***
Я лежал в кровати, набирая текст песни на ноутбуке. Что-то вдруг взбрело мне в голову, и я решил записать все тексты и наброски в комп. Билл сидел на диване, читал учебник. Ах да, я забыл сказать, что из-за свалившейся так неожиданно славы, у нас не было времени на подготовку. В университет мы решили поступать в следующем году. И Билл усердно готовился. За окном шел дождь. Сильный порыв ветра распахнул окно. Билл тут же подпрыгнул с места и побежал закрывать. Получилось не сразу. Я опустил глаза в ноутбук, как вдруг струя холодного воздуха вновь ударила в лицо. Я снова посмотрел на борющегося со стихией гуманоида. Билл закрыл окно и уже собирался было сесть, как оно снова открылось. Чертыхаясь, он закрыл окно уже в третий раз. — Поверни ручку вниз, а то опять откроется, — порекомендовал я. Билл что-то буркнул себе под нос, но последовал совету. Ну точно гуманоид. Как с луны свалился! Или откуда он там… «Ты не переваришь это название» Хм, возможно. Да меня и не особо интересует. Я наблюдал за Биллом. Как он, мокрый от дождя, идет к дивану, садится, вновь берется за учебник. А ведь я уже почти забыл что он реально с другой планеты. Почему-то создается впечатление, что он реально мой брат-близнец. Что мы всю жизнь, с самого рождения были вместе. Жаль, что это не так… «Как ты можешь так говорить?! У тебя же есть реальный брат-близнец!» Смеешься? Нет у меня никого… Никого кроме Билла. Он самый близкий мне человек. Ну…самое близкое существо, точнее. «А как же…» — голос замолк, так и не договорив. Но я не обратил внимания. Какая разница то, что он мне не родственник по крови? Он относится ко мне, как к брату. И я тоже считаю его родным. А это главное. Билл положил учебник на колени и потянулся. — Что, шея болит? — поинтересовался я. Билл посмотрел на меня грустными глазами, кивнул. — Иди сюда, помогу… Билл в нерешительности подошел и сел на край кровати. Я посмотрел на его согнутую спину и только покачал головой. Бедный мальчик… Я обнял его за плечи, расстегивая несколько пуговиц его рубашки. Билл вздрогнул всем телом. Нет, я не хотел ничего такого, просто так будет удобнее. Расстегнув пуговицы, я потянул рубашку вниз, обнажая его бледную спину. Еще раз оценивающе посмотрел на него, потом провел ладонями по его лопаткам вверх. Поддерживая его голову, я водил большими пальцами по его шее. Билл запрокинул голову и постанывал. Всяким этим делам меня научила одна девочка. В подростковом возрасте я страдал головными болями и очень часто затекала шея. Она показала мне некоторые точки и движения. Не поверите, прекрасно помогает! Закончив процедуры, я еще раз провел ладонями по его спине, в который раз удивляясь невероятной гладкости кожи, и убрал руки. Билл обиженно что-то пробурчал. Ему хотелось еще, но этого было достаточно. — Лучше? — поинтересовался я. Билл повел плечами назад. — Еще как! — воскликнул он. Я улыбнулся. — Спасибо, Том, — мягко сказал он, вставая с кровати и снова направляясь к учебнику. — Билл, — позвал я. Он оглянулся, продолжая, не глядя ставить учебники на полку. — Уже поздно, — заметил я. — Пора спать. А завтра продолжишь. Билл глянул на время и резко изменился в лице. Он с неохотой закрыл дверцы шкафчика и направился ко мне. Билл начал медленно и неуверенно стал снимать рубашку. Он напомнил мне ломающуюся девчонку перед первым разом. Было дело… После этого я с девственницами связываться не решился… Я наблюдал за ним. Билл в одних трусах растянулся на кровати, пытаясь достать из-под подушки футболку. Да-да, пижама Билла состояла из моей старой полинявшей футболке и трусов, кстати, кажется тоже моих. Я очень любил эту футболку. Широкая для меня и просто огромная для Билла, она была очень тонкой и приятной к телу. Однако рисунок давно уже слез и белый цвет уже был далеко не белым, а скорее желтоватым. Но Биллу нравилось. Натянув футболку, он залез под одеяло. Я почувствовал, как от него потянуло холодом. Протянув руку, я коснулся его локтя. Кожа была холодная, мурашки даже не бегали, а просто стояли. — Холодно? — поинтересовался я. Билл посмотрел на меня, как бы не решаясь, соврать или нет. И наконец соврал. Хотя все-таки он не стал сопротивляться, когда я взял его за плечо и притянул к себе. Прижавшись к моей груди, он заснул почти моментально. А я, борясь еще некоторое время с холодом, думал…***
Вспышка яркого света. Я протер глаза. Серое небо, легкий ветерок. Я стоял на мосту, на том самом, куда так часто любил ходить в поисках ответов. Я стоял на мосту, глядел на раскинувшийся под ним лесок. Деревья приобретали осенний окрас. Зеленые, желтые, красные, оранжевые… За лесом были дома. Частные дома и дачи. А дальше поля, а за ними снова лес до самого горизонта. Вдруг в трех-четырех метров от меня начал сгущаться туман. И вот передо мной было плотное серое облако. Почему-то мне это не удивляло. Дым клубился, потом я увидел картинку. Черно-белая картинка, не большая, метр на метр. Я увидел молодую женщину. Не высокая, среднего телосложения, не очень длинные волосы. Все как обычно. Только было в ней одно отличие, которое сразу привлекло мое внимание — огромный живот. Картинка сменилась другой. Я увидел ту же женщину. Она лежала на кровати, держа на руках два свертка голубого цвета. Женщина улыбнулась, и я тоже. Это не могло не умилять. Следующие картинки шли с интервалом в несколько секунд. Фото одного ребенка, и следом другого. Я успел заметить, что дети, а судя по цвету одеял это были мальчики, были абсолютно одинаковые. Можно было подумать, что это один и тот же ребенок. Картинки исчезли. Я увидел видео. Мальчики были уже взросленькие, года два примерно. Мама привела их с прогулки. Мать раздевает их и в комнату. Там она кладет одного в кровать, потом берет на руки другого и кладет в соседнюю. Неожиданно мальчики начинают плакать. Мама в панике прыгает вокруг них, потто берет одного на руки и подходит к другой кроватке. И оба замолкли почти разом. Они некоторое время смотрели друг на друга не отрываясь, потом тот, что сидел на руках матери, вдруг потянулся вниз, чуть не упав. Но женщина все же держала его довольно крепко. Ей пришлось опустить сына в кроватку. Мальчики сидели и балякали что-то между собой. Это не были слова. Просто жесты и какие-то звуки, но казалось, они прекрасно понимают друг друга. Так и уснули два абсолютно идентичных мальчика в одной кроватке, прижавшись друг к другу. — Трогательно, не правда ли? — я вздрогнул и посмотрел вправо. Рядом со мной стоял мальчик. На вид ему было лет семь, ну может девять. Он смотрел вперед, но меняющиеся картинки. Лохматые русые волосы, бледная кожа, карие глаза. Что-то было в нем знакомое. — Ты кто? — хотел было спросить я, но слова застряли в горле. — Неужели ты не узнаешь меня? — хмыкнул он. Я отрицательно покачал головой. Он усмехнулся и кивнул вперед. Пожилая женщина укладывала детей в кровать. Снова пришлось положить их вместе. Я не понял, кто эта женщина, может бабушка? Но это собственно и не имело особого значения. Бабушка раскладывала на кухне какие-то колбочки, книжечки, баночки. Один из мальчиков проснулся. Он не плакал, что очень удивило меня. Он сел, огляделся, посмотрел на спящего брата, и вылез из кровати. Я во все глаза смотрел на него. Должно было произойти что-то ужасное. Я чувствовал это. Мальчик зашел на кухню, дернул бабульку за штанину, не удержался на ногах, в падении схватился за скатерть и… Я зажмурился. Это было очень страшно, я не мог смотреть. Внутри все похолодело. — Врагу не пожелаешь, да? — услышал я знакомы й голос и только тогда открыл глаза. Мальчика не было. Рядом со мной стоял Кристиан. Он так же смотрел вперед. Было что-то общее между ним и тем мальчишкой. А может это мне просто кажется. На «экране» продолжал идти «фильм». Примчались отец и мать детей, скорая, больница, слезы… — Что это, Крис, что это за ужас? — прошептал я. — Это не ужас, Том, это жизнь… — ответил он. — Но неужели такое правда бывает? — Еще как, — Крис повернулся ко мне лицом и я ужаснулся. На висках проступали вздувшиеся вены. Глаза были почти бесцветными. Светло-светло голубые. Он смотрел на меня в упор, и в то же время, как будто сквозь меня. — Вильгельм! — ахнул я. Крис улыбнулся. — Ну наконец-то ты понял. Я растерянно смотрел на него. — Но как? — Очень просто, Том. Простая операция. Затем лечение, процедуры… Теперь я вижу. Правда, только одним глазом… Но это лучше, чем ничего. — Но почему ты мне не сказал? Крис опустил взгляд и промолчал. Его образ становился все бледнее, все прозрачнее. — Крис, Крис, — я пытался дотронуться до него, но рука пролетала насквозь. Он смотрел на меня тоскливым взглядом. Как сморят из окон поездов понимающие, что никогда уже не вернутся. Я закричал. И все померкло. — Том, Том! Очнись! — Билл тряс меня за плечи. — А? Что? — я не понимал, где нахожусь. Сознание вернулось не сразу. Билл отпустил меня поняв, что я в норме. — Это был всего лишь сон, Том, всего лишь сон, — улыбнулся он. Я посмотрел ему в глаза и разрыдался. Я не знаю сколько я так просидел, плача навзрыд. Билл сидел напротив меня и терпеливо ждал. — Успокоился? — спросил он, когда слезы уже кончились. Я посмотрел на него опухшими красными глазами. Губы мои снова задрожали. — Подожди Том, подожди. Все хорошо. Слышишь? Все хорошо. Что не делается — все к лучшему? Запомнил? Я не мог ему ответить, откуда-то снова взялись слезы. Не знаю откуда, вроде, казалось бы, уже все выплакал. Билл протянул ко мне руки и, поддерживая голову, положил пальцы мне на виски и заглянул в лицо. — Это всего лишь сон, это не правда. Новая волна истерики подкатила к горлу. Но Билл не дал мне опомниться. Он вдруг резко надавил мне на виски и, прежде чем я успел как-то отреагировать, прижался губами к моему лбу. Перед глазами все побелело.***
Я проснулся в прекраснейшем настроении. Все было так хорошо. Не смотря на осень, в окно светило солнышко. Я сел на кровати и потянулся. — Доброе утро, Том, — послышалось с кухни. Я тут же спрыгнул с кровати и помчался к Биллу. Он налил себе чаю и садился за стол, готовясь читать учебники. Но я подхватил его на руки прежде, чем он успел сесть. Билл сначала отбивался от меня, в шутку, а потом мы вместе смеялись, кружась по комнате. Что-то ударило меня по коленкам. Это был край кровати. Мы упали на мягкий матрас. Билл придавил меня своим телом. Я смотрел на него с нежностью. Растрепанные мягкие волосы касались моего лица. Билл приблизился ко мне и потерся носом о мой. — Доброе утро, Томми, — мягко сказал он, не открывая глаз. Зазвонил телефон. Ой как не вовремя… Я тяжело вздохнул. Билл понимающе скатился с меня. — Алло, — недовольно буркнул я в трубку, наблюдая за удаляющейся фигуркой. — Каулитц, мать твою! Где тебя черти носят! — резкий и злой голос Йоста заставил меня забыть про все на свете. Все чувства куда-то испарились. Появился настрой работать, работать, и работать. Удивительная способность Дэвида! Это всегда меня удивляло. — Дэвид, что случилось? — пискнул я, почему-то ощутив себя школьником, на котором сейчас злой учитель будет отыгрываться за все свои прошлые обиды. Дэвид вздохнул. — Прости, Том. Нервы. Короче у нас сейчас запись… Я буквально подскочил на месте. — Как это?! Еще же целых три дня! — Я знаю, — напряженно и в то же время безнадежно произнес продюсер. — Образовалось окно, и… Короче, — рявкнул он, — Георг и Густав уже записываются. Если тебя не будет через час, я тебе твою же гитару запихаю в твою ленивую… — Понял! — поспешно перебил его я. — Мы с Биллом сейчас будем. — Билл мне не нужен. С ним мы отдельно будем работать. Ноги в руки и сюда! Живо! — не прощаясь, Дэвид бросил трубку. Я вздохнул, с тоской глядя на Билла. Все-таки планы придется подвинуть. Против Дэвида не попрешь…***
Я приехал в студию и в коридоре чуть ни налетел на Фреда. Фред — это помощник звукорежиссера. Хороший он парень, веселый улыбчивый, но сейчас он был чем-то озабочен. На лице его не было привычной всем улыбки и глаза были задумчивый, даже смуглая кожа казалась бледной. Хотя может мне это показалось из-за разноцветного освещения коридора. Фред дернулся в сторону, что-то бормоча себе под нос, попытался обойти меня. Ему это удалось, он сделал несколько шагов за моей спиной и замер. — Том? — переспросил он. Я оглянулся. — И тебе здравствуй, Фредди, — усмехнулся я. С бешеными глазами Фред подбежал ко мне и посмотрел как-то снизу-вверх, хотя роста мы были примерно одинакового. — Быстрей, быстрей, там уже с ума все сходят! — Фред развернул меня и толкал в спину к двери. Я послушно шел, почему-то не удивляясь. Потом до меня дошло: — Все? Но было поздно что-либо спрашивать, так как Фред втолкнул меня в комнату. Я замер. На меня смотрело человек семь. Два уставших звукаря за пультом. Спокойный, но явно чем-то раздраженный Хоффман. Бледный, как поганка, и перепуганный до полуобморочного состояния Дэвид. И еще какие-то суровые дяди. Я сглотнул. Дэвид подбежал ко мне и, схватив за локоть, потащил к этим самым дяденькам. Я почувствовал, как его руки дрожат. — Вот! Это Том Каулитц! — сказал он, пытаясь придать голосу как можно больше уверенности. Дяденьки и Хоффман о чем-то заговорили между собой. Я глянул на Дэвида. В моих глазах стоял немой вопрос: «что происходит?» Но Дэвид посмотрел на меня умоляюще: «Том, прошу…» Я понял, что происходит что-то страшное. Раз уж даже наш Дэвид Йост, великий и ужасный, не может ничего толком объяснить, и ТАК волнуется, то это серьезно… Совещание закончилось. Один из мужчин сделал шаг к нам. — Ну что, — произнес он придирчивым голосом, — давайте послушаем…***
— Нет, нет, нет! Это никуда не годится! Давай еще раз! — услышал я голос одного из мужчин. Все они стояли крайне недовольные. Фред забрал у говорящего микрофон и тяжело вздохнул: — Том, давай еще разок? — он тоже устал, как и я. Я глянул на часы. Я здесь уже часов пять. Пальцы болели жутко. Очень хотелось есть. Спина ныла. В ушах гудело. Я с тоской посмотрел на Дэвида. Через разделявшее нас стекло он казался еще бледнее, чем был. Он тоже смотрел на меня с жалостью. И только незаметно пожал плечами, что и было ответом мне. Я уже не искал поддержки в Дэвиде. Как только он начинал что-либо говорить, как его затыкали. Он пытался уговорить отпустить меня уже. Пытался объяснить, что я не репетировал. Пытался… Но все, чего ему удалось добиться, это только чтобы меня отпустили в туалет. И то в сопровождении Фреда. Не знаю по какому кругу я стал снова играть наши песни. Я играл на автомате и ничего не соображал. Да и, наверное, это было к лучшему… — Каулитц! Каулитц! — А? — я очнулся. — Все хорошо, Том? — поинтересовался Фред. — Да, все хорошо, — ответил я. — Нет, я тебе говорю, что все хорошо. Но они хотят, чтобы было еще лучше. Так что давай… Я тихо застонал, понимая, что больше не выдержу. И тут произошло нечто неожиданное. Дэвид сжал кулаки, снял наушники и кинул их на диван. Потом решительно открыл дверь в комнатку где сидел я. Он подошел ко мне, снял с меня наушники, отнял гитару, поставил ее в сторону и поднял меня за локоть, поставил на ноги. Я едва не упал, так как ноги затекли. Позвоночник захрустел, когда я прогнулся, разминая его. Голова кружилась и перед глазами были искры. — Вы совсем офигели, да? — рявкнул Дэвид. — Как можно так издеваться над ребенком?! Ого… я ребенок? Дяденьки видно офигели от такого заявления и теперь стояли, глядя на нас огромными глазами. Потом один откашлялся. — Вы хоть представляете, что вы сейчас говорите? Вы же своими руками рушите… — Я все прекрасно понимаю, — отрезал Дэвид. — Я все понимаю. Это МОИ ребята. И я люблю их, как собственных детей. И не дам в обиду таким как вы. Знаю я, что вам от них нужно. Так вот, МЫ не нуждаемся в вашей «крыше». МЫ всего добьемся сами! Пошли, Том… Дэвид потянул меня за рукав, но не тут-то было. Дорогу нам перекрыли секьюрити рассвирепевших продюсеров. Дэвид вытолкнул меня из комнаты, сказав, чтобы я уходил. А сам закрыл им проход. Я не понимал, что происходит, но первое правило: Дэвид всегда прав. Дэвид сказал бежать, и я буду бежать. Тогда я еще не понимал, что последствия этого дня будут преследовать меня всю жизнь…