Всегда

Патрисия потянулась с тихим стоном, перекатилась на живот, накрыла одеялом голову... откинула одеяло и резко села. Экзамены позади, наступили каникулы. Первый день последних каникул. Как бы ни хотелось понежиться подольше, нельзя упустить этот день. Завтра, или даже сегодня к вечеру, ребята начнут разъезжаться. С кем-то больше никогда не придётся встретиться. Патрисия ещё раз сладко потянулась и проснулась окончательно. Маргарет заплела волосы в косу и потянула за пояс халата. Для выпускного дня у неё было давно приготовлено платье из сиреневого шёлка, но форменный наряд сиротливо висел на спинке стула. Маргарет погладила галстук рукой. Как же невыносимо грустно, что больше не придётся его носить. Ещё хотя бы день побыть ребёнком, жизнь которого расписана по часам, определена простыми правилами... Теперь, пожалуй, Маргарет ощутила то "особенное", о чём перед началом года говорил Малфой. Драко Малфой, который всегда считал себя выше сентиментальной чуши. Белобрысый мальчишка, которого больше нет. Да как он мог?! Она узнала от Патрисии. Не от Снейпа, хотя Снейп мог бы поставить в известность... Наверное, люди все сцеплены между собой в некий непостижимый организм, и каждый самоубийца оставляет после себя этот пролежень в энергетическом теле человечества, это неразрешимое "почему", даже если вы не были близки, даже если были врагами. Маргарет не переставала думать, вспоминать усталый блуждающий взгляд, резкие выпады... Он был несчастлив. Он чувствовал себя в ловушке. Ну и дурак. Дурак же? Не хотел жениться, гляньте на дурака. Вот бы проверить, не покончила ли с собой, где-нибудь за сотню миль отсюда, Гермиона Грейнджер. Маргарет злилась. Ей не хотелось даже думать о том, что на самом деле привело к такому исходу. Ей было страшно смотреть в эту бездну. С галстуком вышла осечка: любимый ганноверский узел никак не давался, пришлось завязать более простой "виндзор". Длинная коса показалась вдруг непомерной тяжестью. Маргарет закрутила её рулетиком. - - - Они расстались у двери с вывеской "Цирюльня бр. Макс". Патрисия убежала в сторону площади, где, украшенные флажками и лентами, громоздились шатры бродячих артистов. Договорились встретиться в "Трёх мётлах". Всхлипнул дверной колокольчик, лёгкий ветерок прошелестел по углам, будя цветочные ароматы. Закрывшаяся дверь словно отрезала все звуки внешнего мира. Тихо и светло. И никого. "Бр. Макс", видимо, отдыхали вместе со всей деревней. Маргарет подошла к стойке, постояла. Перевернула календарь, забуксовавший на позавчерашнем дне... Из дальней двери выплыла пожилая дама с фиалковым оттенком волос. Когда-то Маргарет интересовалась, отчего у бабушек такая странная мода, и мать объяснила, что это бывает, если красить седину по-старинке, басмой, и при этом не подмешивать хну. Интересно, эта дама тоже не в курсе фокуса с хной? — Добрый день. По мере приближения к гостье, волосы её рыжели, а лицо молодело. "Метаморф? — Маргарет поёжилась. — Или иллюзия?" — Хотите причёску на выпускной вечер? — Короткую стрижку, — поправила Маргарет. — Очень короткую. Пусть будет совершенно непохоже на то, что есть. — Я Эльвира, — представилась дама. — Можете оставить вещи тут. Размазавшись в удобном кресле, Маргарет отдалась приятным прикосновениям чужих рук. Сквозь полуопущенные ресницы она видела отражённую в зеркале худую фигуру с розовым полотенцем на плечах и спадающими на грудь поблёскивающими прядями. — Такие красивые волосы! — восхитилась Эльвира, выстраивая на кармане рабочего фартука парадный строй заколок. — Такие длинные. Жалко стричь. — Не жалко, — возразила Маргарет. — Я от них устала. Над рыжей головкой Эльвиры показались кончики лисьих ушей. Повинуясь знаку её руки, заструился поток тёплого воздуха. Пряди волос в зеркале всколыхнулись, как водоросли. В цветочной смеси ароматов появилась гниловатая нотка. Там, в озёрных снах, Маргарет являлись мёртвые, тянулись к ней, хотели, чтобы она звала их по имени, держала за руку. В первый раз было страшно. Но потом были другие сны, в которых мёртвые, как потерянные дети, нуждались в утешении и ласке. Драко Малфоя среди них не было. Драко Малфоя она не встретила ни разу, ни на одной из троп, сплетённых, как ленты водорослей, в невозможных пустынных пространствах, в первичном бульоне, где не было ничего, но была возможность всего, и только балансируя на гибких лентах, не имеющих опоры, можно было оставаться существом, готовым изделием, а не вероятностью. Её волосы были похожи на эти ленты, Маргарет казалось, что кончики их, если распустить, купаются в том бульоне. Неприятно. Жутковато. Лучше избавиться. И надо проследить, чтобы сожгли отрезанное. - - - — Северус. — Он сцепил пальцы в замок и положил руки на стол перед собой. — Исполни мою просьбу. — Какую именно? Под пристальным взглядом лорда Малфоя сделалось холодней. Он давно не смотрел так, пожалуй, со времён первой войны, когда... Но об этом вспоминать не хотелось. — Прекрати свои опыты, — слова звучали рублено, властно. — Не гневи небеса. — Да о чём ты, Люциус? — Снейп хотел встать, но тут же опустился на место, словно повинуясь молчаливому приказу. — Я не понимаю тебя. Он не понимает. Конечно. Неладное Люциус заподозрил ещё в день похорон, стоило Северусу открыть рот. "Прости меня, Люциус", — так он сказал. Как будто Снейп вообще может так сказать. — Я как друг хотел бы тебе напомнить, что мёртвые мертвы. В нашем, материальном мире их нет, — тяжело проговорил Люциус. — Но если мои увещевания опоздали... Я не знаю, как далеко ты зашёл, — он впечатал сцепленные ладони в стол. — Не смей трогать моего сына. Я тебе запрещаю. Теперь, пожалуй, ясно. Джерри Линс, хирург, который оперировал Маргарет. Следовало принять в расчёт, что Малфои спонсируют больницу. Снейп вдруг почувствовал себя виноватым за то, что сейчас прозвучит. Он не собирался... Даже не думал о такой дикой возможности, он не сошёл с ума. Он чувствовал себя виноватым за то, что не сошёл с ума. Боже. — Я не... планировал поднимать Драко из могилы, — это же чёрт знает что такое, каждая минута этого разговора. — Прости, если разочаровал. Я не повредился рассудком от любви к нему. — Ты всё-таки мерзавец. Северус кивнул, стиснув зубы. Если уж они сидят здесь и разговаривают, то почему не о том, что имеет смысл обсудить? Например: кто убил Драко. Кто прикончил наследника Малфоев, и как размазать эту беломордую тварь тонким слоем по бутерброду, который она рассчитывает сожрать. Вместо этого приходится отнекиваться от бредовых подозрений. И дышать через раз, потому что в горле предательски щекочет. Он поднял глаза. Люциус, уронив лицо на руки, сидел неподвижно, только плечи вздымались и опускались. И сейчас же Снейпу захотелось оказаться отсюда как можно дальше. Если бы он только мог не видеть того, что происходит. Этого вообще не должно происходить. Лорд Малфой не может плакать. Минута за минутой канули в небытие. Снейп кусал губу. — Насчёт Грейнджер... — подал голос Люциус, — это правда? — Правда, — отозвался Снейп. — Почему ты сказал только теперь? — пальцы Люциуса нервно сжались. Надо же. Губы Снейпа сложились в кривую усмешку. — А ты подумай, Люциус. Ты подумай. Так всегда. Когда кто-то мёртв, нам кажется, что любое его желание мы выполнили бы с радостью, будь он жив. Но пока он жив, пока не полетели в дыру, оставшуюся после него, многочисленные планы и чаяния, приоритеты у нас иные, всегда иные. Вспоминать было горько, но не вспоминать уже невозможно — как лорд Малфой, запивая каждую фразу дорогим вином, высказывал молодому другу настоятельные рекомендации пресечь пагубную привязанность к магглорождённой Эванс. Снейп простил его после. Кажется, простил. Просто раз и навсегда перестал искать в нём старшего брата. — Ты сам знаешь, что сделал бы, вздумай я хоть намекнуть. Люциус молча глядел в одну точку. Часы пробили четверть девятого. Было ясно, что разговор о насущном не состоится. Не сегодня. - - - За открытым окном с пронзительным писком носились вечерние стрижи. Он почувствовал спиной, что она вошла, и повернулся. Приподнял брови, изучая непривычный образ своей ученицы. — Поздравляю, — сказал он сдержанно. — Высший балл по всем предметам, кроме Трансфигурации. Что не так с Трансфигурацией? Маргарет с легкомысленным видом пожала плечами. — Я не справилась? — предположила она. — Я не умею? Снейп не ответил. Эти смешные кудряшки хотелось взъерошить. Этот сиреневый бантик — выкинуть в мусорное ведро. — Я буду рекомендовать тебя на практику в Мунго, — сообщил он. — Предварительно договорённость есть, тебя берёт доктор Гринфилд, завотделением недугов от заклятий. — Спасибо, директор. Кажется, она действительно рада. Улыбка искренняя, широкая. Снейп поборол искушение проверить. — Придётся пожить в школе ещё около недели. Отдыхай. Чёрная птица мелькнула совсем близко, едва не влетев в окно. За ней пронеслась другая. — Что ты сделала с волосами? Всё-таки спросил. Она была похожа на мальчишку с этой новой причёской, на бедового подростка, который точно что-нибудь натворит, если за ним не присмотреть. С длинными волосами ей не то чтобы было лучше... — Так, — бросила она небрежно. — Захотелось. Оставшись один, Снейп ещё немного постоял, слушая ветер и глядя в темнеющее небо. Потом закрыл окно. С длинными волосами ей не то чтобы было лучше. С длинными волосами ему нравилось больше. Это же чёрт знает что такое.