Божественный ветер

Имя Мунакаты произносили шёпотом, с придыханием. На него смотрели восторженно, и в письмах родным писали, что видели его своими глазами или даже говорили с ним. Мунаката был для них легендой — тот, кто участвовал в битве за Филиппины и выжил. (Самолёт оказался неисправен, и два дня Мунакате пришлось провести в открытом море, пока его не подобрали.) Где-то даже было построено святилище, уже носящее его имя. О Суо Микото, напротив, старались не говорить вовсе. Он красил волосы в ярко-рыжий цвет, на манер иностранцев, и ко всему относился с манерной небрежностью — и почему-то до сих пор оставался на своём месте, хотя были десятки тысяч людей, готовых заменить его. Существование Суо старались игнорировать, и это было легко — не разговаривать с ним, не смотреть в его сторону и отворачиваться, когда он смотрел на тебя. Не то, чтобы это хоть как-то волновало самого Суо. Мунаката старался заботится об атмосфере в их не слишком тесном кругу, и чужие правила, если они не были написаны на бумаге и заверены подписью с печатью, он с лёгкостью мог проигнорировать. Он подсел к Суо на обеде — тот лишь мельком глянул на Мунакату и продолжил есть. — Ты вносишь разлад в коллектив, — Мунаката улыбался, помня, что улыбка располагает к себе даже самых несговорчивых людей. Суо его проигнорировал. — Знаешь, когда с тобой пытаются поговорить, нужно что-то ответить. Возможно поэтому у тебя и не складываются отношения с остальными, — или потому, что первого, кто подошёл к Суо, чтобы познакомиться, он спустил с лестницы, и бедняга три дня провёл в лазарете. — Что тебе от меня нужно, Мунаката? — всё-таки отозвался Суо — и, похоже, он был зол, что его спокойную трапезу так бесцеремонно прервали. — Хотя бы попытайся вести себя дружелюбнее, Суо, — посоветовал Мунаката, — тебе нужны друзья. Суо резко вскинулся — кажется, слова Мунакаты задели что-то внутри него. Но уже через секунду он снова был расслаблен и умиротворён — Мунаката не сомневался, что это показное. — О чём ты говоришь, Мунаката? Здесь все — мертвецы. — Он встал и, не спеша, ушёл. Мунаката ещё долго сидел на одном месте, обдумывая то, что увидел: в глазах у Суо была выжженная пустошь. — Мы специальный ударный отряд «Божественный ветер», — Мунаката никогда не сдавался так просто, поэтому вечером, за ужином, он снова подсел к Суо, продолжая их разговор, — нам дали крылья, и наша задача — вызвать тайфун. Суо хмыкнул и криво усмехнулся: — Далеко не все здесь из-за патриотических чувств. — Верно. Некоторые просто хотят умереть, — и по выражению лица Суо Мунаката понял, что не ошибся. О причинах Мунаката спросил только через несколько дней: — Так из-за чего ты так жаждешь смерти? Суо мог бы послать его к чёрту или ударить — он не был похож на того, кто готов раскрыть свои тайны первому встречному. Но он ответил: — Бомбардировка в Токио. Огненный смерч уничтожил мой дом — там были все, кроме меня. — Значит, это месть, — если собрался умирать, то забери с собой сотни и тысячи врагов. Мунаката не мог сказать, что не одобряет такое решение. Битва на Окинаве шла уже месяц, а их отряд усердно готовился к возможному вылету. Все были на взводе и рвались в бой, но приказа не поступало. — Как дела? — спросил Мунаката у Суо, потому что спрашивать больше было не о чем. Разговоры о прошлом давно исчерпали себя, а будущего у них не было. — Не волнуйся, Мунаката, я знаю всё, что нужно. Как взлететь. Как сесть. И как умереть. Да, подумал Мунаката, действительно всё, что нужно. Приказ всё-таки пришёл, и они с Суо напоследок выпили по чашечке саке, а затем пошли к самолётам. — Мы ведь так и не пришли к согласию, — небо было чистым и ясным. В самый раз для последнего полёта. — В чём? — видимо, они спорили слишком много, чтобы Суо сразу понял, о чём речь. — Смерть за родину или смерть ради мести, — напомнил ему Мунаката. — Разве мы спорили? Ты был при своём мнении, я при своём. Мунаката уже мог рассмотреть лепестки сакуры на фюзеляже — было жаль оставлять позади вопросы без ответа. — Так и оставим? Суо хрипло рассмеялся: — Ты же не хочешь начать читать мне лекцию прямо сейчас? Забей, Мунаката. Сейчас не до того. Действительно. Сейчас им нужно сесть в самолёты и лететь на Окинаву. — И всё-таки мы пока ещё не мертвецы, — сказал напоследок Мунаката. — Пока, — легко согласился Суо. Но они сядут за рули самолётов, нагруженных двумястами килограммами взрывчатки, и взлетят. А дальше только одна дорога — вниз, в огненную бездну.