Моя кошка

Хибари Кёя всегда был относительно спокоен в любой ситуации. Его не трогал ни конфликт колец, ни Бьякуран с его сумасшедшими идеями, ни битва аркобалено. После снятия проклятия все вернулись к обычной жизни и Кёя, в общем-то, был доволен, пока не перевелась она. Парень сидел в своем кабинете и делал вид, что спит. На улице пекло и у него нет последнего урока. Хотелось загрызть кого-нибудь. Так весело наблюдать, как любой, кто заходит сюда начинает метаться по кабинету и на цыпочках отступать прочь, а ни то, не приведи Господи, еще разбудят Главу Дисциплинарного Комитета. И вот, едва слышно скрипнула дверь, и ноздри защекотал сладкий запах шоколада. Явилась. Хибари с неоднозначными чувствами, приоткрыв левый глаз, наблюдал, как невысокая, ему всего по плечо, девушка грозно ступала к его столу. - Хибари Кёя! Сон в учебные часы запрещен! – сдвинув брови, шатенка положила бумаги перед ним, - директор просил ознакомиться. Облако открыл оба глаза, тихонько вдохнул, наслаждаясь запахом, и с ног до головы осмотрел новую переведенную ученицу Крузо Кэтрин, но только чтобы проверить, прилично ли выглядит на ней форма, отмечая, что все ссадины зажили и на периферии сознания, что ее губы, словно розы. Три недели назад, откуда не возьмись, эта нимфа, явилась в Нанимори выразила желание вступить в Вонголу, подралась с Гокудерой за это право, победила, перевелась в школу и моментально собрала вокруг себя ораву друзей и поклонников. Не то, чтобы Кёю это трогало, но все же с тех пор кое-что изменилось. Он и сам знал, как сложно устоять, когда взгляд притягивается к хрупкой фигурке, задерживаясь в области груди и крае юбки, мазнув по тонкой полосе гладкой кожи, переходит к ножкам, обтянутым в белые чулки. Только он потянулся к первой бумаге, не удостоив ее ответом, как сзади девушки послышалось тяжелое дыхание и топот ног. - Крузо-сан! Слава Богу, вы здесь! Пошли скорее со мной, там Гокудера Хаято вопит на весь класс, что Савада Тсунаеши желает с вами поговорить, – ученик, имени которого Хибари и не помнит резко тормознул перед проходом в кабинет. Алебастровые глаза гневно сверкнули и за долю секунды Кёя оказался перед ним, затем успел поставить пару синяков. Звон тонфа заставил ученика вздрогнуть и в полубессознательном состоянии вцепится в косяк. - Травоядное, бегать по коридорам школы запрещено, - бархатистый голос заставил коленки Кэт подогнутся. Девушка наблюдала за его грациозными, чуть резковатыми движениями, представляя, как под формой перекатываются мышцы и в груди постепенно нарастало томление. Закусила губу. - Господи, Хибари-сан, простите, пожалуйста, - еле дыша бормотал парень и с силой развернулся и очень быстрой ходьбой пустится обратно. Сзади послышался резкий выдох. ГДК обернулся и вгляделся в темно зеленые глаза девушки. - Ты знаешь, то терроризировать учеников тоже запрещено? – прищурилась и сложила руки на груди Кэтрин. Ловко, словно хищник, Кёя приблизился к Крузо и приподнял прядь ее каштановых волос завитушками на концах, вдохнул запах шоколада и заглянул в глаза. У Кэт по коже побежали мурашки. - Ты же знаешь, как опасно мне что-то запрещать, - шептал облако в губы девушки, наблюдая, как по белоснежной коже растекается восхитительный румянец. Самого парня уже колотила дрожь, а жар растекался по всему телу, концентрируясь внизу живота. Больше не силясь сдерживаться, резко рванул к двери и с силой захлопнул ее, чуть не сломав. Послышался щелок замка, но для Кёя звук был подобен выстрелу стартового пистолета. Он развернулся и увидел, в алых лучах заходящего солнца блестящие длинные волосы Кэтрин, переливаются нежным рыжеватым цветом, черти в глазах манили его, а алые губки призывно приоткрылись в легкой лукавой улыбке. Сейчас она похожа на грациозную и хитрую кошку, что, собственно, соответствовало ее боевым навыкам. В голове шепотом «Я люблю тебя, моя кошка»… Больше нет сил. Мы - одно. Хибари оттеснил зеленоглазую к столу и, обхватив за округлые бедра, посадил ее на поверхность. Кэтрин казалось, что задыхается от ощущения горячих и сильных рук на себе. Девушка подняла голову, посмотрела на нависшего над ней парня и затуманенные страстью, желание и чем-то еще, чем-то, что она пока не разгадала, глаза и вдохнула неповторимый, чисто мужской запах, обхватила его ногами. Кёя зарычал и без преамбул впился в ее губы властным поцелуем. Крузо запустила пальцы в его мягкие волосы и чуть потянув у корней стала отвечать на поцелуй со всем своим пылом. Их языки сплелись в единый танец, а губы сражались, словно в битве за первенство. Кёя прикусил, а затем лизнул сладкую губу и услышал низкий, грудной стон. Воздух стал заканчиваться и Хибари спустился цепочкой поцелуев к ее шее, попутно лаская языком впадинки над ключицами и расстегивая пуговицы на блузке. Слегка прикусывая нежную кожу, парень ощущал как девушка опустила руки и забралась под его рубашку, царапая коготками кожу на груди. Сквозь открытое окно послышался крик «Джудайме!» и пара оторвалась друг от друга. Их дыхание смешалось и рассматривая один другого вдруг поняли это. Что же, Кэтрин Крузо захотела Хибари Кёю с первого взгляда, а если женщина чего-то слишком сильно хочет, то она обречена на успех. И вот теперь она поняла, что влюблена. Влюблена в бестактного, беспринципного, вспыльчивого, хладнокровного хама, который никого и в грош не ставит. И сейчас, сидя в его объятиях и ощущая, как он перебирает ее волосы она понимает, то тает. Хибари Кёя понял, что проблемы начинаются с поцелуя. Он пропал. Он знает, что когда-то, не сегодня, не завтра, скорее всего через четыре или пять лет он наденет кольцо на ее безымянный палец и скажет, что хочет от нее дочку. А пока они безнадежно влюблены.