***
Она натянула на голову шапку и выскочила из больницы, оставив ничего непонимающего друга в смятении и желании во всём разобраться. Уже два месяца прошло с того момента, как эти двое перестали разговаривать, просто игнорируя друг друга и шипя на Бэкхёна, когда тот пытался их помирить. До друга доходили лишь слухи о том, что, якобы, Со Ён невнимательно установила капельницу пациенту, не разбавив сыворотку глюкозой, что могло привести к остановке сердца. Также он слышал, что Сэхун являлся далеко не в лучшем положении, так как принимал смену после девушки, тоже не проверив всё, как надо. После объявления соревнования, в тот вечер судьбоносного понедельника Бёну казалось, что друзей подменили. Они днём и ночью учили конспекты, оставались после работы в больничной библиотеке, даже взяли на свою ответственность больше пациентов, дабы наглядно видеть то, о чём пишут в медицинских пособиях по их специальности. А книженции-то были, что надо: толстые, потрёпанные, заумные! Один раз взглянув на содержимое этих «переплёточных демонов», Бэкхён благополучно закрыл для своих многострадальных мозгов книгу и забросил подальше, как раз в сумку Со Ён. «Gold hands» должен был начаться через два дня и никто не знал, что же ждёт новеньких интернов в этой борьбе за право быть лучшим начинающим хирургом в области лицевой пластической хирургии. Лицензия и диплом были на руках у всех десяти участников, которым они уже казались сущим пустяком, потому что конкурс куда важнее всего мира, а для некоторых даже важнее собственной гордости и чести. Это был один шанс на миллион, ради которого на кон стоило поставить всё и продать даже собственную душу дьяволу. Людям всегда кажется, что хорошие врачи живут припеваючи: каждый год путешествуют по Европе, водятся в высшем обществе и имеют ещё множество привилегий. Однако, Париж не сразу строился, как и хорошие знания, уверенные оперирующие руки, всевидящий взгляд. Для этого нужны годы практики и ни с чем несравнимый талант. К сожалению, как показывает статистика, очень редко можно встретить наглого, амбициозного и, главное, по-настоящему талантливого человека, который вырвет все куски добычи для себя одного и с умом воспользуется ими для достижения собственной цели. Обычно, такие люди работают под чьим-нибудь началом, предельно довольствуются получаемым, находя мнимое счастье в ничтожно маленьком кусочке. По крайней мере, так думала Со Ён, всеми силами жаждущая заполучить первое место. Поначалу ей хотелось играть честно, но, после нескольких пакостей конкурентов, грозивших не только исключением из конкурса, но и лишения медицинской лицензии, она быстро переступила черту человечности и морали. По крайней мере, девушка так думала. Холодный душ — отличное средство по отрезвлению разума, постоянно метавшегося из одной крайности в другую, которому в последнее время приходилось работать на полную мощность, чтобы вновь не попасться на уловки соперников. Со Ён ожидала подляны от всех, но только не от Сэхуна. Оказалось, что он тоже ничем не лучше других. Она думала, что настоящей дружбы не бывает только между женщинами, но мужчины тоже хороши по части предательства. Со Ён была уверена в Сэхуне на сто процентов, ведь их дружба строилась годами и прошла через множество ситуаций, в которых каждый помогал и протягивал руку помощи. Чон не могла поверить в это и поэтому проверяла запись с видеокамеры десятки раз, но все улики указывали на Сэхуна. Вот он принимает смену, вот вкалывает что-то в капельницу и через три часа у пациентки вдруг отказывает сердце. О ведь далеко не дурак и всегда предельно внимателен! Единственное объяснение этому – умышленный шаг для избавления от конкурента. На возмущение и расспросы подруги он лишь уходил от прямого ответа, сказав напоследок только считать по-своему, если она потеряла доверие. — Чёрт! – девушка ударила мокрой ладонью по кафельной плитке. Душ, звонок по телефону к Ни Рэ и изучение книги Стивена Хокинга – это своего рода антидепрессанты, в которых с каждым разом Со Ён нуждалась всё сильнее, только у душевного препарата есть маленький изъян: в какой-то момент надоедает и хочется вернуть всё на свои места, хочется снова зависать на выходных в сэхуновской квартире, поедая отвратительные чипсы с беконом, которые покупал Бён; сидеть и смотреть старые фильмы с участием Ричарда Гира, засыпать в субботние вечера на мягком диване, укрывшись тёплым вязаным пледом, который Сэхун связал сам, так и не подарив на Рождество лучшей подруге. В возникшей ситуации это было неуместно. Дарить подарки всегда неуместно, когда девушка отпускает свои первые чистые чувства в дальний полёт. Это было бы больше похоже на утешающий подарок-наживку, мол, вдруг клюнет, поэтому плед до сих пор аккуратно лежит на его диване, ожидая случая, когда истинная и вечномёрзнущая хозяйка укутается с головы до пят в шерстяную ткань. — Всё в порядке, Ни Рэ. Да, уже покушала и обязательно приеду на Рождество, – скрепя сердцем, ответила падчерица. Появился огромный шанс снова встретиться с Чунмёном, да и оставлять тётушку одну в огромном доме на единственный праздник не шло ни в какие ворота. Пересидеть в его обществе несколько часов не смертельно, не смотря на то, что неприятно вспоминать прошлое и копаться в своих давно забытых чувствах, вспоминая о взбаламученном осадке, который так некстати приходит в хаотичное движение при виде сводного брата. – Пока. Спокойной ночи. — Да, Со Ён, я ведь совсем забыла сказать, что в этот четверг прилетает Мён. Не могла бы ты его встретить в аэропорту? – женщина попросила об этом как-то робко, будто о чём-то догадываясь. Хотя, конечно же, любой заметит неладное, особенно когда ранее неразлучные родственники ограничивают своё общение до двухчасовых встреч на важных праздниках в году. – Я сдала свою машину на ремонт, поэтому не смогу сама это сделать. Чон хотела возразить и намекнуть на то, что такси в последнее время преобразились и стали достаточно комфортными, но промолчала. Она не любила расстраивать мачеху, поэтому, пробормотав что-то про расписание и ранний уход с работы, записала дату, время и номер рейса. — Избегала и добегалась! – Ён с грохотом кинула на стол коричневый ежедневник, мысленно уже представляя встречу с Кимом. Однако, «помечтать» и обрисовать её до мельчайших деталей так и не удалось, потому что заигравшая мелодия телефона и высветившееся имя «Сова До» полностью переключили на себя всё её внимание. — Добрый вечер, профессор. — Чон, немедленно приезжай в клинику, у нас тут завал! К нам поступили пострадавшие от пожара. Понимаю, не наш формат, но наша больница находится ближе остальных от места происшествия, так что ноги в руки и пошевеливайся! — Скоро буду, профессор До, – это хорошая возможность зарекомендовать себя перед начальством и До Кёнсу, которые только и делали, что следили за претендентами. Быстро накинув на себя пуховик и схватив гармонирующий в цвете рюкзак, в котором были все необходимые вещи на такие вызовы, начинающий хирург на всех порах помчалась в больницу. POV Юн Чжи Мин Белый ровный потолок перед моими глазами. По крайней мере, он единственный не расплывается, не двоится. Желудок уже привык к изнуряющим голодовкам, больше не урчит и не скручивает, хотя изначально было трудно. Диеты мне больше не помогают, а диетологи в один голос твердят, что у меня недовес в двенадцать килограмм и пора остановиться, иначе желудок превратится в тонкую нитку, не способную переварить даже обыкновенную воду. Я-то знаю, что мне мало, я знаю, что еще не идеальна. Ещё один килограмм и я буду у цели. Не помню, когда последний раз ела или пила. Кажется, пила воды на той неделе или на позапрошлой. Я больше не чувствую дискомфорта, только когда встаю с постели. В последнее время делаю это крайне редко, потому что сразу падаю в обморок и перестаю различать количество предметов. Тридцать девять с половиной – это слишком большая цифра для будущей модели на подиуме. Психиатры, нанятые матерью, лишь больше подстёгивают меня к тридцати восьми. Мне без разницы на все их слова и предостережения. Плевать на диагнозы, потому что знаю, что совершенство есть и я стану им через несколько дней голодовок. Я буду и-д-е-а-л-ь-н-о-й. Как только стрелка весов покажет мне три десятка и восемь единиц, я покорю этот мир... «Пациент: Юн Чжи Мин. Возраст: 21 год. Диагноз: неврологическая анорексия; наступление аменореи и полный отказ от помощи врачей, специализирующихся в области болезни». Конец POV — У пациента ожог третьей стадии «Б». Нужна срочная операция по пересадке аутокожи. Я уже связалась с донорским отделением. Через пятнадцать минут всё будет готово. — Новичок, ещё раз обойди прибывших пациентов. О Сэхун, подготовь операционный стол и рентгеновские снимки с анализами крови. Чон, ты идёшь со мной в операционную, – чётко раздавал указания Кёнсу, а у Со Ён гормон счастья разлился по каждой вене и капилляру: она так давно ждала своей очереди постоять за операционным столом рядом с До Кёнсу, а тем более быть его правой рукой. Тщательно намыливая руки стерильным мылом перед операцией, Со Ён постоянно недоверчиво поглядывала на наставника. На языке крутился вопрос, но она боялась задать его Кёнсу. Слишком высок был риск того, что хирург может быстро передумать. — Спрашивай уже, – надевая медицинский халат, сказал До. — Почему я? Вы же обычно берете Сэхуна с собой. Почему в этот раз меня? – недосказанность выливалась, как река в океан неизвестности. — А почему не ты, Чон Со Ён? – на наставнике была маска, закрывающая половину лица, поэтому появившуюся улыбку на его лице Чон так и не разглядела. Он всегда отодвигал её на второй план, ставя в фавориты Сэхуна, потому что считал, что Чон такая же второсортная особа без каких-либо медицинских задатков, особенно в области хирургии. Вдруг девчонка в скором времени не выдержит и убежит к богатеньким родителям, которые являлись тайными акционерами их больницы, но после проведённой операции с Минсоком и воочию увиденного профессионализма, До решил дать ей небольшой шанс. Тем более, что Ким-старший вовсе не хотел выставлять из больницы всего двух людей, один из которых — его младшенький бестолковый братец, закинутый волей родителей в эту стезю. Больнице нужны были новые победители, а делать ставки только на Сэхуна в полной мере было слишком рискованно. — Пожалуй, начнём. Чем раньше мы закончим, тем больше процент вероятности приживления имплантированной кожи, – скомандовал хирург. – Скальпель. — Давление в норме, показатели стабильны, – сонным голосом отозвался анестезиолог. Это неудивительно, ведь все находящиеся в операционной врачи не спали уже более суток. Однако, это никак не могло сказаться на качестве операции, потому что от внешнего вида оперируемой вряд ли приснится приятный сон без кусков оголенного мяса и выпирающих костей. — Пинцет, – До принялся аккуратно вырывать остатки уже мертвенно обгорелой кожи, а Со Ён моментально зашивать, не допуская кровотечения. Казалось, что они работают вместе довольно долгое время, понимая друг друга без слов. — Начинаем имплантировать, — скомандовал через некоторое время До. Незаметно пролетели четыре с половиной часа, за которые все врачи уже взмокли от перенапряжения. Имплантация кожи — дело самое кропотливое и довольно-таки капризное. На каждый миллиметр повреждённой кожи вживляется маленькая клетка имплантированного вещества. Не так много квалифицированных хирургов в данном направлении, а чтобы научиться владеть навыком, нужно «перештопать» немало людских лиц. Не всё выходит удачно с первого раза, поэтому приходится иногда переживать крики родственников пациента, слёзы изувеченного, а потом и собственный страх повторить ошибку. Дальше наступает стадия отрешённости и самобичевания, а следом — анализ ошибок в проведённом эксперименте и только потом, после нескольких запойных вечеров, приходит истина! Нет, не жизни, а истина опыта в своём деле. Только пережив трудности можно стать профессионалом и получить почётный кабинет с надписью «Главный Хирург в области лицевой пластической хирургии». — Последний штрих, – сказала Чон, будто бы не веря собственным глазам. Медсестра вытерла пот со лба хирурга и с облегчённым вздохом улыбнулась всем присутствующим. – Готово! У врача анестезиолога покатились по щекам слёзы облегчения. — Вы все молодцы! – сдержанно кивнул Кёнсу, хотя во взгляде можно было заметить гордость за свою команду. — Молодец, Чон! — Умница! Продолжай в том же духе! – поддерживали врачи, когда удачно справившаяся команда, наконец, покинула операционную. Девушка уже не различала, кто именно приносил свои поздравления, потому что дикая усталость и бессонная ночь давали о себе знать. Ужасно хотелось скорее положить свои бренные кости хотя бы на пол и погрузиться в царство Морфея. Но вопреки этому, Со Ён невольно искала глазами одного человека, который всегда поддерживал, ласково заправлял выбившуюся прядь за ухо, а потом робко брал её руку, не забыв напомнить, что она труп с бьющимся сердцем. Да, О Сэхун не умел делать комплименты. Они получались либо до жути смешные, либо со странными оттенками заядлого любителя наведываться в морг. Чон заметила, что многие врачи не с их отделения, а некоторых она и вовсе никогда не видела и ей ещё больше захотелось скрыться в своей однокомнатной квартире.***
Переодевшись в сменную блузу с рукавом в три четверти и светлые джинсы, Со Ён посмотрелась в зеркало: опухшее лицо, тёмные круги под глазами, особенно сильно выделяющиеся на бледной коже. Полный букет для отпугивания людей, а об ухажерах и вовсе не заикнуться. Последние мало волновали девушку. Конкурс через сутки, а физическое состояние и психологический настрой ушли в минус. Хорошо, что До буквально вытолкал её отдыхать, потому что Чон обязательно вляпалась бы в неприятности с такой сонной головой. — Доктор Чон, что вы чувствуете после этой удачно проведённой операции? Захлестывают ли вас такие эмоции, как гордость, самоуверенность и предвкушение победы на «Gold hands»? – Бэкхён протягивал к лицу подруги шариковый антиперспирант в качестве микрофона. И откуда он его только выкопал? Приглядевшись, девушка резко выхватила штуковину из руки Бёна. — Эй, так не честно! – надул губки он. — Даже не хочу знать, как ты его выкрал! – сверкнув яростным взглядом, прошипела девушка. — Я, между прочим, с работы отпросился, чтобы тебя покормить, искупать и уложить баиньки в тёплую кроватку! — Тебя кто-то просил? – огрызнулась она. — Я сам решил проявить инициативу, – после короткой паузы ответил Бэкхён, неотступно шагая рядом с летящей на парах подругой. У Со Ён всегда была быстрая походка, которую Бэк в шутку называл «походка сильной и независимой женщины», – я сегодня в тебя чуть не влюбился, но потом вспомнил, что готовишь скверно, а ещё ходишь, как... — Ещё хоть слово и завтра ты будешь лежать на хирургическом столе под острым скальпелем! – пригрозила она. — А ты — сидеть в тюрьме и выплачивать мне за моральный и физический ущерб! Могу хоть сейчас скинуть номер своей карточки, – подмигнул друг. Для него доводить Чон всегда как отдушина, – а вообще, что это ты такая нервная с самого утра? Ты же должна прыгать до потолка от счастья! Тебя по всем теликам больницы показывали и некоторые фрагменты вставят для превью конкурса. — Правда? – Чон замедлила шаг. — Да, но больше ни слова не скажу, пока не накормлю тебя и кстати, милочка, не в ту сторону топаешь. Я сегодня на машине, – Бён развернул Со Ён и подтолкнул к лифту. Однако, один человек, наблюдая за друзьями, так и не решился подойти и поздравить девушку с маленькой первой победой. — Ешь, – всунув в рот подруги ложку с огромной порцией риса, Бён самодовольно улыбнулся. — У уиня есь уки, – с набитым ртом возмущалась Чон. — Эти золотые ручки мне надо беречь, потому что я поставил штуку баксов на то, что ты отымеешь всех на конкурсе этими самыми руками, милочка! – Бён подмигнул, – а теперь ложечку супчика. — А как же Сэхун? – в лоб спросила Чон. Она думала, что после операции будет чувствовать себя лучше и это поможет ей возненавидеть О так же, как и остальных участников, но чувство недосказанности и привязанность к хозяину третьего места за столом просто не давали ей разрушить железобетонное доверие. — Ну, вообще-то, я на него тоже поставил, только от другого имени, – стушевался Бэк, прекрасно понимая, что сейчас девушка выбивает из него информацию, поэтому постарался быстро перевести тему, – ты бы видела, как главврач смотрел на тебя, подруга! Если я чуть не поцеловался со стеклом телика, я, твой друг-бабник, то об этом праведнике вообще молчу! Хочешь расскажу его версию мыслей? — Ты говорил с ним? – продолжая ковыряться в супе из водорослей, Чон не поднимала глаз от чашки с рисом. — С Мином? Нет, конечно! Он меня на дух не переносит, в отличие от его младшенькой сестрички, а она ещё та штучка, – он с энтузиазмом потёр ладони. — Я имела ввиду О, – ещё тише прозвучал голос. Аппетит и вовсе пропал, а сна ни в одном глазу. Со Ён понимала, что наверняка ошиблась и, не подумав, обвинила в, возможно, своей ошибке, но гордость тихо нашёптывала, что это только «возможно». В то время она готовилась к экзамену, зубрила до посинения кучу монотонной информации и спала не больше трёх часов в сутки. Вдруг всё это сказалось на внимании, которое подвело именно в ту самую ночь? — Конечно, вы сказали много нелестных слов друг другу, но, по-моему, он скучает, – закинув кусочек жареного мяса в рот, Бён вздохнул, – так же, как и ты, хотя не хочешь признаваться. Два месяца, чёрт возьми! Вы точно не родились в год баранов?! — Не знаю, что сказать ему. Я хочу... — Ой, вот только не надо так на меня смотреть! Я тоже понятия не имею, как вас помирить! – буркнул парень. — Я не говорила, что хочу мириться! – зашипела она. — Неужели сразу хочешь замуж и детей? А, погоди, ты скорее попросишь его поднять белый флаг первым в своём драгоценном конкурсе, я прав? – скривился. Бён прекрасно знал одержимости своих друзей и, если Ён рвалась к славе, то Сэхун следовал за ней, без разницы куда и зачем, главное, чтобы она была рядом. Эту истину, рассказанную когда-то самим другом, он поклялся никогда не освещать для Со Ён. Бэк знал и то, что это Сэхун уговорил Кёнсу дать девушке ещё один шанс, потому что за спиной Чон эти двое — хорошие приятели. Конечно же, Бэк умолчал и об этом, потому что, узнав об этом, подруга тут же написала бы заявление об уходе: она ненавидела принимать помощь от других и пользоваться связями друзей. В данный момент это можно списать на глупое самоуверенное выражение: «Честно всего добьюсь сама, а подачки засуньте себе в задницу!». Молодость всегда до сладости амбициозна и до сказочности честна. Однако, позже всем приходится подстраиваться под жизнь, затыкая рот своим интересам. Их странный разговор, колеблющийся от радости до полного непонимания, закончился телефонным звонком и выкрикнутой на всё кафе фразой: «Чёрт возьми! Сегодня же четверг!». Чмокнув друга на прощание в лоб, по-отечески, она упорхнула, хотя тот упорно подставлял губы.***
Посматривая на наручные часы, девушка вбежала в главные двери здания. По её времени она прибыла в Инчхонский аэропорт тютелька в тютельку. — Номер рейса триста сорок пять, – вслух прочитала из ежедневника Со Ён, а потом направилась к третьей двери. Она искала знакомый силуэт среди прилетевших пассажиров и ей даже на минуту пришла в голову бредовая идея написать имя сводного брата на белом листе для выписки рецептов, потому что из блокнота вырывать было жалко. Сколько прошло времени со дня их последней встречи? Чон даже усмехнулась про себя, как быстро летит время и будет просто каламбур, если она не узнает его. Сколько бы люди не жаловались на время, которое не лечит, в одном оно неизменно: время течёт непростительно быстро, что хочется сказать: «Притормози, подруга, я даже не успел толком пожить, а ты уже подгоняешь мою старость с неимоверной скоростью!». Это как кадры на фотоаппарате: щёлк и здесь ты должен погрустить; щёлк, а здесь — порадоваться и, если всё время грустить, то так и не распробуешь вкус жизни. — Ты опоздала, – позади послышался низкий голос виновника безумной поездки до аэропорта, из-за которой такси буквально летело, иногда выскакивая на встречную полосу. — Это ты прилетел раньше, – развернулась она и тут же была вовлечена в крепкие объятия Кима. — Я скучал, – вдохнул запах её волос, который заставил вспомнить о старых чувствах из прошлого. — И я рада тебя видеть, – похлопав по спине, произнесла Чон и поспешно выкрутилась из его рук. Ей показалось, что она когда-то видела эту встречу, ощущала эти нежные прикосновения пальцев на своей талии, словно дежавю. Однако, на данный момент ощущения были немного другими. — На такси? Или ты уже успела купить машину? – спросил Чунмён, чтобы развеять гнетущую паузу. — Меня больше привлекают авто с жёлтой шашкой наверху, а где твой чемодан? — Уже отправил в гостиницу. — Твоя мама тебе этого не простит, – нахмурив брови, предостерегающе сказала Чон, – к тому же, это отвратительный поступок со стороны единственного сына. — Тогда почему ты съехала, единственная дочь? – парировал он. — Думаю, тебе это прекрасно известно, – теперь её глаза излучали откровенное раздражение собеседника. — Скажем, что у меня такая же причина, – Ким поднял воротник зимнего пальто, выходя на морозный воздух, – и хватит уже хмуриться, иначе морщины раньше времени появятся. Сводный брат большим пальцем провёл по складкам на лбу девушки. — Почему ты решил вернуться? – Чон не смотрела на него, отвернувшись к окну. Сероватый пейзаж привлекал её больше, нежели человек, который совсем не изменился. — Если скажу, что из-за тебя, поверишь? – собеседник так же не сводил «заинтересованного» взгляда с пейзажа на противоположной стороне. Со Ён и Чунмён создавали впечатление разведенной пары, которая слишком пресытилась друг другом, чтобы вновь разжигать огонь чувств и которая слишком много знает о тайных пристрастиях друг друга, чтобы дальше оставаться просто друзьями. Водитель передёрнул плечами, мимолётно взглянув на клиентов в зеркало заднего вида. Flashback — Если ты скажешь «нет», то я никогда больше не поеду учиться за границу, Ён, – прошептал Чунмён, прижимая девушку к груди, – пожалуйста, скажи «нет», прошу. Соблазн был велик, но девушка прекрасно понимала, что Ким Чунмён никогда не будет счастлив с Чон Со Ён, потому что они оба слишком много хотят от жизни. Также нельзя отбросить в сторону проблему, в которой по документам они сводные брат и сестра. Со Ён знала, что в будущем он напомнит ей об упущенном шансе, а она как совестливый человек запрёт себя в клетке с ним до конца своих дней, потому что часть вины за его несбывшиеся мечты будет лежать на её плечах. — Я желаю тебе добиться того, чего ты хочешь, мой любимый брат, – если бы он только знал, как тяжело было сдерживать слёзы, произнося эти слова, – ты всегда будешь моим самым любимым братом на свете! Школьница обняла его, в последний раз позволяя себе так крепко обвить руки вокруг любимого человека, в последний раз вдохнуть полной грудью и запомнить запах его одежды, а потом нежно, почти невесомо, поцеловать в щёку. Со отдавала полный отчёт своим действиям, понимая, что творит и чётко подводя между ними черту нейтральной родственной связи, за которую никому из них нельзя переступать. Девушка бы солгала, сказав, что это только ради его мечты, потому что её желания тоже были не менее великими. — В последний раз прошу тебя, – студенту тоже было тяжело на сердце, потому что его терзали такие же сомнения и противоречия. — А я прошу тебя не ставить передо мной выбор снова, потому что я его уже сделала и не виновата в твоей нерешительности! Отныне я хочу быть тебе только сестрой, – это была заключительная точка, с которой начались их «родственные» отношения с сухими диалогами один раз в году. Правда, один из двоих надеялся когда-нибудь ещё раз вернуться к этой теме, а другой начал жизнь с чистого листа, пускай и немного взмокшего от внезапного ливня и грозы, разделившей небо на две половины в прошлом. Конец Flashback — Высадите меня за этим углом, пожалуйста, – обратилась Со Ён к водителю, – увидимся на рождественском ужине, Чунмён. Её дом был совсем недалеко от больницы «Мёнву», из которой сегодня Со Ён вышла с утра, чтобы благополучно выспаться перед завтрашним первым заданием «Gold hands», но вернулась только к семи часам вечера. Короткие волосы слегка потрепал холодный ветер и она крепче перевязала шарф на тонкой шее, пряча в нём лицо и становясь похожей больше на камикадзе. — И долго ты будешь за мной идти? – Чон обернулась к сводному брату, который шёл следом, – ты же знаешь, что я ненавижу принимать гостей, поэтому на приглашение даже не надейся. И мне всё равно, замёрз ты или нет, я не поведусь на твои внезапно возникнувшие недуги. — Я иду к себе в гостиницу, – серьёзно ответил мужчина, – мы уже попрощались и договорились увидеться за семейным ужином, так что не думаю, что стоит снова прощаться. Чунмён обогнал сестру, направляясь уверенным шагом в гостиницу рядом с её домом. «Grand Intercontinental Seoul Parnas», который находится через дорогу перпендикулярно от дома Чон, считается одним из лучших отелей в Сеуле, а также славится среди высшего общества как второй дом.. Брюнетка застыла на месте, размышляя о случайных случайностях, которые иногда бывают вовсе не случайными. Смотря ему в след, Со Ён, почему-то, вспомнила об одном школьном дне, когда за ней неожиданно явился брат на новенькой иномарке, подаренной мачехой в честь успешной сдачи первой сессии. Тогда все девчонки завидовали, хотя, впрочем, они завидовали всегда, а Сэхун тогда прирос к месту вот так же, как она сейчас, размышляя о собственных доводах. Тогда одноклассник ещё не знал, что Чунмён — сводный брат Ён. У Кима зазвенел телефон, пока он ожидал зелёного света. — Да, я уже в Сеуле. Нет, друг, я ещё не отошёл от перелёта. Конечно, завтра же приступаю к своей должности. И тебе доброй. Не засиживайся долго и передай от меня «привет» Кёнсу, когда он вернётся из... ну, сам знаешь, откуда. До завтра, Мин. «Кёнсу?!Мин?! Что за...?!» — внутри забушевала Ёновская женская логика, которая, кстати, никогда девушку не подводила.