Зеленый армейский джип покинул пределы ненаселенных зон, оставив позади покрытую снегом пустошь. На то, чтобы пересечь КПП между мертвым городом, кишащим адскими тварями, и стенами защищенного района Сибуя, ушло всего несколько минут. Сигуре крутанула руль влево, заворачивая на стоянку для военной техники, находящуюся в специально оснащенном ангаре: армия брала машины только для выезда за пределы стен и то не всегда, в Сибуе же использовать их не разрешалось из-за дорогостоящего топлива. Впрочем, мало кто жаловался на такой расклад: территория была не настолько большой, чтобы не пройти ее пешком без помощи транспорта.
— Глен-сама, — робко позвала Саюри, сидящая на заднем сидении.
— Что еще? — подполковник обернулся, посмотрев на девушку, которая приобняла спящего темноволосого мальчика, уткнувшегося ей в шею.
— Он покашливает во сне. Боюсь, мог простудиться, пока мы были на улице.
— Немудрено, — он пренебрежительно пожал плечами, разглядывая дрожащий комок. — Первым делом свожу его к врачу. Еще не хватало, чтобы он помер после спасения.
— Вы так говорите, словно он подобранный вами щенок, — без эмоций заметила Сигуре, припарковав машину и выдернув ключ из замка зажигания.
— Он и есть подобранный мною щенок, — отрезал Глен, выбираясь из машины и оглядываясь по сторонам. Кажется, за время его отсутствия ничего экстраординарного не произошло.
Юичиро проснулся не то от встряски, когда джип въехал на бордюр, не то от собственного кашля: не сильного, но неприятно царапающего горло и легкие. Спросонья голоса взрослых казались далекими и нечеткими. Так и не уловив смысл слов, ребенок протер заслезившиеся глаза. Девушка, ласково поглаживающая его по плечам — кажется, ее звали Ханаёри-сан, — мягко улыбнулась, подталкивая к выходу из транспорта. Юи неохотно подчинился, подлезая к открывшейся двери: неприятно вновь опускать босые ноги в холод, но этого делать и не пришлось.
— Не ударься головой, мелкий, — сказал Глен, доставая из машины мальчишку, которого Саюри закутала в пальто так плотно, что он стал напоминать маленький черный кокон.
— Я и сам могу пройтись, — смущенно пробормотал Юи, когда его взяли на руки. Щеки залил нездоровый румянец — температура поднялась.
— Нет, не можешь. Заткнись.
Юи не стал спорить, ибо чувствовал себя странно уставшим, хотя только что поспал. Если бы голова болела не так сильно, то он точно бы попытался вырваться из хватки взрослого, или ответил чем-нибудь дерзким. Вместо этого выбрал менее энергозатратное занятие: с упоением осматривал то место, куда его привезли — место, которое не имело ничего общего с теми руинами, которые он видел, стоя на холме в заброшенном парке. Покинув пределы обширной стоянки в ангаре, где размещалось несколько джипов, множество армейских грузовиков и прочей техники, люди прошли мимо внушительной арки, которая вела непосредственно к жилому массиву и административным центрам.
Юи выпутался из складок пальто, обвивая руками шею взрослого, чтобы удобнее было рассматривать окружение: интерес все же победил усталость. Глен что-то недовольно пробурчал про себя — видимо, ему не нравилось нести такой подвижный объект.
В целом, на первый взгляд Сибуя мало чем отличалась от себя прошлой. Небоскребы, тянувшиеся далеко вверх, украшенные яркими мазками утреннего солнца, отблескивающего от окон, поражали своим величием. То и дело между ними мелькали тени строительных кранов, слышались удары отбойных молотков — дороги и дома, поврежденные после катастрофы, до сих пор отстраивали, расширяя защищенную территорию.
Юи сглотнул, опустив взгляд, не в силах поверить. Все слишком спокойно и мирно: не этого ожидаешь от разоренного монстрами мира. Впрочем, сейчас это не имело значения: его дело — изучать новое место, чем он незамедлительно воспользовался, наблюдая за проносящимися около обочин вычищенной площади декоративными фонарными столбами и небольшими деревьями, щедро припорошенными снегом. Для полной гармонии с прошлым этому месту не хватало разве что ярких неоновых огней, вспыхивающих в многолюдной столице по вечерам, и рекламных билбордов, размещенных вдоль улиц.
Мимо проходило много людей в черной форме, совсем как у Ичиносе и его сослуживцев, и обычных гражданских, спешивших по каким-то своим делам. Все они были очень молоды, даже слишком.
— Неужели весь этот город полностью населен людьми? Все как было до катастрофы с вирусом? — тихим голосом спросил Юи, через плечо подполковника наблюдая за удаляющимися людьми.
— Ты можешь не дергаться? — Глен перехватил в руках непоседливое дитя, раздраженно накрывая его плечи сползшей шинелью. — И да — полностью населён людьми. Живем
не как до катастрофы, но тоже неплохо — ты привыкнешь.
— Я буду здесь жить… — задумчиво протянул Юичиро.
— Ты такой догадливый, — съязвил Глен.
Мальчик лишь фыркнул, что больше походило на покашливание в кулак, стараясь не обращать внимания на подколки и выстроить мысли в логический ряд. Значит, все рассказы о гибели человечества и вправду оказались наглой ложью и замыливанием глаз: мало того, что много людей выжило, так они еще и цивилизацию не потеряли. От этой мысли Юичиро могло стать легче, если не вспоминать, какой ценой ему досталась правда.
— И у вас есть своя армия?
— Скорее — всё население здесь армия. В большей или меньшей степени.
— А куда мы идём? — не унимался Юи.
— В больницу.
— Здесь есть больница?
— Глупый, что ли? Естественно, есть, — Глен уже не скрывал раздраженные нотки в голосе, старательно игнорируя тихое хихиканье Саюри за спиной.
Мальчик закусил нижнюю губу, думая, что бы еще спросить, но закашлялся — на этот раз сильнее, чем раньше — закрыв глаза и безвольно повиснув на руках взрослого.
— Ц-ц-ц, нехорошо, — Глену этот кашель сулил много нежелательных хлопот, поэтому он ускорил шаг, дабы не подвергать организм ребенка еще большему переохлаждению. — Юкими, Ханаёри, дальше я сам разберусь, а вы знаете свои обязанности, свободны.
Девушки удалились, хотя Саюри сделала это с неохотой, словно сомневалась, а справится ли ее начальник с тем, что должен был сделать. Юи не заметил ее волнения, и сам был слишком подавлен, чтобы разбираться, куда его несут и что собираются с ним делать. Тем временем, они завернули на какую-то тесную улочку, ведущую в сквер, в глубине которого пряталось белое четырехэтажное здание с большими окнами. Юичиро предположил, что это и есть клиника. Так и оказалось: подтверждением этому была одинокая машина скорой помощи на стоянке, почти утопшая в сугробе.
Мальчик нахохлился, когда они вошли в блекло освещенный холл: порыв теплого воздуха обдал замерзшие щеки словно пламя. Юи возмущенно замычал, спрятав лицо, при очередном приступе кашля. В Сангвинэме таких перепадов температур не было: под землей всегда есть некая стабильность и зимой, и летом — все улицы, где располагались жилые бараки для детей, пронизывали отопительные трубы, что и позволяло, живя там, не беспокоиться о поиске теплой одежды.
Пройдя несколько коридоров, Глен остановился около одной из дверей.
— Пришли, просыпайся давай, — он растормошил ребенка, который с неохотой открыл глаза и кашлянул. — Мне придется поставить тебя на пол.
Слова с делом не разошлись и у Юи мурашки прошлись по коже, когда его ноги соприкоснулись с напольной плиткой.
— Холодно… — тихо простонал он, обращаясь скорее к самому себе, чем к своему сопровождающему, но тот услышал и потрепал его по голове, не обращая внимания на неудавшуюся попытку Юи избежать прикосновения.
— Хватит хныкать, — Глен отворил дверь, подтолкнув мальчика в спину, чтобы тот быстрее шевелился. — Заходи и будь паинькой.
Юичиро недовольно поморщился на подобный тон, но подчинился, осматривая новое помещение. Стандартная смотровая: просторная комната, стены которой выкрашены в белый цвет, разве что захламлена всякой аппаратурой чуть больше, чем следовало бы.
— Добрый день, Глен-сама, — врач обратил внимание на вошедших, когда дверь закрылась.
В противоположном конце комнаты, около большого окна, завешенного жалюзи, стоял высокий парень в белом халате, выбирая какие-то папки на стеллаже. Он повернул светловолосую голову с аккуратным хвостиком на затылке и приветливо усмехнулся гостям. Этот по возрасту был ненамного старше офицера, который сейчас стоял рядом с Юи. Врач поправил очки на носу, разглядывая ребенка.
— Что у нас тут?
— Добрый, Тетсуо. У меня тут найденыш, — Глен похлопал мальчишку по плечу. — Заразный, к тому же.
— Не называйте меня заразным… — Юи обижено скинул его руку со своего плеча.
— М-м, садись на кушетку, — жестом указал врач. — Сейчас я тебя осмотрю.
Юи почувствовал, как с его плеч сняли тяжелую шинель, которая отправилась на одиноко стоящую за дверью вешалку. Глен довел его до кушетки, придерживая за локоть, чтобы маленький пациент не упал в обморок, поскольку ноги отказывались слушаться от усталости и начавшейся лихорадки. Затем подхватил его под руки, усадив на место, выпрямился и заговорил, четко выговаривая каждое слово, чтобы мальчик ничего не пропустил:
— Доктора зовут Тетсуо Сугияма, он специалист по части лечения наших солдат, поэтому твоей простудой его не напугать. Оставляю тебя в его надежных руках, а мне пора уходить, — выразительные глаза Глена блеснули, когда он заметил во взгляде ребенка что-то похожее на начинающуюся панику. Он непринужденно протянул руку, взлохматив бедному мальчику волосы, которые и так находились в полнейшем беспорядке.
Юичиро почувствовал, как в горле образовался ком, и не простуда была этому виной: он боялся остаться один в незнакомом месте с чужими людьми. Ичиносе Глен — по сути своей, первый взрослый
человек, который заговорил с ним не только спустя четыре года изоляции, но и сразу после смерти тех, кто был дорог сердцу мальчика. Он ему не угрожал, а помог, и даже, в некотором роде, поддержал. Юи не хотел растерять остатки гордости, куда уж больше? Но темное пламя необъяснимого страха, образовавшееся в груди после слов «мне пора уходить», сковало его сознание, заставив действовать инстинктивно: цепляться за то, что не хочешь отпускать. Юичиро схватился за манжет рукава, не позволяя Глену убрать руку. Раньше он таких приступов паники в относительно спокойной атмосфере не испытывал, поэтому сам удивился собственному поступку, стыдливо опустив голову.
— В чем дело? — спросил тот, удивленно задрав брови. А когда в ответ получил молчание, то расплылся в ехидной улыбке. — Не хочешь, чтобы я уходил? Как трогательно.
— Не в этом дело! — мальчик набрался сил, чтобы ответить на это наглое заявление, хотя общее состояние мешало собраться с мыслями. — Вы меня сюда приволокли, а теперь бросаете? И что со мной-то будет?
— Я не силен в медицине, но, скорее всего, тебя будут лечить, — Глен поддержал паренька за плечи, когда тот согнулся в три погибели от жуткого приступа раздирающего горло кашля. На зеленых глазах непроизвольно выступили слезы от перенапряжения. — И лучше с этим не тянуть… Уговорил, побуду здесь, пока тебя осмотрят, чтобы ты не расплакался.
— Да я и не собирался!.. — Юи не оценил сарказм, борясь с кашлем, закрыв рот ладонью.
Стараясь дышать ровнее, чтобы не подавиться воздухом, он опустил взгляд вниз, рассматривая пол.
— Теперь давай поглядим.
Когда врач подступил к пациенту, Глен молча облокотился об стену, сложив руки на груди, безучастно наблюдая за происходящим. Почему-то у Юичиро создалось странное впечатление, что тот и не собирался никуда уходить, судя по его расслабленному положению, а сказал это, чтобы посмотреть на реакцию. Подозрительно…
Юи отвлекся, вспомнив, что ему не нравилась процедура осмотра. Она не нравилась ему много лет назад, когда его только привезли в приют имени Хакуя, где грозная пухлая медсестра делала ему прививки, и она не нравилась ему сейчас. Особой разницы не было, разве что пухлую медсестру заменил высокий светловолосый молодой мужчина в очках, который не орал на него за непоседливость. Мальчик неохотно позволил снять с себя заляпанную кровью бело-черную кофту, чтобы врач мог проверить тело на наличие ран и гематом, и срезать с конечностей ремни-браслеты — неофициальный символ принадлежности к «скоту» вампиров. Следует признать, что избавление от них — самое приятное событие этого дня… Не считая спасения, конечно. Юи потер запястья, на которых остались синие полосы от браслетов, так же как на щиколотках и шее. Как часто у него брали кровь, как и у других детей? Теперь свидетельством этого остались лишь посинения вокруг небольших ранок от иглы когда-то вставляемой в вену.
Глен всего на миг состроил такое выражение лица, словно ему мерзко лицезреть эти следы на человеческом теле, а затем вернулся к более привычному: равнодушному и немного скучающему.
— Сделай глубокий вдох… вот так, еще… — доктор Тетсуо нахмурился, прослушивая легкие пациента, затем убрал фонендоскоп, повернувшись к Глену.
— Ранений нет, только пара синяков на теле и мелких ссадин на ногах, — проговорил врач, накидывая на Юи его старую одежду, чтобы не мерз. — И еще хрипы в легких и лихорадка. Без рентгена ставить точный диагноз не берусь, но я предполагаю, что у него пневмония.
Глен утомленно ущипнул переносицу большим и указательным пальцем, пока ребенка снова одолевал приступ кашля.
— Некстати…
— Ничего удивительного, Глен-сама, — заметил Тетсуо. — Раз он жил в рабстве у вампиров, то долгое время не мог выходить наружу, не привык к перепадам температур. Холодный воздух плюс стресс и переутомление…
— Я понял, спасибо, — он оттолкнулся от стены. — Тогда лечите его, Сугияма-сан, если есть чем, а у меня еще куча дел.
— В таком случае, я передам медсестрам, чтобы подготовили палату и капельницу, — врач задумчиво кивнул сам себе, направившись к выходу.
— Вы знаете, что делать.
Юичиро снова занервничал, хотя уже меньше, чем в прошлый раз, ибо Тетсуо-сан казался неплохим человеком — значит оставаться с ним наедине безопасно.
— Юи, — прежде чем уйти, Глен подступил к нему, наклонившись так, чтобы их глаза были на одном уровне. — Слушай, что тебе велят. Не делай глупостей, и ни с кем никуда не ходи. Когда я вернусь — мы с тобой все обсудим.
Мальчик безропотно кивнул, пробурчав что-то невнятное, возможно, какое-нибудь ругательство, сетуя на несправедливость. Этого подполковнику вполне хватило: нет сомнений — пацан не осмелиться сбежать куда-нибудь. Глен выпрямился и пошагал к двери, размышляя. В конце концов, мальчишка, получив сильную психологическую травму, еще какое-то время не сможет полноценно контактировать с людьми, зато сможет общаться с тем, к кому уже привык. Это можно использовать.
Идя по извилистым коридорам больничного блока, Глен задумчиво провел ладонью по черным волосам, укладывая их назад. Предстояло еще много работы.
***
Юичиро Хакуя проснулся внезапно, когда где-то в коридоре громко хлопнула дверь.
— Ох-х… — мальчик приподнялся на локтях, но понял, что еще не готов двигаться так резко — голова раскалывалась.
За большим окном больничной палаты уже наступила ночь, удерживая Сибую в своих мрачных объятиях. Юичиро пошарил рукой на прикроватной тумбочке, ища светильник и включая его. Лампа слабо осветила комнату с единственной кроватью, которая казалась огромной для ребенка. Юи вздрогнул, когда резкий порыв ветра задел ветки дерева, растущего около окна на втором этаже: они жалостливо скрипнули, стряхивая с себя промёрзший снег, при движении отбрасывая на голые стены комнаты причудливые тени.
Он все никак не мог отвыкнуть от того, что теперь не нужно опасаться любого постороннего звука… Очень сложно, учитывая, какие кошмары этой ночью виделись в лихорадочном бреду. Юи с содроганием вспоминал этот реалистичный сон: улыбающиеся лица друзей, а затем их ужасная кончина. Страшно… Больничная рубашка полностью пропиталась холодным потом. Он сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Как хорошо, что его разбудило хлопанье двери, и кошмар не продолжился… В данную секунду ему как никогда прежде хотелось, чтобы рядом кто-то был — эта большая комната казалась слишком пустой.
С того момента, как подполковник Ичиносе оставил его здесь, а сам куда-то ушел, прошло около двух дней. Нельзя сказать, что Юичиро особо расстроился, ведь большую часть времени он проспал под капельницами с антибиотиками после того, как его накормили и привели в порядок. Сейчас — первый раз, когда он проснулся, почувствовав, что жар отступил. Кашель все еще донимал и, как сказал Тетсуо-сан, будет донимать еще долго, но это всяко лучше, чем было вначале.
Юи прочистил горло, взяв в руки подушку, сбивая — захотелось положить ее под спину. Он посмотрел в большое окно, но ничего там не разглядел: сплошная темнота. Мальчик не знал, кто придумал выделить ему отдельное помещение, но почему-то догадывался, что инициатором был именно новый знакомый, который и спас его. Судя по всему, у него достаточно влияния, чтобы выпросить для Юи отдельную палату в переполненном госпитале. Он видел не так много пациентов, но уже сделал вывод, что эти люди — действительно военные: на всех раненых всегда была черная форма с зелеными вставками, как у помощниц Глена, а их травмы наводили на мысль, что так пострадать можно только в битве. Если он не врал… Если Юи сможет стать военным и убивать вампиров…
— Ты не спишь, Юи-тян? — мальчик дернулся от неожиданности: так увлекся мыслями, глядя на закрытое тучами ночное небо, что не заметил, как дверь в палату отворилась, впуская подполковника Ичиносе. — Это был риторический вопрос — можешь не отвечать. Этот разговор все равно состоялся бы, даже если б ты дрых.
— Ну, ладно… — растеряно пробормотал он, протерев пальцами глаза, отгоняя сон.
Похоже, подполковник был не при исполнении, поэтому Юи его не сразу признал: волосы зачесаны назад, а одет был в обычные черные брюки и белую рубашку, в руках держал какую-то папку. Без своей черной формы Глен выглядел не таким внушительным, к тому же — очень уставшим.
— Как ты себя чувствуешь? — лениво спросил он без какого-либо энтузиазма.
— Уже хорошо, но… — ответил Юичиро, внезапно осмелев. — Что это значит? Вы обещали мне силу, чтобы убивать вампиров, а сами бросили меня на несколько дней, даже толком ничего не объяснив!
— Сложно убивать вампиров, когда на ногах без посторонней помощи удержаться не можешь, — усмехнулся Глен, присев на край кровати пациента, поскольку стульев здесь не имелось. — В плане оказания медицинской помощи от меня мало толку, так что я здесь был не нужен.
— Но я хочу получить ответы на вопросы!..
Пронзительно-зеленые глаза смотрели на него с вызовом, но эту игру в гляделки Юи старшему проиграл, умолкнув на полуслове.
— Слушай сюда, мелкий, — выражение Глена из слегка раздраженного, но, в целом, добродушного, переменилось на непривычно мрачное. — Сейчас вопросы задаю я, а ты — отвечаешь. Свои ответы получишь тогда, когда я посчитаю нужным. Ты понял меня?
— Понял… — мальчик обиженно уставился на свои руки, нервно сжимающие край одеяла.
— Отлично, — тон взрослого приобрел привычные мягкие нотки. Он отложил папку куда-то на край кровати, и лениво взъерошил волосы у себя на голове, позволяя прядям спадать на виски и лоб — это придавало ему более привычный вид. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что произошло за то время, пока ты жил у вампиров.
Сердце Юичиро подпрыгнуло и ухнуло в живот.
Только не это… Он боялся этого вопроса, боялся вновь пережить эти ужасы, пусть и на словах.
— Это обязательно?..
— Да, — Глен прищурился. — Каждый, кто приходит жить в Сибую, обязан пройти регистрацию в соответствующих органах. Твоя биография для этого и нужна. Нужно же убедиться, что ты не шпион или кто-то в этом роде.
Юи обреченно склонил голову, сжав ладони так, что костяшки пальцев побелели. Снова эта боль в груди… не физическая, а эмоциональная. Спустя минуту, смирившись, он заговорил, словно бросаясь с головой в черный омут воспоминаний, беспрерывно терзающих душу. Он, сам не понимая почему не решился умолчать, рассказал обо всём. О том, как его родители относились к нему, и чем это закончилось; о пребывании в приюте; жизни в Сангвинэме; новой семье и ее трагичной погибели.
Эта часть, безусловно, была самой сложной, голос дрожал от едва сдерживаемых слез. Глен слушал молча, не смея перебивать, только задумчиво водил пальцем по плотно сжатым губам. Юи был благодарен ему, ведь если он сейчас прервется, то уже не сможет продолжить.
Воспоминания проносились в памяти, как обрывки кадров, самым ярким из которых оказалось видение окровавленных тел друзей на холодном каменном полу.
— Я догадывался… что из этой затеи ничего не выйдет… но все равно поверил… — голос запинался, а по щекам покатились слезы. — Я не смог никому из них помочь… и просто сбежал…
Детская психика не выдержала ужасов недавнего прошлого, и Юичиро разрыдался, совсем как тогда в парке. Закрыл лицо ладонями, осознавая свою беспомощность.
Глен едва заметно нахмурился, но, в целом, выглядел равнодушным. История мальчишки — отнюдь не самая печальная из тех, которые он слышал за все эти годы. Люди умирали каждый день, одни мучительней других. Расстраиваться из-за каждого погибшего — нет смысла, гораздо логичнее в таких условиях оставаться хладнокровным. Перед тем, как это несчастное дитя осознает такую простую истину — пройдет уйма времени. Удручающий факт.
На первый взгляд Юичиро казался дерзким и гордым, но в такие моменты — всего лишь маленьким напуганным ребенком, потерявшимся в этом огромном, отныне чужом для человечества мире. Слабым и ранимым. Это поправимо, нужно лишь время и терпение.
— Тише. Ты всех перебудишь, — Глен недовольно поморщился.
— И-извините…
Как же жалостливо прозвучало извинение, словно намекая, что прекращать истерику никто не собирается. Необходимо было успокоить и поддержать страдальца, чтобы не раскисал — подполковник это прекрасно понимал, хотя не горел желанием. Особенно сейчас, после тяжелого рабочего дня.
Когда Глен вспоминал их первую встречу, как раз после происшествия, решение само пришло в голову. Видимо, ему это каким-то образом помогает.
— Ничего. Можешь выплакаться, — он склонился над Юи и обнял, поглаживая по спине, чувствуя, как сильно тот дрожит. — Только рубашку мне не обслюнявь, договорились?
Вопреки ожиданиям Юичиро проигнорировал колкость и не стал вырываться, уткнувшись лицом в грудь Глена, сжимая в пальцах его одежду, не в силах унять истерику.
Через какое-то время всхлипы стали тише. Мужчина решил, что пора заговорить:
— Ты видел, сколько людей прошло мимо нас, пока я нес тебя от пропускного пункта до больницы?
— Угу…
— Вот, — Глен опустил подбородок на макушку Юи. — Все они кого-то потеряли, у каждого есть своя печальная история, но, как видишь, они идут дальше и сражаются, в память о погибших и ради будущих поколений.
Мальчик перестал всхлипывать, теперь только негромко сопел.
— Я хочу, чтобы ты собрал себя в кучу, перестал распускать нюни и боролся за свое будущее бок о бок с нами, — он отстранил от себя Юичиро, заглянув в его покрасневшие от слез глаза. — А я помогу тебе в этом.
Наступило мгновение полной тишины, а затем…
— Увааааа!..
«Черт, перестарался с воодушевляющей речью…» — обреченно подумал подполковник, когда ребенок снова припал к его груди, заревев.
— Глен… — спустя несколько минут Юи немного успокоился и, слегка запинаясь, медленно заговорил, не поднимая головы. — Я… в-вряд ли ты у-услышишь это еще раз, н-но… спасибо, что з-забрал меня о-оттуда…
Глен ничего не ответил, только удивленно приподнял брови, а затем его губы тронула легкая усмешка. Вот оно как.
Юи продолжал тихо всхлипывать какое-то время, пока не уснул на чужих руках от переизбытка эмоций.
***
Дверь в палату закрылась с легким хлопком, и подполковник утомленно привалился спиной к стене, вздыхая. Какой тяжелый день…
— Глен-сама, все ли в порядке? — Тетсуо возник незамедлительно. Это не удивляло, поскольку его кабинет был рядом, а малой так ревел… — У мальчика снова истерика?
— Объятия его успокаивают…
— Что-что? — врач недоуменно нахмурился.
— Да так, ничего, — он оттолкнулся от стены. — Мне уже пора.
— Подождите, я хотел кое-что уточнить.
Человек в белом халате преградил Глену путь, отчего тот недовольно фыркнул.
— Ну что еще?
— Вы собираетесь отдать его в приют, когда он выздоровеет?
— Какая разница? — Ичиносе пренебрежительно пожал плечами, потерев рукой затекшую шею. — Или у вас есть, что мне сказать?
— Всех маленьких беспризорников, которых находят за пределами префектур, отправляют в специальные приюты, — быстро проговорил Сигуяма, поправив очки на переносице. — Это понятно. Только вот его нельзя — вы сами всё видели. Этому ребенку нужна помощь и наставления, в противном случае — психологическая травма не даст ему жить спокойно среди таких же несчастных и брошенных детей. Перед отправкой в приют — с ним должен поработать специалист по части психологии.
— Увы, таковы реалии нашего времени, — невесело усмехнулся Глен. — Но не волнуйтесь,
этот в приют не попадет. Если это всё — то я пойду.
Врач утвердительно кивнул, кажется, вполне удовлетворившись таким расплывчатым ответом, позволяя подполковнику удалиться. Тетсуо проводил его взглядом, пока тот не зашел за угол, лениво махнув рукой на прощание. Все-таки интересно, что заставило
этого человека лично заниматься такой неблагодарной работой, как помощь брошенному мальчишке. Он даже детей-то не любил, постоянно демонстрируя это всем окружающим: крайне иронично, учитывая, что больше половины населения Сибуи — дети.
Светильник на пололке мигнул, выводя врача из раздумий и напоминая о кипе документации, которую еще следовало разобрать. Лишние мысли сейчас некстати.
Перед тем как уйти, Тетсуо приоткрыл дверь в палату Юичиро, наблюдая за крепко спящим ребенком с порога: впервые за две ночи тот не плакал во сне.
