Застрял

— Мне жаль, что ты меня не любишь, — прошептал Глюч в перья. ДиДжи обхватила себя руками. Несмотря на то, что она не слышала его шёпот, она знала, что сделала ему больно. — Глюч, извини, я не имела в виду… Он лежал, игнорируя ее попытки быть помягче. Вместо того, чтобы слушать ее, он думал над тем, что он о ней знал. Он знал, что она была неугомонной, он знал, что она была обижена на родителей с Другой Стороны за то, что удерживали ее. Но также он знал, что она все равно их очень любит. Это было причиной? Она боялась, что, когда выйдет замуж, все будет так же? Что ж, подумал он, улыбаясь в подушку, он бы мог объяснить ей, что жизнь с ним может быть другой. И даже если он ошибался, что было вполне возможно, он мог бы насладиться проведенным с ней временем и отпустить ее, когда они в конце концов разделятся. Придя к этому заключению, он неожиданно сел, сбросив подушку на пол. — Умираю с голоду! Интересно, что там на подносе? ДиДжи была поражена внезапному изменению настроения. — Ну давай, — сказала она, хлопая его по руке. — Наверное, у тебя опять глюки. Вспомни, мы только что говорили о… — Неа, я в порядке. И как же, черт возьми, мы доберемся до подноса? Он откинул все одеяла, позволяя прохладному воздуху овевать их ноги. — Думаю, мне придется тебя нести. Не успела она ввернуть и словечко, как он подвинулся с ней на край кровати, обхватил руками ее бедра и, тихонько крякнув, приподнял ее. Она обняла его за шею для пущей безопасности. — Глюч, — хихикнула она, — остановись, я могу идти сама. — Неа, это слишком хлопотно, — отмахнулся он. Медленно, нетвердой походкой он продвигался к двери, частенько останавливаясь, чтобы приподнять ее повыше и удобнее подхватить. Им оставалось несколько шагов до еды, когда он потерял равновесие. Он подпрыгнул несколько раз, один раз крутанулся и в конце концов врезался в дверь. ДиДжи охнула, застряв между дверью и Глючем. Неожиданно их лица оказались рядом, и его дыхание шевелило ее волосы. Ей потребовалось время, прежде чем она смогла перевести дух. Взволнованная его напряженным взглядом, она попыталась вспомнить, что же они собирались сделать. К счастью, желудок выбрал именно этот момент, чтобы запротестовать. — Окей, — сказала она, переводя взгляд на пол рядом с ними. — Просто опустись немного, чтобы я могла стоять, потом мы вместе присядем и возьмем поднос. — Нет, у меня есть идея получше. — Он слегка согнул колени, чтобы она могла встать на ноги. — Теперь дай мне свою правую ногу. Она посмотрела на него с любопытством, но стала поднимать ногу. Он потряс головой. — Нет, ту, которая справа от меня, — сказал он, выразительно показывая левой рукой. ДиДжи дружелюбно фыркнула и продолжила поднимать правую ногу. — Это почти так же плохо, как тогда, когда мы упали в замороженную расщелину и должны были опираться друг на друга, чтобы ползти вверх по склону. Пока она легко вспоминала об их ужасном приключении, Глюч взял ее за ногу и помог вытянуть ее так высоко, как только было возможно. А потом аккуратно нырнул под ее ногу и развернул ДиДжи так, что она легко могла нагнуться. — …и тогда второй пингвин сказал: «Хотя бы я не из тех, кто разбрасывает свои перья повсюду». ДиДжи начала так хохотать, что ей пришлось ухватиться за дверную ручку, чтобы удержаться на ногах, но в итоге она все равно позорно согнулась. Глюч весело усмехнулся — отчасти над их странной ситуацией, а отчасти над прекрасным видом на нагнувшуюся ДиДжи. — Но ты знаешь, — сказала она, поднимая тяжелый накрытый поднос и двигаясь вместе с ним к маленькому столу, — я никогда бы не смогла заключить с ними мир без тебя. Я бы не подумала угрожать уничтожить их яйца! — Ну не совсем так. Когда ты собирала сосульки, я заметил, что яйцо начало таять, когда я сидел на нем. Так что я знал, что оно сделано из шоколада. Он улыбнулся с застенчивой гордостью, усаживаясь и притягивая ДиДжи к себе на колени. Она поставила поднос и начала поднимать крышку. — Кстати о шоколаде… — ДиДжи умолкла, с благоговением глядя на то, что ее ожидало под серебряным куполом. На одной стороне лежали всевозможные сэндвичи, порезанные на четвертинки и уложенные друг на друга. Но ее глаза были прикованы к прекрасному виду на другой стороне. Там стояла огромная чаша с теплым шоколадом, окруженная экзотическими фруктами, и среди них были такие, которых она никогда раньше не видела. Глюч вытянул шею, чтобы заглянуть через ее плечо. — О, это случайно не плод дама? — Он поднял кусочек фрукта и осторожно его понюхал. — Нет, всего лишь обычный персик. Мы же не хотим стать невидимыми. Это сделало бы ситуацию еще более странной, чем сейчас! ДиДжи смотрела, как он потянулся к чаше с шоколадом. — Что такое плод дама? — спросила она, пытаясь не обращать внимание на его длинные пальцы, обмакивающие дольку персика в тягучий шоколад. — А, это всего лишь старая легенда. Говорят, что он все еще растет в темных уголках Королевства Нежеланных. Мы могли бы сходить поискать его когда-нибудь. Если захочешь. Наконец на дольке персика оказалось достаточно шоколада, на его взгляд. — Это было бы здорово. Интересно, а… — Ей пришлось замолчать, когда он сунул кусочек прямо ей в рот. — Ммм, это замечательно. Она полностью откинулась на его грудь, смакуя контраст между горьковато-сладким шоколадом и кисловатым персиком. Она была настолько увлечена ощущением, что не замечала его пальцы у себя на губах, пока не втянула в рот один из них, чтобы слизнуть шоколад. Слегка смутившись, она выпустила его указательный палец, но он всего лишь усмехнулся из-за ее спины. Другой, чистой рукой он убрал ее волосы с лица и большим пальцем размазал шоколад по ее щеке. Она с изумлением повернулась к нему и была еще больше удивлена, когда он слизнул шоколад с ее лица. Улыбаясь пришедшей ей в голову идее, она поднесла палец к его лицу. Он неотрывно следил, как она погружает палец в чашу и подносит его, покрытый шоколадом, к своей шее. Она мазнула шоколадом над ключицей и приглашающе приподняла брови. Не мешкая, он начал слизывать с нее шоколад. Она откинула голову назад, на его плечо, притянула его все еще испачканный палец себе в рот и дочиста облизала и его, и свой пальцы. Он продолжал облизывать и покусывать ее шею и ухо. А когда его руки освободились, он начал расстегивать помятую рубашку, которая была на ДиДжи. Когда он скользнул руками вниз по ее телу, она изогнулась на его коленях. Не в силах больше сдерживать себя, он обнял ее за талию и отнес на кровать. Она перегнулась через край кровати и оперлась на локти. Ее руки вцепились в одеяло, пока они занимались любовью еще более страстно и интенсивно, чем вчера вечером. Он понял, что это может быть последний шанс быть вместе с ней, и хотел превзойти самого себя, чтобы навсегда остаться в ее памяти, если потребуется. Она бурно кончила, почти утянув его с края кровати, но он сдержал себя, понимая, что все еще хочет большего. Они неуклюже взобрались в кровать, и он сжал в ее объятиях. Он продолжил любить ее — на этот раз медленнее, неторопливо, наслаждаясь каждым моментом. Он запоминал, как ее бедра прижимались к нему, как ее кожа горела под его пальцами, какие на вкус были волосы, когда он поймал их ртом, и как она выдохнула, когда почувствовала, как он содрогнулся в конце. Теряя сознание, он молился всем возможным богам, чтобы его потрепанный мозг был в состояние удержать эти воспоминания навсегда. Уже был вечер, когда Глюч очнулся; его глаза были закрыты. Впервые с тех пор, как потерял мозг, он проснулся, полностью осознавая, где он находится, и крепко прижимаясь к ДиДжи, как много раз делал на протяжении последних суток. Но когда он открыл глаза, то обнаружил, что опять ошибся. Он лежал один на краю кровати, глядя на ярко-красное свечение двойного заката, чувствуя прохладу и жгучее одиночество. Внезапно он скатился с кровати, поняв, что это значит — что они теперь разделены. Когда он увидел, что ДиДжи лежит всего лишь на другой стороне кровати, он бросился к ней, чуть не поскользнувшись, когда огибал угол. Он с благоговением опустился на колени рядом с ней, глядя на ее мирное спящее лицо. Аккуратно, чтобы не разбудить ее, он потянул одеяло вниз и с трепетом уставился на ее живот. Даже с половиной мозга он знал, что невозможно еще увидеть разницу, но все же он протянул руку и неуверенно коснулся ее кожи. — Что ты делаешь? — прошептала она, просыпаясь. Он замер, виновато уставившись на нее. Она широко открыла глаза, когда поняла, что происходит, и положила руку на живот поверх его руки. Это был тот самый момент, когда он узнает свою судьбу. Решит ли она, что он не такой? Поймет, что он не будет ее удерживать? Он очень старался помочь ей думать о том времени, когда они только узнали друг друга, и о тех приключениях, которые еще могли бы с ними произойти. Но достаточно ли этого? Она сдвинула брови и обвиняюще взглянула на него. «Нет, — подумал он. — Она не купилась.» Он запаниковал, думая только о том, как сделать лучше, как уберечь ее от дальнейших неприятностей. — ДиДжи, мне жаль. Я не хотел причинить тебе боль или каким бы то ни было образом удерживать тебя. Когда ребенок родится, я заберу его, и мы уйдем. Мы больше тебя никогда не побеспокоим. У тебя будет такая жизнь, какую ты хочешь, а мы не будем тебе мешать. Пламенные обещания сопровождались искренними кивками, хотя сказать все это для него было смерти подобно. ДиДжи в шоке смотрела на него. Впервые она по-настоящему подумала, на какую жизнь она его обрекает. Ее сердце заболело, когда она представила маленького мальчика с курчавыми каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами, сидящего с Глючем за обедом в одиночестве в пустом доме. Глюч держал его, укачивая, чтобы он уснул, укладывал его в кровать и со слезами на глазах ложился в свою одинокую постель. А где будет она? Тоже в одиночестве. Она будет делать то, что всегда хотела делать, но какая же в этом будет радость, если ее никто не сможет разделить? Она неожиданно поняла, что Глюч был для нее больше, чем лучшим другом, он был ее второй половинкой. Она больше не могла жить без него — как без воздуха или без воды. — Нет. — Она запнулась. — Нет, не надо. Я… Это не то, чего я хочу. Он в замешательстве смотрел на нее, все еще убитый горем и на что не надеющийся. Она попыталась объяснить: — Я была неправа. Я думала, что я знаю, чего хочу. Но это не так, это все ничего не стоит. Я имею в виду, я могла бы иметь целый мир; и правда, у меня он есть, но без тебя у меня на самом деле нет ничего, правда? Он все еще смотрел на нее пустыми глазами. — Глюч, — сказала она, глядя ему в глаза и беря его за подбородок. — Ты мне нужен, я люблю тебя. Она смотрела на него, и его улыбка начала медленно расцветать и в конце концов растянулась до ушей, когда до него дошли ее слова. Она широко раскрыла объятия в приглашающем жесте. — Я знал, что ты так скажешь, — самоуверенно сказал он, когда забирался к ней в кровать. — О, ты знал? — сказала она, начиная щекотать его живот. Откинув ее руки в сторону, он дьявольски ухмыльнулся. — Знаешь, твоя мама, скорее всего, хотела бы прямо сейчас начать планировать свадьбу. Она закатила глаза в притворном раздражении. — Мы могли бы всегда притвориться, что застряли чуть дольше... — Она интригующе умолкла, а ее пальцы скользнули ниже. Он лишь улыбнулся и ответил: — С тобой я с радостью застряну на любое время.