***
Ночная прохлада неторопливо втекает в открытое окно Стратосферы. И Михаил, прикрыв глаза, впитывает ее всем телом, заставляет себя стоять неподвижно, не отвлекаться на тягучий жар страсти, зовущий вернуться на ложе, где он оставил пять утомленных женщин. Впрочем… Губы архангела изгибаются в легкой улыбке. Одна уже проснулась и, соскользнув с ложа, направляется к нему. Бекка Торн. Он помнит ее еще юной девушкой, пришедшей к нему за поддержкой после смерти Патриции. Помнит их первый разговор, завершившийся поцелуем. Первую ночь, когда Бекка осталась у него, и они познали друг друга, как мужчина и женщина. Михаил старается не вспоминать, что закон Веги осуждает на смерть или изгнание из города (что равносильно смерти) за связь с ангелом. Да, Бекка Торн сенатор, а он — архангел Михаил, и никто открыто не обвинит их в нарушении закона, во всяком случае, пока во главе Веге стоит генерал Райзен. Но как долго продлится это «пока»? Легкие шаги прерывают размышления, и Бекка, невесомым поцелуем коснувшись его плеча, мягко говорит: - Этой ночью ты превзошел самого себя. Если бы еще ты не упрекал себя каждый раз… - Нам надо остановиться, — Михаил не смотрит на возлюбленную, опасаясь, что не сможет сказать то, что должен, если еще раз взглянет на нее. — Нельзя, чтобы у меня появились дети. И ночную тьму огненным мечом разрывает память о том, что архангел хотел бы, но не в силах забыть.***
…Всадник на белом коне, недвижно застывший на вершине кургана с запрокинутым к небу лицом. И взгляды бесчисленного войска, устремленные на вождя. Он указывает мечом на полуденные земли, и в светлых глазах отражается солнце: - Ур! — несется над степью его крик, и плащ от порыва ветра распахивается крыльями гигантской птицы. - Ур! — рвется ответный крик из тысяч глоток. И уже скоро прославленные полководцы великих империй содрогаются в страхе и, бросив регалии, бегут под натиском степных орд, ведомых тем, кто называет себя «Сын Неба». И перезрелыми плодами падают к его ногам города, основанные еще на заре человечества. - Ур! — и, покорно склонив головы, бредут в невольничьих караванах гордые воины и прекрасные девы. - Ур! — и пылают храмы побежденных, а над руинами развевается синий штандарт с изображением меча в обрамлении распахнутых крыльев. - Кто, как не Бог отдал под мою власть весь мир? — говорит молодой вождь, глядя поверх голов склонившихся перед ним жрецов. — И потому отныне нет, и не будет у вас других богов! И темнеет небо от Его гнева...***
- Но Веге нужны дети, — отвечает Бекка, отвлекая от воспоминаний, и архангел слышит не произнесенное: «Я не боюсь». Бекка не утешает, Михаил знает это, но и себя знает, и прерывает ее: - Только не такие, — и повторяет: — Нам надо остановиться. - Тогда вперед, — указывает Бекка на окно, и Михаил чувствует ее растерянность и обиду и впервые рад сигналу, призывающему его немедленно явиться в штаб Корпуса Архангела. Объяснить Бекке истинную причину своего нежелания иметь детей от человеческих женщин, даже от нее, он не может. А потому пусть Бекка обижается, разочаровывается в нем, оставит его и найдет себе обычного мужчину, который даст ей познать радость материнства. А он сам... Он — Михаил. Он справится со своими чувствами. Лучше так, чем четверть века спустя снова обрушить на Землю кровавый Потоп. Потому что на этот раз некому будет остановить Меч Его Гнева...