set fire to the rain

Дебильный. Весь с головы до ног дебильный и дурацкий. А над всем этим самоуверенностью аж прет. Бесит. – Позаботьтесь обо мне, – кланяется Сынри стаффу. А Сонмину не понять – смешно или противно. У Сынри чутье работает вроде на отлично – он трется около Юхвана, и реже – с Чону, а когда появляется Тэун, Сынри к нему едва не ластится. Тэун по-отечески треплет его по голове. – Мы семья, – напоминает Юхван. Сонмин едва сдерживает презрительное фырканье. Он поправляет рубашку летней школьной формы и стряхивает с брюк невидимую пылинку, пытаясь скрыть раздражение. Они тут как бы делом занимаются – снимают клип, – а Сонмин сидит и грузится из-за какого-то там Сынри. Дурацкого Сынри. Бандана у него тоже, кстати, дурацкая совсем. А еще со временем Сонмин убеждается: Сынри хоть и дурацкий, но осторожный чересчур. Смотрит подозрительно и жмется к старшим, жмется к Юхвану или же стоит особняком, так что к нему не подступиться. Вдвойне забавнее дождаться, когда Сынри потеряет самообладание. И что самое забавное, ждать-то приходится не так уж и долго. Чону посылает их к автомату с напитками. Сынри говорит, что сходит и сам, но Сонмин берет его за руку чуть повыше локтя и останавливает. – Я с тобой. Кожа горячая и чуть влажная от пота, а под ней ощущаются твердые мышцы. Но самое прикольное – виднеющейся белый след от хватки пальцев, который исчезает через пару секунд. Сынри окидывает его высокомерным взглядом, поправляет черный платок на шее и чопорно кивает. Он ведется так легко, что это просто смешно. В глухой улочке Сонмин хватает его снова. Сынри дергается, но пальцы держат крепко. – Ты чего? – Сынри смотрит настороженно и сдвигает брови, прячет подбородок в платке. Он боязливо озирается и упирается, когда Сонмин дергает его на себя. – Ничего. Они так и стоят посреди улочки; Сонмин сжимает плечо Сынри и тащится с того, как тот отводит глаза. И – блять, Сынри краснеет. Реально краснеет, выдыхает ртом и переминается с ноги на ногу. Оглядывается в поисках старших и кусает губу. Такой милашка. – Пусти, – Сынри неуверенно дергает плечом, так слабо, что едва хватит силы вырваться от пятилетнего ребенка. Сонмин догоняется. Он лениво тянет парня на себя, рассматривая сверху вниз его красивое лицо с туповатым перепуганным выражением, и довольно скалит зубы. Так легко. Это же даже смешно. Сынри упирается совсем слабо, подходит маленькими шажочками и сильнее прячет лицо в платок. Сонмин сжимает пальцы сильнее, смакуя про себя: фанатки, небось, кипятком будут писаться с новенького, а видели бы они его сейчас… А Сонмин-то, по сути, ничего и не сделал. – Клево, да? – скалится Сонмин и вот честно – ему для полноты мудацкого образа только чавкающей жвачки не хватает. Сынри поднимает голову и неожиданно фыркает. Раз, и еще – от сдерживаемого смеха. Сонмин приподнимает брови, но руку не отпускает. – Я уж подумал, что ты натурал, – говорит Сынри, глядя Сонмину в глаза. Спеси во взгляде почти столько же, сколько и самодовольства. Он что, подумал, что у Сонмина на него… – Самомнения поубавь, – неуверенно говорит Сонмин. Сынри отпихивает его руку и отступает шаг назад. Он довольно лыбится, растирая освобожденное плечо, а потом делает то, чего уж точно никто не ожидал – чмокает Сонмина куда-то на границе между шеей и футболкой и отпрыгивает обратно. – Воду не забудь, – кричит он, быстро шагая в сторону съемочной площадки.