Ты - моя боль

- Кел, я…я… Оливеру было трудно все это говорить, но он должен был сделать это. - Я не люблю тебя как парня. Но я люблю тебя как друга, прости…Просто… - Не надо, - ответил Кел, недослушав друга. – Я понимаю…Ты не привык. Мы…мы будем друзьями, как ты и хочешь. Все в порядке. Он быстрым шагом направился к лестнице. - Кел… - Оставь меня, Оливер. Мне нужно побыть одному, - бросил он не оглядываясь, и спустился вниз, оставив друга в гордом одиночестве. *** На следующий день Оливер решил прийти к другу лично. Он знал, что в это время дома у Кела никого нет. Друг открыл дверь, и Оливер увидел, что на нем совсем лица нет. Кожа стала еще бледнее, под глазами темные круги, румянец почти исчез. Кел нерадиво пригласил друга войти. Они прошли в его комнату. - Я хочу поговорить, Кел. Тот слабо кивнул. - Я…я всю ночь думал о нас, и о том, что произошло вчера. Прости меня, дружище, за все. За все мои подставы. Теперь я понял, насколько тяжело тебе приходилось. Я был просто тварью по отношению к тебе. Но я не знал, понимаешь? Все разом навалилось. И я…очень благодарен тебе за все, что ты делал для меня. Я был никудышным другом…извини… - Ты был хорошим другом, - подал голос Кел. – Для меня ты был им. - Нет, Кел, я был ужасным другом. Но я не понимал этого. И я не хочу потерять тебя. Кел, ты слышишь? Я НЕ ХОЧУ ПОТЕРЯТЬ ТЕБЯ! Повисла неловкая тишина. Оливер долго собирался с силами и, наконец, решился. Он обнял Кела за торс и поцеловал его. Кел мгновенно начал сопротивляться, вырываться, но Оливер был сильнее, и поэтому только крепче прижал его к себе. Лишь когда Келу на мгновение удалось прервать поцелуй, он произнес: -Вертран, ты сумасшедший, в самом деле! Но Оливер не обращал внимания на его попытки вырваться. Он медленно заполз руками под его свитер и в одно мгновение стащил его. Прикоснувшись к теплому голому телу Домиана, он вновь начал целовать его, на этот раз в шею. Кел продолжал сопротивляться, но уже не так сильно, как прежде. Он понимал, что это бесполезно. Еще мгновение - и Вертран стянул с себя верхнюю одежду. Теперь они оба были раздеты по пояс. Тело Оливера было горячим, оно просто пылало, Кел чувствовал, как бьется его сердце, когда приникал к нему вплотную. Тот повалил друга на кровать. Он сам не понимал, что делает, он лишь следовал своим чувствам. Ему хотелось разорвать Кела на части, заставить кричать его имя, дать ему все то, о чем он мечтал. А еще каких-то пару дней назад он и думать не мог о том, что может даже поцеловать друга. Эти мысли казались ему нереальными, удивительными и даже пугающими. А сейчас, испытав чувства, схожие с чувствами Кела, там, на крыше Академии, при их первом поцелуе, ему хотелось испытать их заново, ему хотелось больше. Он не думал ни о том, что это его друг, ни даже о том, что они оба парни. Он просто действовал, следовал своему желанию. Их штаны уже валялись на полу, они оказались абсолютно раздетыми. Оливер покрывал Кела поцелуями от шеи до торса, он слышал, как Кел начинает тихо стонать. И вот Вертран словно потерял контроль над своими действиями. Он резко перевернул друга спиной к себе и сделал это. Еще и еще. Охи Кела становились все громче и громче. От них Оливер еще больше возбуждался. Кел схватился за изголовье кровати и крепко сжал его, так, что даже был слышен скрежет ногтей. В самый главный момент Оливер крепко схватил друга за плечо и громко застонал. После чего он навалился на спину Кела, а затем обессиленно рухнул рядом. Домиан тоже перевернулся на спину, продолжая тяжело дышать. Пару минут никто из них ничего не говорил, в комнате слышалась лишь отдышка. Прошло около пяти минут. Первым очнулся Оливер. Он резко встал, собрал свою одежду с пола и оделся. Он не смотрел на Кела. Его голова была почти пуста. Он пулей вылетел из комнаты, на ходу поправляя волосы пальцами правой руки. Кел остался наедине с собой. Он чуть привстал, облокотившись и смотря на открытую дверь, из которой несколько секунд назад выбежал его друг. Он не знал, что думать на это. Он вообще не имел понятия, как реагировать на то, что случилось несколько минут назад. Кел пытался понять, ЧТО произошло сейчас. Но мысли просто бились внутри его головы, запутывать между собой и создавая абсолютный хаос. -Оливер...- только и смог прошептать он. А сам Вертран тем временем бежал по улице, едва не налетая на прохожих. Ветер бушевал в его растрёпанных волосах, лохматя их еще больше. Но ему было всё равно. Он бежал, ускоряясь, лишь бы поскорее добраться до дома. За всю дорогу он ни разу не сбавил скорость. Влетев в дом, он пробежал мимо Кристиана, который сидел у камина и читал какие-то бумаги, поднялся к себе в комнату и захлопнул дверь. Орвуд не обратил особого внимания на сына, лишь что-то тихо произнес себе под нос и продолжил изучение документов. Оливер свирепствовал. Он колотил стены, срывал шторы, которые так старательно защищали этот дом от внешнего света, пинал мебель. Он был в ярости. Ему было стыдно, а самое главное - обидно. Обидно за себя. -Я не хотел, - сквозь зубы твердил он, - сука! Я не хотел, блядь, будь я проклят! Я не должен был доводить до этого! Черт меня подери! Он не заметил, как перешел на крик. И, когда обернулся, в дверях стоял Кристиан. -Чего ты не хотел? Оливер замер. Опекун смотрел на него довольно суровым взглядом. Но еще страшнее Вертрану стало, когда Кристиан, оценив обстановку, заметил, что в комнате все шторы сорваны. И тут он не выдержал.