Опасная игра

Напялив на Кристиана златокудрый парик и узкое бирюзовое платье Лауры, Андре небрежно припудрил и без того белую кожу приятеля, и обвел черным карандашом брови и накрасил губы. В довершение он приклеил мушку на подбородок в виде бабочки и вручил кружевной веер. Кристиан терпеливо ждал, иногда жмурясь и негромко хихикая, вспомнив о коварном замысле. Выпитое вино кружило голову, а сосредоточенно серьезное лицо Андре смешило еще сильнее, однако Кристиан вытерпел все переодевания со смирением святого. Хотя, если бы не бургундское… Когда Андре приколол к парчовому корсажу гранатовую брошь своей матушки и отошел со словами «Voila!», Кристиан повернулся к зеркалу и ахнул. Из темного венецианского стекла на него глядела прехорошенькая синеглазая кокетка со вздернутым носиком и губками-вишенками. Припудренные плечи казались несколько широковаты и костлявы, а ладони, привыкшие к мушкетам и шпаге, мало походили на узенькие ручки настоящих аристократок, но невесомый газовый шарфик и коротенькие черные митенки скрыли этот явный недостаток. Зато талия была восхитительно тонка, а шея казалась нереально длинной и гибкой. Кристиан подтянул чулки и сунул ноги в на удивление большие золотистые парчовые бальные туфельки Лауры. И теперь, прикрыв довольно скромную грудь черным веером, из зеркала кокетливо строила глазки Кристина д’Эвре. Андре подошел сзади, положил руки на обтянутые парчой плечи и, разглядывая отражение Кристиана, уверенно заявил: - Даже я бы не заподозрил подвоха! Кристина жеманно захихикала, легонько ударила веером Андре по сжимавшим его плечи пальцам и пискляво ответил: - Значит и Лабре попадется! Они оба расхохотались, предвкушая невероятное веселье. К дому графини де Сегюр они прибыли уже на закате. Отобедавшие гости разбрелись по залам и саду. Молодежь разделилась на две неравные группы, большая из которых увлеченно играла в вист на широкой веранде, а меньшая пела в маленькой гостиной у рояля. Проводив Андре и его спутницу в маленький будуар графини, дворецкий прикрыл дверь, оставив их наедине. Графиня де Сегюр, дама почтенного возраста, в шелковом халате поверх домашнего платья приняла их по-простому. Андре первым делом попросил разрешения представить свою провинциальную родственницу из Тулона ее светлости и оказать ей покровительство сегодня вечером. Малышка Кристина настолько очаровала старую графиню, что та уже через час подарила ей свой шелковый кошелек и бархотку с топазом «так чудно оттеняющим свежесть лица» юной кузины дорогого Андре. Она предложила Кристине и ее кузену две комнаты во флигеле, чтобы отдохнуть перед балом и велела служанке накормить бедных деток, а затем изъявила желание помолиться, что заставило Андре и Кристину немедленно почтительно откланяться и удалиться. Проходя вслед за горничной мимо бесконечных залов и гостиных, Андре ткнул локтем приятеля в бок и показал глазами в раскрытую дверь на группу у рояля. Щеголеватые молодые люди окружили миловидную брюнетку с серыми, почти прозрачными глазами, поющую высоким дрожащим голоском старинную балладу о мельнике и его похищенной дочери. По диванчикам вокруг восседали парочки девиц, недовольно морщащих свои хорошенькие носики, когда брюнетка фальшивила, но лицемерно улыбающиеся ей, когда она бросала на них мимолетные триумфальные взгляды. Возле диванчиков, у окна и небольшого камина тоже стояли молодые люди, более скромно одеты. Некоторые откровенно зевали, некоторые переглядывались с девицами, но в целом, сборище было довольно тоскливым. А в самом углу у старинного гобелена сидел с книгой темноволосый дворянин в черном бархатном камзоле с золотой вышивкой по краю. Белоснежные манжеты и чулки оттеняли смуглую кожу. Темные волосы были собраны в небрежный хвост чёрной лентой. Из украшений только перстень с черным бриллиантом на левой руке. Он неподвижно застыл в одной позе и даже не утруждался переворачиванием страниц. Когда поющая брюнетка обратилась к нему, он бросил на нее короткий ненавидящий взгляд, но уже в следующую минуту великосветски улыбнулся и встал. А еще через минуту по гостиной поплыл, словно фрегат по бескрайним волнам Атлантики, его густой и бархатный голос, затмевая писклявое подтявкивание солистки, исполняющей дуэт из популярной оперы. Кристиан дернул бровью, показывая, что заметил Лабре, и чуть не расстелился, наступив на подол длинного платья. На произведенный им шум повернулись все присутствующие. Андре недовольно фыркнул, но потянул Кристиана за собой. - Дамы! – изыскано поклонился он. – Господа! Позвольте представить вашему обществу мою кузину из Тулона – Кристину д’Эвре. Кристиан неловко присел в реверансе, смущенно покраснев. Сейчас, когда на него уставились столько внимательных глаз, их затея не казалось уже оригинальной и забавной. Внутри все съежилось от страха. А глаза Лабре, казалось, прожгли в нем дырку. Вежливо извинившись, Андре пообещал, что за ужином они будут иметь счастье увидеться снова, и потащил Кристиана дальше. Оставшись в комнате одни, Кристиан рухнул в кресло и закинул ноги на стол. - Пф, - выдохнул он. – У этого Лабре просто жуткие глаза! Может, сбежим, пока не поздно? Андре налил бренди из маленького шкафчика и протянул другу. - Поздно, - сказал он, опрокидывая жгучий напиток в себя. – Я уже представил тебя графине. Да и большинство гостей тебя уже видели. В дверь постучали, и обсуждение пришлось прекратить. Кристина целомудренно отошла в другой конец комнаты и встала у окна, будто бы любуясь садом, и спрятала рюмку бренди на подоконнике за шторой. Вошедший слуга поставил на пол сундук и пробубнил, что это еще один подарок от графини. Едва за слугой захлопнулась дверь, Кристиан кинулся к сундуку и открыл его. Вздох ужаса и разочарования вырвался из его груди. На золотистом шелке лежала коротенькая записка, предлагавшая милой Кристине сегодня вечером надеть это прелестное платье. Кристиан фыркнул: - Как она это себе представляет? В дверь снова постучали. Горничная, сделав короткий книксен, известила гостей, что прислана по приказу графини помочь юной госпоже с туалетом. Кристиан в ужасе отпрянул, прикрыв рот рукой. Андре поблагодарил горничную и попросил вынуть платье. Золотистый шелк разлился по комнате, освещая его своим теплым сиянием. - Кузина, - меланхолично заметил Андре, разглядывая платье. – Госпожа графиня обладает изысканным вкусом и невероятно щедра, но, хочу огорчить тебя, платье тебе безнадежно мало! Кристиан состроил безутешную мину и закивал. - Деревенская еда прибавила мне несколько дюймов в талии, - стыдливо потупился он. Горничная уложила платье обратно в сундук и, крикнув слугу, вынесла его вон. Кристиан бессильно повалился в кресло. Андре протянул ему рюмку, и Кристиан опрокинул ее в себя, даже не поморщившись. Его бил нервный озноб, и он был практически готов дать деру, но Андре налил еще бренди и насильно влил в пунцовый рот. - Перестань истерить, - спокойно проговорил он. – Даже если нас разоблачат, это всегда можно представить милым розыгрышем. Кристиан недоверчиво покосился на друга, но бренди сделал свое дело – по телу разлилась приятная тяжесть, а происшествие с платьем показалось даже забавным. - А куда мы денем милую Кристину когда все закончится? – спросил Кристиан, катая в ладони персик. - Бедняжка умрет от лихорадки, которую подхватит по дороге домой, - Андре беспечно пожал плечами и расхохотался. Кристиан тоже заржал, но спохватился и жеманно захихикал, прикрывшись веером. - Пожалуй, неприлично столь долго оставаться в комнате вдвоем, - Андре поправил камзол. – Кузина, - церемонно поклонился он протянутой ручке и вышел как раз в тот момент, когда горничная вносила воду в кувшине, чтобы барышня освежилась. Отослав горничную, Кристиан с удовольствием, хотя и не без великого труда, задрав юбки почти на голову, облегчился и ополоснул руки. Он завалился на канапе и пожалел, что не взял с собой сигар – очень хотелось курить. Его едва не хватил сердечный приступ, когда в дверь снова постучали. Проворчав «Ни минуты покоя!», он разрешил войти и потерял дар речи, увидев слугу с новым сундуком. - Графиня прислали другой подарок, - сухо возвестил лакей. – Горничная поможет барышне переодеться. Кристиан чуть не взвизгнул в ужасе. Лакей чинно удалился, а в комнату прошествовала предыдущая горничная и начала расшнуровывать корсет на застывшем в оцепенении Кристиане. - Графиня очень щедра к госпоже, - щебетала горничная, крутясь вокруг Кристиана. Когда все крючки были расстёгнуты, а шнурки растянуты, горничная бесцеремонно потянула платье вниз. Кристиан взвизгнул и отскочил, прикрывая руками грудь в тонкой сорочке. Горничная сперва опешила, а потом понимающе заулыбалась: - Госпоже нечего стыдиться. У меня тоже была маленькая грудь до двадцати лет. А потом я вышла замуж, родила двоих детей, и посмотрите теперь на меня! А? Каково? – она развела руки в стороны, демонстрируя пышный бюст. – Зато у госпожи изящная шейка и тоненькая талия! А госпожа графиня прислала в этот раз платье пошире. Если оно будет очень велико, я быстро его подошью, и вы будете блистать в настоящем китайском шелке! Кристиан вымученно улыбнулся и позволил раздеть себя, стараясь все время стоять к горничной спиной. Новое платье, нежно зеленое в диковинные алые цветы, с кружевным воротником и расшитым золотистым жемчугом корсажем, было чуть широко в груди, с чем горничная ловко справилась, подшив к корсажу изнутри пару кусочков скрученного в шарики батиста. Золотистые туфельки вполне гармонировали с новым платьем, чем горничная осталась очень довольна. Однако, черный веер и черные митенки вызвали ее неудовольствие. Она быстро сходила на хозяйскую половину и принесла целый ворох перчаток, шарфов и вееров. Из всего этого изобилия она подобрала золотистые кружевные перчатки и невозможно-алый веер из перьев. На корсаж прицепили все ту же брошь матушки Андре, а на шею кружевную бархотку с кокетливой кружевной розой. Едва Кристиан собрался отослать горничную, поблагодарив ее золотой монеткой, как та ловко усадила его перед зеркалом и, схватив салфетку, стерла алую помаду. - Так давно уже не красятся, - она тщательно оттирала краску с лица. – Вы выглядите как продажная девица. - Но я, - начал блеять Кристиан. - У вас в Тулоне, может быть и возможно являться в таком виде к графскому столу. А у нас так не принято. И брови! Это же просто неприлично – иметь такие густые брови! Оттерев лицо, горничная потянула заколку, удерживающую волосы и обомлела, когда золотой каскад буклей и локонов остался у нее в руках вместе с заколкой. Кристиан в ужасе закрыл рот рукой, ожидая воплей горничной и немедленного скандала. Однако, девица молчала. Она провела рукой по каштановым прядям и спросила: - Госпожа болела? - Что? - не понял, опешивший от такого поворота событий, Кристиан. - Вам остригли волосы. Вы недавно болели? Кристиан принял скорбный вид и, горестно вздохнув, кивнул. Горничная жалостливо провела по коротким локонам Кристиана и сказала: - У вас очень красивые волосы! Не переживайте так, госпожа, я сохраню ваш секрет! А к осени у вас уже будут кудри не хуже, чем у маркизы д’Омбре! – она ловко приладила парик обратно, подправив несколько прядей и прицепив сбоку еще одну кружевную розу. - Ну, а теперь лицо! – бодро заявила маленькая негодяйка, вцепившись в подбородок Кристиана. Кристиан едва вытерпел все экзекуции, устроенные ему подосланной служанкой. Он обливался слезами и мычал, когда она выщипывала брови. Он терпел, когда она шлепала его по щекам. Он замер, как статуя, когда она подводила глаза черной краской. Зато, когда он увидел себя в зеркале, он себя не узнал. Если в доме Андре из венецианского зеркала на него глядел раскрашенный Кристиан, то теперь в зеркале отражалась совершенно незнакомое лицо, тонкое и нежное, с яркими синими глазами и пухлыми розовыми губками. Брови тонкой дугой вырисовывались на белом гладком лбу, а щеки окрасил легкий румянец. Горничная полюбовалась своей работой и удовлетворённо кивнула. - Сегодня вы затмите всех! Даже госпожу д’Омбре! – самодовольно заявила она. – Однако в будущем госпоже придется нелегко – волоски на лице слишком жесткие, их надо безжалостно выщипывать, если госпожа не хочет походить на бородатую женщину их цирка Шамбер. Но я напишу вам рецепт мази, которая за пару месяцев сделает кожу госпожи гладкой, как яичко! Ваша горничная сможет без труда приготовить его сама! Кристиан слушал всю эту бесконечную болтовню и кивал. Все, чего ему хотелось, это, наконец, побыть одному и выпить еще бренди. Он все-таки умудрился отослать горничную, всучив приготовленную монетку, и завалился на канапе. Стоило ему только прикрыть глаза, как в дверь снова постучали. Подпрыгнув в ярости, он чуть не заорал, посылая всех к чертям, но услышал голос Андре и, облегченно выдохнув, бросился к двери. - Я пришел проводить тебя к ужину, - начал Андре и остолбенел. – К-как тебе удалось? – выдохнул он. Кристиан сначала с яростью, а потом с гордостью поведал обо всех экзекуциях, что пришлось ему пережить. Андре восхищенно разглядывал тонко подведенные глаза, выщипанные брови и изящные ручки в перчатках. - Я съем свои башмаки, если он попадется в твои сети! – выдохнул он. – Ты сегодня выглядишь лучше всех этих напыщенных девиц вместе взятых! Да, черт побери, я бы и сам за тобой приударил, если бы не знал, кто ты на самом деле! Эти слова подбодрили Кристиана. Рюмка бренди добавила оптимизма и храбрости, и он, жеманно поджав губки, протянул Андре руку. - Это будет отличная шутка! – глаза Андре хищно блеснули. - Лабре погиб! – Кристиан тоже радостно оскалился в предвкушении веселья. Они оба чинно вышли из комнаты и двинулись в парадную столовую. За ужином малышка Кристина сидела по правую руку от графини. Знатная дама всячески обхаживала застенчивую провинциальную гостью, вызывая завистливые взгляды других девиц и любопытство молодых людей. Всех, кроме одного. Лабре, сидевший рядом с маркизой д’Омбре, едва удостоил юную фаворитку графини взглядом. Он увлеченно ухаживал за своей соседкой, изредка добавляя колкие замечания к общей теме беседы. Пару раз от осадил не в меру заболтавшихся остряков и сухо ответил на два робких вопроса Кристины о службе в армии, прожигая ее недовольным взглядом. Кристина страшно смутилась и больше ни разу не обратилась к Лабре за весь ужин. Кое-как справившись с ужином, Кристиан был счастлив, когда к нему снова подошел Андре и предложил руку, чтобы проводить в танцевальный зал. - Никто даже не подозревает! – прошептал Андре, бросая осторожные взгляды по сторонам. - Лабре на меня совсем не смотрит! – пожаловался Кристиан. – Как мне его завлечь? Не могу же я броситься на него сам!? - Не волнуйся, я что-нибудь придумаю! – успокоил его Андре, оставляя на стуле в зале прямо рядом с маркизой д’Омбре. Маркиза, поджав губы, одарила Кристину таким ледяным взглядом, что можно было бы заморозить половину Европы. Однако, юная дурочка мило улыбалась сопернице и даже спросила ее мнения по поводу своей прически – не слишком ли она вычурна? Маркиза скользнула глазами по золотистым локонам Кристины и сказала, что кружевная роза смотрится очень мило, но к простому лицу Кристины подошла бы более простая прическа. Кристина благодарно вздохнула и посетовала на горничную, уговорившую ее уложить волосы именно так. Маркиза посоветовала поменьше слушать глупых служанок. Кристина заверила, что непременно последует совету госпожи маркизы. Тем временем вокруг Кристиана образовалась немаленькая толпа поклонников, просящих танец. Растерявшись, он отрицательно мотал головой ровно до тех пор, пока не подошел граф де Сегюр. Почтенный хозяин дома пригласил Кристину на мазурку, и она не посмела отказать хозяину дома. В танце Кристиан несколько раз сбивался и наступал на ноги доброму старику. - Вы недурно танцуете, - поддержал граф свою неумелую партнершу. - Вы слишком добры ко мне, господин граф, - потупила глазки Кристина. – Дома у нас не было учителя танцев, нас с младшей сестрой учила нянюшка. Мне обычно доставалась роль кавалера, так как я выше ростом, и теперь я всегда в танце пытаюсь вести! Ах, это так неприятно! Я уже покалечила вас своими туфлями! Граф рассмеялся и заверил, что еще достаточно крепок, чтобы вынести поступь таких легких ножек, как у Кристины. Он терпеливо поправлял свою партнершу, пока она не почувствовала себя увереннее. Следующий танец достался Андре на правах родственника и опекуна. Он поддерживал приятеля под руку, а сам шептал, едва шевеля губами. - Отлично держишься! Лабре весь вечер не отходит от маркизы. Но я заметил, какие взгляды он бросает на тебя, когда думает, что его никто не видит! Через три танца отведу тебя в сад, там обговорим план действий. Кристиан, довольный собой, бодро отскакал три танца с самыми завидными кавалерами вечера, тихонько хихикая в ответ на их комплименты и робко вскидывая глазки на их требовательные возгласы. Все это время он украдкой пялился на Лабре, пытаясь поймать хоть один его взгляд. Упав на стул и обмахиваясь веером, Кристина выразила робкое желание чего-нибудь попить, и все кавалеры разом кинулись добывать ей освежающий напиток. Окинув взглядом зал, Кристиан заметил, что Лабре и маркиза д’Омбре исчезли. В это время Андре ловко подхватил его под локоток и потащил в сад. - Они где-то в саду, - шипел он. – Я видел, как они выходили пару минут назад! Увлекая Кристиана в полутемные аллеи, Андре непрерывно прислушивался, пока не замер, прижав палец к губам. В соседней алле был какой-то тихий шум и едва различимые голоса. Прокравшись через живую изгородь, Андре смог разглядеть розовое платье маркизы и различить бархатный голос Лабре. Он вернулся к брошенному посреди аллеи Кристиану и заявил. - Это точно они! Милуются на скамейке у фонтана. - И что нам теперь делать? – растерянно спросил Кристиан. - Стой здесь! – велел Андре. – А я приведу маркиза, пусть полюбуется своей женушкой! - Но это же будет скандал! Лабре выгонят с позором из дома графини! И тогда вся наша затея вообще не имела смысла! Андре остановился. - Ты прав, черт побери! Что же тогда придумать? - Доверься мне! – Кристиана вдруг осенило. – Быстро сбегай в дом за лимонадом и возвращайся! Андре послушно помчался в дом. А Кристиан, отойдя на пару сотен шагов, подождал несколько минут и завизжал изо всех сил. Услышав топот приближающихся шагов, он разлегся на дорожке, запрокинув руки. Сквозь неплотно прикрытые веки он видел, как со стороны фонтана приближается мужская фигура. Ему стоило большого труда не рассмеяться от того, как нелепо обеспокоенно выглядел Лабре, заметив его, распростертого на земле. Лабре присел рядом и дотронулся кончиками пальцев до щеки Кристины. Он обеспокоенно огляделся, но, не заметив ничего опасного, приподнял белокурую головку и легонько пошлепал по бледным щекам. Кристиан не шевелился. Он старался почти не дышать, чтобы не расхохотаться от того, как мастерски он играет девицу в обмороке. Лабре более требовательно потряс Кристину за плечи и позвал: - Госпожа д’Эвре! Очнитесь! Что с вами? Повалявшись еще пару минут, Кристиан медленно открыл глаза и замер – на него в упор смотрели черные глаза Лабре. В них было искреннее беспокойство и растерянность. - Где я? – смог выговорить Кристиан еле слышно. - Вы в саду графини де Сегюр, - получил он немедленный ответ. – Вы кричали. А потом я нашел вас лежащей посередине аллей без чувств. - Ах, - Кристиан попытался сесть, изобразив слабость и головокружение. – Я не знаю, что со мной! Кажется, на меня напала змея! - Змея? – воскликнул Лабре. – Она укусила вас? - Н-не знаю, - растерянно проговорил Кристиан. Его напугал пыл, с которым Лабре вскочил на ноги. Он уже пожалел, что сказал про змею. А когда Лабре присел перед ним на колени и задрал юбку почти до пояса, он в ужасе пополз назад. - Нужно осмотреть вас! – бормотал Лабре, ощупывая тонкие ножки в белых шелковых чулках. – Укус змеи может быть смертелен, если немедленно не отсосать яд! - Отсосать? – с ужасом повторил Кристиан, поняв, что Лабре пытается стянуть с него чулки. – Нет! Нет! Я вспомнила, она не укусила меня! Я просто очень испугалась! Лабре, успевший развязать подвязку под коленкой и спустить чулок с правой ноги, замер. - Вы уверены? – спросил он. - Да! Да! – голос Кристиана стал писклявым от ужаса. – Я просто очень боюсь змей! Рука на голой коленке жгла кожу. Он всеми силами пытался сдержать дрожь, охватившую его. Лабре опустил голову, посмотрев на голую ногу в спущенном чулке, которую все еще держал двумя руками, и подскочил. - Простите! – он пришел в замешательство, когда осознал весь ужас содеянного. – Простите, госпожа д’Эвре! Я просто пытался… Быстрые шаги и голос Андре не дали ему закончить. Кристиан в ужасе спрятал обнаженную ногу под платье, а Лабре сделал еще несколько шагов назад, а затем снова кинулся к Кристине. Он протянул ей руку, помогая подняться. Дрожащая девушка опасливо опиралась на предложенную руку и как раз открыла рот, чтобы поблагодарить спасителя, как их-за поворота аллеи выскочил Андре со стаканчиком в руке. Увидев столь пикантную сцену, он замер, внутренне восхищаясь изобретательностью Кристиана, а внешне принял крайне суровый вид и грозно глянул на Лабре. - Кристина, что происходит? – холодно спросил он. - Ах, Андре! – Кристиан кинулся на шею приятелю, ткнулся в плечо и зарыдал в нервном облегчении. – На меня напала змея! Андре испуганно отодвинул от себя рыдающую неподдельными слезами кузину. - Змея? – в ужасе спросил он. - Да! - всхлипывая подтвердил Кристиан. – Слава богу, господин Лабре спас меня! - Это правда? – Андре казался искренне потрясенным. - Нет, - помотал головой Лабре. Кристиан перестал рыдать, Андре озадаченно замер. - Я всего лишь услышал крик госпожи д’Эвре. А когда я прибежал сюда, она лежала без чувств посреди аллеи. Змею я не видел. - Ты не пострадала? – Андре заботливо посмотрел на Кристину. - Нужно осмотреть госпожу д’Эвре, потому что укус змеи может быть смертелен, - тихо проговорил Лабре. - Нет! – в ужасе отпрянул Кристиан. – Она меня не укусила! Я ошиблась! -Я отведу тебя в дом, успокойся, - Андре ласково взял Кристиана под руку, но нетвердая походка заставила его взять на руки обессилевшую от переживаний кузину. В доме появление Андре с Кристиной на руках вызвало страшный переполох. Весть о нападении змеи в графском саду заставила все влюбленные парочки быстро покинуть темные аллеи. Смятение и смущение Кристине помогли преодолеть добрые граф и графиня де Сегюр. Они заперлись вчетвером в кабинете и отпоили рыдающую девицу доброй порцией бренди. От осмотра перепуганная Кристина наотрез отказалась, заявив, что ей страшно неловко за переполох, вызванный ее трусостью. Графиня не стала настаивать, а предложила остаться в ее доме на ночь. За Кристину ответил Андре, выразив благодарность графине за гостеприимство и опеку его непутевой кузины. Удаляясь в свои комнаты, Кристиан, спотыкающийся от бренди, недовольно шипел на Андре: - Ты с ума сошел? Я едва не упал в обморок, пока служанка меня переодевала, а теперь ты соглашаешься остаться на ночь? Горничная, конечно, не слишком умна, но она не слепа! Утром будет отлично видно, что я не кузина, а кузен! Андре прервал возмущенные писки Кристиана коротким «Тш!». - Кажется, у нас все получилось! Кристиан опешил. - С чего ты взял? - Я видел, какими глазами он смотрел на тебя в саду! Он просто пожирал тебя взглядом! - А еще он чуть не раздел меня! – вырвалось у Кристиана. Андре застыл, изумленно уставившись на друга. Кристиан приподнял подол платья, демонстрируя спущенный чулок. - Это сделал он?! – изумленно воскликнул Андре - А почему я, по-твоему, спотыкаюсь постоянно? – злобно шикнул Кристиан. – Я все время наступаю на эту чертову завязку! Андре тихо рассмеялся и подхватил Кристиана на руки. Тот шипел и колотил его по голове веером, требуя отпустить. - Это тебе в награду за изобретательность! – Андре донес его до самых дверей комнаты. – Запрись и скажи горничной, что сам разденешься. Я приду после бала, постучу четыре раза. - Хорошо, - буркнул Кристиан. Ему уже надоела эта дурацкая роль, да и сама затея уже не казалась столь увлекательной, как раньше. Он с удовольствием скинул узкие туфли и стянул оба чулка. С платьем получалось хуже – тут ему не обойтись без помощи ну да ничего, Андре придет и поможет ему выбраться их этих тесных доспехов. С волосами тоже получился казус – сердобольная горничная наколола столько шпилек, что снять его никак не получалось, а потому он просто прилег на кровать в чем был. Корсет давил ребра и живот, шпильки кололи голову, но легкий алкогольный туман затянул все, и Кристиан, наконец, погрузился в сон. Он не сразу сообразил, что его разбудило. В темноте снова раздался стук. Кристиан подпрыгнул с кровати и рывком распахнул дверь с возгласом «Ну наконец-то!». Тут же чьи-то горячие руки подхватили его за пояс и увлекли вглубь комнаты, заперев дверь на задвижку. - Где ты был так долго?! – проворчал Кристиан. – Помоги мне выбраться их этого жуткого капкана! Сильные руки обхватили Кристиана и не очень умело потянули ленты корсажа. - О, кто так делает?! Неумеха! – возмутился Кристиан, высвобождаясь из горячих рук и поворачиваясь спиной. – Может, свечи зажечь? - Не нужно, - глухо ответил незнакомый голос. Глаза Кристиана полезли на лоб – это не Андре! Тем временем ночной посетитель снова обхватил Кристиана за талию и стал покрывать поцелуями лицо и шею. Кристиан вцепился в камзол нападавшего и с такой силой дернул, что одна из пуговиц осталась в его руке. Удивленно разжав ладонь, он услышал краем затуманенного сознания, как пуговица тихонько стукнула об пол и покатилась к окну. Первым желанием было завизжать и позвать на помощь. Он уже почти открыл рот, но вовремя вспомнил, что защищать девичью честь опасно, т.к. в нем от девицы только платье да писклявый голосок. Набрав в легкие побольше воздуха, он медленно выдохнул и попытался взять себя в руки. - Ах, что мы делаем! – Кристиан жеманно поджал плечики, пряча лицо в ладонях. – Я совсем потеряла голову! Ночной гость не отозвался, но и не набросился на Кристину с целью довести начатое до конца. - Я прошу вас уйти! – дрожащим голосом прошептал Кристиан, пытаясь разглядеть в непроглядной тьме лицо гостя. - Вы уверены? – хрипло отозвался ночной гость, разжимая руки и отпуская Кристину. - Пожалейте бедную девушку, прошу вас! Я так неопытна! Я чуть не поддалась искушению! Ах, что вы со мной делаете! – отскочив подальше, Кристина жалобно всхлипнула. - Хорошо, - согласился голос. – Если вы просите… Потом гость сделал два медленных шага навстречу замершей тонкой фигуре и, приподняв пальцами подбородок, едва касаясь дрожащих губ, поцеловал. Кристиан не дышал. В нем боролись два желания - дать в морду наглецу и истерично завизжать от отвращения. Он едва сумел повторить: -Прошу вас! Гость резко развернулся и, щелкнув задвижкой, вышел. В изнеможении Кристиан упал на пол и закрыл лицо руками. Кто это был? Почему так вольно вел себя? Чем малышка Кристина смогла вызвать такой жгучий интерес? В дверь снова постучали. Кристиан, наученный горьким опытом тихонько спросил «Кто там?», и открыл дверь, лишь услышав имя Андре. Едва дверь за Андре закрылась, Кристиан кинулся ему на шею и сбивчивым шёпотом, заливаясь нервными слезами, поведал о недавнем происшествии. От Андре пахло бренди и сигарами, он слега покачивался на нетвердых ногах и иногда негромко икал. Он гладил друга по спине и приговаривал «Ну-ну, приятель! Все уже позади!». Когда Кристиан вдоволь наплакался, он зажег свечу и помог выбраться из шелкового плена, снял злосчастный парик, помог надеть ночную рубашку и уложил в постель. Уходя, Андре заверил друга, что рано утром они уедут, сославшись на недомогание Кристины или еще какие дела. Он согласился, что затея была совершенно дурацкой и очень рискованной. А пока велел запереть дверь на задвижку и не открывать даже горничной. Кристиан, заперев дверь, как велел Андре, блаженно растянулся на кровати и провалился в сон. Проснулся он довольно рано. От нечего делать, он умылся остывшей водой, кое-как напялил платье Лауры, с которого все началось, приладил растрепавшийся парик и вышел на балкон. Раннее свежее утро благоухало запахами и звуками. Всюду уже сновали слуги, приводя в порядок сад после прошедшего празднества. Увидев свою вчерашнюю горничную, он попросил ее подняться и помочь одеться. Горничная принесла горячую воду и дымящийся кофе. Она спросила, как госпожа спала и немного поахала, узнав историю со змеей. Потом она привела в порядок платье и прическу, выпутав из парика несколько прядей и уложив их в более простой узор, пригодный для утреннего выхода. По словам горничной, господа разошлись по комнатам только под утро, поэтому до самого обеда вряд ли проснутся. Кристиан недовольно поморщил нос и попросил известить его, когда кузен Андре проснется. Позавтракав сыром и свежими лепешками с персиками, Кристиан решил прогуляться по саду. Тихое утро разливалось ароматами и птичьими трелями. Воздух приятно холодил руки и лицо. Он дошел до фонтана и присел на скамейку. Где-то высоко в небе заливался жаворонок, едва распускающиеся розы издавали нежный невесомый армат. Кристиан блаженно закрыл глаза. Негромкий стон нарушил его уединение. Кристиан тревожно прислушался – звук доносился из беседки, увитой диким виноградом. Осторожно ступая по гравию, Кристиан приблизился и заглянул внутрь. В утреннем полумраке невозможно было ничего разглядеть. Кристиан тихонько спросил: - Кто здесь? Едва заметный шорох заставил его сначала отскочить в испуге, а потом, устыдившись собственной трусости, решительно шагнуть внутрь. В углу на скамейке, за крохотным столиком, уставленными выдохшимся вином, завядшими фруктами и смятыми кремовыми пирожными, отвернувшись лицом к стене, лежал темноволосый мужчина в расстегнутом камзоле. Одна рука его свесилась до пола, подметая сухие опавшие листья кружевной манжетой, а другая покоилась на груди, поверх тонкой батистовой рубашки, словно прикрывая ее. Кристиан сделал пару несмелых шагов, пытаясь разглядеть лежащего. - Эй! – позвал он. – Вам плохо? Он подошел поближе и потрогал мужчину плечо. Тут же его руку схватила железная кисть и потянула к себе, опрокидывая и прижимая к спящему телу. Кристиан задохнулся от сердцебиения. Он бессильно повалился на мужчину, пытаясь перевести дыхание и собраться с силами. Судя по амбре, исходящему от незнакомца, он вчера изрядно выпил, и, похоже, заночевал в саду. Кристиан осторожно приподнялся на свободной руке и попытался высвободить вторую. Он по одному разжимал пальцы, обхватившие его запястье, и уже почти достиг цели, когда над его головой послышалось покашливание. Подняв испуганные глаза, он встретился с черным и не вполне трезвым взглядом Лабре. Застыв в ужасе и вспомнив ночной инцидент, Кристиан рванул руку и подпрыгнул. Однако, Лабре, несмотря на изрядную дозу бренди нынче ночью, оказался быстрее – он тоже подпрыгнул и схватил Кристиана поперек тела. Тот, практически повиснув на обхвативших его руках, тихонько взвизгнул и стал отбиваться. Дурацкое платье с кружевными манжетами мешало выпутаться из цепких лап Лабре, а куча крахмальных юбок не давала даже пнуть его по коленке, как Кристиан всегда делал, если на него внезапно нападали сзади. Кристиан ухватился за край столика и почти все с него смел. Он изо всех сил дергал ногами, пытаясь посильнее пнуть Лабре, однако, те слабые тычки, что достигали цели, совершенно не беспокоили последнего. Они долго молча возились, пока Лабре не удалось встряхнуть и развернуть Кристиана лицом к себе, придавив его спиной к резной стенке беседки. Он налег на Кристиана всем телом и прижал руки к плечам. Кристиан в ужасе застыл, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Он таращился на свирепое лицо Лабре и не мог произнести ни звука. Сердце глухо стучало в ушах и в горле, колени предательски дрожали. Казалось, Лабре долго не мог узнать его. А потом вдруг его лицо просияло, и он довольно внятно произнес: - А, маленькая госпожа д’Эвре! – и впился в губы Кристиана глубоким поцелуем. Кристиан замычал и забился. А Лабре выпустил его запястья и обхватил его тщедушное тело, неистово прижимая к себе. Его руки шарили по узкой спине, развязывая ленты корсета, а губы ни на минуту не отрывались от губ Кристиана, не давая тому кричать. Не обращая внимания на слабые удары кулачками по плечам и спине, Лабре умудрился задрать юбки и положить ладони на голые ягодицы Кристиана. Тот истерически задергался, пытаясь оторвать от себя горячие ладони, так нагло и бесцеремонно мнущие его зад. Лабре, казалось, вообще не замечал смешного сопротивления Кристиана. Он, наконец, оторвался от его губ и присосался к шее, сползая по тонким ключицам вниз. - Стойте! Стойте! – крикнул Кристиан. – Мне нужно вам кое-что сказать! Лабре удивленно замер, подняв на него все такие же страшно темные глаза. Кристиан набрал в легкие воздуха и выпалил: - Я не та, за кого вы меня принимаете! Лабре мгновение молчал, а потом расхохотался. Он поудобнее подхватил Кристиана под ягодицы и усадил на стол. Тот жалобно взвизгнул и крикнул, зажмурившись: - Я – мужчина! Лабре озадаченно замер. Он разглядывал Кристиана целую минуту, а потом одним махом задрал юбки, уронив Кристиана на стол и тихо выругался: - Черт побери, действительно, мужчина! Кристиан с облегчением перевел дыхание и попытался подняться. - Тех хуже для вас! – услышал он. А следом за словами Лабре ловко перевернул его на живот и, придавив лицом в кружевной рукав, раздвинул Кристиану ноги. До Кристиана не сразу дошло, что Лабре собирается сделать. Он до сих пор только слышал, да и то крайне редко, что есть мужчины, которые не гнушаются заниматься любовью с себе подобными. А теперь в его зад проникало что-то горячее и сухое, доставляя неудобство и дискомфорт. Когда это что-то начало причинять боль, Кристиан заверещал что есть мочи. Он последними словами обзывал Лабре и его предков и взывал к его чести и благоразумию. Получив вместо ответа два звонких шлепка, Кристиан почувствовал, как по ямке между ягодицами скользнуло что-то мягкое. А следом за этим неожиданно приятным ощущением в него вонзилось что-то большое и горячее, разрывающее внутренности. Кристиан взвыл и задергался. Лабре удовлетворенно рассмеялся и стал ритмично вбиваться в него, все ускоряя темп. Боль была такой сильной, что по щекам Кристиана покатились слезы. Он уже не кричал, а лишь разрывал зубами кружевной манжет, давясь рыданиями. Лабре долго и сладостно стонал, все глубже погружаясь в тесный зад, бессильной тряпкой повисшего на столике, Кристиана. Он отвешивал звонкие шлепки и иногда шипел крепкие словечки, больно щипая Кристиана за бедро и заставляя его сжиматься. У Кристиана перед глазами плыли алые всполохи, а из груди вырывался только тихий заунывный вой. Экзекуция длилась бесконечно долго. Наконец, Лабре несколько раз грубо дернул его за бедра и вынул член. Сползая со столика на пол, Кристиан благодарил бога, что все закончено. Не тут-то было! Лабре вздернул его за плечи и повалил на скамейку. Здрав юбки, он закинул обе ноги Кристиана себе на плечи, обхватил их руками и с новым пылом вторгся в пульсирующее болью отверстие Кристиана. Тот горестно вскрикнул и забился. - О, да! – проревел Лабре, ускоряя темп. Еще одну вечность он терзал Кристиана, периодически всхлипывающего от боли и унижения. Когда в один особенно болезненный момент Кристиан крикнул «Хватит!», Лабре вдруг остановился и внимательно посмотрел на него. Он провел сухими пальцами по впалому животу и костлявым бедрам торчащим из вороха кружевных юбок, чуть сжал ягодицы, а потом внезапно взял в руку член Кристиана и начал ласкать. От необыкновенного чувства у Кристиана перехватило дыхание. Он не верил своим глазам – в чужой руке член набухал прямо на глазах. Капельки смазки выступили из щели на головке, а в мошонке появилась невыносимая сладкая тяжесть. - Что вы делаете? – выдохнул он, изумленно уставившись на Лабре. - Учу тебя наслаждению! – Лабре нахально улыбнулся и чуть двинул бедрами, заставив Кристиана ахнуть – он и сам не понимал от чего больше – от тупой тянущей боли в заднем проходе, или от сладкой тяжести в яичках. Не прекращая двигать рукой по истекающему соком члену Кристиана, Лабре осторожно повел бедрами. Кристиан всхлипнул и зажмурился – там внутри него что-то такое, невероятное, фееричное, вспыхнуло секундным неземным наслаждением и погасло. Разочарованно открыв глаза, он уставился на Лабре. Тот снова повел бедрами, и ощущение повторилось. А потом, раз за разом, Кристиан вскрикивал от невероятного наслаждения, в котором даже боль превратилась в желанную сладость. Лабре двигался уверенно и глубоко. Он не торопился. Подняв Кристиана на ноги, он развернул его лицом к стене и снова вошел, уже не вызывая сопротивления. Кристиан извивался и стонал, как гулящая девка под солдатом, виляя задом. Он вцепился в перила до боли в пальцах и до крови прокусил губу, а Лабре все не торопился заканчивать. Он целовал короткими влажными поцелуями шею и открытые плечи Кристиана, иногда покусывая, иногда облизывая. Еще один рывок, и Кристиан сидит на столе. Он сам раздвигает ноги, тяжело дыша и призывая Лабре мутным от желания взглядом. Тот одним толчком проникает внутрь и впивается в искусанные губы. Сорвав парик, Лабре лишь одно мгновение недоуменно разглядывает Кристиана, а потом, вцепившись в короткие волосы на затылке, с новой неистовой силой начинает вбиваться в тесный колодец мышц, вызывая у Кристиана судорожные всхлипы. Первым издает протяжный стон Кристиан. Он запрокидывает голову и мучительно долго сотрясается в сладких конвульсиях, разбрызгивая семя. Через несколько мгновений Лабре, особенно яростно дернув Кристиана на себя, замирает и с гортанным рыком изливается внутрь обессиленного любовника. Они несколько минут неподвижны. Только слышно тяжелое дыхание и бешенный стук их сердец. Выпустив Кристиана, Лабре неторопливо обтер член обеденной салфеткой. Он наклонился к опущенным бедрам Кристиана и слизнул белую пену, повергнув того в шок и смущение. Проведя пальцем по остаткам пены, он вложил в открытый от удивления рот Кристиана испачканный палец, и Кристиан, коснувшись его кончиком языка, улыбнулся – сливочный крем. Наступает тот неловкий момент, когда оба испытывают стыд за содеянное. Только оба ли? Кристиан бросает украдкой взгляд на Лабре, застегивающего пуговицы на штанах и совершенно не замечает раскаяния. Сам он трясущимися руками поправляет юбки и пытается надеть парик. - Вам лучше всего остаться здесь. Я прикажу подать мою карету и сам отвезу вас домой. Поправляя парик, Кристиан кивает – ему точно нельзя показываться в таком виде на люди. - Я сам объясню графине причину вашего отъезда. Кристиан снова согласно кивает. - Ждите меня здесь, - велит Лабре и уходит. Едва стихли его шаги, как Кристиан тихонько пробрался к фонтану и смыл с себя следы страшной страсти. Он намочил платье и чуть не потерял парик. Головокружение и дрожь в ногах никак не давали сосредоточиться и трезво оценить произошедшее – мозг просто отказывался работать. Он вернулся в беседку и, уронив голову на сложенные на столе руки, почти мгновенно заснул. Проснулся он от необычного тепла и покачивания. Приоткрыв глаза, Кристиан обнаружил, что его несут на руках. Калитка в конце сада распахнута ударом ноги, у дверцы кареты стоит лакей. Его удобно уложили на мягкое бархатное сидение. Дверца захлопнулась, и карета тронулась. Окончательно проснувшись, Кристиан сел и протер глаза – Лабре сидел напротив и хмуро разглядывал его. - И что это был за маскарад? – грозно рыкнул он. Кристиан растерялся. - Это… это была шутка! Розыгрыш! – пролепетал он. - Хотели меня выставить на посмешище? – глаза Лабре недобро сверкнули. - Я… Мы… просто хотели, - заблеял Кристиан, съёживаясь под испепеляющим взглядом. - Эта шутка дорого вам обойдется! – Лабре злобно ухмыльнулся и дернул Кристиана к себе. Уже после полудня Андре доплелся до комнаты, в которой ночевал Кристиан. Ему было невыносимо стыдно за то, что он не выполнил свое обещание увезти приятеля рано утром. А еще от выпитого жутко болела голова и шумело в ушах. Постучав в дверь, он с удивлением обнаружил, что она открыта. Заглянув внутрь и позвав Кристиана по имени, Андре вошел. Комната была пуста. В гардеробе висело вчерашнее платье, подаренное графиней, а голубого платья Лауры не было. Как и самого Кристиана. Что-то жалобно хрустнуло под ногой. Андре наклонился и подобрал с пола маленькую пуговицу из черного жемчуга. Такие вчера он заметил на камзоле Лабре. Он положил пуговицу в кошелек, привязанный на поясе. Пройдя в малую столовую, Андре обнаружил других страдающих похмельем гостей. Они пили кофе с коньяком и ели свежие булочки. - Не видели мою кузину? – обратился Андре к графу де Сегюр. - Малышка Кристина с утра чувствовала себя неважно, и герцог Лабре вызвался отвезти ее домой. - Лабре? – побледнел Андре. - Да, - старичок-граф не заметил тревоги на лице гостя. Кое-как позавтракав, Андре спешно откланялся и, под предлогом заботы о кузине, помчался домой. Ворвавшись без доклада в дом Кристиана, Андре бегом поднялся на второй этаж в спальню и распахнул дверь. На кровати из белой пены одеял и простыней едва виднелась темная каштановая макушка. - Ты здесь! Слава богу! – выдохнул он. Едва он присел в резное кресло, как в него полетел ботинок. - На! Жри! – злобно крикнул из-под одеяла Кристиан. Отшвырнув ботинок, Андре подошел к другу и, отыскав его в ворохе одеял, встряхнул за голые плечи. Кристиан жалобно застонал, зажмурившись от боли. Шея и плечи сплошь были покрыты мелкими синяками. Губы распухли. Глаза заплыли от слез. - Что случилось? – в ужасе спросил Андре. - Ты обещал съесть башмаки, если он попадется в мои сети! – взвизгнул Кристиан. - Что он с тобой сделал? Он тебя избил? – Андре требовательно встряхнул Кристиана за плечи, вызвав болезненную гримасу. - Нет! Он меня любил! – Кристиан высвободился из рук приятеля и снова зарылся в одеяла. - Что значит «любил»? – опешил Андре. - А то и значит! – Кристиан выпутался их вороха одеял и ненавидящим взглядом впился в Андре. – Ты читал про греческого бога Пана? Помнишь, каким шалуном и затейником по части любовных игр он был? Не гнушался ни девушкой, ни юношей, ни даже козой! Андре в ужасе прикрыл рот. - Он тебя?... – дальше слова застряли у него в горле. - Да! Он! Меня! – визжал Кристиан, расшвыривая подушки. - Дважды! В беседке, когда я случайно нашел его спящим, и в своей карете, когда во всем признался! - Ты во всем признался! – Андре побледнел как снег. - А что еще мне оставалось делать? - горестно прошептал Кристиан. Из его глаз хлынули горькие истеричные слезы. Андре, в порыве раскаяния, присел на кровать и обнял друга. Кристиан уткнулся носом в кружевной воротник и дал волю чувствам. Он рыдал с надрывом, подвывая и всхлипывая. А Андре гладил его по угловатой голой спине и шептал слова утешения. Когда истерика, наконец, закончилась, Кристиан высморкался в простыню, вытер распухшие глаза и, внимательно посмотрев на Андре, тихо сказал: - А знаешь, что гораздо хуже того, что он со мной сделал? Андре отрицательно покачал головой. Кристиан, глядя на него стеклянными глазами, едва слышно прошептал: - Это было лучшее, что со мной случилось в жизни! Андре окаменел. Потом по его телу прошла дрожь отвращения. Он зажмурился, пытаясь уверить себя, что все это дурной сон. Однако, открыв глаза, он все так же видел Кристиана в белой пене простыней с остановившимся взглядом и блаженной улыбкой на опухшем лице. Шаг за шагом, Андре медленно попятился к двери, выскочил из спальни и опрометью бросился вон из дома. Вон! Подальше от этой блаженной улыбки содомита! Прочь от порочной заразы! Прочь от дурманящих видений, так живо нарисованных его воображением! Боже, что же они наделали! Застыв на улице, Андре развязал кошелек, вытряхнул на ладонь все деньги и маленькую жемчужную пуговицу и, крикнув лакея Кристиана, велел передать жемчужину хозяину со словами «Это его пуговица». Лакей робко постучался в дверь. Никто не ответил. Он приоткрыл тяжелую дубовую створку и заглянул внутрь – хозяин лежал в постели, бессмысленно уставившись в стену. Лакей робко кашлянул. - Чего тебе? – Кристиан нехотя повернул голову. - Господин виконт просили передать вам это и сказать: «Это его пуговица», - лакей положил в протянутую ладонь черную жемчужинку и выскользнул за дверь. А Кристиан покатал по ладони черный перламутровой шарик, размером с большую горошину и, решительно выскочив из постели, как был голый, уселся за бюро и начал писать. Закончив, он продел в пуговицу нитку и приклеил ее воском у бумаге, а потом запечатал письмо перстнем с фамильным гербом. Крикнув лакея, смутившегося наготой хозяина, он вручил ему письмо и велел немедленно доставить графу Лабре, на Базарную площадь. Отправив лакея, Кристиан уселся у зеркала и взбил волосы повыше. Не дурно! Он снова крикнул слугу и послал его на рынок и к модистке за всякими дамскими мелочами, а сам вынул из ящика туалетного столика пудру и прошелся пуховкой по лицу и плечам. Потом тонкой кисточкой подвел глаза, как это делала горничная графини де Сегюр, потом покрыл губы алой помадой – из зеркала на него взирала несколько растрепанная, но милая кокетливая девушка с непривычно короткими волосами. - Ничего! – сам себе сказал Кристиан.- К осени отрастут! И я еще заткну за пояс эту высокомерную корову, маркизу д’Омбре!