Осколок в сердце

На следующее утро я проснулась от громких криков. По всему этажу большого отеля, в котором нас поселили, бегала малышня, громко крича и вопя. Я же, сладко потянувшись, посмотрела в сторону ванны, откуда сейчас доносились звуки воды. Как бы это странно не звучало, но поселили меня именно с Леви. Да, у меня еще долго дергалась бровь, и шалили нервишки из-за его прожигающего взгляда в мою сторону. В любом случае ни он, ни я не хотели, чтоб нас селили вместе, однако, что-то мне подсказывает, что жизнь нас имеет, как хочет. Конечно, за вчерашнюю фразочку про петуха я получила по заслугам — в середине ночи этот тиран стянул с меня одеяло и отнес его в ванную. Благо, я быстро проснулась и забрала его одеяло, чему он, конечно, был не очень рад, однако я вцепилась в его мертвой хваткой и не хотела отдавать. В итоге капрал сам спал с влажным одеялом, поделом ему! Наконец, дверь распахнулась, и в комнату вошел Леви. Он был в одном полотенце, а другим вытирал влажные волосы. Я же, в свою очередь, невольно засмотрелась на его торс. Аккуратные кубики пресса, накаченная грудь без единого волоска, красивый рельеф мышц, узкие бедра и широкие плечи, выпирающие ключицы и венка на шее…. Я даже невольно облизнулась, глядя на него, наверное, как кошка на мышь. — Что такое, Эльза? Не можешь насмотреться? — спрашивает он, криво ухмыляясь. Я тут же подобрала слюни и встала на ноги. — Да нет, просто думаю, какой же вы дрищ. Минутное молчание, и в меня тут же летит полотенце, которым он вытирал голову. Я успеваю увернуться и бросаю в него подушкой с дивана, от которой он уклоняется и идет в мою сторону. Как только капрал оказался напротив меня, и нас разделял лишь широкий диван, я резко рванула в сторону и скрылась за дверью в ванную комнату, не забыв закрыться на защелку. Учитель хмыкнул и, кажется, принялся собирать вещи. Я быстро приняла ванну и, закончив с водными процедурами, вышла в комнату, уже не опасаясь того, что меня будут атаковать. Математик уже сидел одетый на своей кровати и внимательно смотрел на меня. Я тоже быстро переоделась и, сложив предметы личной гигиены в сумку, с вопросом посмотрела на него. — Пойдем в кафе, позавтракаем. Оказывается, в стоимость входил завтрак в кафе при отеле, в котором мы как раз остановились. Выпив кофе, я быстро уплела за обе щеки круассан с шоколадной начинкой, и нам всем сказали построится. И вот та же самая ситуация, что и вчера: все толпятся на морозе, ожидая окончания переклички. Ко мне опять прилипла малышня, не желая отходить ни на шаг. Наконец, когда последний ребенок был отмечен в списке, нас всех вновь рассадили по автобусам. Сегодня мы должны были посетить долгожданную ледяную выставку на Темзе. Да уж, давненько меня там не было. Последний раз я посещала ее семь лет назад, с бабушкой и родителями, а сейчас… Ну, ничего страшного. Сейчас я еду туда со своей новой маленькой «семьей». Как только автобус припарковался, и все ученики вышли наружу, директор всех громко оповестил: — На выставке за вами особо никто следить не будет, поэтому вы можете спокойно передвигаться и смотреть любые понравившиеся вам фигуры столько, сколько захотите. Но вы все должны быть в два часа дня рядом с нашими автобусами, чтобы мы все успели пообедать и выехать обратно, в школу. — Хорошо, — отозвались дети и тут же разбрелись в разные стороны от автобуса. Мне сегодня хотелось хоть немного побыть одной, спастись от шума, который преследовал меня все эти выходные, да и вообще просто побыть в одиночестве, так как к большому скоплению людей я совершенно не привыкла. Раньше все было по-другому. Я просто сидела за последней партой, выносила мозг учителям и регулярно не делала домашнее задание. А что теперь? Теперь я езжу на бесплатные поездки с тираном-учителем, от меня ни на шаг не отходят младшеклассники, и я не могу избавится от них. Отвратительно, не так ли? И тут у меня появился шанс. Вся моя «охрана» остановилась около большущей статуи богомола. Они стали что-то болтать насчет какой-то панды и я, воспользовавшись их задержкой, шмыгнула за какой-то навес и помчалась в другую сторону, желая скрыться от посторонних глаз. Бежала я, конечно же, не долго, а вот остановилась возле ледяной скульптуры мужчины, восседающем на, кажется, гепарде. Он держал в одной руке длинный жезл, а в другой — голову минотавра. Странная скульптура, ну да ладно. Я пошла дальше по присыпанной песком дорожке, по обе стороны от которой стояли самые разнообразные статуи на любой вкус. Тут был и Гермес, и Зевс, и Гера; сидели такие русские писатели, как Пушкин, Толстой и Есенин. Было множество сказочных персонажей и актеров. Дальше шли различные супергерои, суперзлодеи, где-то вдалеке можно было разглядеть черепашек-ниндзя и их сенсея. В общем, тут было все, даже ледяной зоопарк. В этот момент меня кто-то похлопал по плечу, из-за чего я вздрогнула и обернулась. На меня добродушно смотрел какой-то симпатичный мужчина лет тридцати пяти. Он учтиво приподнял свой цилиндр и, слегка склонив голову, спросил:  — Девушка, не хотите ли вы посмотреть на новую коллекцию скульптур? Там представлены очень красивые девушки, и, если хотите, мы можем сделать даже и вашу скульптуру совершенно бесплатно. — Серьезно? — я просто не поверила своим ушам. — А где это? — Пройдемте за мной, — незнакомец улыбнулся и, одев вновь на голову цилиндр, повел меня в сторону. Мы пошли вдоль скульптур, минуя ряды с супергероями и животными. Я очень удивилась, когда мы свернули с основной выставочной площади, пошли меж навесами и вышли за пределы реки. — Эм… — я на мгновение остановилась. — Вы точно туда меня ведете? — Да. Дело в том, что делать скульптуры прямо на выставке запрещено, поэтому мы делаем все за ее пределами. — Понятно, — я тряхнула головой и продолжила идти. Наконец, мужчина остановился между двумя домами, где было очень большое расстояние и какая-то железная будка. Войдя в нее, мне в нос ударил какой-то отвратительный запах и неяркий, но очень едкий желтый свет. Осмотревшись, я пришла в негодование. — А где лед? Инструменты и рабочие? — Ты скоро получишь свое, девочка, — как-то странно проговорил дядька. — Ты все получишь. В эту же секунду из тени выбежало еще несколько мужчин, которые, схватив меня, мгновенно стянули и закрыли мне рот какой-то грязной тряпкой. Я стала вырываться и брыкаться, но они были сильнее меня, поэтому это мне совершенно не помогало. А тем временем один из них закатил рукав моего свитера и вытащил непонятно откуда шприц. Раскрыв ампулу с чем-то иссиня-черным, он вогнал мне в вену шприц, из-за чего я замычала, а на глаза тут же навернулись слезы. Он быстро ввел в меня какую-то странную жидкость, и у меня сразу же поплыло перед глазами. — Отлично, — засмеялся один из них, потирая руки. — Сейчас она сама станет на нас вешаться и просить, чтоб мы ее трахнули. От его слов мой разум как-то резко пришел в себя, из-за чего я громко замычала, пытаясь вырваться из его хватки, однако, все мои попытки были тщетными. В этот момент я резко ослабла. Мышцы против моей воли расслабились, глаза стали медленно закрываться, а внизу живота я почувствовала какое-то странное, тягучее чувство, словно кто-то пролил мед, и он стал медленно стекать вниз, обжигая все мое нутро. Мне стало нереально жарко, дышать стало тяжело, словно мне кто-то передавил горло. Губы пересохли, из-за чего мне пришлось постоянно облизывать их, как сумасшедшей, а слабая истома завладевала мной нереально быстро, будто пытаясь подчинить себе. Глядя из полуприкрытых век на своих похитителей, я издала болезненный стон. Внизу живота словно все мышцы переплелись в один огромный узел, причиняя мне нереальную боль. Мои руки стали мелко подрагивать, словно при лихорадке. — О, она уже готова. Быстрее обычного, — весело сказал мужик, который вколол в меня эту гадость. — Да ты глянь, какая она мелкая. На нее эта доза подействовала просто мгновенно. Один из них коснулся меня между ног и я, прикусив губу до крови, завыла, словно волк. Телу было приятно, просто невероятно хорошо, однако в душе у меня все переворачивалось. Не знаю каким образом, но мне получилось сохранить остатки своего разума, и теперь я четко понимала, что если они сделают это со мной, то я себе этого никогда не прощу. Я не смогу так дальше жить, зная, что из-за совершённой глупости мною воспользовались, как проституткой. Слезы полились из моих глаз, и я почувствовала, как они пытаются отстегнуть пряжку ремня на штанах, чертыхаются и срывают с меня свитер, из-за чего я вздрагиваю, так как валяюсь на ледяном полу. Слышу звук расстегивающейся молнии, начинаю захлебываться собственными слезами и жмурюсь, мысленно прося Бога, чтоб он убил меня на месте, не заставляя пережить подобное. Мои ноги подхватили, начали стягивать трусы, как вдруг я услышала какой-то сдавленный крик и звук, словно что-то тяжелое упало на землю. Это повторилось. Еще раз, и еще, пока даже тот, кто держал меня за ноги, не рухнул на пол, перед этим громко что-то закричав. Из-за слез, которые все еще застилали мои глаза, я не сразу увидела человека, который спас меня. Я вытерла уже свободными руками слезы, аккуратно вытащила кляп и взглянула на Леви, который внимательно смотрел на меня. Посмотрев на пол, я где-то взяла в себе силы завладеть своим онемевшим телом и отползла в другую сторону. Вокруг меня валялись тела насильников. Тот, что стоял у дверей сейчас валялся мордой в снегу, вкалывающий мне эту дрянь сейчас что-то тихо простонал, пытаясь подняться, однако математик резко наступил ему ботинком на голову, из-за чего тот со стоном отключился. Двое держащих меня сейчас валялись по разные стороны этого гаража, у каждого из них из головы текла кровь, словно их ударили лбами. Ну, а мужик, который стаскивал с меня одежду, сейчас валялся на боку, сжимая его рукой и кривясь от боли. Через мгновение я почувствовала, как ком из нервов, образовавшийся внизу живота, словно дернулся, заставляя меня вновь застонать от боли и свалиться на бок, схватившись за болезненную часть тела. Мужчина тут же подбежал ко мне и, подняв меня на руки, тихо спросил: — Что они в тебя вкололи? — Я не знаю, — на выходе ответила я, вновь застонав и на этот раз от желания. — Помогите мне… — тихо прошептала я, после чего учитель посмотрел на меня с негодованием. — Прошу помогите! .. — я вцепилась руками в его накаченные плечи, думая лишь о том, чтоб избавиться от боли. В этот момент под его ногой что-то хрустнуло. Он опустил глаза вниз и увидел ту самую ампулу. Шепотом прочитав название, он выругался и сказал: — Не переживай. Сейчас я тебе помогу. Он одел на меня свое длинное пальто и потащил прочь из этого переулка. Мгновенно поймав такси, он сел вместе со мной в машину и сказал адрес отеля, в котором мы остановились. Пока мы ехали, я пыталась уснуть, игнорируя нереальную боль, из-за которой вздрагивала на каждой кочке или ухабине и вскрикивала, пытаясь хоть как-то забыть обо всем. — У нее острый аппендицит, — ответил математик на вопросительный взгляд водителя, после чего он кивнул и не стал больше обращать внимания на мои вскрики и стоны. Прикрыв глаза, я почувствовала, словно стала проваливаться в какую-то бездну. Вокруг меня было все черное и вязкое, словно смола. Я чувствовала, как мое тело становится еще горячее, пыталась достучаться до своего сознания, которое мне твердило лишь одно: почувствовать что-то внутри себя. Меня стало вновь колотить, словно от холода, я вновь закусила окровавленную губу, пытаясь отвлечь себя хотя бы болью, однако, все было тщетно — чувство, завладевшее мною, не хотело отпускать меня или даже уходить на второй план. Я не помню, как мы приехали, не помню, как капрал поднялся вместе со мной на этаж выше, не помню, как он, на руках со мной, каким-то магическим образом открыл дверь и аккуратно положил меня на кровать. — Прошу, прошу, — простонала я, не в силах сказать ничего другого и не в силах образумится. Леви быстро скрылся за дверью и пришел с большим стаканом, наполненным водой, который он вылил мне на лицо. Я не знаю, чего он хотел добиться, но это мне совершенно не помогало – жар, который окутывал меня, все еще не давал мне покоя. — Черт, — он схватился за голову и сел рядом со мной на кровать. — Что же делать? — Да просто отымейте меня и все! Я не могу больше чувствовать этой боли! — еле шевеля вновь сухими губами, сказала я, сбивчиво и тяжело дыша. Учитель покосился на меня, на мгновение прикрыл глаза, словно решаясь, а после резко сдернул с меня свой плащ. Легкий холодок обжег на мгновение мое тело, после чего я вновь почувствовала ту самую тупую боль и жар. Математик провел рукой от моей шеи и до груди, сжав пальцами сосок, из-за чего я прогнулась и невероятно пошло застонала, даже не узнав свой голос. — Прошу вас… — простонала я, глядя на мужчину затуманенными глазами. — Больше… Скорей… Я больше не могу терпеть. Он кивнул и стал быстро раздеваться. После, капрал навис надо мной, поцеловав мою шею, ключицы. Поднялся вверх и впился в мои губы поцелуем. Он целовал меня медленно, нежно, из-за чего жар внутри начинал трепетать, словно бабочки, попавшие в паутину к пауку. Я подняла руки и провела подушечками пальцев по его плечам, рукам. Переключилась на грудь, провела руками ниже, сжала пресс. Прекрасно… Мужчина оторвался от меня, чтобы набрать воздуха. Он провел своей рукой ниже, проведя ладонью по животу, и, дойдя до низа, наклонился и шепнул мне в ухо, предварительно лизнув мочку: — Я хочу оказаться тут. И после этих слов в моей груди словно расцвети тысячи цветов, а в живот словно ворвались миллиарды бабочек. Дальше я словно ничего не помнила, все происходило, как в тумане. Я почувствовала, как он развел мои ноги и положил их себе на плечи. Почувствовала, как он нагнулся ко мне за поцелуем, и в это же мгновение я замычала от боли. Меня словно что-то разрывало изнутри. И еще я чувствовала толчки внутри себя. Такие медленные, тягучие, приносящие нереальное удовольствие и блаженство. И каждый раз, чувствуя это, я прогибалась и громко произносила одно единственное слово — «люблю». Я и правда любила его. Только осознала это лишь сейчас. Ведь он постоянно заботился обо мне, спасал, выручал, и даже сейчас… А я грызлась с ним, как собака. Дурой была, дурой и осталась. Да, надо будет сказать ему об этом, сказать нормально, а не в порыве страсти, ведь он, наверное, сейчас думает, что я говорю это просто так. Остатки разума продолжали медленно, но верно возвращаться ко мне, однако, я резко увидела перед глазами какую-то вспышку. Внутри меня словно что-то взорвалось, я почувствовала невероятное чувство и, полностью обессилев, упала на подушку, прикрыв глаза. * * * — Эльза, вставай, — меня кто-то потрепал по плечу, из-за чего я резко открыла глаза. На мгновение мир предстал мне в расплывчатом состоянии, но я быстро сфокусировала свой взгляд на черноволосом мужчине, что склонился передо мной. — Через полчаса мы должны уже выезжать, надо успеть пообедать. Иди вниз. Мужчина вышел из комнаты, а я еще минуты две-три приходила в себя. Ми с ним… переспали? Вчера? А, нет, сегодня же мы должны были уехать. Я перевела взгляд на часы — семь минут второго. Я поднялась с кровати и увидела на стуле аккуратно сложенную свою одежду. Быстро приведя себя в порядок, я спустилась вниз, где ко мне тут же подскочили обеспокоенные дети.  — Эльза! Зачем ты упала в обморок? Я удивленно уставилась на них и смогла выдать только короткое: — Что? .. — Нам сказали, что на выставке ты упала в обморок и тебя отвезли в номер. Теперь с тобой точно все в порядке? — Да-да, все хорошо, не переживайте, — я выдавила из себя улыбку и стала искать глазами математика, но его тут не было. Сидя за столом, я ковырялась вилкой в каком-то салате, совершенно не желая есть. И что же я ему теперь скажу? Как в глаза смотреть буду? Ну, единственное, что я знаю наверняка — мне надо ему сказать, что я чувствую. Это же не сложно. Просто подойду и скажу. Да. — Ребята, быстрее доедайте и не забудьте сходить в туалет, мы выезжаем через десять минут. Я, быстро попытавшись затолкать в себя хоть немного еды, чтоб потом не ехать всю дорогу голодной, поставила поднос с пустой посудой на столик и, схватив бумажный стаканчик с горячим шоколадом, вышла на улицу. Там, за автобусом, стоял Леви, глядя куда-то в сторону. Подойдя к нему, я тихонько откашлялась, после чего он обратил на меня внимание. — Леви… — я опять обратилась к нему по имени. И пусть он опять будет кричать на меня за это, но подобное не требует формальностей, поэтому, я переживу. — Я люблю тебя. Мужчина, на мгновение удивившись, тут же помрачнел и вновь отвернулся. — То, что произошло между нами несколько часов назад было ошибкой. Мне необходимо было сделать это, так как ты бы просто сошла с ума. В больницу я не мог тебя отвезти потому, что начались бы расспросы, а я не хочу, чтобы кто-то узнал о тех ребятах, боюсь, что мог кого-то из них убить, тогда бы меня просто посадили, понимаешь? Это была всего лишь вынужденная мера и ничего более. Мужчина развернулся и сел в автобус, а я выронила из рук стаканчик; темная жидкость мгновенно впиталась в снег, делая его коричневого цвета. В душе все сжалось, слезы навернулись на глаза, которые я успела быстро утереть, а сердце словно превратилось в пустое место. Мера. Просто вынужденная мера. Да, он прав. А на что, я, собственно, надеялась? Он был прав, мне надо просто забыть об этом. Просто забыть. — Эльза, ты идешь? — детишки потянули меня за рукава в автобус. Я опять села на самые последние места и, опустив голову на свое плечо, прикрыла глаза, ожидая, когда заведется автобус. Из моих глаз медленно вытекли две слезинки, которые я тут же стерла, пряча красные глаза и желая только одного — уснуть. Желательно навсегда.