно быстро и так, что Эбигейл была довольна выбором, что случалось крайне редко. Когда девушка, спотыкаясь, бежала к выходу, Уилл успел перехватить ее и, быстро осмотрев на предмет неряшества, отдал сумочку, в которую предусмотрительно кинул наличку, спрятанную у Эби в комнате, и ленту презервативов, все же так было спокойней. Эбигейл была благодарна, однако спрашивать, откуда тот узнал о тайнике, не намеревалась, хотя сама мысль о том, что от Уилла ничего не утаишь, пугала. Иногда друг был намного проницательней, чем даже отец. Задней мыслью пронеслось опасение, что, возможно, вскоре Эбигейл станет жить еще трудней под гнетом чрезмерной и постоянной заботы, но быстро откинув это предчувствие, она вышла из дома, под щелчок закрываемой двери. Настало время развлечений!

***

- Эби уже ушла? Ганнибал оторвался от написания статьи и, сняв очки, потер глаза. Все то время, что Уилл бегал за Эбигейл, собирая ее, альфа провел за своей очередной работой по психиатрии. Оставалось всего ничего, только напечатать заключение по представленным феноменам отклонений в поведении, но мысли путались, не желая настраиваться на рабочий лад. - Да, она очень торопилась и буквально светилась от счастья… - И в чем причина? Ганнибал развернулся в кресле, любуясь видом Уилла, застывшего в дверях. Платье было по колено и довольно скромное, но несмотря на то, что Уильям был мужчиной, ему невероятно шел этот наряд. Ноги были обтянуты тканью чулок, что лишь разжигало интерес. Ганнибал не был фетишистом или извращенцем в общепринятом смысле этого слова, но он не мог отогнать мысль, что когда-нибудь заставит Уилла надеть этот костюм снова, а может и прикупит что-нибудь поинтересней. Да, стоило признать, что Ганнибал всё же стал фетишистом, но только в отношении одного определенного человека. Протянув руку, альфа ждал, пока парень подойдет к нему, а затем, едва прохладные пальцы коснулись ладони, схватил его руку и притянул к себе. Чтобы не завалиться на Ганнибала, Уиллу пришлось опереться коленом о кресло и, не разрывая зрительного контакта, уже медленней закинуть руки на плечи мужчины, приближаясь еще сильнее, до тех пор, пока дыхание не стало опалять открытую шею. - Тебе интересно, в чем причина счастья Эби, или ты хочешь услышать подтверждение своих догадок? Что бы Ганнибал ни спрашивал, Уилл не был намерен раскрывать перед ним секреты Эби, до тех пор, пока она сама не захочет рассказать. Ганнибал был, прежде всего, её отцом, и, если ему не понравится парень, выбранный его дочерью, Уилл уверен, что альфа сделает всё, чтобы их разлучить. Пусть уж будет, как есть. Если этот парень сделает больно Эби, Уилл сам пойдет к нему и разберется по-тихому, тогда как вмешательство Ганнибала не приведет ни к чему хорошему. - Ты видишь меня насквозь или мухлюешь? - прищуриваясь, спросил мужчина, опуская руки на талию Уилла, продолжая спускаться к бедрам до края юбки, после чего медленно двинулся вверх, оглаживая ноги, обтянутые тканью чулок. Кажется, Уилл забыл как дышать, от этих прикосновений и внимательного взгляда. Ганнибал определенно был доволен подобной реакцией, если судить по его почти плутовской улыбке. Уилл взял себя в руки, отвечая той же улыбкой, сказал: - Возможно, и то, и другое? Улыбка стала шире, отчего у Ганнибала сложилось стойкое впечатление, что его поймали. Вся эта игра, все события, что случились с их первой встречи, все это была тщательно продуманная ловушка. Как клетка для хищника, где в её глубине находится лакомый кусочек, но как только хищник добегает до него, клетка закрывается. Случай, когда охотник становится жертвой. И, тем не менее, Ганнибал знал, на что идет. Знал, что всё может быть не так, как кажется, особенно, если дело касается этого невозможного юноши. Что ж, Уильям, это была достойная партия, и я проиграл. Губы, прикосновения к которым заставляют тело дрожать в предвкушении. Глаза, в которых отражается только Ганнибал. Да, это то, чего он так долго желал. Непередаваемо. Дрожь бедер от скользящих по ним рук. Дыхание, опаляющее шею, и непрерывный бессвязный шепот. Первые стоны, мольбы и снова этот взгляд, но уже просящий, граничащий с каким-то отчаянием и затопленный до радужек желанием. Когда они оказались в постели, Ганнибал не помнил, но вид Уилла, представшего перед ним, альфа не забудет никогда. Эти трогательно цепляющиеся за покрывало, а позже и за простынь, пальчики, эти лопатки, что трепещут вместе с телом, подобно крыльям, эта отзывчивость, что сквозит в каждом движении, направленном к альфе, чтобы не терять и соединиться с ним в единое целое. Стоны, зов, выкрики, капли пота, стекающие по вискам и заботливо слизанные альфой. Ласка и в противовес ей жесткие глубокие проникновения. Забота и грубо закрепленные над головой руки, лишенные возможности пошевелиться. Свобода и заточение. Любовь и помешательство. Боль во всем теле и бесконечное счастье. Постель стала мокрой до безобразия, поэтому было решено заменить комплект белья. Предложение альфы было принято с энтузиазмом, но больше, чем крякнуть в знак согласия, Уилл не смог. Усмехнувшись, Ганнибал исчез в ванной комнате, после чего, вернувшись, поднял несопротивляющееся тельце и, погрузив Уилла в теплую, приятно пахнущую воду, ушел менять белье. Оставшись один, Уилл изо всех сил боролся со сном, но приятная слабость вкупе с теплой водой делали свое дело. Ганнибал подоспел вовремя. Еще немного и Уилл бы уснул, но альфа, стараясь особо не тревожить уставшего любовника, осторожно залез в ванную, устраиваясь позади и для надежности обхватив парня поперек груди. Когда вода начала остывать, Ганнибал бережно помыл Уилла, смущая его до предела, особенно когда пальцы мужчины ощупывали покрасневший анус, смывая остатки спермы, но отказываться от подобного проявления заботы бета был не намерен. Он прекрасно знал, что вряд ли подобный отказ примет сам альфа, скорее всего, прорычит что-нибудь неразборчивое и продолжит делать то, что начал. Очень хотелось спать, но что-то не давало Уиллу покоя, что-то крайне важное. Ганнибал устроился за его спиной и, обхватив за талию, укрыл одеялом. Было так тихо и уютно, но эта зудящая мысль о том, что Уилл что-то забыл, не давала уснуть. Загоревшийся экран телефона, заботливо принесенного альфой перед сном, показал два часа ночи и какую-то абстрактную заставку. Ни одного пропущенного, ни одного сообщения. Эбигейл должна была позвонить или написать, сказать все ли в порядке, но ничего нет. Уилл закопошился и, приподнявшись, превозмогая легкий дискомфорт и тяжелую руку Ганнибала, сел, все так же уставившись в телефон. - Что-то случилось? – хрипло спросил Ганнибал, приоткрыв один глаз. - Эби до сих пор не написала, - сказал Уилл, постепенно начиная паниковать. Подруга любит находить неприятности, да и Сэнди ей под стать. Авантюристки, черт их подери. Всегда найдут, как развлечься, не думая о последствиях. Так что, да, Уиллу действительно было за что волноваться. - Она писала час назад. Сказала, что всё в порядке, - зевая, сказал Ганнибал, поднимаясь вслед за Грэмом. Пусть и так, но бету это не очень убедило, и, немного привыкнув к подсветке телефона, так, чтобы глаза не слезились, Ганнибал все же поднялся и, достав из комода свитер и джинсы, быстро оделся под недоуменным взглядом Уилла. -Ты куда? – не понял парень, всё ещё находясь в прострации. Ганнибал обогнул кровать и, наклонившись, легко поцеловал парня. -Ты же не заснешь, пока Эби не окажется дома, ведь так? – усмехнулся мужчина, и, захватив права и ключи от машины, вышел из комнаты. Уиллу потребовалось всего несколько секунд, чтобы до него дошел смысл слов, и после он, как ошпаренный, путаясь в рукавах, а потом и в штанинах, оделся и со всех ног, не обращая внимания на тяжесть во всем теле, кинулся к выходу. - Ганнибал, подожди, я с тобой!

***

Вечеринка была в самом разгаре, а Эбигейл уже ненавидела всех людей, музыку и это место. Ещё больше она ненавидела свою теперь уже бывшую подругу, которая у неё на глазах увела единственного нравившегося Эбигейл парня. Теперь же новоиспеченная парочка обтирала все возможные углы дома, а сама Эбигейл умеренно глушила пунш с чем-то сильно алкогольным. Напиваться у неё задумки не было, но раз дело пошло, то почему бы и нет? Время летело незаметно за очередным стаканом и ухажером, не оставляющим надежды привлечь её внимание. Фрэнк, кажется. Можно было бы попробовать, но настроение плескалось где-то в глубинах океана, поэтому Эбигейл методично отшивала его раз за разом. После четвертой неудачной попытки Фрэнк решил пригласить друзей. Чем он думал, когда пытался высмеять Эбигейл, а получив по морде, грубо схватил за локоть и под гомон дружков вывел на улицу, Эбигейл было не интересно. Всё могло бы закончится весьма плачевно, но, что её действительно заинтересовало, так это машина её отца, которая остановилась рядом с этим домом. Ганнибал с Уиллом выскочили из машины так быстро, как это было возможно. Теперь Эбигейл понимала, почему отец здесь, и, кажется, всерьез стала опасаться Уилла, который не только видел её насквозь, но и предчувствовал приближающиеся к Эбигейл неприятности. Девушка бы пошутила про материнский инстинкт, но боялась огрести не только от друга, но и теперь от отца. Пока Ганнибал разбирался с подвыпившими совершенно неадекватными студентами какого-то колледжа, Уилл быстро схватил Эбигейл и, придерживая её, шатающуюся и совершенно неуклюжую, довел до машины и посадил на заднем сидении. Эбигейл уснула практически сразу. Посмотрев на драку и не сомневаясь в победе своего альфы, Уилл решил выяснить, почему Эбигейл, никогда не пьющая до подобного состояния, вдруг так разошлась. Что-то подсказывало ему, что ответ будет крайне отвратительным. В доме было душно, а музыка, состоявшая из битов, стучала где-то внутри, неприятно отзываясь во всем теле. Быстро осмотрев веселящиеся в пьяном угаре рожи, парень нашел причину подобного поступка Эбигейл. Это был тот парень. Мальчишка, которого Эби считала одним единственным, которого всячески скрывала от своего отца и строила планы, как влюбленная по уши девочка. А сам парнишка знал о её чувствах и всячески поощрял её стремление, ему была приятна мысль, что одна из самых красивых и неприступных девчонок бегает за ним хвостиком. И теперь этот ублюдок зажимался и чуть не трахался с её подругой. Благо, что та не было лучшей подругой, но факт оставался фактом. Уилл хотел заорать, впечатать самодовольную морду альфы в стену, а затем выдрать патлы той стервы, но вместо этого он подошел к подонку, который, пьяно ухмыляясь, смотрел куда-то в область шеи беты, и, вплотную приблизившись к парню, прошипел: - Это тебе за Эбигейл. Противник ничего не понял, когда уже валялся на полу и старался прикрыться от достаточно сильных пинков в область живота под завывания своей непутевой подружки. Выдохнувшись, Уилл присел, схватив бедолагу за светлые волосы, приподнял его голову и продолжил: - Не смей теперь даже близко к ней подходить, порву, ты меня понял? Придурок что-то бубнил про заявление, но после ещё нескольких ударов решил просто кивать головой. Уилл доходчиво объяснил свое отношения к заявлениям и подобной чуши, поэтому рисковать не хотелось. Сэнди в это время жалась в уголке, понимая, что ей, возможно, тоже прилетит. Она не ошиблась. Уилл подошел к ней и отвесил сильную пощечину, от которой голова девушки мотнулась в сторону. Ограничившись предупреждением, Уилл пожелал им приятного вечера и под неразборчивые разговоры и выкрики вышел из дому. Ганнибал уже ждал его за рулем машины. Спрятав в кармане руку с отбитыми костяшками, Уилл улыбнулся и поспешил к машине.

***

Никаких заявлений написано не было, чему в тайне радовался Уилл. Конечно, он получил выговор за свое безрассудство от Ганнибала, но почти сразу это наказание перетекло в более приятную форму, попеременно с благодарностью за обработанные ссадины и усмирение обидчиков Эбигейл. Уилл практически поселился у Лектеров, но всё ещё продолжал возвращаться в пустующий дом. Зачастую подобная привязанность срывала все планы Ганнибала или Эбигейл, поэтому вскоре мужчина с легкой руки дочери перетащил вещи Уилла в их дом, пока сама Эбигейл успешно отвлекала парня на просмотре какого-то нового фильма в кинотеатре. Все прошло почти гладко. При загрузке последнего чемодана домой вернулась тетя Уилла, на объяснения Ганнибала она лишь вопила, что вызовет полицию и ей необходимо подтверждение самого Уилла. Когда же Эбигейл была вынуждена привести Уилла, тот поговорил с тетей, полностью оправдывая действия этого «подозрительного» мужчины, а после устроил знатный скандал «шпионам несчастным», добавив в конце тирады – «можно было просто сказать, я бы согласился, зачем всё усложнять?» И Ганнибал в который раз убедился, что рядом с ним находится удивительный человек.

***

Семестр начался, как всегда, крайне неожиданно, и самыми популярными новостями было увольнение Ганнибала Лектера, которого до сих пор звали в преподаватели, но только на должность школьного психолога, поэтому два раза в неделю он давал консультации ученикам. Вторым слухом по школе проносились события той вечеринки, после которой шесть альф оказались в больнице, в том числе сам организатор. Слух обрастал всеми правдами и неправдами, но в одном все были уверены: отец Эбигейл и её друг нехило отделали тех бедолаг, а еще они приехали на одной машине и Уилл был весь потрепанный и с засосами, но последнее относили к числу выдумок до тех пор, пока Уилл не стал ходить к школьному психологу на последний прием, после чего они уезжали, прихватив Эбигейл. Некоторые остались при своем мнении, говоря, что Грэм и раньше был достаточно близок с Лектерами, но даже они не нашли ничего в обоснование того, что за несколько месяцев до выпуска Уилл сменил фамилию, а на его пальце красовался золотой обод обручального кольца.