Всегда

— Ребекка Фрай, вы обвиняетесь в пособничестве врагам государства и приговариваетесь к казни через Поцелуй Дементора. Ребекка. Величавое имя жены патриарха не шло к ней, тощей, грязной и нервной. Сид вышел свидетелем. Всё, что он говорил, было и правдой, и формальностью: задержана при попытке дать взятку, бежала, оказала сопротивление, задержана снова — уже с отягчающими... Никто даже не улавливал слова, кроме самописного пера, так всегда бывает. Они с парнями кидали жребий, кому давать показания, кому идти за вознаграждением, а кому за выпивкой. Её судили в тот же день, как поймали, но она успела перед выходом в зал прибрать волосы. Когда произносили приговор, она выпрямилась в кресле и сверкнула глазами в сторону трёх судей, заменивших теперь присяжных. Когда Сид это увидел, что-то в груди его ухнуло вниз, и по телу пробежала липкая холодная волна. Судьи поднялись с мест, чтобы удалиться на перерыв. Кресла тяжело заскрипели. А взгляд девчонки пугливо заметался по стенам, как будто дементор вот-вот просочится сквозь одну из них. — Пятьдесят галлеонов за девчонку, — Марк неслышно возник рядом. — За писак по шестьдесят пять и двадцать за медичку. Двадцать, Сид, а она мне палец прокусила. Сид не слушал. Он рванул за старшим из "тройки" и успел перехватить его у двери, ведущей в заднюю комнату. — Ваша... эээ... честь, — Сид вспомнил, что к судьям обращаются так. Впрочем, какие судьи? Бессовестно урезанная процедура, приговор здесь не выносят, а оглашают... На нём и парик сидит как-то неблагопристойно. — Чего вам? — судья взялся за ручку двери. — Нам мало, — заявил Сид, широко оскалясь в улыбке. Судья отпустил ручку и поправил парик. Вторая рука на всякий случай нащупала палочку. Вряд ли опасность грозит прямо здесь, парень наглец, но не сумасшедший, его же схватят. А если сумасшедший? В этом случае глава "тройки" будет валяться с перерезанным горлом прежде, чем подоспеет охрана. — Обратитесь в бухгалтерию, — осторожно посоветовал он Сиду. — Возможно, в расчётах ошибка. — Псы Господни, плевал я на расчёты, — Сид как бы невзначай подвинулся, отделяя судью от двери. — Благодарность где? — Чего вы хотите? — несколько оторопело спросил судья. — Девчонку. Сид теперь уже совсем нагло заслонил собой дверь. — Ну же, Фишер, мы заслужили приз, — он перешёл на фамильярный тон, — не будь чистоплюем. Дементоры — они кто? Пылесосы. У-ти-ли-за-то-ры, — он по слогам выговорил длинное слово. — А мы живые, у нас есть потребности. Фишер задумался. Подобная практика была распространена в годы войны, но сейчас предложение Коэна казалось неприличным. — Ты не вожак, — возразил он. — Вожак меня ко-ман-ди-ро-вал. Ёрничает, чёрт бы его побрал. А почему бы, впрочем, и нет? Это всего лишь смерть, так ли уж важна процедура? Парень проверенный. И к тому же молодой, прыткий. Можно и поощрить. Фишер усмехнулся и снял с пальца кольцо с печатью. — Спустись на второй, передай дежурному. Скорее всего, Ребекка Фрай ещё там. Если нет — не обессудь. Оттолкнув оборотня, он решительно взялся за ручку двери. - - - Дежурный слегка удивился, но спорить не стал, признав кольцо. Ребекка была ещё там. Сид схватил её за плечо и, толкая перед собой, повёл на выход. Она непонимающе оглянулась на дежурного. Тот отвёл взгляд. Она вздёрнула подбородок и больше не оглядывалась и не смотрела по сторонам. Марк подхватил их у лифта, Грэхем с выпивкой присоединился на улице. И вопросительно уставился на Ребекку. — Она с нами, — объяснил Сид. Грехем присвистнул и опустил ящик. Бутылки звякнули. — Ну хватит, — вмешался Марк, — бери девчонку, Грэхем. Сид, держись за меня. Трансгрессировать самостоятельно Сид не мог. И вообще никакой магией не владел. В этом был его изъян, который он с лихвой компенсировал физической силой, скоростью и ловкостью — с пробуждением зверя эти качества в нём развились так, как и не снилось Коэну-младшему, уличному сорванцу и заводиле, которого полицейские в местном участке знали в лицо лучше, чем учителя в местной школе. Сладить с ним могла только мать, а когда опухоль убила её, авторитетов не осталось. Брат не умел держать его в узде. В промежутках между хулиганскими выходками и мелкими преступлениями Сид читал приключенческие романы. Библиотекари были им довольны: книги он всегда возвращал в срок и не только не портил, но и подклеивал переплёты. Вальтер Скотт, Александр Дюма, Жюль Верн, Роберт Стивенсон, Марк Твен, Джеймс Кервуд, Рафаэль Сабатини, Этель Войнич, Герман Мелвилл, Энид Блайтон, Лион Фейхтвенгер и Виктор Гюго заменили ему и школу, и родительский контроль, и церковную проповедь. Вернее, синагогу. Он знал, вероятно, от матери, что по национальности они — евреи, но к религии остался безучастен. Из книг Сид, однако, усвоил, что является представителем угнетённого, но не сломленного народа. История гонений легла на его плечи грузом, но это был приятный груз, как боевой доспех, служивший многим поколениям предков. Сид ощущал, что вместе с этим доспехом принял романтический долг не сдаваться, быть лучшим, быть достойнейшим. Другой вывод, более практический, заключался в том, что все вокруг задолжали таким, как он, за множество причинённых страданий. Воруя кошельки и телефоны, угоняя скутеры, Сид был в своём праве — он лишь возвращал себе украденное. Когда его заразили волчьей болезнью, он поначалу был растерян и зол, но скоро сообразил, что приспособиться можно. Он ушёл с одним рюкзаком, оставив для брата записку на кухонном столе, в которой объяснил, что начинает новую жизнь, обещал не пропадать насовсем и просил не ставить на уши полицию для поисков. Он нашёл новых сородичей и получил место в стае. Вожак был настроен скептически: глядите-ка, недомерок решил поиграть по-взрослому. "Посмеёмся, потом убьём," — думал он, глядя, как под дружный хохот банды пацан давится полусырым мясом. Однако, присмотревшись, увидел, что малый не промах. Сиду стали поручать работёнку, сперва попроще, потом и наравне с другими. Постепенно среди стайного молодняка выделился кружок тех, кто откровенно симпатизировал дерзкому новичку. Слишком неопытный и молодой, чтобы представлять угрозу, Сид не вызывал опасений у вожака. А сам присматривался, изучал его повадки и приёмы боя — так, на всякий случай. - - - — Клайд, ты, наверное, неправильно меня понял, — голос Сида прозвучал тихо, но отчётливо. — Я, наверное, плохо объяснил. Несколько голов повернулось к Сиду. Большинство продолжали глядеть на вожака: они не успели ещё сообразить, что происходит нечто необыденное. Сид выступил вперёд, нетерпеливо сбросив с плеча руку Марка. — Ты бросаешь мне вызов, мальчик? Собравшиеся подались назад, расчищая место для двоих, чьи очертания менялись на глазах. Молодой, поджарый волк с подпалинами в холке кружил, припадая к земле. Матёрый волк с рваным ухом замер, подобравшись, и тихо рычал. На его морде, прямо над дрожащей губой, исчезала, зарастая бурой шерстью, татуировка. — Что он делает? — Марк кинул злобный взгляд на девчонку, которую держал охранник Клайда. Сейчас он считал виноватой её. — Что творит этот придурок? — А что? — Грэхем зубами открыл пиво. — Повод как раз удачный. Благородный, можно сказать, повод. Даже если проиграет, высмеивать его никто не станет. Он сделал большой глоток и шумно выдохнул. Марк неодобрительно покосился на приятеля. Молодой волк прыгнул, но матёрый успел еле уловимым движением переместиться в сторону и щёлкнул зубами в сантиметре от бока противника. Марк даже застонал от волнения. — Шансы у него есть, — раздумчиво продолжил Грэхем и снова опрокинул бутылку. — Подумай: мы с тобой станем по правую и по левую руку от трона. Марк резко повернулся и выбил у него из рук пиво. — Идиот, — прошипел он. — Шут гороховый. Грэхем слизнул кровь с оцарапанной губы. — Успокойся, — посоветовал он. — Ты отвлекаешь на себя внимание. Это драка года, дай насладиться зрелищем... Последний слог он прохрипел, пытаясь оторвать пальцы Марка от своего горла. Не удержав равновесие, они рухнули и покатились по земле. Бутылка, задетая ногой Грэхема, прокатилась немного следом, выплёвывая остатки пива, но зацепилась о корень. Марк сильно ударился локтем, хватка ослабла и Грэхему удалось скинуть его с себя. Он поднялся было на ноги, но Марк успел первым и ударил его головой в живот. Падая, Грэхем смог поставить подножку Марку, и снова они покатились, сцепившись. Марк рычал, Грэхем хохотал. Внезапно он понял, что их голоса звучат в тишине. Он отвесил Марку тяжёлый удар в челюсть, и в ту же минуту дружный вой огласил поляну. Всё было кончено. - - - Стоя над поверженным вожаком, Сид обвёл глазами стаю. С изъявлением верноподданнических чувств никто не торопился. В центр круга ворвался Марк и успел подставить плечо, когда Сид пошатнулся. Левая штанина была порвана на бедре, края прорехи быстро напитывались кровью. Он посмотрел на друга и криво улыбнулся. — Когда успел? Багровый синяк красовался у Марка на скуле, из носа текла красная струйка. — А, за компанию. Марк заметил подозрительное движение в толпе и уверенно шагнул, вставая с Сидом спина к спине. — Я поддерживаю Сида, — заявил Грэхем, успевший раздобыть ещё выпивки. Он вступил внутрь круга, молодецким жестом опрокинул бутылку и присосался к горлышку. — Я, в общем, тоже не против, — к ним протиснулся чудаковатый альбинос Шон, вытаскивая из внутреннего кармана куртки палочку: в волшебной драке он был удачливей, чем в обычной. — Он достоин, — высказалась, завязывая волосы в хвост, Марион, одна из немногих девушек стаи. Она встала рядом с Грэхемом, и тот демонстративно отодвинулся. — Ты блохастая, — фыркнул он. — От тебя воняет пивом, — не осталась в долгу она. Ещё несколько молодых оборотней молча вышли в круг, кое-кто топтался на месте, колеблясь. — Братья, — повысил голос Сид, — нам не нужна бессмысленная резня. Зато нам нужен вожак. Я убил Клайда. По древнему обычаю его место принадлежит мне, но если кто-то хочет оспорить первенство, я готов. — Мы все готовы, — возразила Марион. — Настало время перемен, — прозвучал хриплый голос, и все зашикали. Голос принадлежал кряжистому старику, седому, как водопад. — По древнему обычаю стая подчиняется тебе, Сид Коэн. Пусть твои охоты будут обильными, а ночи тёмными. Он медленно опустился на одно колено, и все присутствующие, кроме Сида, сделали то же. Грэхем отсалютовал бутылкой. — Оплачем Клайда, — сказал Сид, склоняясь над телом. — Он много раз вёл нас к победе. Он заслужил. Из кармана Клайда торчала палочка, и Сид забрал её.