История одного вампира

Остаток каникул прошел мирно почти для всех. Гермиона больше не лезла в расследование, ей очень не хотелось снова стать кошкой или чем похуже, статуей, например. Уизли и Финниган носились по замку в услужении у Филча и грозили пробыть в этом услужении до середины второго семестра минимум– Снейп поизмывался над ними вовсю, со вкусом называя все нарушенные правила и за каждое в отдельности назначая наказание, и заставил вычистить даже те котлы, которые еще его предшественник Слизнорт списал по каким-то причинам, половина из них оказалась вполне себе приличными. Ну а то, что львята лишились трехсот баллов, сделало обоих изгоями факультета. Гарри увлеченно продумывал свои действия, попутно рыская по школе в поисках чего-нибудь интересного. Локонс гоголем ходил по школе и вещал, что теперь уж точно никто ни на кого не нападет, дескать, он уже разобрался с преступником, Хагрида посадили, бла-бла-бла. А вот настроение остальных преподавателей было далеко не столь радужным. Подобно Поттеру, они понимали, что Наследник, почувствовав запах жареного, затаился и ждет удобного момента, но только Поттер замечает те небольшие ходы. Ходы, которыми его нынешний противник словно бы прощупывает ту обстановку, которую не в силах рассмотреть. Так он раскрыл еще двух пешек Наследника и, чтобы тот не борзел, тихонько разобрался с обоими. Один из них, гриффиндорец третьего курса, в компании своих друзей полез на первокурсницу и столкнулся с праведным гневом мужской половины третьего курса Слизерина при поддержке двух шестикурсников. Вторая, девушка-когтевранка, четвертый курс, чье имя Поттер не знает по причине отсутствия полезности, столкнулась с неожиданным препятствием в виде неприятного зелья в чай. Все свалили на ее подружку, у которой когтевранка с успехом отбила парня ровно день назад, и только Снейп подозревал Поттера. Но никто не догадывался, сколько часов кропотливого труда было убито на то, чтобы создать мимолетные отношения между парнем и подружкой одной из пешек и заставить парочку рассориться. Разумеется, Гарри не действовал своими руками. Финниган и Долгопупс работали над зельями, но по его наброскам, Уизли натравил своих на слизеринку, а Филч, сам того не зная, прикрыл мстительных слизеринцев от гнева декана Гриффиндора. План Поттера прост, как все гениальное. Наследник должен закончить все к середине июня, его планы кристально прозрачны– разобраться с грязнокровками, и потому эти планы не внушают никакого доверия. Итак, я отвлекся. План Поттера прост: заставить Наследника нервничать, постепенно прищучивая всех его пешек, и когда он из-за разумной осторожности потеряет январь и февраль, в марте он начнет действовать несколько неосторожно, и чтобы не осмелел к апрелю, нужно продолжать вставлять ему палки в колеса. А в апреле под уже продуманным предлогом он, Поттер, на пару недель исчезнет. Тогда Наследник враз осмелеет, но из-за нехватки времени на тщательно продуманную стратегию начнет либо спешить и делать ошибки, либо пойдет ва-банк, начав играть в открытую. Но есть еще и второй вариант развития событий, чья вероятность сейчас ниже, чем у первого, но не намного. Наследник ударит в ответ. Быстро, сильно и точно, попробует сбить с него, Поттера, спесь. Удар постигнет его неожиданно, а неожиданность бывает двух видов: когда еще не ждут и когда уже не ждут. Если Наследник умен– а он безусловно умен, раз уж завернул здесь такую интригу–, то он выждет время приблизительно до середины апреля, и именно тогда нанесет удар. Скорее всего, его, Поттера, считают опьяневшим от врожденной силы и интеллекта мальчишкой с манией величия, возомнившего себя невь..бенным детективом, но при этом, как всякий двенадцатилетний мальчишка, изнутри мягким и податливым. Поэтому удар будет как минимум по двум направлениям: по его сестре и по его девушке. Потеря семьи и возлюбленной выведет из строя не то, что паренька– любого опытного и сильного противника, в чьей груди бьется живое сердце. Но врожденная сила и интеллект– страшная сила. Поэтому если дело дойдет до серьезных ран или смерти, то скорее всего оппонент буден не сломан, наоборот: он придет в ярость и весьма решительно начнет копать на Наследника, одновременно с этим уничтожая все, что с ним связано. Обуреваемый яростью, он пусть и будет намного опаснее, но при этом он будет намного уязвимее. А в меру сильный, но не слишком сильный удар гарантированно выведет его из строя. А еще мальчик скучал. Он ужасно скучал по Дафне, хотя и переписывался с ней каждый день. Бальтазар два раза навещал его, намекая, что пора бы уже Поттеру избавляться от опекунства и самому разбираться с родом Поттер. На третье посещение Гарри все продумал и согласился, становясь полностью самостоятельным. Поттер-мэнор отстроили в рекордно короткие сроки– вот что значит хорошие отношения с гоблинами!–, и Гарри полностью переехал туда. За ним потянулись многие вампиры, причем не только его команда, но и полдюжины Старших решили сменить покровителя и присягнули Поттеру на верность, так что на холме в центре Годриковой Впадины вновь забурлила жизнь. Бальтазар был одновременно доволен и недоволен таким раскладом: с одной стороны его сына уважают, это не может не радовать, а с другой стороны он сам теряет довольно много, в первую очередь в военной мощи: хорошо обученный Старший представляет собой маленькую армию. Против ожиданий Гарри, вампиры и его вассалы вполне себе мирно ужились в обширном Поттер-мэноре, не конфликтуя друг с другом. Это радовало: Гарри всерьез боялся, что его мальчики при первой же возможности пустят Арчи и остальных в расход. А ведь Арчи очень хороший управляющий, благодаря которому давление на мозги Гарри ограничилось только Палатой Лордов, в которую его иногда приглашали, да Визенгамотом, где за Гарри числилось два голоса, а так же по голосу за Гермионой и близнецами. Ну а так как среди всех четверых совершеннолетним был только Гарри, то и все пять голосов были за ним. Чарли Блэквуд как-то раз сунулся в Выручай-Комнату, где Гарри пытался научить Элли использовать лунную форму. Результат– оборотень чуть не загрыз парня, а Чарли догадался о сущностях Гарри и иже с ним. – Я не ожидал такого,– Чарли отошел от пережитого шока только в гостиной у Гарри. Одно дело, когда ты отрабатываешь заклятие против оборотней на занятии, и совсем другое, когда этот оборотень бросается на тебя совершенно неожиданно. – Мне искренне жаль,– Гарри стоял рядом с другом.– Но если ты будешь болтать– мне придется тебя убить. – Ты серьезно?– Чарли поднял глаза и по взгляду друга, в котором читались решимость и сожаление, все понял. Вздрогнул. – Абсолютно,– прозвучал голос Поттера. – Вампир,– Чарли отводил взгляд.– Оказывается, все это время я дружил с вампиром… попадалово, однако… – Что такое?– Гарри усмехнулся, садясь в кресло напротив. Элли, опустив голову, стояла рядом: девочка уже более-менее контролировала себя, но в ней все еще кричали инстинкты, и она не устояла. – Я думал, что вампиры кровожадные монстры, а ты со всех сторон нормальный парень… вроде… – Хех, глупый стереотип,– махнул рукой Гарри.– Да, мы питаемся кровью, но с тех пор, как власть взял дядя Слава, он запретил охотиться на людей. Теперь мы держим трэллов, людей или других существ, служащих нам для пропитания. Кровожадные… да, милым и добрым меня назвать сложно, а на поле боя мы предпочитаем выпивать кровь поверженного противника, не пропадать же добру! – А как вы их… добываете? Ну, трэллов? – Зачастую не добываем, благодаря магии крови трэллы не подозревают, что дают нам кровь. Среди моих трэллов достаточно, скажем так, боевых трофеев. Я охотник, охотник на тех, кто преступает закон. В основном это терки между вампирами и оборотнями. – А если вампир нарушил закон, то его убивают оборотни? – Зачастую да, но иногда успеваем и мы. Успокойся, ты не трэлл! Видишь ли, чтобы стать трэллом, тебя должен покусать вампир средней силы! Я прекрасно контролирую свою магию и не позволяю превращать тех людей, у кого беру кровь, в трэллов. – Гарри… ты это, если хочешь… поесть… – Расслабься,– махнул рукой Гарри.– Я предпочитаю пить крови не больше, чем нужно. Обычно мне надо где-то стакан крови в месяц, но когда я охочусь, я часто выпиваю жертв досуха. Так что ближайшие недели три-четыре мне кормиться нет необходимости. Разве что схлопочу истощение или ранение. – А зачем кровь вампирам? – Не знаю,– покачал головой Гарри.– Может, это связано с тем, что у нас не синтезируется гемоглобин. Может, что-то связанное с нашей магией. Я думаю что и то, и другое! Но ничего конкретного я пока не знаю. – Дядя Слава… а это часом не Влад Колосажатель? – Он самый, только он предпочитает Лорд Дракула. И Дракула это не прозвище, а титул, он состоит в рыцарском Ордене Дракона. – А Цепеш? Это разве не фамилия? – Цепеш переводится с валахийского или как там его язык называется как раз как «колосажатель», это и есть его прозвище, а то всякие глупые люди считают его фамилией. Настоящей фамилии он и сам не знает, тяжелое детство. Подробностей я тоже не знаю. – А солнечный свет, святая вода, крест, чеснок и серебро? – Глупости! Ты же знаешь, солнышко я люблю. Крест и святая вода– это уже от церкви пошло. Чеснок я люблю и употребляю в пищу, никаких неудобств не испытываю. Серебро… это да, проблема. Знаешь, чем опасны раны серебром? – Тем, что они не закрываются? – Да, из-за ионов серебра кровь не сворачивается. – А что такое ионы? – М-да… короче, магглы доказали, что всякие вещество состоит из частиц, мелкие и невидимые глазу. Для серебра и любого металла это ионы. – Не догоняю, но как я понял, это не только у вампиров? – Да, просто мы более чувствительны к такому, чем выше кровопотеря, тем слабее мы становимся не только физически, но и магически. Однако поверь, меня ты серебром не продырявишь, если не подготовишься как следует. – Это еще почему? – Да потому же, почему нас магглы не истребили. Вот такие пироги. Чарли еще около часа мурыжил друга вопросами, узнавая новые подробности, после чего попробовал уйти, но дверь не пожелала открываться. – Гарри? – Чтобы никому. – Да я могила!– заверил друга Чарли и, поймав ироничный взгляд Поттера, крепко прикусил язык. Через день Чарли как ни в чем ни бывало позвал Гарри в Выручай-Комнату– размяться как следует перед семестром. И Гарри понял, что эту дружбу так же удалось сохранить. Дафна появилась в последний день каникул и первым делом повисла у Гарри на шее. Двое ее сопровождающих молча отнесли ее вещи в комнату и оставили на распаковку, которой занялась Лиза. – Я так соскучилась,– Дафна не желала отцепляться от своего парня.– Ты даже не представляешь. – Очень даже представляю,– Гарри прижимал ее к себе.– Ступай в комнату! – Ты меня уже прогоняешь?– обиделась Дафна. – Ты сама шла по Теням, я думаю, что тебе надо отдохнуть. Дафна признала правоту Гарри и неохотно отцепилась. – Вечером я от тебя не отстану,– предупредила Дафна и скрылась в своей комнате. До вечера Гарри пытался разобраться в акциях– их была туева хуча, и кроме того, все они были разрознены. А потом к нему в кабинет вошла Дафна в полупрозрачной ночной сорочке до середины бедер и, не говоря ни слова, впилась ему в губы требовательным поцелуем. – Я скучала,– Дафна дала мальчику вдохнуть и ойкнула, почувствовав нахальные ладони на нежной коже спины. От мягких прикосновений по телу пробежали мурашки, Дафна непроизвольно обмякла. – Я тоже скучал,– Гарри притянул Дафну к себе, и девочка тихонько застонала, отвечая на глубокий и немыслимо нежный поцелуй, от которого каждая клеточка ее тела затрепетала. Девочку больше не волновало то, что Гарри явно позволяет своим рукам лишнего, что ночная сорочка задралась до середины спины, что она, наплевав на все приличия, запрыгнула на парня, обхватив его талию бедрами и обвив шею руками. Лиза заглянула к парочке, услышав подозрительные звуки, и покраснела, старательно отводя взгляд от спины и попы девушки, слегка ерзающей на коленях у Гарри, но ее взгляд помимо воли возвращался к телу невесты хозяина. Лиза не стала скрывать от себя, что хочет Дафну не меньше, чем хозяина. Дафна уснула только в три часа ночи, свернувшись в клубок на руках у Гарри. Парень только вздохнул и, осторожно прижимая к себе свое сокровище, отнес Дафну к себе в спальню. Дафна завозилась во сне, не совсем прилично прижимаясь к нему. Гарри притянул Дафну за талию, притянул немыслимо осторожно, ведь сейчас она казалась ему настолько хрупкой и беззащитной, что сердце сжималось от нахлынувшей нежности. – Гарри,– прошептала Дафна во сне.– Не уходи… – Я никуда не уйду,– Гарри осторожно коснулся припухших губ девочки своими губами.– Никуда и никогда. Гарри несколько минут любовался умиротворенным выражением лица девочки. «Какая же она милая, когда спит,– Гарри осторожно, словно боялся разбудить Дафну, положил голову на подушку.– Спи, я никогда тебя не покину!» Утром Дафна проснулась первой и несколько секунд томно нежилась, а потом до нее дошло, в каком она положении. – Ой! Дафна постаралась вывернуться из рук Гарри так, чтобы не разбудить его, но потерпела фиаско: с первым же ее возгласом Гарри открыл глаза так, словно не спал всю ночь, а прикрыл их мгновение назад. – Что-то случилось? В голосе мальчика слышалось искреннее беспокойство. – Гарри… а что ты делаешь в моей кровати?– Дафна тихонько отстранилась, кольцо рук тут же распалось. – Дафна, милая, ты немножко перепутала. Дафна огляделась и стремительно покраснела. – Ой! А как я у тебя оказалась? – Ну-у-у, помнишь, чем мы занимались весь вечер?– и хитрый взгляд. Дафна стукнула его кулаком в плечо и отвела взгляд, пряча вспыхнувшие щеки. – Помню, ты меня чуть не совратил,– буркнула девочка, но как-то без запала, даже с тенью сожаления. – Тебе не понравилось?– развеселился Гарри и ловко опрокинул ее на спину. – Ты что делаешь?– Дафна недоуменно смотрела на Гарри, нависшего над ней, и чувствовала спиной чуть напрягшиеся пружины кровати. Ее руки, перехваченные за запястьями, оказались мягко прижаты к подушке. – Ты что, совсем… м-м-м… Дафна дернулась, пытаясь вырваться, и обмякла, послушно отвечая на властный поцелуй. Пять минут– и Гарри оторвался от ее губ, поднимаясь с кровати. Дафна так и осталась лежать, пытаясь отдышаться. – Чтоб тебя,– жалобно простонала Дафна.– Что ты со мной делаешь… – Тебе не нравится?– Гарри оказался рядом с Дафной и легко коснулся губами ее лба. Дафна прикрыла глаза и потянулась в кровати. Сколько она готова отдать, только бы ее вот так будили поцелуями! Гарри слегка усмехнулся, но ничего ей не сказал, отправляясь в душ. – Завтрак в постель! – Гарри, ведь еще совсем рано,– Дафна посмотрела на столик, заставленный едой. Гарри считает диеты чушью и справедливо возражает, что калории полезнее сгонять забегом по бурелому, маханием тяжелыми острыми железками или скачками на своих двоих с уклонами от неприятных заклятий. – Для завтрака? Нам через полчаса на занятия. – О господи-и-и!– Дафна рухнула в кроватку.– Ну за что? Ладно… Дафна уныло дожевывала тосты с джемом и запивала кофе, пока Гарри быстро собирал сумку. – Ты долго еще?– Гарри решительным движением стянул с ее обнаженных ног одеяло, Дафна взвизгнула, пытаясь прикрыться руками, и покраснела. Девочка только сейчас вспомнила, что из одежды– одна только ночная сорочка. Та самая, которую она приобрела с целью поддразнить жениха. – Да ладно, чего я там не видел,– махнул рукой Гарри и ловко поймал брошенную ему в затылок подушку.– Лиза! Приготовь наряд для Дафны. – Будет сделано,– проговорил нежный голосок за дверью.– Госпожа желает надеть нечто особенное? – Обычную форму,– Дафна проглотила очередной кусочек тоста с джемом.– Гарри, может, не пойдем? Ну, декан ведь твой вассал… – Пойдем!– отрезал Поттер.– Собирайся давай! Дафна задохнулась от возмущения и отвернулась. Мгновение– и талию девочки обхватили чьи-то знакомые руки, а шеи коснулись мягкие теплые губы. – Прости, последнее время я устаю,– прошептал Гарри.– Собирайся, хорошо? Дафна растаяла. Ей тут же стало тепло и уютно, девочка почувствовала себя защищенной ото всех бед и, казалось, была готова продать душу за то, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. – Пойдем,– Гарри потянул Дафну за руку и отвел ее к Лизе. Вампирша переодела девочку и получила по рукам, тянувшимся немного полапать невесту хозяина. – Простите, госпожа,– Лиза перестала тянуть грабки куда не надо и предпочла молча помогать невесте хозяина. Дафна оделась сама и терпеливо ждала, пока Лиза наконец разберется с ее отросшими до поясницы волосами. Девочка вздохнула, глядя на свое отражение. Пусть она и выглядит безупречно, но есть что-то такое, что действует угнетающе. Каникулы кончились.