Вещи

У Мугивар происходило много странностей, но вот до кражи личных вещей ещё не доходило. Под подозрение пал главный вор команды, которая, к сожалению, понятия не имела, куда делись пуговицы с рубашки Ло. Не то чтобы он часто надевал что-то с короткими рукавами, причём настолько яркое (зелёный и оранжевый никогда не входили в список любимых цветов), но возмущал сам факт кражи. Сбежать своими ногами пуговицы не могли, следовательно, им кто-то помог. Дёргать каждого члена команды из-за подобной мелочи Трафальгар посчитал смешным и предпочёл тактично замять дело. Нами-я не из тех, кто станет болтать, да и украденные пуговицы не пойдут на пользу её воровской репутации. Целая неделя прошла относительно спокойно. Ло смирился с тяжким бременем внимания, которым его перманентно одаривали накама Луффи. Деятельный же капитан вечно где-то носился, приходя к Трафальгару утром перед завтраком или вечером – после ужина. Режим питания каким-то загадочным образом влиял на настроение мальчишки. По утрам он был свеж, бодр и улыбчив, а ещё пах мятной зубной пастой и туалетной водой Санджи. В душе, куда Мугивары ходили по очереди, скапливались самые разные запахи, потому такой коктейль не мог ничем удивить. И Ло сам не понимал, почему злился, когда весь такой сияющий Луффи обнимал его, тёрся резиновой щекой о трёхдневную щетину и убегал в камбуз, а шлейф туалетной воды ещё несколько минут буквально разъедал ноздри. Ло старался не думать о причинах, ведь они получались жутко ненормальными, почти в духе безумной пиратской команды. Странными, слишком надуманными и слишком… Не в его, Ло, стиле. По вечерам Луффи выходил из камбуза только после того, как опустошал последнюю тарелку еды. За ним захлопывалась дверь, слышалось ленивое переругивание Зоро и Санджи, но Трафальгар давно научился фильтровать бесполезные звуки. Ему нет дела до отношений, что царят среди членов экипажа. Ему порой хотелось, чтобы Мугиваре Луффи тоже не было никакого дела до него самого. Чтобы неугомонный союзник не плюхался рядом, не вытягивал ноги и не хлопал себя по раздувшемуся от количества съеденного животу. Чтобы помолчал хотя бы несколько минут и дал отдохнуть от целого дня шума и назойливой заботы. Луффи прекращал говорить, словно он был киборгом и Ло мысленно нажал у него тщательно спрятанную секретную кнопку. Луффи улыбался чуть тоньше, чем обычно, задумчиво чесал переносицу и сладко зевал, а затем мягко шептал: — Сегодня так много звёзд на небе, — в его глазах ничего не отражалось: ни звёзды, ни свет крохотных фонариков, которые ещё днём развесил Усопп, ни расплывчатые блики, золотистой волной тёкшие из-под двери камбуза. Только собственное отражение, что скептически кривило губы в ухмылке. — Я люблю смотреть на них. Робин говорила, что это души тех, кого мы потеряли когда-то. Трафальгар со скучающим видом поднимал взгляд к непроглядно-чёрному небу, на которое кто-то небрежно рассыпал острые точки-звёзды, и пропускал момент, когда сухие губы целовали его в висок. Он резко поворачивался всем корпусом, но Луффи уже и след простыл – он выглядел обманчиво сытым и неподъёмным, а на самом деле всего лишь заговаривал зубы. Трафальгар устал повторять Мугиваре, что подобные выходки переходят границы их альянса. Он думал, что мальчишке быстро надоест и он прекратит каждый раз находить поводы, чтобы застать Ло врасплох, но ошибался снова и снова. Неделя подошла к концу и обрушила на всех членов экипажа, постоянных и временных, страшное и неотвратимое наказание. Суббота негласно считалась днём генеральной стирки и уборки, так что с самого утра в специальную комнату, где стояла «стиральная машина» – изобретение Френки, разумеется – выстраивалась длинная очередь. Вполне ожидаемо первым в ней обнаруживался Санджи, которого сложно было не узнать по восторженным комплиментам хозяйственным леди и пинкам остальным, кто не леди. Гигиену необходимо поддерживать, это залог выживания, потому Трафальгар безропотно отдавал грязные вещи в стирку, разумно полагая, что два адекватных человека на корабле ничего с ними не сделают. — Хирург-сан, хотите, я заменю вам пуговицы? — предложила вдруг Робин. Её невозможно понять и прочитать, как других. Ло не видел, как застыл Луффи, крутившийся вокруг Нами всё это время. Тяжёлый взгляд неприятно сверлил спину между лопаток, но Трафальгар не чувствовал угрозы и спокойно покачал головой. — Не надо. Я сам в состоянии. За внимание благодарю, — Робин пожала плечами, мол, насильно мил не будешь, и протянула вместо дежурной улыбки в ответ моток ниток и тонкую иголку. — Я не сомневалась в ваших возможностях, Хирург-сан. Луффи уже болтался на мачте, громко командуя процессом мойки палубы, к которому, вообще-то, приобщили и его, и даже не смотрел в сторону Трафальгара. Взваливать на него уборку никто не рискнул, особенно Нами после инцидента с пуговицами. Тунеядцем и нахлебником Хирург выглядеть не хотел (и довод на тему «Мне плевать, что обо мне думают другие» тут почему-то не работал), потому к Чопперу он пришёл сам и ненавязчиво намекнул, что может помочь с сортировкой лекарств или медицинских книг. Оленёнок так сильно обрадовался, что минут десять танцевал какой-то глупый танец, пока Трафальгар его не успокоил и не отправил к Робин за тряпками и совком. Пыль тоже вредна для здоровья, в лазарете же людей надо лечить, а не калечить. Сто убитых Трафальгаром пиратов могли бы поспорить с данным утверждением, но их мнения никто не спрашивал. Новые пуговицы, взятые из ящика Усоппа, подходили с огромной натяжкой. А выбора не было. Ло любил аккуратность и порядок: отточенными движениями он пришил простые чёрные пуговицы к воротнику, перекусил нить зубами у самого основания и отнёс вещи в каюту. К тому времени успел вернуться Чоппер, и они начали уборку. Перерыв жестокая Нами объявила только через четыре часа. Санджи разносил восстанавливающие коктейли, а бесчисленные руки Робин заботливо обмахивали капитана, который трудился больше всех, носясь туда-сюда по кораблю. Он вяло помахал Ло двумя пальцами и, вытянув руку, схватил с подноса кока прохладный стакан с жизнерадостно-зелёной жидкостью. Перепалка не разгорелась по одной простой причине – все слишком устали, чтобы спорить и возмущаться. Напряжение от пиратов исходило практически физически ощутимое, и Ло, выпив свою порцию коктейля, вернулся в каюту, где было немного прохладнее и тише. И почти сразу понял, что чего-то не хватает. Нитки, иголка и многострадальная рубашка исчезли, словно их никогда не существовало. Ло поморщился, осмотрел место преступления и сделал в уме заметку: проследить за комнатой, чтобы такое больше не повторилось. Потерять меч, Ден-Ден Муши или шляпу он категорически не желал. В груди набухала туча глухого раздражения и досады. Хотелось высказать Мугиварам всё, что они заслуживают за свои «шутки», но Ло из двух зол – контакта с людьми и молчаливым неодобрением – как всегда выбрал второе. Нервы дороже каких-то пуговиц и рубашки. Она ему всё равно не нравилась. На следующий день к стиральной машине выстроилась новая очередь, правда поменьше, зато очень активная. Луффи хотел посмотреть, как Нами будет вешать приличные, с её точки зрения, вещи, а Робин – неприличные, то есть бельё, женское и мужское. Разумеется, капитана не интересовало само бельё, он метился на священный куст мандаринов и надеялся, что Нико сделает вид, будто за спиной грозного навигатора никто не пробегал. Санджи крутился здесь по вполне понятной причине, за что и получал львиную долю внимания «Нами-суан». Усопп деловито рылся в ящике с инструментами и морщил нос, словно не мог найти какую-то не нужную, но когда-то где-то виденную мелочь. Пока Нами гоняла повара мокрым полотенцем, Луффи легко проскользнул мимо неё и стянул три сочных мандарина. Распихав добычу по карманам, он быстро ретировался в воронье гнездо, где под защитой Зоро его не настигнет карающая длань навигатора. Робин невозмутимо встряхивала семейные трусы Брука (который крутился неподалёку, изображая музыкальное сопровождение) и вешала их на протянутые над палубой верёвки. Она подцепила из плетёной корзины ещё одну пару трусов, повесила их и снова озадаченно заглянула в корзину: разве больше там ничего нет? — Странно, — сказала Робин и внимательно осмотрела уже развешенное бельё. Трусы самых разных размеров и цветов гордо реяли на ветру, будто флаги или знамёна победы мужского упрямства над женским терпением. Самые маленькие, почти детские трусики – Чоппера, он очень стеснялся показывать их остальным, потому отдал позже, лично Робин. И смущался при этом так мило, что Нико едва удержалась, чтобы не погладить оленёнка по голове. Узнать бельё Усоппа просто – он сам всё чинит, совершенствует и переделывает, так что у него бывали и трусы с подогревом для зимы, и с охлаждением для лета, и странной формы, и с кармашками, и вообще похожие на штаны… Робин хмыкнула и прошла дальше. Френки – это просто Френки. Сколько у него плавок, не знал никто, кроме Нико, которая в определённом смысле была близка Френки больше, чем кто бы то ни было. Его красные, синие и жёлтые плавки остались на месте. Мимо остальных Робин прошла быстро. У Зоро и Санджи самые нормальные вещи, если считать суровый стиль одного и фривольный другого – нормой. Когда-то очень давно, в другой жизни, кажется, Робин смеялась, увидев сердечки на интимной части гардероба их любвеобильного кока. Конечно, не при Санджи. У всех свои причуды, верно? Кто ещё остался? Капитан-сан не носит белья… Ах, ну разумеется. Как она могла о нём забыть. — Ло-сан, не хотелось бы вас тревожить, но… — Нами, заметив, что подруга разрывается между чёрным юмором и сочувствием, пришла на помощь: — Твои трусы пропали, — прямо сказала Нами без тени смущения. Робин объяснила ей суть проблемы и ничего не помешало озвучить оную команде. К Нами повернулись несколько недоумевающих лиц и одно мрачное. — Чёрные такие, в пятнышки. Ты не сердись, мы всё найдём! Чего у нас только не пропадало, правда, Робин? — Стыд и совесть точно украли, — вкрадчиво напомнила Нико. — А в целом всё верно. То, что пропало однажды, обязательно когда-нибудь найдётся. Ло скептически изогнул бровь и фыркнул. Ситуация начинала раздражать и по абсурдности догонять момент, когда ему на голову посадили Чоппера. Нами развела бурную деятельность, рядом с ней носился Санджи, ничуть не опечаленный чужой бедой, Усопп всего на несколько минут оторвался от ящика, перебрался в другое место и снова занялся своими делами. Из Вороньего гнезда азартно улюлюкал Луффи, затем прерывался, чтобы почавкать, и снова подбадривал навигатора, не испытывая мук совести по поводу честно украденного мандарина. Этот балаган могли выдержать не всякие уши. На подлодке была всего одна женщина, и стирка проходила обычно в гробовом молчании, но здесь слово «тишина» явно внесли в список запрещённых. Мугивары даже из такой бытовой мелочи умудрились устроить цирк на выгуле, что ввергло Трафальгара в шок. Скрыть оный оказалось слишком трудно для привыкшей ко многому нервной системы. Лучшим решением оказалось бегство в душ, где хотя бы полчаса никто не станет трогать Ло… Он на это искренне надеялся. Зеркало честно отразило уставшее лицо, которое совсем не походило на лицо серьёзного, уверенного в себе человека. Так мог бы выглядеть отец девяти детей, брошенный женой и вынужденный работать на трёх работах, чтобы прокормить всех. А ещё развлечь, выгулять, научить и не сойти при этом с ума. Ло брызнул себе на кожу ледяной воды и принялся раздеваться с видом смертника, готового взойти на эшафот. Мысль о детях-Мугиварах настолько его смутила и вывела из состояния равновесия, что целую минуту вымораживающий до костей душ не вызывал неприятных ощущений. Только когда кожа покрылась пупырышками и покраснела, Ло покрутил кран и добавил горячей воды. В душ имели обыкновение вламываться почти все члены команды, независимо от того, шумит вода или нет. Ханжа – это не про него, как и скромник или девственник, но Трафальгар не любил, когда кто-то нарушал его уединение. Шторка худо-бедно прикрыла врача от любопытных глаз и он с наслаждением зажмурился, позволяя тёплой воде смывать накопившееся напряжение. Пар залепил зеркало и сделал воздух влажным, тяжёлым. Сквозь шум разбивавшейся о кафель воды Ло послышалось шлёпанье босых ног, а когда он кое-как вытер глаза и оттянул занавеску, то в душе, естественно, никого не оказалось. Очередная пропажа застала врасплох. Трафальгар глубоко вдохнул спёртый воздух и медленно выдохнул, напоминая себе, что групповое убийство с отягчающими – это не совсем то, чего он ожидал и хотел от Альянса. Мугивары явно поняли всё не так, раз кто-то из них – ну кто же ещё?! – повадился забирать чужие вещи с завидным упорством. Зачем? Почему? Ладно ещё нодати, какие-нибудь ценности или что-то подобное, но пуговицы, нижнее бельё и серёжки стоимостью десять белли за все… Несерьёзно как-то. Словно кто-то издевается, дурачится, смеётся, пытается довести Трафальгара до нервного срыва, чтобы план по уничтожению фабрики сорвался, а Дофламинго отпраздновал победу. Ло никогда не был мнительным и больше доверял логике, а логика утверждала, что никто на этом корабле не стал бы совершать подобную глупость. Если бы предали, то быстро, чётко, без «Покатай меня на спине!» и «Жратва подана, хлеба нет». Иначе какой вообще смысл?.. Трафальгар застегнул три уцелевшие серёжки, наскоро вытер голову полотенцем и вышел из душа. Рядом крутился только Усопп, которому, похоже, очень-очень приспичило, другие подозреваемые не спешили выстраиваться в очередь. — Ты никого не видел? — отрывисто спросил Ло. Усопп, почти влетевший в душ, затормозил ногами, схватился за ручку двери, чтобы не упасть, и нервно обернулся. — Н-нет… Тут только Луффи пробегал мимо, но он всегда мимо. Орал что-то, счастливым выглядел, — пробормотал Усопп и с намёком добавил: — Тебе ещё что-то нужно? Ло дёрнул плечом и отвернулся, а затем услышал за спиной облегчённый вздох и хлопок двери. Левая мочка уха ощущалась на удивление лёгкой и пустой. Трафальгар растеряно тёр пальцами прокол и думал, что если найдёт горе-вора, то живым ему точно не уйти. Вечером после ужина Ло окликнул Ророноа Зоро. Все уже разошлись, Санджи убирал со стола, а старпом Мугивары подошёл к Трафальгару вплотную, задумчиво осмотрел его с ног до головы, задержав взгляд на ухе без серьги, и… приложился к горлышку бутылки. — Что это значит? — сдержанно спросил Ло, надеясь на более-менее разумный ответ. — Эй, Завитушка, — вдруг обратился Зоро к своему, как понял Ло, сопернику. — Как думаешь, он не ошибся? — Сам ты дурак, — фыркнули в ответ. — Он всегда знает, что делает, в отличие от тебя. Бутылку вернёшь, я только на сегодня расщедрился. Терпение Ло докатилось до последней черты и было готово перевалиться через неё, как вдруг Зоро одним ударом вогнал пробку в едва начатую бутылку и сунул её в руки Хирургу. — Хорошее пойло, дорогое. Пошли за мной, в Вороньем гнезде всё объясню, — бросил он и нырнул в темноту палубы, куда, с небольшой задержкой, отправился и Трафальгар. Бутылка холодила руки и неприятно липла к кофте, но была тяжёлой и алкоголь в ней мерно колыхался. Неужели боевой кок расщедрился, чтобы его, Ло, споили? Если Зоро считает, что он один может много пить и не пьянеть, то он глубоко ошибается. Нами-я может. В команде Трафальгара – Шаччи. Сам Ло старался не злоупотреблять спиртным, его то уносило с первой кружки, то держало до последней, зато пото-о-ом… Лучше не вспоминать, что он говорил и что делал. Увы, на память врач никогда не жаловался даже похмельным утром. Воронье Гнездо светилось, не ярко, но верёвочная лестница была хорошо видна, чтобы переставлять ноги куда надо и цепляться свободной рукой за перекладины. Наверху Ло ожидал встретить всё, начиная от скидывания обратно, заканчивая лезвием катаны у горла, однако он увидел кое-что пострашнее. Мугивара Луффи сидел на татами, где Зоро обычно отжимался, мурлыкал себе под нос песенку и баюкал на коленях небольшую шкатулку. — Короче, это, — Ророноа хищно улыбнулся и, возникнув за спиной Ло, толкнул его в сторону Луффи. — Тебе. Бутылку не разбивать, я её Завитушке обещал. Я пошёл, кэп, дальше сам разберёшься. — Погоди!.. — Что происходит? Они задумали убийство? Они хотят его напоить и продать в рабство? Кто украл пуговицы? Да чёрт, совсем не об этом надо думать! Ло запутался и чувствовал себя унизительно беспомощным. Тяжёлая поступь Зоро за спиной исчезла – он безо всякой верёвки спрыгнул вниз, на палубу, не издав ни звука. Даже доски не скрипнули. — Это не смешно, Мугивара-я. Я требую объяснений! Луффи оборвал песенку на последнем куплете и посмотрел прямо в глаза Трафальгару. Несколько светильников ровно горели, рождая глубокие тени по углам, но чёрные зрачки резинового человека снова ничего не отражали, кроме смятенного и раздражённого лица Ло. — Иди сюда. Иди-иди, — Луффи хихикнул, вытянул руку и за локоть притащил упиравшегося Трафальгара к себе на татами. — Не съем, ты же не мясо. Жилистый, костей много. Ты пить будешь? Ло, понимая, что ничего не понимает, покачал головой. — И я нет. Пусть там валяется, — выпивка отправилась в какую-то корзину и едва слышно звякнула. — О, вот где у Зоро заначка! Не говори Санджи только, ладно? Ну, что ты хмурый такой, Траффи! Улыбнись! — Луффи обнял Ло за плечи и ласково потёрся своей щекой о его – гладко выбритую на этот раз. — Что ты хочешь от меня, Мугивара? — устало спросил Трафальгар. У него не хватило сил даже на привычное «я» и надоевшее «убери руки!». — Секса? Денег? — О чём ты? — Луффи выглядел по-настоящему удивлённым. Трафальгар было обрадовался, что союзник банально не в курсе, как делают детей и зачем, но тут он откинул крышку шкатулки и запустил туда руку. — Я хотел тебе это показать, Траффи. Пуговицы, чёрно-жёлтые, матово блестящие. Загадочно исчезнувшая зубная щётка. Целый ворох какой-то мишуры, в которой Ло опознал фантики от конфет, что он иногда ел, мишуру, что высыпали на него туземцы на одном из островов. Утерянный, казалось бы, навсегда, стетоскоп. Серёжка, от одного вида которой у Трафальгара потемнело в глазах. Луффи не заметил его реакции и вытягивал из бездонной шкатулки всё новые и новые трофеи, пока не достал с видом фокусника те самые трусы в пятнышки. Трафальгар никогда не краснел, но неожиданно узнал о себе много нового. Лицо пылало и он искренне радовался, что в полумраке на смуглой коже это не особенно заметно. А проклятый Мугивара совершенно спокойно помахал нижним бельём и серьёзно спросил: — Теперь ты понял? — Ни черта я не понял, — прошипел сквозь зубы Трафальгар и надвинулся на Луффи с целью совершить вполне осознанное убийство. Как потом прятать труп и объяснять команде пропажу капитана – вопрос другой. Свидетелей тоже убить придётся. И спрятать. Сколько дел, а всё из-за одного… дурака… который не дружит с головой! — Я тебя ненавижу, Луффи. Получилось с чувством, почти искренне. Луффи кинул трусы куда-то в компанию бутылке, довольно улыбнулся. — Я тебя тоже. А затем он повалил Трафальгара на спину, скрутил ногами, чтобы не дёргался и упёрся руками по обе стороны головы, не давая даже отвернуться. — Мне не нужны все эти вещи, Траффи, — проникновенно шепнул Луффи в самое ухо и чувствительно укусил за мочку, где раньше висела серьга. — Мне нужен ты. Ло тихо застонал, закрыл глаза и попытался осознать сказанное. Всё было так просто. Так… По-Мугиварски. — Значит, ты решил, будто бы я — твоя собственность? — ухмыльнулся Трафальгар, резко подался вперёд и укусил Монки в шею. Резина ожидаемо растянулась, зато хоть слабое, но моральное удовлетворение было получено. — Конечно, — Луффи потёр место укуса и наклонился к Ло близко-близко, выдохнул в самые губы: — Я украл тебя. Ты не вещь, да, но… может, ты подумаешь? Ло невольно облизал губы и сглотнул. Предложение… Неожиданное. Он ожидал, что Мугивара возьмёт своё силой, а он всего лишь очертил границы и сказал: ты волен уйти, но я буду рад, если ты останешься. Тяжёлое дыхание вырывалось хрипами из груди. Ло, чтобы отдышаться, прижался спиной к стене и зажмурился до цветных кругов. Луффи терпеливо ждал, вероятно, до утра – дальше его терпение не растянется, оно же не резиновое. Странно, наконец из души Трафальгара исчезла вся нервозность и досада. Вор найден, причины почти ясны, никого убивать не придётся… — Эй, Мугивара-я. — М? — Найди бутылку. Я подумал, что слишком много думаю. Об остальном поговорим завтра. Глаза Луффи удовлетворённо сверкнули в темноте.