Перевоспитание гомофоба

Новый день для меня начался не самым лучшим образом хотя бы потому, что я впервые в жизни упал с кровати во сне. К головной боли, неизвестно откуда взявшейся, теперь прибавилась ещё и боль в теле, особенно ныло правое плечо. Кидаю хмурый взгляд на часы и готов стонать в голос - шесть часов утра, ну за что? До занятий ещё три часа, а университет в десяти минутах ходьбы от дома. Кстати, о занятиях, сегодня же первый день, каникулы закончились, так же как и отпуск, и начались суровые учебно-рабочие будни. Мне как всегда везет. Повздыхав ещё несколько минут на коврике у кровати в обнимку с подушкой над своей горькой судьбой, я все-таки встал и направился в душ. Если сегодня начало занятий, то придется зайти и в банк, чтобы снять деньги. Дело в том, что после смерти моего отца мне, по завещанию, каждый месяц выделяется определенная сумма денег. Мать в свое время хотела перекрыть этот мой небольшой «доход», но папа постарался на славу при своей жизни, составив завещание, таким способом закрыв ей все возможные доступы к завещанным мне деньгам. Да, отношения моих родителей всегда были потрясающе «хорошими», часто мне казалось, что моя мать мне неродная: она меня не любила, по имени называла редко, хорошо хоть не била. Её полный презрения взгляд бесил ужасно, да и вечные измены отцу тоже. Папа знал об этом, но развестись с ней не мог, к сожалению. После же его смерти, матери окончательно сорвало тормоза, и она стала менять любовников каждую неделю, раньше и то больше стабильности было – раз в месяц. Ещё стоит заметить, что наши отношения испортились вконец после моего пятнадцатилетия, когда я во всеуслышание, точнее, утром в столовой, сказал родителям, что я – гей и больным считать меня не надо. Отец отнесся философски: прикрыл рукой лицо и выпал из реальности, а вот мать поступила в духе стервы – закатила истерику с биением посуды и вечными нападками на папу (причем тут он, я так и не понял). Да-а, гомофоб из "любимой" матушки вышел отменный. Отец же, очнувшись от своих размышлений, только хмыкнул и сказал, что это все равно ничего не меняет и я остаюсь его сыном. Я тогда чуть не заплакал от счастья. А через полгода папа умер, оставив мне большую часть своих денег и злую донельзя мать. Три года эта женщина благополучно старалась найти любую лазейку в моем банковском счете и напоминала, что я - ублюдок нетрадиционной ориентации. Я же ей мило улыбался, сообщая о том, что она - шлюха, и мы расходились, как в море корабли, до следующего скандала. Я чуть ли не молился, когда успешно закончил высшую школы, потому что терпеть эту женщину, из-за которой я стал мизогинистом и теперь на дух не переношу ни одной особы женского пола, не было никаких сил. Она была полностью солидарна со мной, поэтому я собрал вещи и переехал из Тэгу в Сеул, мечтая о скорейшем поступлении. Это был рискованный шаг, так как, если бы я не поступил, я бы лишился и материальной поддержки умершего отца, которая выплачивалась мне только в случае моего обучения. К счастью, талант привел меня в двухгодичный колледж танцев, который я успешно закончил, после чего снова поступил, но уже в Сеульский Университет Искусств на дизайнера. Помимо любимой учебы появилась и любимая работа: в клубе, танцую и помогаю с костюмами выступающих, стараюсь, так сказать, везде быть первым. Из мыслей выводит звонок собственного телефона, который я слышу даже через звук льющейся воды. Даже не гадаю, какой идиот звонит мне в такую рань, я точно знаю. Поэтому совершенно не спешу выбегать из ванной, как ужаленный. Спокойно запахиваюсь в любимый халат и вытираю голову полотенцем, подходя к тумбочке, на которой, вибрируя, раздирается сотовый. - Привет, Мино, - даже не смотрю на номер, - пробегаешь мимо моего дома? - Уже пробежал, - послышался в трубке чуть запыхавшийся голос, - раньше брать надо было. Встречаемся сегодня в парке или уже в университете? Онью уже вернулся от родственников, поэтому тоже интересовался. - В парке, - тут же отвечаю, думая о том, во сколько же встают эти психи. Ладно, у одного утренняя пробежка, а Джинки что делает? - Договорились, - а следом уже отбой звонка. - И это все? – непонимающе смотрю на трубку, - а если бы я спал? Никакого уважения ко мне нет. Обиженно надуваю губы и иду на кухню, чтобы позавтракать и отвлечься от планирования убийства лучшего друга. А ведь раньше мы друг друга практически ненавидели - сказывалось непонимание и показное безразличие. Но жизненные ситуации, сталкивающие нас вместе, и общий друг поменяли наши отношения. Чуть снова не уснув уже за столом, я начал собираться в университет. Пока крашусь - легкий макияж обязателен, особенно когда такие синяки под глазами - перебираю мысленно свой гардероб. Правда, одного взгляда в окно хватает, чтобы поменять запланированную легкую футболку на рубашку. Да, март в этом году ужасно холодный, столбик термометра нечасто поднимается выше нуля. Сегодня как раз был тот счастливый день, когда температура установилась на отметке плюс девять, притянув вместе с собой тучи. Поэтому, замотав на шее шарф, я, уже ежась, смело выхожу на улицу. Не очень люблю холодную погоду, да и высоты боюсь, и аттракционов, и страшилок,- короче, я много чего боюсь. Пока иду до парка, задерживаю взгляд на особо понравившихся парнях. А что? Я – гей, и не стесняюсь этого. За первый год обучения в университете об этом узнали и обучающиеся, и преподаватели. Первые месяцы меня пытались игнорировать и унижать, но я очень четко и ясно дал понять, что делать этого не дам. Нет, я не пытался доказать им что-то путем силы, что вы. Слова - лучшее орудие, особенно если ты умеешь ими владеть. Да и два лучших друга меня в обиду не давали, так что об этом времени я стараюсь не вспоминать. Кстати, о друзьях… Как только я зашел в парк, то тут же увидел знакомую высокую фигуру. Минхо учился на модельном факультете, также выступал на практически всех спортивных соревнованиях. Красивый, сильный, спокойный, один недостаток – натурал. Я было хотел побороться с этим, но вовремя успел затормозить. С какой стороны ни посмотри, но Мино для меня лучше в роли друга, чем в роли любовника. Не успел я поздороваться с ним, как сзади на меня налетела не менее знакомая личность. Онью, или Джинки, стал моим первым другом в Сеуле, и именно он помирил нас с Мино. Если честно, то я так и не понял, какой он ориентации. Спрашивал напрямую – не помогло. Ну, не гомофоб и ладно, остальное не так страшно. Джинки был самым способным из нас троих: мало того, что один из лучших студентов университета, так ещё и староста. Он старше нас на два года, но учится всего лишь на курс старше, на факультете вокала. - Привет, - радостно улыбается он нам, - я так скучал. - Не надо было уезжать на все каникулы, - пожав плечами, буркнул я в ответ, вспоминая, как это улыбчивое чудо, не предупредив, уехало к родственникам. Я тогда попытался на него обидеться, что успешно получалось до первого его звонка. Что поделать, но на Онью невозможно злиться. - Может, пойдем уже, - подал голос Минхо, - а то ещё дождь начнется. - Вот зачем об этом говорить, - тут же возмутился я, зная его «черный» язык, - ведь обязательно начнется после твоих слов. - За подводку беспокоишься? – хмыкнул тот в ответ. Что-что, а насчет макияжа, всяких масочек и кремов он любит меня подкалывать. Приложив титанические усилия, чтобы словесно не «взорваться», я успокаиваюсь и уже сам подгоняю их в сторону университета.