История одного вампира

Тихие стоны, вздохи, шуршание одежды наполняли гулкую тишину пустого класса и прерывались звуками поцелуев. И снова стоны и шорохи сминаемой одежды. Пустые парты, пустые стулья, рядом с преподавательским столом целуются… две девушки? Да, точно, две девушки. Одна из них довольно высокая блондинка с очень длинными волосами, рассыпавшимися серебряным водопадом по груди, спине и плечам красивыми голубыми глазами и изящными чертами лица держит в аккуратных ладошках лицо второй, то и дело приникая к нежным, чуть припухшим губкам страстным поцелуем. Ее подруга, девушка с красивыми, мягкими, немного наивными чертами лица, совершенно черными волосами до поясницы, собранными в конский хвост, и изумительной красоты темно-зелеными глазами тихонько постанывала, отвечая на поцелуй и скользя ладошками по телу подруги. Несколько секунд, чтобы отдышаться– и снова нежные язычки сплетаются в безумном танце страсти и наслаждения. Значки старост на груди отбрасывают неровные красные блики заходящего солнца. – Что нам делать?– тихим шепотом спросила черноволосая.– Я так боюсь… – Тише, малыш, не бойся,– прошептала светловолосая как можно убедительнее и нежно поцеловала свою подругу в темно-зеленые глаза.– Все будет хорошо… Как бы ей самой хотелось верить в свои слова! Ее подруга чуть улыбнулась и почувствовала, как слегка вздрогнули ладошки на ее щечках. – Ты сама в это не веришь,– прошептала черноволосая и прижала свою подругу к себе, касаясь губами светловолосой макушки.– Спасибо… – За что? – За то, что пытаешься ободрить меня,– улыбнулась черноволосая и прильнула губками к губам подруги, захватывая ее ротик в сладостный плен. Блондинка удивленно вздохнула и расслабилась, позволяя девочке овладеть ее ротиком и диктовать свои условия. Глубокий, ласковый и нежный поцелуй длился и длился, а потом девочки отстранились, переводя дух. – Миона,– прошептала светловолосая.– Что нам делать? – Я не знаю,– прошептала Миона, пряча взгляд.– Дафна, я не знаю… мне так страшно… Дафна прижимала Миону к себе. Гермиона… почему эта девочка оказалась такой милой и невинной? Почему она так тянется к ней? Почему ей так безумно нравится целоваться с сестрой своего жениха? Неужели она… влюбилась в девушку? – Я тебя люблю,– тихо шепнула ей Гермиона.– Дафна… я даже не думала, что я смогу так… – Я тебя тоже люблю,– прошептала Дафна, зарываясь лицом в мягкие, шелковистые волосы. Эти волосы пахнут так приятно… почти так же, как у ее жениха. Только у волос Гарри более жесткий, более властный оттенок запаха, а у Мионы более мягкий, нежный и податливый. Этот запах такой приятный, он просто сводит с ума… Счастье. Дафна улыбалась, целуя Миону, куда попадет. А ее драгоценная девочка так нежится в ее руках. Это так приятно, что ее сердце переполняется счастьем. Дафна надеется, что сейчас Мионе так же хорошо, как хорошо ей в объятиях жениха. А еще признание. Месяц они тайком встречались. Дафне и Мионе очень нравилось проводить время вместе, но скрыться от бдительного ока жениха и брата оказалось крайне сложной задачей. Им удалось. Не раз и не два они вместе дежурили по ночам, не вызывая у Гарри подозрений: он сам им предложил, чтобы скучно не было, а сам патрулировал с Уизли, время от времени избивая Шестого до полусмерти, когда тот совсем доставал его тупыми репликами. Несколько раз они уединялись в комнате то Дафны, то Гермионы– к сексу между собой девочек в гареме Гарри всегда относился вполне спокойно. Пятница, последний учебный день перед Рождеством. Последнее занятие, с которого их отпустили. Но Гарри об этом не знает, у него какие-то свои проблемы. Ну и ладно, девочки не хотят ему мешать. Какое счастье, что хотя бы сейчас им не нужно притворяться, не нужно прятать огонь в глазах. Не нужно сдерживать себя, можно просто наслаждаться друг другом. – А сюда никто не зайдет?– шепотом спросила Гермиона. Здесь, в заброшенном классе, благодаря Дафне царит мягкая, романтическая атмосфера, и нарушать ее громкими речами не возникало желания, хотелось говорить тихо-тихо, чтобы не разрушать идиллию. – Не зайдет, милая, я все предусмотрела,– прошептала ей на ушко Дафна и коснулась ушной раковины мягкими, припухшими от поцелуев губками. Наверное, так же себя чувствует и Гарри, когда она тает в его руках, наслаждаясь тем, что они просто вместе. Гермиона. Неподдельные любовь и счастье, которыми лучится эта бесконечно милая девочка в ее руках заставляют сердце Дафны трепетать, переполняться любовью. Она чувствует себя точно так же, когда ее обнимает Гарри. Гарри… – Что такое?– Гермиона встрепенулась в ее руках.– Почему ты грустишь? – Гарри,– с тихим вздохом ответила Дафна. Их разговор по-прежнему не громче шепота, что только добавляет обстановке романтики.– Я… я же очень его люблю, всем своим сердцем… Миона, я и тебя люблю всем сердцем. Я не знаю, что мне делать, милая моя девочка. Гермиона мило улыбнулась и потянулась к губам Дафны, медленно и нежно целуя губы девушки. Дафна отвечала на поцелуй, зарываясь пальчиками в шелковистые волосы и чувствуя, как ее собственные пряди чуть оттягивают мягкие пальчики Гермионы. Как приятно, когда Миона перебирает ее волосы. Увлеченные девочки не заметили, как в тени, отбрасываемой большим шкафом, зажглись изумрудные огоньки глаз. Кто-то тихонько, едва слышно вздохнул, и огоньки исчезли. Дафна и Миона продолжили самозабвенно целоваться, наслаждаясь каждым мгновением близости, понимая, что на каникулах они смогут только два-три раза переспать, чтобы не вызывать подозрений. То, что их встреча– последняя на невыносимо долгий промежуток времени, только распаляла девочек, добавляла ситуации романтики, поднимала градус страсти. *** Нимфадора Тонкс некоторое время созерцала свою комнату. Комната была обставлена… роскошно. Но эта роскошь не давила и не мозолила глаза, как бывает в замках аристократии. Хотя в мэноре Тонкс была лишь однажды, когда ее вызвал на разговор Сириус. Эта комната– ее спальня. И обставлена она так, чтобы обеспечить максимальный покой и уют. Огромная кровать с балдахином, даже на вид мягкая и уютная, резные панели на стенах красного дерева, резьба которых создает на стенах завораживающий, успокаивающий и усыпляющий узор, ночник на тумбочке, шкаф с одеждой– и когда только ее хозяин успел?–, ковер во весь пол с мягким, глубоким ворсом, в котором приятно утопают босые ноги девушки, несколько пуфиков, комод, туалетный столик… Тонкс прошлась по ковру, думая о том, что ее жизнь рядом с новым хозяином будет не такой уж и страшной. Хотя бы потому, что Певерелл-Поттер не заставил ее подписывать Рабский Контракт, а поставил перед выбором: вассальная клятва или контракт. На самом деле в мире магов давно и прочно путают понятия вассалитета и вассальной клятвы, считая, что это– одно и то же. К своему стыду, Певрелл-Поттер тоже довольно долго путал эти понятия. Сестричкам Делакур крупно повезло, что гоблины прекрасно поняли, что Гарри имеет ввиду под вассальной клятвой. Вассалитет, признание Рода Сюзерена главенствующим, выплата какой-то части прибыли в казну рода Сюзерена и обязательное прибытие для выполнения приказа сразу же, после получения Зова от Сюзерена. Вассальная клятва и Рабский Контракт практически идентичные понятия, различия есть лишь в двух моментах: контракт подразумевает собой полное подчинение только одного существа Хозяину с потерей существом всех человеческих прав, за исключением тех, которыми Хозяин сочтет нужным наделить своего раба/рабыню. Для общества раб становится никем, и отношение к нему зависит от авторитета и сил хозяина. Вассальная клятва превращает в рабов ВСЕХ представителей какого-то рода плюс потомков, если ее приносит Глава Рода, или же превращение в рабов только приносящего клятву и потомков, если ее приносит рядовой член рода или безродное существо. Вассальная клятва считается позором среди аристократии и является, по сути, последним выходом. Когда Род стоит на грани гибели, и его можно спасти лишь таким способом. И еще одно отличие: от вассальной клятвы Род может освободиться, если кто-то из его членов совершит Деяние. Что-то вроде проявление героизма в войне за Сюзерена, спасение его жизни и так далее. А от рабского контракта освободить может только Хозяин и только если пергамент с контрактом уцелеет. – И что мне теперь делать?– Тонкс упала в кресло, тут же подбежавшее под нее из угла комнаты (Гермиона постаралась зачаровать мебель для услужения хозяевам) и схватилась за голову. Она не станет собственностью Хозяина, она уже ею стала. Недавно Лиза подробно и на примерах объяснила ей, что значит такой укус. Теперь она принадлежит Хозяину как источник пищи. Отдать в полное услужение себя или всех своих потомков? Если Хозяин, конечно, позволит ей иметь детей. Дать им шанс, если таковые будут, совершить Деяние или верно служить Хозяину и уповать на его милость? Так не хочется терять свободу и независимость… но Тонкс прекрасно знала, что если провалит миссию, то потеряет все. Она все и потеряла. Ее честь, достоинство, душа, тело и жизнь теперь принадлежат Певереллу-Поттеру. Их группа считается полностью уничтоженной, за исключением Доакса. Джеймс вернулся в Аврорат сразу же, как только принес вассальную клятву своему Сюзерену. Теперь ей некуда идти. У ее кровати всколыхнулась тьма, и из облака Теней вышагнул ее будущий Хозяин. – Никак не можешь решить, да?– проговорил он.– Для тебя есть третий вариант, я только что обсудил с лордом Блэком твою проблему, и мы пришли к вполне приемлемому выводу. Сначала он восстановит твои права и вернет тебя в род Блэк, но ты должна будешь покаяться в своих грехах и сделать все, что скажет тебе лорд Блэк. Затем я обращу тебя в вампира. Лиза, объясни ей положение птенца в обществе вампиров и вкратце расскажи о структуре нашего общества. – Как прикажете, хозяин,– живо отозвалась Лиза. Певерелл-Поттер исчез, оставляя Тонкс наедине с Лизой. – Общество вампиров состоит из двух полностью равных в правах категорий: рожденные вампиры и обращенные, или птенцы. Рожденные вампиры обладают большими привилегиями, полностью стабильной силой и большим ее объемом, нежели обращенные. Анархические устои действуют исключительно среди рожденных вампиров, прав тот, кто сильнее. Но это не значит, что в нашем обществе царит строгое беззаконие, наоборот: законы вампиров немногочисленны, но очень суровы. Эти законы впитываются рожденными с молоком матери и поддерживаются так называемыми Охотниками– особой группой вампиров, которая следит за соблюдением законов и карает нарушителей. Подробнее о законах я расскажу, когда ты станешь мне сестрой по крови. Мы же, обращенные, выполняем любые приказы и любую волю хозяина, у нас нет такого явления, как Запретное Слово у рабов магов. Я расскажу тебе об одном законе. Он, как и остальные законы общества вампиров, негласен, суров и жесток на расправу с теми, кто преступает его. Этот закон диктует этические нормы отношений «создатель–птенец» и накладывает на создателя и на птенца некоторые обязанности, не предусмотренные кровной связью. Так как мы находимся в полной зависимости от хозяина, то его власть над нами ограничивается только общепринятыми этическими нормами. Например, хозяин может наказать только за провинность, он не может просто подойти и совершить насилие над своим птенцом только потому, что у него плохое настроение. Хозяин должен проявлять заботу о своем птенце, следить за его здоровьем, развитием и обучением, а так же время от времени делиться своей кровью. Эти нормы довольно гибкие и, скажу тебе честно, не всегда соблюдаются. – Почему? А как же эти… Охотники? Они же как авроры? – Вроде того,– улыбнулась Лиза, только улыбнулась грустно.– Я знала одну девочку-птенца, моего возраста. Ее хозяин бил. Розгами, кулаками– всем, что попадет под руку. Он запугал ее до такой степени, что эта девочка побоялась обратиться к Охотникам. – А как обратиться… к Охотникам? – Нужно послать Зов. Тогда к тебе придет Охотник, просмотрит твою память и решит, есть ли нарушение. Если нарушение есть, расправа будет скорой и жестокой, если нарушения нет, тогда Охотник просто сделает предупреждение и объяснит ситуацию. Никакого насилия со стороны Охотников над птенцом, ошибшимся в ситуации. Наши Охотники– элита, отбираемая лично Князем или Лордом, они являются примером для подражания вампиров в соблюдении законов… и именно поэтому ту девочку хозяин просто однажды забил до смерти. Плетью. Это очень мучительная и медленная смерть, она умирала несколько часов в страшных муках. Лиза чуть всхлипнула и украдкой вытерла слезинку. – Охотники могут получить Зов в двух случаях: когда вампир попал в беду и выжил или когда он на грани смерти. Во втором случае Зов посылается инстинктивно и очень мощным, таким, что проникает сквозь практически любую защиту. Мой хозяин тогда только-только получил дозволение стать Охотником, до этого он работал по поручениям Ордена Охотников и устранял тех, на кого ему шли заказы. И я… я впервые увидела его в страшной ярости. Тонкс с сочувствием смотрела на Лизу. Сейчас вампирша, скрутившая самого сильного в ее жизни человека, выглядит как обычная девочка, пережившая потерю друга и сейчас рассказывающего о ней. – Он… он просто растерзал того вампира на части. В мгновение ока, голыми руками и зубами разорвал его на куски и расшвырял по комнате, а я пыталась помочь Бонни. Но она была уже мертва. Даже хозяин с его невероятной жизненной силой, способный исцелить самые страшные раны вампиров одним глотком своей крови, ничего не мог поделать. Тогда же я увидела его в отчаянии. – Лиза…– Тонкс нерешительно обняла вампиршу. Лиза тут же крепко обняла ее в ответ и прижала к себе. Должно было быть наоборот, но сказалась разница в физической силе. – Тише, не плачь, хорошо?– шептала Тонкс.– Лиза, тебе очень больно, да? Лиза всхлипнула и кивнула. Она впервые в жизни раскрыла душу не перед хозяином, а перед кем-то еще. –Я еще не закончила,– тихо сказала Лиза.– Птенцы не обязаны выполнять все прихоти хозяина, мы должны лишь подчиниться прямому приказу. Это такое веление, в которое хозяин вкладывает свою волю. Еще одно этическое правило для создателя: нельзя беспричинно отдавать приказы. Если от работы птенца зависит благополучие клана, тогда можно. Например, я работаю секретарем хозяина, и он очень часто отдает мне приказы относительно моей работы. Но спроси у Дафны, сколько раз Гарри ей приказывал? Два, от силы три раза– это то, что я помню. – Очень часто– это как понять? – Ну-у-у... обычно раза три в неделю. Когда появляются какие-то проблемы, которые нужно решать– может доходить до двух-трех приказов в день. И вот еще: мы всегда стараемся всеми силами обеспечить хозяину максимальный комфорт. Не надоедать ему, когда нужно– уйти, когда нужно– прийти, молчать или говорить тоже когда следует. – А если птенец провинился? Что тогда? – Тогда– наказание,– Лиза содрогнулась.– Обычно это жестокая порка розгами или несколько ударов плетью, в зависимости от степени вины. Многое зависит от изощренности ума хозяина. Что-то я сбиваюсь с темы на тему, но если что-то не поймешь, ты можешь меня спросить, договорились? – Конечно. – Отношения между птенцами и создателями и только между рожденными понятны. Очень важный момент: птенец, накопивший достаточно сил или преступивший десятилетний возраст, может по своему желанию стать полноправным членом общества. Свободный рожденный вампир может отдать более сильному вампиру свою кровь и стать его птенцом, если он задолжал вампиру жизнь или еще по каким причинам. Птенцы усиливают создателя, а создатель усиливает птенца, это такой своеобразный магический резонанс, поэтому птенцы являются своеобразным мерилом силы вампира. Чем больше птенцов и чем сильнее птенцы– тем сильнее их создатель. Создавать птенца очень трудно, даже не так– невероятно трудно. Такая возможность как правило появляется по достижении тридцатилетнего возраста, и примерно каждые двадцать лет вампир может добавить себе еще одного птенца. Если птенцов слишком много– сам ритуал обращения истощит ауру, к тому же разум создателя может не выдержать. В древности существовал принцип так называемой Игры, это когда вампиры решили выяснить, у кого круче яйца– не хихикай, мне так Вильгельм объяснял!–, и сталкивались в бою в особом измерении. Это измерение было создано в тогдашнем центре вампирского общества– в Риме. – Часом не Колизей? – Он самый. Для прикрытия там проводились гладиаторские бои, а ночами– Игры. Итак, цель Игры проста– уничтожить всех противников с наименьшими потерями. Там никто не умирал, все птенцы и их создатели, получавшие смертельную рану, тут же исцелялись и выбрасывались из измерения. Но боль была совершенно реальной. Так было до Второй Войны с магами. Тогда нам нанесли жесточайшее поражение, и граф Владислав Дракула, последний Древний, объединил все разрозненные кланы под своим крылом и начал вести войну. Впервые за всю историю существования вампиры, объединенные в одну армию, выступили против магов и нанесли им ряд поражений, не столь крупных, как Римская Битва, но тоже неслабых. Но война истощала ресурсы, трепала население с обоих сторон, очень скоро две стороны заключили мирный договор. Так как силы магов все еще превосходили вампиров, и в войне на истребление маги бы победили, вампирам пришлось принять несколько не самых приятных ограничений. Ой, снова я сбилась на экскурс в историю… – Ничего страшного,– заверила Лизу Тонкс и вдруг обнаружила, что ладошки вампирши нежно поглаживают ее талию. Медленные, расслабляющие движения отозвались приятной тяжестью внизу живота. Тонкс ощутила нарастающее возбуждение и не стала ему противиться. – Я расскажу тебе все, что пожелаешь,– промурлыкала Лиза.– Взамен на маленькую услугу с твоей стороны… – И какую это?– игриво поинтересовалась Тонкс. Метаморфы– природные бисексуалы с возможностью перестраивать тело как угодно (ага, мечта извращенцев-бисексуалов), поэтому они становятся мальчиком или девочкой только в зависимости от воспитания. Тонкс привыкла чувствовать себя девушкой, но она всегда испытывала большую тягу к своему полу, нежели противоположному, и даже иногда думала, что должна была стать мальчиком. – Ну-у-у…– мурлыкала Лиза, проводя носом вдоль шейки.– Ты так сладко пахнешь, милая Тонкс, и как только ты здесь появилась, я просто изнываю от желания как следует поиграть с таким милым метаморфом… у меня еще никогда не было секса с метаморфом, веришь? – Верю,– Тонкс нежно сжала ягодицы вампирши и скользнула язычком в ушко Лизы.– Я совсем не против пошалить с тобой. Я не девственница, и мне нечего отдавать нашему хозяину, и к тому же у меня очень давно не было секса… – Так ты не против?– хихикнула Лиза, возбужденная до крайности– ее промежность изнывала от желания.– Интересно, а ты можешь стать такой, как я захочу? Идеальной девушкой? – Обещаю, эту ночь ты запомнишь надолго,– промурлыкала Тонкс, чувствуя, как липнут к бедрам промокшие трусики. Секунда– и их губы слились в страстном поцелуе.