I'm Humanoid

POV Christian Запах медикаментов, казало бы, стал еще сильнее, как только мы вошли в реанимацию. Я был в реанимации несколько раз, но сейчас я понял, что с того времени все очень сильно изменилось. Маленькое помещение с обваливающийся штукатуркой и водяными желтыми разводами на старых обоях. Обшарпанный линолеум серо-буро-малинового цвета. Три большие кровати на колесиках. Какие-то приборы. В углу свален всякий хлам, не имеющий к больнице никакого отношения вообще. Маленькое окошко занавешено темной застиранной занавеской. И жуткий запах лекарств, хлорки, почему-то водки и еще какой-то фигни. Именно так я запомнилась мне реанимация. Собственно, после операции, да и вообще в сознательной жизни это было первое, что я увидел. Сейчас реанимация выглядела совсем по-другому. Белые натяжные потолки. Чистые полы и стены. Две большие кровати с какими-то наворотами. Разная техника вокруг них. Капельница стояла между кроватей. На одной из них лежал Том. Точнее это мало походило на Тома. Растрепанные дреды разбросаны по подушке. Половина лица закрывает маска. Тело накрыто белой простыней, под которую уходят разноцветные проводки. На пальцах и запястьях какие-то прищепки. В некоторых местах наложен гипс или бинты. От увиденного у меня подкосились ноги. По коже забегали мурашки. Руки мелко тряслись. — Спокойно, спокойно, — сказал врач, помогая мне лечь на соседнюю кровать. Укол в руку. Больно. Какое-то странное лекарство… Но вдруг мне стало спокойно. Очень спокойно. — Что это? — спросил я ровным тоном. — Это успокоительное, — пояснил врач, устанавливая какую-то штуку. Из моей руки уже тянулась трубка. Она заканчивалась в каком-то пакете, из которого тянулась вторая трубка. Она уже кончалась в венах Тома. — Лежи спокойно, думай о хорошем. Постарайся не делать резких движений. Я приду через некоторое время и отключу систему, — сказал доктор и вышел из палаты. В приоткрывшейся на несколько секунд двери, я увидел Билла. Тот с нескрываемой ненавистью смотрел на меня. Ненависть. Боюсь это единственное чувство, которое он может испытывать в полной мере. Ненависть. Именно она была для меня единственным чувством на протяжении многих лет. Ненависть ко всему. И даже теперь ненависть. К себе. Признаться честно, я боюсь вида крови. В детстве я боялся ее панически. И даже теперь, будучи уже взрослым я, не то, чтобы боюсь, я просто не люблю ее. Однако сейчас я спокойно смотрел на струящуюся по трубке алую жидкость. — Томми… — хриплым голосом тихо произнес я. — Братишка мой… Я так давно хотел сказать это. Я знаю, ты не слышишь меня. Может поэтому мне легко говорить. Я просто не могу больше держать это в себе. Я люблю тебя. Знаю, ты не ответишь мне тем же даже в обычном состоянии. Я причинил тебе столько боли. Я наломал столько дров, что ты никогда не простишь меня. И будешь прав. Я бы не простил. Ты последний родственник, который у меня остался. Единственный родной мне человек. А я для тебя? А я для тебя не единственный. У тебя есть Билл, Георг, Густав, Рик, Дэвид… и много кто еще. А у меня только ты. А я для тебя никто. Просто пустое место. И уже никогда не стану чем-то большим, как бы не хотел, как бы не старался. Знаешь, я мечтал о многом… Мечтал о семье, о карьерном росте, о деньгах… А последнее время все мои бешенные мечты исчезли, и их место заполнила одна. Сон. Однажды мне приснилось что мы с тобой живем вместе в маленьком домике на берегу речки. Что я готовлю обед, а ты развешиваешь белье на веревке. И мы разговариваем. И смеемся… Глупо, да? Однако я всем сердцем захотел, чтобы в моей жизни все было именно так. И я решил устранить единственную преграду на пути к тебе — Билла. Я надеюсь, ты поймешь меня. Я не со зла. Скорее от отчаяния и эгоизма. И слишком сильно тебя полюбил. Я слишком долго был один. Один из подключенных к Тому приборов тихо пискнул. Но я не обратил на это внимания. — Прости меня, Том. За все. И за тот бред, который я тебе сейчас наговорил. Если сможешь, прости. Я больше не буду лезть в твою жизнь. Ты счастлив и без меня. Дверь открылась. Врач подошел ко мне, перекрыл что-то, вынул иголки из наших с Томом вен. Я стоял и смотрел на брата. Глаза, которого все еще были закрыты. Доктор осторожно тронул меня за плечо. Я дернулся. — Еще пару минут. Можно? Доктор с сочувствием кивнул и вышел. Я сделал глубокий вдох и шагнул к брату. Некоторое время смотрел на него, запоминая каждую черточку его красивого лица. Потом склонился над ним, снял маску и коснулся губами его холодной щеки. Тут же надел маску обратно. — Прощай, братик… POV Avtor Кристиан вышел из палаты с высоко поднятой головой и абсолютно уверенным лицом. Он ничего не сказал орущему на него и прыгающему вокруг Биллу. На выходе из больницы его уже поджидала милиция, которую он тоже встретил спокойно. Добровольно сел в машину, которая увезла его в отделение для дальнейшего разбирательства. Билл вернулся в квартиру Тома, так как жилье Кристиана было опечатано, поскольку тот находился под следствием и временно перебывал в другом месте. Состояние Тома пришло в норму, хотя из комы он не выходил. Его перевели в обычную палату. Правда Билл договорился, и палата у Тома была индивидуальная. Сам Билл приходил к Тому каждый день и часами сидел около его кровати. Разговаривал с ним, искренне веря в то, что Том все слышит. Естественно Том ничего не слышал и не видел.

***

One day… Билл зашел в палату. Как же долго он этого ждал. На самом деле сотрудникам больницы просто стало жалко убитого горя парня. Ведь Билл приходил каждый день и долго-долго сидел у двери прямо на полу. Потом его просто перестали пускать в больницу. Тогда он сел у дверей. Ну и в конце концов добился своего. Его впустили… Ничего не изменилось. Все те же приборы, та же кровать, на ней Том в том же состоянии. — Я оставлю вас, — сказала полная малосимпатичная медсестра. — Но вам придется уйти до пяти часов. Дольше, уж извините, сегодня не получится. Билл молча кивнул, не отрываясь глядя на Тома. Женщина пожала плечами и вышла. Еще несколько секунд Билл стоял неподвижно. Потом сделал несколько шагов вперед и остановился. Внимательно посмотрел на бледное лицо под маской. Билл вытянул вперед руку и склонился над пребывающим в состоянии комы парнем, провел двумя пальцами по огромной царапине на лице Тома. Потом приблизился к его лицу и поцеловал чуть ниже глаза. Прямо в центр раны. Прижал ладонь, закрывая всю царапину рукой, и закрыл глаза. Тяжелый вздох, концентрация, полная сосредоточенность. Через некоторое время Билл убрал руку и, довольный собой, гордо улыбнулся. От царапины не осталось и следа. Тогда Билл вытянул вперед руку и прошел до конца кровати, как бы сканируя Тома рукой. Вернулся назад, обошел кровать с другой стороны. Опустился на колени, осторожно опустил простынь до талии. Внимательно посмотрел на покрывающие тело бинты. Снова провел рукой, определяя точно место перелома. Наконец опустил ладонь и закрыл глаза. Приборы забили тревогу. Все сильнее и сильнее визжала какая-то мигалка. Пускай это все противоестественно. Пускай он испортит кучу дорогой техники. Пускай. Лишь бы кости срослись. Лишь бы Том скорее поправился. Ведь в этой ситуации есть вина и Билла в том числе. Силы на исходе. Голова кружится. Не хватает кислорода. Пальцы холодеют. Пора заканчивать. Билл открыл глаза и посмотрел туманным взглядом на Тома, с лица которого уже потихоньку сползала болезненная синева. Мягкая улыбка. Счастлива улыбка. Но сил больше нет. Ничего нет. Он сделал все, что мог. — Томми… — последний вздох, и голова Билла безвольно упала на холодную ладонь Тома.