История одного вампира

Наутро Гермиона обнаружила в своей постели Дафну, а себя– прижавшейся к ней и с головой у девушки на плече. Приятная усталость и эйфория в теле только подтверждали произошедшие ночью события, казавшиеся приятным сном. – Уже проснулась?– красивые синие глаза встретились с ее глазами. Дафна смотрела на Миону с нежностью, поглаживая пальцами поясницу девочки. Гермиона чуть подавалась навстречу невесомым ласкающим прикосновениями и спрятала покрасневшее лицо в ладонях. – Господи, Дафна,– шептала она.– Я переспала с тобой… и мне это безумно понравилось… я совсем испорченная, да? – Нет, что ты,– Дафна силой отняла ладошки от лица Гермионы и заставила ее взглянуть себе в глаза.– Все хорошо. Иди ко мне… Гермиона послушно приблизила свое лицо к лицу Дафны и позволила овладеть своим ротиком. Несколько секунд– и девочка забыла все свои горести, отвечая на невыносимо сладкий, нежный и в то же время властный поцелуй. Девочка нежилась в умелых руках вампирши, ластилась к ней и получала ответную ласку, нежность и заботу. – Мне так хорошо с тобой,– тихо прошептала Гермиона, гладя ладошкой грудь Дафны. – Это замечательно,– улыбнулась Дафна.– Мне нравится, когда моей девочке хорошо. – Твоей девочке?– эхом откликнулась Гермиона. – Да,– улыбка Дафны стала загадочной.– Теперь ты– моя девочка. Моя маленькая сладенькая девочка, готовая поласкать меня, когда мне угодно. Взамен я буду нежной ласковой с тобой, буду заботиться о тебе… ты ведь этого так страстно хочешь? Чтобы о тебе заботились… – Да,– Гермиона покраснела пуще прежнего.– Я твоя девочка. Только можно это… не афишировать? – Можно, но только зачем?– удивилась Дафна.– Гарри итак знает, что мы вчера отлично потрахались, и он явно не против… – Гарри… знает?– Гермиона спрятала лицо на груди Дафны.– О боже, что же теперь делать… – Ничего,– Дафна поцеловала темя Гермионы.– У тебя такие приятные волосы… жаль, что я не могу убедить Гарри носить длинные волосы, вечно стрижется… Несколько минут Дафна тихонько баюкала Гермиону, шепча ей разные глупости и время от времени целуя, куда попадет. А Гермиона тихо льнула к ней, чувствуя себя… непонятно. Непонятно, но хорошо. – Девочки, просыпайтесь уже,– донесся из-за двери голос Гарри. Гермиона пискнула, натягивая на себя и Дафну одеяло. – Гермиона, тебе письмо от Виктора. Эта реплика подействовала на Гермиону двояко. С одной стороны девочка обрадовалась, что ее парень ей написал, а с другой стороны… она теперь не знала, что делать. Она изменила Виктору с девушкой, и как теперь ей смотреть ему в глаза? – Просто сходи с ним на свидание, и там разберетесь,– промурлыкала Дафна ей в ушко и скользнула шаловливым язычком по чувствительному месту за ним, заставив Миону затрепетать. К десяти часам Гермиона наконец выбралась из постели и предстала пред очи брата. Девочка отчаянно краснела, опустив глаза в пол, и пыталась скрыть засосы, оставленные Дафной. – Значит, вчера ты спала с моей невестой,– не спросил, а утвердил Гарри.– Ладно, я не против. – Правда?– обрадовалась Гермиона и тут же испугалась: она обрадовалась тому, что Гарри не против, что она… не значит ли это, что она… – Именно,– улыбнулся Гарри.– Добро пожаловать в женский гарем Дафны. Только не беспокойся, рано или поздно ты бы там все равно оказалась. Тебя твой ненаглядный приглашает на свидание. – Откуда ты знаешь?– Гермиона мертвой хваткой вцепилась в конверт и обнаружила, что он закрыт и запечатан. – Догадываюсь,– улыбнулся ей брат. Гермиона с удивлением отметила, что эта улыбка получилось какой-то… не такой. Она не поняла, что изменилось, но Гарри обычно улыбается чуть по-другому. А потом ее глаза пробежали по долгожданным строчкам, и все мысли плавно улетели из головы девушки. А потом Миона взвизгнула и полетела готовиться к свиданию, назначенному сегодня в шесть в Лондоне. Отпустит ли ее брат? Что за глупый вопрос. В шесть десять Гермиона в сопровождении Миднайта появилась в уютном ресторанчике напротив Тауэра. Виктор тут же поднялся и преподнес ей букет алых роз чуть поменьше Гермионы. Девочка тут же растаяла, и Виктор получил поцелуй. Миднайт хмыкнул и растворился в Тенях, оставляя парочку наедине, а Виктор проводил Гермиону в вип-комнату. В уютной комнатке царил полумрак. На столе горели свечи, в свете которых вино в бокалах играло завораживающими бликами, а рядом с бокалами расположилась ваза с фруктами. – Присаживайся,– улыбнулся Виктор, доставая палочку. Гермиона села и приготовилась к сюрпризу, предвкушая то, что может сделать ее любимый человек. И получила сюрприз неожиданный, и… – Петрификус Тоталус! Силенцио! Инкарцеро! Весьма неприятный. Девушку парализовало, связало и обеззвучило весьма надежно, бросая ее на пол. Гермиона больно ударилась головой, а в мозгу билась одна-единственная мысль: «Почему?» Плечо отозвалось болью на грубый пинок, перевернувший Гермиону на спину, а от взгляда Виктора ее сердце просто разорвалось на части, перемалываемое раскаленными тупыми зубами. Холодный, жестокий, безразличный взгляд. Хлопнула дверь, и судя по звуку шагов, вошли трое. – Ты взял ее?– говорили по-болгарски, но Гермиона отлично понимает этот язык. – Да,– ответил Виктор.– Гермиона Лили Поттер, драгоценная девочка этого недомерка-лорда. Я уже трахал эту шлюшку много раз, так что делайте с ней все, что хотите, не забудьте только накачать, чтобы не сопротивлялась. – Хм,– над Гермионой нависли трое мужчин неопределенной наружности. Один из них был белым, двое других– мулаты. Эти мулаты оторвали ее от пола и начали внаглую лапать. По щекам покатились запоздалые слезы обиды, боли и унижения. «За что, Виктор?»– хотела крикнуть Гермиона, но не могла. Ее тошнило от отвращения, что ее тело мнут жесткие грубые ладони, но даже освободить желудок на дорогие смокинги и хоть так насолить похитителям не получалось. Только и оставалось, что тихо рыдать от боли и унижения. – Ты так говоришь о высокородной девочке?– удивился белый.– Она не похожа на шлюху. – Но тем не менее она шлюха, высокородная эта мразь или нет,– пренебрежительно отозвался Крам.– Что там с моим гонораром? – Все переведено на счет. Орден Гессен не забудет твоей услуги,– усмехнулся белый. Виктор самодовольно улыбнулся и вдруг напрягся. Белый взглянул на него, замирая на месте. Неужели этот сопляк, готовый топтать ногами ту, которую минуту назад целовал, что-то замышляет? Ему не нравятся такие люди, но порой приходится прибегать к услугам подобным Виктору мразей и отбросов. Ну ничего, этот ублюдок, посмевший предать ту, кто его полюбила, не доживет до завтрашнего дня. – Готовьте портал,– проговорил Виктор.– Быстрее. – Спокойнее, это пространство отрезано от внешнего мира,– усмехнулся белый.– Ее никто не услышит и не почувствует… «Гарри, помоги!!!»– мысленно закричала Гермиона, вкладывая все силы в этот отчаянный, полный боли и надежды зов. – Отрезано от внешнего мира?– тихий голос брата раздался за ней, приблизительно за спинами всех четверых мужчин, и заставил сердце девочки радостно забиться. Брат здесь, она спасена, все будет хорошо.– Верно. Никто не услышит и не почувствует? Вот это сомнительно. Мулаты швырнули ее в руки белому, тут же прижавшему кинжал к нежной коже, и бросились на Гарри. Ее брат слегка усмехнулся, и похитители просто упали, корчась и царапая пальцами грудь. Виктор выбросил в брата смертельное проклятие. Гермиона не могла зажмуриться, не могла отвести взгляда. Она видела, как изумрудная молния касается одежды Гарри и пронзает… пустоту. А Виктор страшно закричал, подхватывая левой рукой правую, выглядящую так, словно ее раз пять завернули вокруг своей оси с невероятной скоростью, от которой кости предплечья расщепились и разошлись во все стороны, уродуя плоть и непоправимо калеча Виктора. Удар коленом в подбородок, и голова Виктора с противным хрустом отошла назад, глаза закатились, а тяжелое тело мешком рухнуло на пол. – Только дернись, и я…– начал белый. Гарри исчез на середине фразы, а Гермиона услышала невнятный хрип, и начала валиться на пол, а сверху на нее давило невероятно тяжелое тело, обещая неприятную стыковку с полом. Но она не упала, ее подхватили такие нежные, бережные и ласковые руки брата. Краем глаза девочка увидела появившихся в вип-комнате вампиров, деловито пакующих четырех волшебников и отбывающих в Поттер-мэнор. – Прости, милая,– шептал Гарри, срывая с нее все три заклятия. Гермиона всхлипнула и разрыдалась в голос, прижимаясь к нему всем телом. – Прости, малыш,– шептал Гарри.– Это я виноват… я виноват в том, что тебе сделали больно, прости меня, прошу тебя… – Гарри, я так перепугалась,– шептала Гермиона.– Я его люблю, а он… Гарри, за что? – Милая моя девочка,– шептал Гарри, и от этого голоса, этого ласкового бережного тона, этих рук, прижимающих ее к груди, как хрупкое и дорогое сокровище, Гермионе сразу стало тепло и уютно. Истерика быстро сходила на нет, оставались лишь страшные воспоминания и рвущееся на части от боли сердце. – Я тебя никому не отдам,– Гарри зарылся лицом в встрепанные волосы Гермионы.– Никому-никому. Обещаю… – Гарри…– Гермиона обняла его.– Ты ведь знал, что так будет? Гарри тяжело вздохнул. Не раз и не два ему говорили, что он окружает себя слишком умными девушками. – Да, сестренка, знал. Я догадывался с самого первого момента, а во время твоей поездки в Болгарию убедился окончательно. Виктор никогда тебя не любил, подробнее он сам расскажет. – Я хочу спросить,– Гермиона подняла заплаканное, но уже вполне осмысленное и серьезное лицо.– Ты хотел, чтобы я… избавилась от чувств к Виктору? Зная, что мне будет больно? – Ты сердишься на меня?– Гарри отстранился от сестры.– Ты в своем праве. Я пойму, если ты возненавидишь меня… – Дурачок,– Гермиона обняла Гарри за шею и прижалась к нему.– Гарри… спасибо. Я поняла… ты хотел мне помочь. Ведь так и с болезнями? Их надо лечить сразу, даже если это больно? – За что ты меня благодаришь? По моей вине ты пережила несколько ужасных минут… – Спасибо, братик,– улыбнулась Гермиона и прильнула к нему.– Спасибо… я поняла одну вещь… – И какую же?– Гарри расслабился и успокоился. Гермиона назвала его братиком, значит, она не злится. Его милая, добрая и очень умная сестренка. – Я могу доверять только тебе,– шепнула в ответ Гермиона.– Тебе, Дафне, маме с папой, нашей семье. И больше никому. Я нужна только вам, для остальных я… высокородная шлюха… Гермиона всхлипнула, и Гарри тут же провел большим пальцем по щеке, стирая слезы. Миднайт, прибывший доложить о доставке пленников в казематы, хмыкнул (очень тихо) и притворился мебелью. Доклад нужен, равно как и охрана, хотя последняя только как психологический фактор для Гермионы. Даже такой Поттер, утешающий свою девочку, с легкостью раздавит сотню наемников. Нет, такой Поттер даже еще опаснее. Хотя нет, он не Поттер. Он– Лорд и Владыка. Он– Певерелл-Поттер. Он– хозяин всех вампиров в Британии, теперь полноправный. – Не плачь, малыш,– прошептал Гарри.– Не плачь. А теперь пойдем домой, и там поспим. Тебе сегодня сильно досталось, и надо отдохнуть. Миднайт тут же развернул небольшой портал в покои Певерелла-Поттера в Хогвартсе и, вместе с Гарри, Гермионой на его руках и тройкой вампиров, шагнул в засветившийся алым рунный круг. Короткая вспышка– и вот они стоят на ковре гостиной в покоях Певерелла-Поттера. Вампиры исчезли, а к Гарри и Мионе бросились девочки и остановились, напоровшись, как на стену, на взгляд Певерелла-Поттера. – Гарри, почему так все вышло?– Гермиона так и осталась в него на руках, не высказывая стремления идти самостоятельно. – Все сложно, сестренка,– ответил ей Гарри, осторожно опускаясь в кресло и баюкая Гермиону, как маленькую.– Помнишь, перед началом третьего курса мне пришлось сильно пошуметь? Гермиона помнила, очень даже хорошо помнила. Как напали на поместье брата, и как он потом едва дышал от усталости и многочисленных ран. Как хоронили погибших в той схватке. Она очень хорошо помнила рыдающих матерей погибших вампиров, бессильно обвисших на руках у белых от ярости отцов. Как ее брат едва не прикончил три семейства, решивших поквитаться за своих детей с пленными близняшками. Она помнила, с каким трудом он восстановил порядок в своем поместье и не дал растерзать бедных девочек. Как ей пришлось вытаскивать близняшек Патил из бездны страха, отчаяния и тоски. – Угу. – Я тебе не говорил, кто напал на мою семью,– шептал ей Гарри, а Гермиона потихоньку расслаблялась, убаюканная шепотом и осторожными покачиваниями, так девочка чувствовала себя на руках у мамы, когда была совсем маленькой. – Это были гессенские наемники, и именно из-за них я привлек сюда гренадеров,– тихо говорил Гарри.– Нашему клану удалось выбить их из Британии, и как видишь, они решили убить двух зайцев одним выстрелом: заставить меня страдать и вернуться в Британию. Бабушка по матери Виктора Крама является последней из семьи потомственных гессенцев, бежавших в Болгарию во время Второй Мировой Войны. На проверку их связи ушли почти три месяца, именно поэтому, пока ты была в Болгарии, за тобой присматривали не один Старший, а как минимум пятеро плюс взвод гренадеров. В начале сентября я получил подтверждение. – А почему ты мне не сказал?– шепотом спросила Гермиона.– Тогда я бы… Повисла тишина. Гермиона начала думать, что бы она сделала, но убаюканный разум отчаянно сопротивлялся любой работе. – Не поверила ни единому моему слову и рассорилась со мной в пух и прах,– шепотом ответил ей Гарри, и сестренка признала его правоту.– Его помолвка имела перед собой две цели: свадьба с тобой и мое уничтожение. После моей смерти он, скорее всего, стал бы Лордом и Главой Рода, потому что как бы Ричард ни старался, магия Рода Поттер не признает своим Главой чистого некроманта. Ребекка еще слишком юна, и я хочу по максимуму оградить ее от всего этого. Да, потому она и учится в Шармбатоне. – Все так серьезно?– Гермиона подняла большие глаза на брата.– Тебя могли убить? А в глазах– страх и отчаяние, страх его потерять. Гарри улыбнулся сестренке и коснулся губами ее лба. Гермиона тут же успокоилась, весь негатив был смыт волной ласки и нежности. – Нет, меня они не убьют,– тихо сказал Гарри.– В этом мире нет такого оружия, которое способно убить существо моего уровня. Нанести страшный вред и временно ввести в кому– да, но не убить. Убить меня очень трудно, все же кроме моей крови вампира меня питают два Камня Рода и на мне двойная защита уровня Главы Рода. К тому же нас всех охраняют, я по пальцам пересчитаю тех, кто будет способен подойти ко мне на расстояние удара незамеченным. Я их хорошо знаю, и сумею справиться. – А еще ты сильный,– Гермиона подняла глаза на братика, и там просто сияли любовь и восхищение.– Ты самый сильный! Гарри улыбнулся, прижимая сестренку к себе. А Гермиона вдруг вытянулась в его руках и потянулась к лицу. Гарри логично решил, что сестренка решила чмокнуть его в щеку, но Гермиона, отчаянно покраснев, накрыла его губы своими, целуя Гарри отнюдь не как сестра. Такой поворот событий настолько ошарашил парня, что он просто замер на несколько секунд, а Гермиона продолжила целовать его с отчаянной решимостью, но стоило ему пошевелиться, как девочка с пылающими щеками отстранилась. – Мне так стыдно,– шептала она.– Гарри, прости, мне так стыдно… – Гермиона?– больше Певерелл-Поттер не мог ничего выдавить.– Почему? – Гарри, я…– Гермиона не смела смотреть ему в глаза.– Прости, просто мне так хотелось тебя поцеловать… Лорд Певерелл-Поттер с трудом переваривал ситуацию в целом, впрочем, продолжая баюкать сестренку. Гарри никогда не смотрел на Гермиону, как на женщину, для него даже просто подумать о ней как о женщине было чем-то нереальным. А тут… Гарри взглянул на сгорающую от стыда сестренку. А она очень красивая, даже не так– невероятно красивая. Чистая нежная кожа лица, прямые густые темные волосы, пахнущие луговыми цветами, крепкое, подтянутое, но вместе с тем нежное и женственное тело… Миона стала очень красивой девушкой, а через лет пять вырастет в настоящую красавицу из тех, ради которых вызывали на дуэль и развязывали войны. Лорд Певерелл-Поттер улыбнулся, целуя темя сестренки и отмечая, насколько у нее мягкие приятные волосы. Пальцы парня помимо воли зарылись в густую черную волну. Не темно-русую, как у Элли и большинства девушек, а совершенно черную, чернее воронова крыла– как у него. Такие мягкие и шелковистые… Гермиона тихонько мурлыкала, наслаждаясь тем, как ее брат перебирает ей волосы. С братиком ей хорошо, так хорошо ей было только в объятиях мамы. Но почему все его прикосновения отзываются приятным теплом внизу живота? – Гарри,– прошептала Гермиона. – Да?– Гарри медленно, наслаждаясь каждым мгновением, вдохнул аромат ее волос. – Поцелуй меня,– еле слышно прошептала девочка, отчаянно краснея.– Пожалуйста… Гарри удивился просьбе, но кивнул, помогая Гермионе перевернуться лицом к нему. Темно-зеленые глаза, наполненные нежностью, любовью и чем-то еще, встретились с глубокими теплыми изумрудными глазами с теми же чувствами. Гарри чуть наклонился и приостановился, давая Гермионе выбор. Согласится или отстранится? Но нет, его сестренка подалась навстречу, робко и неуверенно, словно целовалась в первый раз. Гарри очень осторожно, словно боясь спугнуть, накрыл ее невыносимо нежные и приятные губы своими, завлекая сестренку в нежный ласковый поцелуй. Сестренка отвечала, ее неуверенность быстро таяла, и вот она уже обнимает его за шею, подтягиваясь поближе к нему. Сквозь ткань рубашки Гарри почувствовал, как Гермиона прижалась к нему грудью размера ну никак не меньше, чем второго с половиной, от чего парня бросило в жар. Руки Певерелла-Поттера напряглись на талии девочки, притягивая ее к себе. Гермиона не сопротивлялась и чуть приоткрыла ротик, словно приглашая брата. Гарри чуть улыбнулся, ненавязчиво овладевая ротиком сестренки. Тихий стон сорвался с ее губ, Гермиона на несколько секунд просто потеряла возможность думать, тая от нежности и удовольствия. Виктор совсем не такой, он более грубый и властный, вернее, хочет показать себя таким. А ее брат, Гарри, даже этот нежный и ласковый поцелуй преподнес так, что Гермиона сразу поняла, что она сейчас целиком и полностью принадлежит ему. Воспоминания о Викторе не вызывали никакой боли и уж тем более чувств, просто сожаление и грусть, что она не разглядела его намерения сразу. Но все хорошее рано или поздно заканчивается. Скоро девочка почувствовала, как от недостатка кислорода начинает шуметь в ушах и неохотно прервала поцелуй, глубоко и тяжело дыша то ли от нехватки кислорода, то ли от желания. Что до ее брата, Гарри никак не демонстрировал нехватку кислорода и только раз глубоко вдохнул, глядя на нее и позволяя ей отдышаться. – Гарри, мы…– прошептала Гермиона.– Мы ведь брат и сестра, тогда почему мне так приятно целоваться с тобой? Почему я так… так… Гарри улыбнулся, аккуратно взял ее лицо в свои ладони, разом обрывая словесный поток, и легко поцеловал сестренку в губы, заставляя затрепетать каждую клеточку ее тела, а низ живота запылать. Девочка отвечала на поцелуй, стараясь углубить его, но Гарри и здесь показал свою власть над ней, умелыми движениями заставляя ее подчиниться. И снова девочка таяла в его руках, тянулась к нему и страстно желала продолжения, краем сознания осознавая всю неправильность ситуации. Хотя какие к черту правила, когда любимый человек предал ее, а рядом с Гарри так хорошо?