История одного вампира

И все же несколько его ребят спровоцировали Амбридж и нарвались на отработку, тем самым дав ей прекрасный повод расформировать клуб. Певерелл-Поттер вдохнул, выдохнул и, бормоча себе «я не должен убивать, я не должен убивать», двинулся к ее кабинету– разбираться. Пока что он не может пустить в ход компромат, его попросту нет. Значит, придется блефовать и импровизировать, а на худой конец всегда есть ментальная магия. Но вмешательство в разум– последнее средство. Нельзя раскрывать свой уровень ментальной магии перед Фаджем. – А-а-а, мистер Поттер,– приторно улыбнулась старая жаба.– С чем пожаловали в столь поздний час? У вас в девять комендантский час, если вы не забыли… – Я не забыл,– резкий, жесткий ответ.– А вот вы забыли мой титул. Вам напомнить? Амбридж приторно улыбнулась, начиная нервничать: слухи о том, что этот парень полгода назад в одиночку отбился от трех десятков наемников и уложил больше половины из них, не добавляли ей уверенности в себе при разговоре с ним наедине. К тому же, Поттер помимо главенства над двумя Родами контролирует несколько крупных предприятий, объединенных в единую компанию, и обладает весьма значительным влиянием во многих сферах. – Да-да, лорд Певерелл-Поттер, простите, я забыла. Столько проблем, мне ведь необходимо исправить образование… – Давайте говорить прямо: вы прибыли сюда с целью укрепить власть Министерства и дискредитировать Альбуса Дамблдора,– лорд Певерелл-Поттер взмахом руки материализовал удобное кресло и опустился. Амбридж как стояла, так и села в свое кресло, теряя дар речи: безпалочковая магия считалась невероятно сложным разделом магии, ее могли использовать лишь волшебники уровня Дамблдора, и то только самые простые заклинания. А этот парень просто взял и создал кресло! Причем кресло, судя по всему, мягкое и весьма удобное. – Что такое?– лорд Певерелл-Поттер усмехнулся, а из-за спинки кресла своей самой нагло-хозяйской походкой прошествовал Граф и уселся. Амбридж содрогнулась при виде невероятно огромного кота, который невесть как оказался в ее кабинете. Пару раз она уже видела фамильяра Поттера, правда, издали и мельком, а вот сейчас познакомилась поближе. Только почему в изумрудных глазах она увидела презрение и брезгливость? Почему от одного присутствия этого... монстра у нее трясутся поджилки, а лоб промок от холодного пота? Граф довольно фыркнул, а Гарри только вздохнул. У его фамильяра дурная привычка набрасывать на себя Вуаль Страха. Поттеру как довольно сильному магу крови такие фокусы до лампочки, равно как и многим студентам в «Эспаде», которые уже научились закрывать сознание, а непривычного к магии крови или ментальной магии человека пробирает в зависимости от выдержки. – Л-лорд П-певерелл-Поттер,– чуть запнулась Амбридж, но совладала с собой.– Что вас интересует? Гарри чуть прикрыл глаза, словно прислушиваясь к чему-то, и открыл их. Теперь в изумрудных глазах точно такого же цвета, как и у его фамильяра, только с вертикальными зрачками, сквозил арктический холод. Поттер поднялся и подошел к столу. Рука потянулась к чернильному прибору, а точнее– к перу для наказаний, пальцы слегка пробежались над ним и сжались в кулак. Задним чутьем Амбридж почувствовала, что ее оппонент невероятным усилием воли сдержал себя от того, чтобы не ударить ее, а ровно секунду спустя она застонала, схватившись за волосы. "Мастерство по магии крови, как я могла забыть?"– мысленно подвывала Амбридж. – Магия крови, правильнее сказать– перо для договоров,– проговорил Поттер, вращая в пальцах упомянутое перо.– Пишет кровью, при пятикратном использовании оставляет на руке медленно заживающую рану, поэтому пользоваться им разрешено лишь в особых случаях, таких, как составление договора. Вы используете его для того, чтобы закреплять на учениках действие своих слов, и закрепление происходит за счет факторов боли и ментального фактора. Это перо при его добровольном использовании не позволяет нарушить договор одной из сторон или обеим сторонам, поэтому при использовании подобного пера обе стороны должны дать свое согласие на применение и подтвердить, что они полностью осведомлены о свойствах этого артефакта. Если я отправлю за моими подопечными и узнаю у них, сообщили ли вы им об этом пере прежде, чем заставить писать строчки– не дергайтесь, я прекрасно осведомлен о том, как вы наказываете учеников. Вам от меня не сбежать. Так вот, если я их спрошу, скажут ли они мне, что взяли это перо по доброму согласию и были полностью осведомлены об опасности пользования им? При десятикратном использовании начинает повреждаться аура, а при более чем двадцатикратном использовании в течение суток последствия могут быть ужасны. На протяжении всего монолога Амбридж медленно, но верно бледнела. Сомнительно, что от ярости– от страха. Она вдруг вспомнила, сколько раз Поттер разбирался с министерством относительно бесконечных проверок и как лихо он выиграл иск в Международном Суде, заставив Министерство уплатить ему пятьсот тысяч галеонов «за физический, магический и моральный ущерб, причиненный аврорами персоналу Поттер-мэнора». И то, что ущерб ограничивался разбитым фонарем и разорванным рукавом любимой рубашки Игоря, наемника из России, суду было как-то до лампочки. Нет, Амбридж не была дурой. Старой каргой, стервой и жополизкой да, но никак не дурой. И с каждым словом Певерелла-Поттера она все отчетливее осознавала, какое мощное оружие попало к Певереллу-Поттеру не то, что против нее– против Фаджа. Международный Суд требует допроса, сопряженного с анализом памяти легилиментом и Омутом Памяти, чтобы исключить все возможности обмана, и когда у нее спросят, откуда она взяла такое перо, она вынуждена будет донести на Корнелиуса Фаджа, и тогда ей придется ох как несладко. Даже если министр каким-то чудом и усидит в своем кресле, то ее в лучшем случае убьют, в худшем– за использование запрещенной магии на несовершеннолетних, пытки и причинение тяжких телесных повреждений отправят на пожизненное заключение в Азкабане. Уж Певерелл-Поттер постарается, чтобы им всем влепили по полной. Хотя нет, Фадж отправится вслед за ней. Вряд ли его покровители вступятся за дураков, засветивших запрещенный вне «Гринготтса» артефакт. За одно обладание им можно было получить шесть месяцев Азкабана, а за использование– до пятнадцати лет. За использование на несовершеннолетних– пожизненное. А там еще будут и пытки, и причинение тяжких телесных, ведь чертов Поттер– маг крови и ритуалист, единственный в Британии, а потому его слово обладает кое-каким весом в глазах чиновников всех мастей. И в Ковене его уважают, с этим не поспоришь. – Итак, о чем же вы задумались?– усмехнулся этот дьявол во плоти.– Ага, вот значит как. Признаю, я вас несколько недооценил, но с учетом того, как вы прокололись с пером, ваша недальновидность полностью истребляет достоинства, обретенные вашим интеллектом. Вы умны, но при этом вы– разгильдяйка, а такое сочетание несет одни только беды. До встречи на суде, Долорес Джейн Амбридж и… Корнелиус Освальд Фадж. Короткий взгляд Певерелла-Поттера на портрет. Министр все уже слышал и, похоже, пребывает в крайней степени бешенства. Теперь из нее точно сделают козла отпущения (П.А: или козу? Не знаю, как здесь правильно). Если Фадж, конечно, сумеет выкрутиться. – Вижу, вы все довольно быстро поняли,– Поттер извлек из воздуха приличных размеров кожаный пенал и раскатал его на столе, аккуратно извлекая из него небольшой пластиковый пакетик, защищенный охранной магией Рода Певерелл. Перо опустилось в тут же запаявшийся пакетик и отправилось в пенал, а пенал исчез. Амбридж тупо наблюдала за всеми этими манипуляциями и с запозданием протянула короткопалую руку, но опоздала. Пакет с железобетонной уликой против нее бесследно исчез. Даже если обвинений со стороны учащихся не последует, уже одного наличия пера достаточно для того, чтобы поставить на ее карьере, да и жизни, жирный крест. А обвинения с их стороны будут, ведь подобное Поттер предусмотрел при составлении договора на вступление в «Эспаду», так что он имеет право в подобных случаях на использование ментальной магии в расследовании. Даже если на суде подобное воздействие не посчитают расследованием, максимум, чем он отделается– небольшой штраф в пять тысяч, потому как дети дали свое согласие для проведения подобных процедур. – Я даже не ожидал, что заполучу оружие против вас и вашего произвола в Хогвартсе так быстро,– несколько удивленно проговорил Певерелл-Поттер у дверей и взмахом руки заставил кресло исчезнуть. Огромный кот ростом ему до плеча в холке потерся щекой о спину хозяина и первым выскользнул в тут же открывшуюся перед ним дверь. Другого человека после такой ласки пришлось бы соскребать с пола, но Певерелл-Поттер давно привык к подобным проявлениям нежности, грозящим сломать пару ребер. – Вот что значит переоценить общий уровень противника. Прощайте, Долорес Джейн Амбридж,– сказал он перед тем, как закрыть дверь. Генеральный Инспектор Хогвартса медленно опустилась в кресло и вцепилась пальцами в жидкие волосы, невидяще уставившись в одну точку перед собой. Лорд Гарольд Хорес-Джеймс Певерелл-Поттер медленно шел в сторону своих покоев и все еще не верил в реальность происходящего. Нет, действительно, не может же все быть так просто. Не может такое быть от банальной неосторожности, и перед иском следует послушать, что скажут его аналитики, Томми Мозг со своей бандой. А пока пусть Амбридж подергается, ведь в любом случае у него появился сильнейший рычаг давления на нее. Но как говорил его отец, светлая ему память, чем сильнее рычаг, тем сильнее должны быть руки, которые переводят его из положения в положение, иначе эти руки просто не смогут контролировать рычаг. То бишь перед тем, как шантажировать, нужно все тщательно продумать. – Вас что-то беспокоит?– тихо спросила Элли, бесшумно вырастая рядом с ним. Гарри молча показал ей перо, герметично запаянное в пластиковый пакет. Синхронизированный с защитой Рода Певерелл тонкий пластик пробить не проще, чем охранный купол Замка Певереллов, прославившийся своей неприступностью. Элли не страдала от интеллектуальной недостаточности и с легкостью сложила два плюс два, после чего начала что-то напряженно обдумывать. – Ну не может же все оказаться настолько простым,– высказалась наконец она.– С этой штучкой вы засадите Амбридж на полгода стабильно, но не ловушка ли это? – Я тоже так думаю,– проговорил Гарри.– Нужно все как следует проверить. И что мне теперь делать? Давить на нее открыто, заставляя делать все так, как угодно мне, или же работать очень осторожно? – Ковен,– тихо сказала ему Элли и потерлась носом о шею Гарри. Певерелл-Поттер резко выдохнул от такой откровенной ласки, обнимая девушку-оборотня за талию. – Простите,– Элли попыталась отстраниться, но Гарри не хотел ее отпускать, и девушка послушно обмякла в руках наставника. – Ты упомянула Ковен,– тихо сказал Гарри.– Что ты хотела этим сказать? – Вам не кажется, что за всем этим может стоять Ковен? Ковен очень пристально следит за образованием, и таким образом не решили ли они проверить вас в деле? Что вы сделали за три года для улучшения образования? «Эспада»? Смотрите на вещи трезво, наставник, но «Эспада» насчитывает в себе всего лишь сотню с небольшим студентов. В Хогвартсе учится около тысячи. Десятая часть, из них только человек двадцать с вами с самого начала. Да, я признаю, они очень хороши в сравнении с остальными студентами, что видно из успеваемости. Благодаря вам многие профессора ужесточили критерии оценок, ведь им тоже нужно мотивировать ваших подопечных. Ковену это, конечно, понравилось бы, если бы они не давали вам задания поставить образование на ноги. – И самое серьезное препятствие на моем пути– Альбус Дамблдор,– наклонил голову Певерелл-Поттер.– Что ж, мне не хочется убивать его, но кажется, что если Ковен выйдет со мной на прямой контакт, придется пойти на компромисс. К тому же, если я его убью, Хогвартс будет искать нового директора. Насколько мне известно... – Так, и что это здесь происходит? Из-за поворота возникла Дафна. Разумеется, у нее тут же взыграли собственнические инстинкты, но ревности не было. Как можно ревновать к той, с кем спишь? – Ой!– Элли густо покраснела и отстранилась. Девочка не хотела становиться между наставником и его невестой, что не мешало ей периодически спать с обоими. Гарри предпочел отмалчиваться и отпустил Элли. Девочка тут же отошла на пару шагов, опустив глаза в пол, а Дафна только вздохнула и тут же оккупировала жениха. – Гарри, я так устала,– тихо прошептала Дафна.– Где ты был? – Заглянул к Амбрдиж,– тихо ответил ей Гарри и прижал к себе, растворяясь в Тенях. Дафна ойкнула, оказавшись в спальне– перенос оказался весьма неожиданным. – И как? – Получил против нее и Фаджа невероятный компромат,– усмехнулся Гарри, быстро раздеваясь. Дафна переодевалась в ночнушку, ловя на себе откровенно раздевающие взгляды жениха, и отвечала ему тем же. – Тебе не интересно?– удивился Гарри, заметив, что Дафна молчит уже две минуты, любуясь игрой мышц на спине парня. – Интересно,– Дафна скользнула в кровать и блаженно потянулась, после чего завозилась, устраиваясь поудобнее.– Но давай завтра, я сегодня устала. – Тогда отдыхай,– Гарри лег в кровать и притянул Дафну к себе. Невеста прильнула к нему и тут же уснула, улыбаясь во сне.