Связь

Голоса в динамике звучали приглушенно, то и дело совсем пропадая из-за посторонних шорохов и шума. - Роберт, иди. Нам с Ганнибалом нужно поговорить… Послышались шаги, которые стихли после хлопнувшей двери. - Значит Роберт… И как долго? - Как будто ты не знаешь, Ганнибал, - огрызнулась Алана, проходя по гостиной. - Я предпочел бы, чтобы это было лишь моё подозрение, но не истина. Чем я тебя не устраивал? Чем тебя не устраивала наша семья, что ты готова променять её на этого мальчишку? - Это ты Роба мальчишкой называешь? - хмыкнула Алана. - А как мне называть твоего избранника? Сколько ты на него заглядываешься? Не с тех ли пор, как он появился в этом доме? Ганнибал, одумайся, ты пристаешь к ребенку! Одногодке Эбигейл! «Уилл старше меня!» - возмутилась Эбигейл, вслушиваясь в разговор, записанный на стареньком диктофоне. - Алана, ты снова строишь свои упреки на бессмысленных предположениях, которые ни на чём не базируются. В конце концов, я взрослый человек и понимаю разницу между заботой и влечением, однако, похоже, что тебе еще предстоит разграничить эти понятия. Так что ты решила? Развод? В любом случае, Эбигейл остается со мной, от алиментов я тебя освобождаю, а насчет совместно нажитого имущества мы поговорим через наших адвокатов. - Бумаги на расторжение брака уже распечатаны, по поводу имущества не беспокойся: машина переходит ко мне, часть дома я предпочту в денежном эквиваленте… Раздался шорох бумаг. - Вот, просмотри условия и, если всё устраивает, подпиши. - Ты такая проницательная, Алана. - Возможно. Жаль только, что ты этого не ценил. – Слова заглушались резким росчерком ручки по бумаге. - Я это как раз и ценил в тебе, всячески пытаясь выявить пределы твоей рациональности и проницательности, как видно, не всегда ты расчетлива и рассудительна, даже твоими действиями порой движут эмоции… - Я не понимаю, о чем ты… - Надеюсь, никогда и не поймешь. А теперь прощайте, Алана Блум… - Я бы хотела увидеться с дочерью… - Не сейчас, Эбигейл наверняка спит… Батарея диктофона разрядилась как раз в этот момент, за что после Эби ужасно корила себя. Что за философствование со стороны отца? Папа никогда не говорит что-либо просто так. Что он пытался сказать? - Эбигейл? Ты дома? - Да! - Спускайся, поедем в магазин! С того разговора о разводе прошел день, а отец и словом не обмолвился, только иногда зависал, как будто над чем-то задумывался. Это могло произойти, пока он резал овощи или мясо, тогда он действовал, как на автомате, не контролируя сам процесс, Эбигейл только успевала убирать нож, чтобы не пришлось встречаться с отрубленными пальцами или того хуже, рукой. Бывало, отец задумывался посреди разговора, но это было меньшее из зол, если в пример брать случай при готовке. Девушка не находила себе места весь день, а под вечер отец сам сел на диван и, устало вздохнув, сказал: - Эбигейл, я ужасный человек. Только это, больше ничего. Ни объяснения, ни подсказок, почему он так считает, ни-че-го. За всё это время Эби, как никогда, хотела видеть Уилла, но он словно испарился, сказав только, что некоторое время появляться у них дома не будет, не до него сейчас. Это было конечно, правильно, если учитывать состояние отца, но Эбигейл он был нужен. Почему Уилл не задумался над тем, что чувствует она, когда её родители разрушают свои прогнившие и провонявшие ложью узы? Ей нужна была поддержка, особенно в тот вечер после слов отца, которые почему-то так сильно её задели. После недолгих гудков в динамике девушка услышала успокаивающий голос своего друга, родного человека: - Да? - Привет, я могу к тебе прийти? - Тебе не лучше быть со своим отцом? - Сейчас нет. - Отчего-то зло ответила девушка, всё ещё ожидая ответа. - Приходи, только если хочешь что-нибудь похавать, придется готовить! - Ах ты, прохвост! - усмехнулась Эбигейл, пытаясь сфокусировать зрение сквозь пелену влаги, застилающую ей глаза. Уилл часто так её подлавливал. Эбигейл любила бывать у Уилла, но готовой еды почти никогда не было, приходилось кулинарничать. После одного из её шедевров Уилл пошутил, что больше вообще готовить не будет, потому как у него есть подруга, прекрасно справляющаяся с этой обязанностью. После этой шутки он вынужден был с улыбкой есть почти сгоревшую картошку, затем пересоленный до невозможности суп, пока его страдания не были прекращены Ганнибалом, который дал Эбигейл с собой формочку с тушеным мясом. Почти всю ночь Уилл слушал причитания Эбигейл, её сумасбродные страхи и подозрения, но никаких подробностей того разговора о разводе он так и не узнал. - Иду, па! Возьмем с собой Уилла? Ему вроде тоже надо было что-то прикупить к походу… Я сейчас позвоню… - Хорошо, поторопись, по дороге мы прихватим его с собой. Небольшая вылазка в магазин ознаменовалась набегами Эбигейл на прилавки, хаотичным сбором товаров, которые были нужны и не нужны, зато делали Эбигейл невыносимо счастливой. После ещё одного подобного товара, когда девушка с сияющими глазами вновь унеслась захватывать очередную полку магазина, Уилл с приподнятой бровью, выражающей весь скепсис, достал из тележки замороженного целого краба с немым вопросом: «Серьезно? Чем он пригодится в походе?» На что Ганнибал лишь улыбнулся и пожал плечами. - Я за Эбигейл, пока она не взяла что-нибудь сверх этого абсурда. - Уильям исчез за поворотом, оставляя Ганнибала разгребать и убирать ненужные приобретения. Вскоре он увидел Эбигейл и Уилла с донельзя довольными моськами, но в руках у них ничего не было, если не считать корзину, которую держал Уилл, но по её содержимому невозможно было понять, что привело в такой восторг ребят. Ганнибал даже пожалел, что не пошел с ними, надеясь выяснить, что это, уже на кассе, но и там его поджидала неудача. Эбигейл протиснулась между Ганнибалом и Уиллом, начиная складывать все продукты с тележки Ганнибала на кассу. Пока мужчина проверял, всё ли они взяли, сверяясь со списком, Уилл куда-то исчез и вновь появился только после двух человек, которые уже заняли очередь. Лектер, конечно, понял, что это был своеобразный маневр, и смысл его был предельно прозрачен, но всё равно было любопытно, к чему такая конспирация. Что они скрывают? Так ничего и не выяснив, мужчина сидел за рулем всю дорогу, поглядывая то на Эбигейл, то на Уилла, которые, как сговорившись, молчали всю дорогу. Притормозив у дома Уилла, отец и дочь попрощались с парнем, напоминая время встречи у школы. Впереди их ждал недельный поход в заповедник.