Целуя демона...

...»И умирая, уничтожу мир»... (Андре Моруа «Во что я верю»)

- Что-о-о?! – с нескрываемым гневом крикнул Такэши, - Всё-таки, Тао решили поживиться останками моего клана?! Удручённо выдохнув, медленно убираю лист обратно во внутренний карман. Глава клана, всё ещё зло прожигая меня выразительными узкими глазами, выжидал моих объяснений. И, казалось, даже воздух в окружающем нас пространстве стал настолько тяжёлым, что дышать стало просто невыносимо, не говоря уже о том, что ситуация с каждой прошедшей секундой начинала накаляться до предела. И пока всё это не вылилось в серьёзный конфликт, надо всё прояснить, как можно доходчивее... - Господин Сэн, вы меня не так поняли, - спокойно начал я, – У меня подобного и в мыслях не было. - Тяжело верится. Для чего же ещё глава Тао мог приплести сюда этот старый договор, как не для своей выгоды, - не особо верил мне тот. - Может, всё же меня выслушаете? Я пришёл сюда не для того, чтобы с вами ссорится, - наставил я на своём. Продолжая недоверчиво осматривать меня с ног до головы, тот ясно давал понять - что бы я ни говорил, сомнения останутся в любом случае. Однако после моих слов часть злобы, пусть и на жалкие несколько процентов, но всё же ушла из пронзительного взгляда мужчины. И спустя некоторое время после томительной, пропитанной напряжённостью, тишины, Такэши произнёс: - Не знаю, что ты там задумал, мальчишка, но ты выбрал не самый лучший день для этого. - Я знаю, что произошло с вашей семьёй. - Как же тебе не знать? Ведь убийца, кажется, была из твоего рода. Для меня это, конечно, не было новостью. - Всё верно. Но это вы её наняли... Зачем? – вкрадчиво спросил я, делая шаг навстречу. - Это не твоего ума дело! - отрезал Сэн. - Так вы меня выслушаете? – резко сменил я тему, – Думаю, я смогу сделать вам такое предложение, от которого вы не сможете отказаться. Сомнительно склонив голову на бок, глава клана провёл тонкой бледной рукой по переносице, согнутым пальцем постукивая по сморщенному в раздумьях лбу. Однако пока мужчина, обдумывал свои дальнейшие действия, за его спиной появился дух в кошачьем облике, чьи лапы, покрытые серебристом мехом, были возложены на плечи Такэши. Он ничего не говорил, лишь только смотрел в мои глаза так, как будто пытался заглянуть мне в душу. Я не сразу понял, что это был Пуссен – хранитель Кейт. Вновь на на меня возведён тяжёлый взгляд брюнета, а я, ничего не говоря, смиренно ожидаю ответ. И вскоре мне его, всё-таки, дают: - Ладно. Посмотрим, насколько дерзки твои планы, юный Тао. С этим мужчина, быстро разворачивается на сто восемьдесят градусов и размеренным шагом идёт в обратном направлении. Я в недоумении переглядываюсь с Пайлоном и, всё же приняв слова Сэна как своеобразный пропуск на территорию особняка Такэши, не колеблясь ни секунды, переступаю через порог врат и уверено иду следом за ним. Слышу, как по застеленной камнем дорожке к главному входу, чётко отстукивают каблуки собственных ботинок, когда идущий впереди Сэн ступает по ней настолько тихо, что до меня долетает лишь тихий шелест, волочащегося по тускло-серому камню, края, расписанного рисунком стилизованного бамбука, кимоно из чёрного блестящего шёлка. Когда мы дошли до парадного входа, мужчина сделал изящный взмах рукой и, мгновенно появившиеся из ниоткуда слуги, тот час распахнули раздвижные двери, давая нам пройти вглубь помещения. Быстро шествуя по пустующему коридору, мы изредка натыкались на почтительно склонившихся в поклоне слуг. В основном женщин, все как одна носившие длинные до пят волосы, что считалось одной из главных и самых древнейших традиций рода, если верить источникам на слово. Через некоторое время Сэн останавливается перед одной из многочисленных комнат, которую ему тут же открывает очередной слуга присевший на колени. Как оказалось, это была парадная зала, по обе стороны которой меж деревянными колоннами располагалась многочисленная охрана. Такэши, мгновенно переместившись на своё место в конце зала, снова возвёл на меня свои холодные янтарные глаза, готовясь слушать. - Рен Тао, ты здесь незваный гость. И твоё здесь присутствие совершенно неприемлемо. Увы, весь мой совет сейчас не в лучшем состоянии для проведения собрания, поэтому твоя судьба будет решаться лично мной. Ты ведь понимаешь, что если мне что-то не понравиться ты тут же умрёшь? - Да, господин Сэн, - встав в двадцати шагах от него, ответил я. - Тогда говори на свой страх и риск, - взмахнув веером, приказал тот. В последний раз собравшись с мыслями и отогнав прочь сомнения, я вновь достал из внутреннего кармана документ и произнёс: - Как уже говорилось ранее – я пришёл к вам с благими намерениями. Моя цель не состояла в том, чтобы принизить вас или оскорбить. Наоборот. Мне бы хотелось разорвать тот бесконечный круг вражды между нашими семьями. Ведь вы и сами должны понимать – в этой пустой ненависти друг к другу нет смысла. Поэтому, этот договор, - я красноречиво поднял его выше – которым хотели воспользоваться Тао, чтобы подчинить Такэши, нужно разорвать. Но для этого нужно согласие обеих сторон. Сэн внимательно слушал мои слова, с большим недоверием косясь на исписанный тонким каллиграфическим почерком лист. - Откуда мне знать, что это не подделка? Как как я могу быть уверенным, что это не очередной трюк? - Если вы мне не верите, взгляните сами. Половина этого договора написана рукой моего отца, другая – рукой предыдущей главы клана Такэши, внизу стоят их подписи. Это оригинал. - Это ещё не доказательство... – хотел было возразить тот мне, но тут дух, что всё это время витал за его спиной, подплыл ко мне, тем самым заставив замолчать мужчину. Приняв полноценную форму, демон взял из моих рук документ, скользя по нему зрачками и любовно проводя когтистой лапой по строкам, некогда выведенным главой их клана. Наконец, изучив бумагу, тот медленно поднял на меня свои горящие красные глаза и, обернувшись к Сэну, изрёк: - Это писала Кая. Я чувствую, что её руки касались этой бумаги. - Хм... Что ж, ладно... – наконец, выдал мужчина и вкрадчиво, даже несколько саркастично, спросил – Однако зачем ты всё это делаешь? Зачем ты так стараешься ради чужой семьи? Ради врагов? До боли сжав руки в кулаки, уверенно отвечаю на поставленный вопрос, чем вызываю неподдельное удивление в глазах брюнета: - Я делаю это не ради вас. И даже не ради своей семьи. - Ха? А ради чего или ради кого? - Ради... Кейтлин, - с запинкой прошептал я. - Больше всего на свете она заботилась о вас – её семье. Слепо следовала за вами, когда вы с ней не то что не считались, а просто откровенно ненавидели. И даже, когда у неё появилась возможность освободится от этих пут, она предпочла умереть, чем причинить вам зло. - Откуда тебе знать... – зло начал мужчина, слегка привстав и нервно сложив веер. - Поверьте, я знаю. Я много чего знаю, - перебил его я. - Знаю даже то, как вы всегда ненавидели мужа своей сестры Каи. И как вы мечтали о власти, которая после свадьбы Кейт должна была достаться ей и её супругу. Вы просто от неё избавились чужими руками. Казалось, каждое слово, что я произносил, подобно лезвию, врезалось в сознание мужчины, сея внутри хаос и причиняя боль. Чувство вины... Теперь и он склонился под её тяжким грузом. Осознает его и осязает, понимая, что грех этот уже не исправить. - Ну, я так понимаю... Эта сделка будет в силе? – проглотив всё сказанное, надрывно осведомился тот. - Да. Но при одном условии. После этого Такэши неприятно поморщился, будто сказанное его значительно тревожило. - Так и знал, что без какого-нибудь подвоха не обошлось... – пробурчал он под нос и более громко спросил – Что ты хочешь? - Позвольте увидеть Кейт. Казалось бы, такая простая просьба вызвала у главы клана массу эмоций, что одна за другой отразились на его лице. Он был в растерянности и недоумении, словно бы искал подвох даже в этом. Его мнительность заставила Сэна ещё с десяток раз подумать, прежде чем дать окончательный ответ. Но, в конце концов, спустя несколько минут, тот, поднявшись во весь рост, подошёл ко мне и протянул руку. - Договор, - холодно отозвался Такэши, всё ещё стоя с протянутой ладонью. Не отводя от того взгляда, вкладываю в его руку договор, однако тут же чувствую на своём плече тяжесть мужской руки. Он всё ещё не верил. - Я не понимаю... Ты мог попросить что-то более стоящее. А выбрал лишь присутствие на похоронах. Почему? - Не все тайны должны быть раскрыты, господин Сэн. Просто выполните поставленное условие – неужели я прошу так много? – вымученно улыбнувшись, сказал я. Такэши, крепко сжав моё плечо, отвёл взгляд и, наконец, меня отпустив, спрятал документ в рукав кимоно. После этого он сделал какой-то неуловимый жест охране и те снова испарились. Что ж, сделка состоялась. Теперь... - Следуй за мной, - нехотя изрёк он, входя в распахнутые двери. – Духа-охотника оставь здесь. Другие не так поймут. - Будь по-вашему, - согласился я, мысленно приказывая Пайлону пока уйти из здания. Шаг за шагом... Минута за минутой... Всё теряло смысл. Гасло и исчезало, постепенно уходя на задний план. Весь мир потерял краски. Меня больше ничего не волновало, кроме короткого пути к той, что не смог сберечь. Вновь перед нами раздвигаются очередные створки. За ними царил траур, десятки людей стояли в пугающем молчании перед одиноким чёрным гробом. Вокруг распространяется лёгкий аромат тлеющих благовоний, что в избытке стояли на столах по две стороны от «колыбели» усопшей. Родственники, слуги, знакомые – их взгляды были прикованы ко мне в недоумении. Но даже эта, казалось бы, щепетильная ситуация не заставила меня остановиться. Игнорируя их всех, медленно прохожу мимо расступающейся толпы, краем глаза замечая среди них Алекса, но, совершенно не обращая на него внимания. Теперь для меня существовала лишь она. Шаг за шагом... Подхожу вплотную к чёрному лакированному «ящику», с замиранием сердца глядя на неподвижно застывшую в нём фигуру. Неестественно бледная кожа, аккуратно уложенные иссиня-чёрные локоны, тонущие меж сотен бутонов белых роз, устилающих собой всё пространство вокруг тела, облачённого в чёрное короткое платье простого пошива. Золотые глаза закрыты. Она казалась искусно сделанной куклой. Горько это говорить, но даже смерть не исказила её красоты. Нерешительно протягиваю к ней дрожащую руку и провожу пальцами по чётко выделяющимся на фоне белого, будто фарфорового лица, алым губам. Мягко, почти невесомо поглаживаю холодную щёку, убираю с лица длинную прядь чёлки. - Кейт... – еле слышно произношу её имя. Однажды ты сломала мою логику, уничтожила меня прежнего, заставив влюбится не смотря на то, что мне всю жизнь твердили: «Любовь – удел слабых». Но твоя решимость, твои вечные издевательства, твои странные и порой абсурдные поступки, даже твоя победа надо мной давали мне повод быть сильным, хотя бы ради того, чтобы когда-нибудь опровергнуть всё это, но я не смог. И теперь, когда тебя больше нет, я понял, что ты победила меня даже сейчас. Окончательно сломала меня. Сделала по-настоящему слабым. И именно поэтому я и люблю тебя, Кейт. Прощай.... Легонько беру её руку, непривычно жёсткую и тяжёлую. Наклонившись, на миг мягко касаюсь губами холодного запястья, чувствуя как в собственных жилах стынет кровь. Невыносимо... Да. Прощай навсегда,.. ...мой возлюбленный враг. *** POV Рината - О, Боги, что за скотина звонит мне именно сейчас? – пробурчала я, с трудом отрывая голову от подушки, и, озираясь вокруг, пыталась нашарить сонным взглядом в тёмной комнате этот проклятый сотовый. Наконец, нахожу по звуку этого железного монстра на туалетном столике в другом конце комнаты. Твою ж дивизию, на кой чёрт я его туда положила?! Зло пробурчав себе под нос ругательства на родном французском, кое-как встаю с постели, до которой добралась только час назад, пятками чувствуя холод пола. Встав с кровати и оправив сползшую с плеча бретельку от бюстгальтера, кое-как плетусь до столика, откуда доносились заунывные завывания моего мобильника. Десять минут уходит на то, чтобы просто найти его под горой всякого барахла, состоящего из косметики, украшений и прочих нужных и не особо вещичек. И в кои-то веке мне это удаётся, пусть и звонящий давно повесил трубку. Вздохнув, нажимаю кнопку разблокирования и.... - Долбанный идиот! – непроизвольно вырывается у меня, видя на дисплее: Абонент: Трубку не брать!!! Тема: Звонок почини... Сообщение: Впустишь? Бросив телефон обратно в гору побрякушек, хватаю с кресла лёгкий халатик, еле доходящий мне до середины бедра и бегу до входа в квартиру. Добежав, поочерёдно открываю три замка и, уже мысленно готовясь размазать эту скотину по стенке своим обширными знаниями нецензурной лексики на всех языках мира, отворяю дверь и тут же застываю. - З-золотце... На пороге, обильно истекая кровью сочившейся из крупной, прочерчивающей грудь, раны, множественных порезах и колотых ранений, взлохмаченный, вымотанный и уставший, стоял Тао. Увидев друга в таком состоянии, вначале я несколько растерялась, но, спохватившись, мгновенно позабыла обо всех обидах, что были между нами ранее, и уже продумывала, как бы сейчас вылечить это «чудо». - Рин, тебя-таки не добудишься, - вымученно улыбнувшись мне, изрёк парень. - Кончай болтать, идиот! Проходи, не пугай своим зверским видом соседей. Тот, никак не среагировав на мои, вырвавшиеся скорее непроизвольно, чем от злости, колкости, молча прошёл в прихожую. Тут я резко усадила его на стоящий у дверей кожаный пуф и, сказав, чтобы тот смирно сидел куда приземлился, побежала искать необходимые медикаменты. Мчась по коридорам, я впопыхах останавливаюсь у дверей ванны и, войдя в нее, бросаюсь к шкафчику над раковиной, где, начиная лихорадочно вчитываться в названия на различных бутылочках и коробочках таблеток, пытаюсь найти самое нужное. А именно бинт. Мно-о-о-о-го бинта! Наконец, когда все нужные вещи и лекарства были найдены, а руки отмыты и одеты в стерильные латексные перчатки я с той же скоростью бегу обратно. Удивлённо замечаю, что Тао послушно сидит там, где и был. Хм... - Ну? Будем лечиться? – осведомилась я. - У меня есть выбор? – устало ответил тот. Вздохнув, хочу, уже было, помочь парню подняться с пуфа, но тот отстраняется и отвечает: - Не надо... Удивившись странному тону Рена, решаю его послушаться и наигранно по-будничному язвлю: - Короче, идём в зал. А то всё повода никак не могла найти, чтобы ковёр и обивку дивана в химчистку отправить. Тот, лишь кратко кивнув, следует в гостиную, попутно оставляя за собой кровавый след который завтра надо будет как-то объяснить домработнице, моему телохранителю и менеджеру. Вот чёрт! Послав далеко и навсегда всех их вместе со всеми делами, я полностью сосредоточиваюсь на искалеченном Тао, сидящем на моём диване, обивку которого придётся менять уже где-то в двадцатый раз. О-о, юбилей!.. Тьфу ты, "юбилей", мать твою... Долбанный Тао, ты меня обанкротишь! - Ну, всё. Сиди смирно и не рыпайся. Понял? Тот смиренно взглянув на меня, снова кивнул и равнодушно закрыл глаза, спокойно вверяя мне своё здоровье. Про себя решив пока не задавать вопросов, молча остановив кровь, приступаю к обработке крупной раны на груди. Достаю из коробки медицинские нитки и иглу, предварительно обеззаразив второе спиртом, и приступаю к так называемой штопке. Вот, как только познакомилась с Тао, сразу подумала, что возни с ним будет много... Потому и пришлось обучиться всем этим медицинским премудростям с экспресс скоростью, благодаря дедушкиным связям с профессиональными врачами. Научить-то научили. А практика, как видите, приложилась.... Наложив шов и расправившись со всеми остальными менее значительными повреждениями, накладываю поверх самой глубокой крупной раны марлевую салфетку и начинаю аккуратно перебинтовывать его истерзанное тело - Где это тебя так? – спрашиваю его. - Да так... семейные разборки, - отвечают мне. - Ха? Опять совет буйствует? – как ни в чём не бывало полюбопытствовала я. Однако ответ был весьма ожидаемым. Как всегда. - Да, как обычно... На это я, мгновенно поперхнувшись воздухом, спросила: - Что?! Когда ты стал считать побои - нормой?! - Да ладно, не кипятись. Надо же кому-то поучить молодёжь... - спокойно изрёк китаец. - Ты... Ох, и почему ты такой?! – закричала я, непроизвольно затянув бинт слишком туго, отчего Тао сразу зашипел от боли. Поспешно извинившись и продолжив его бинтовать, продолжаю: - Я вот всё понять не могу – ты, в самом деле, такой придурок или притворяешься? - С чего ты взяла? – смотря в потолок, равнодушно спросил он - Но ведь семья... Похоже, что кроме неё тебя больше ничего не волнует, что ради неё ты пойдёшь на всё. Даже на такие крайности... – буркнула я. Тот, внимательно посмотрев в мои глаза, ответил: - Что поделаешь... Это мой долг. Уставший и равнодушный ко всему голос. Таким я Тао не видела с того самого дождливого дня. - Рен, и всё же ты неисправимый придурок. Устанешь за тебя волноваться... - Знаю. - Ненавижу эту твою эгоистичную сторону. - Знаю... Наконец, закончив бинтовать искалеченное тело друга, я в порыве нежно обняла его, прильнув головой к его груди, глухо слыша биение его сердца. А оно у него было. Это я знаю как никто другой... Наверное. - Мне всё не даёт покоя, что я о тебе многого не знаю. Понимаю, что ты будешь злиться и кричать на меня, если я спрошу тебя о прошлом. Но... Но я так хочу знать, Рен. Хоть что-то. Не узнаю себя. Ужас. Кажется, я опять реву из-за этой эгоистичной скотины... Тут чувствую, как меня взаимно обнимают холодные, но такие сильные руки парня и мягко прижимают меня к нему ещё крепче. - Десять лет назад я нарушил слово данное дяде о том, что никогда не буду испытывать чуждые чувства и эмоции. Я стал дорожить друзьями, уважать их и приходить им на выручку, если придётся. Необычайно тихая и спокойная речь, что слетала с губ этого человека, заставляла мою кожу покрываться мурашками и дрожать. О, как она отличалась от сладких речей искусителя, каким мне обычно приходилось его видеть. Но теперь в словах ни капли лжи и только правда. Теперь ты больше не солжёшь, да, Золотце? - И знаешь... Когда-то я любил кое-кого. Но... На миг он замолчал, чуть отодвинув меня от себя, и я взглянула в его глаза: золото потускнело. Очи наполнились болью. Но почему ты всегда настолько стоек? Почему тебя ничто не сломает? - Порой мне хочется проснуться от этого кошмара и узнать, что всё то, что я имел ещё можно вернуть. Но реальность жестока, Рин. И в ней могут выжить либо те, кто равнодушен и холоден, либо силён духом. А я просто трус, который никогда не сможет исправить свои ошибки, - прозвучало в тишине неожиданное откровение. - Ты не трус. Не надо мне снова лгать, - ткнув пальцем в его лоб, возмутилась в ответ. - Если бы им не был, я бы не стал возглавлять кучку стариков, что не считается с моим мнением... А теперь уже слишком поздно. Мгновенно охолодевшими пальцами касаюсь лица юноши, силясь понять, насколько глубоки раны в его душе. - Я всё время убегаю. Всё время. Я не знаю, что мне делать, - не отстраняясь, прошептал он. - А что эта девушка? Неужели кто-то может устоять перед тобой? – удивилась я, чувствуя ладонями, как горят бледные щёки парня. Он промолчал, а я, так и не получив ответа, буквально затряслась от гнева и, вновь уткнувшись лицом в Тао, обессиленно закричала: - Тао, скотина ты этакая, что, чёрт возьми, между вами произошло? - Ничего... – сухо ответил тот, закрыв глаза. - Ничего? Совсем ничего? Или ты опять скажешь, что это меня не касается?! Сорвалась. - Рин... – удивился тот, широко распахивая раскосые глаза. - Не говори ничего, Рен, - поняв, что сболтнула лишнего, быстро вывернулась из его объятий и стала поспешно собирать все медикаменты обратно в коробку. - Рината... – хотел было что-то сказать парень. - Да говорю же, не надо. Я всё понимаю, - быстро перебила его я, вставая с заляпанного ковра и потом, добавляя – Ложись спать. Пойду одеяло тебе притащу... - Рин, - окликнул меня он, когда была уже готова уйти из этой злосчастной комнаты. - Ну что тебе надо?! – брякнула я ему, обернувшись назад. Вдруг, ни с того ни с сего, Тао уверенно схватил меня за свободное от коробки запястье. Я в недоумении обернулась к нему и коробка с мед-принадлежностями тот час рухнула обратно на ковёр, по дороге теряя своё содержимое. Такую откровенную мольбу на лице этого человека я никогда не видела. - Не ходи никуда. Просто останься, - еле-слышно попросил Рен. - А? – растерялась я. Но не успела я толком понять, в чём дело, как уже лежала на диване в объятьях китайца. Его горящие жаром руки прижимали меня к широкой груди юноши, там, где за слоями кожи, мяса и костей отчаянно билось обычное человеческое сердце... - Дурак! Отпусти! – барахтаясь, прошипела я. - Выключить свет, - пробурчал тот, вырубая голосовой командой люстру. Мгновенно свет в комнате гаснет, и помещение наполняет мрак. Умный дом, конечно, штука крутая, но привыкнуть к ней я всё никак не могу. - Что ты делаешь? – процедила сквозь зубы. - Всё в порядке. Просто побудь здесь, - прошептал он мне на ухо. Смирившись со своей участью, вздыхаю, чувствуя на своей шее тёплое дыхание, которое тогда, пять лет назад, ещё не отдавало знакомым запахом табака. По комнате разливается приятная атмосфера ночи. Глаза слипаются, и я сама толком не замечаю, как проваливаюсь в долгое беспамятство без грёз и сновидений... Знал бы ты, насколько сильно я благодарю Бога, за нашу встречу, Рен. Глупый мальчишка... - Рината-сан? Вы спите? – слышу я откуда-то мужской голос уже иного характера. С надрывом и без особого желания раскрываю сонные глаза. Тёмный салон машины, льющийся из окон тусклый свет, скрытого за тучами, солнца, холодные капли дождя, барабанящие по стеклу свою незатейливую мелодию... Ох, Боже, это что, был всего лишь сон? Какой ужас. И какая ностальгия... - Давно я...? – протирая, к счастью, не накрашенные глаза пальцами, спрашиваю я сидящего за рулём друга Тао. - Уже почти полчаса, - улыбнулся тот, обернувшись ко мне. – Вы, наверно, тоже намаялись. Сон вам полезен. Я, отрицательно покачав головой, потёрла ладонями оголённые плечи, чувствуя под пальцами мелкие пупырышки «гусиной кожи». Холод пришел, словно из пустоты, небо разверзлось, проливая на грешную землю сотни одиноких капель. Странно, почему оно, словно слыша панихиду по погибшим, плачет вместе с нами? То равнодушное синее небо, что простирается где-то в выси. Оно забирает наших родных и любимых, и отзывается гордым молчанием в ответ на наши бессмысленные мольбы. И, словно бы извиняясь, льёт на наши головы, склонившиеся над могилами усопших, горькие реки слёз... О, небо, как ты безжалостно. - Ой, вы, наверно, замёрзли, - неожиданно выводит меня из раздумий Хоро-Хоро, протягивая мне свою куртку – Вот, возьмите. Надо было раньше спохватиться. - А? Да... Спасибо, - скромно ответила я, беря из его руки вещь и тот час озябло укутавшись в неё, стараюсь согреться. Всё ещё дрожа от холода, пару раз дышу на побелевшие пальцы и мельком бросаю взгляд на вид особняка Такэши, простирающегося за стеклом заднего окна. И тут осознаю, как на миг замирает в исступлении сердце, как дрожат губы, непроизвольно произнося имя... Не находя себе места, быстро открываю дверцу автомобиля и, неуклюже выбравшись из него, бросаю в салон теперь только мешающие туфли. Словно бы вовсе не замечая простирающихся по асфальту многочисленных луж, босиком бегу к фигуре, одиноко стоящей под мерзким нескончаемым потоком ливня. Подбежав ближе, тяжело дыша, поднимаю на юношу тревожный взгляд. Пугающе бледное лицо, свободно ниспадающие на плечи мокрые тёмные волосы и абсолютно опустошённые, словно бы мёртвые глаза. Это выглядело так, будто передо мной вдруг стоял тот самый тогда ещё незнакомый мне семнадцатилетний парнишка... Тот же потерянный взор, то же лишённое эмоций выражение на этом до ужаса чужом лике... - Золотце... – позвала я его, после чего он отстранённо посмотрел сквозь меня. - Я в порядке, Рин. Всё хорошо, - неожиданно улыбнулся он, будто пытаясь меня ободрить. Не знаю почему, но это, казалось бы, невинное высказывание просто вывело меня из себя. Стало так больно, так паршиво, что хотелось просто рвать и метать. Кричать до потери пульса и ругаться. Мне было плохо. Так плохо... Но откуда, вашу мать, взялись эти хреновы эмоции?! - «В порядке»? «В порядке», чёрт возьми?! – не в силах больше сдерживаться, закричала я, – Сука, ты что издеваешься?! В ответ прозвучала лишь тишина. Янтарные глаза распахнулись в недоумении и некотором шоке. - Чёрт бы тебя побрал, скотина! Почему?! К чему, мать твою, это показушное хладнокровие?! – с силой ударяя его в грудь кулаками, поддалась я истерике, - Почему?! Она ведь умерла!!! Она больше не вернётся! Так почему ты такой спокойный?! ПОЧЕМУ-У-У?! Чувствую, как от бессилья по раскрасневшимся щекам льются слёзы. Я кричу и плачу, продолжая наносить Тао постепенно слабеющие с каждой минутой удары. Через мгновение стою, уткнувшись ухом в мягкую, пусть и изрядно промокшую, ткань рубашки. Слух режет бешеный стук сердца. Нет. Не моего. Сердца Рена. - Прости, Рината, - поглаживая меня по волосам, удивительно ласково прошептал брюнет. Почему-то от этого незатейливого жеста становиться спокойно. Гнев уходит в сторону и исчезает без остатка, оставляя лишь грусть. Набравшись сил, чуть отстраняюсь от Тао и протягиваю руки к его лицу, убирая с него прилипшие к коже мокрые пряди. - Не извиняйся, - отвечаю я, смело глядя в его потускневшие глаза. - Знаешь... Так хочется закурить, – неожиданно высказался тот. С улыбкой слегка провожу рукой по гладким волосам, путаясь в них пальцами, словно в чёрной паутине. - Хватит... Ты хоть знаешь, как я устала плакать за тебя? – отчаянно шепчу я. - Рен, отпусти всё, что тебя печалит. Всё, что тревожит. Хватит быть таким чёрствым. Просто отпусти... Излей это. На миг Рен закрывает глаза, его губы дрожат, а по его телу, словно проходит слабый разряд тока... Будто бы что-то ломается в нём, навсегда меняясь. Господи, что же ты чувствуешь? Что? Почему мне не дано этого понять? - Не такой уж я сильный, как ты думаешь, Рин... – отвечает он, - Ведь я тоже человек. В изумлении задерживаю дыхание, видя, как по всё ещё напущенно-споконому лицу парня катятся крупные горячие слёзы. Тот, словно не особо хотя, чтобы я видела его в таком состоянии, снова прижимает меня к себе, уткнувшись носом в моё плечо. Кажется, даже слышу, как он тихо, почти неслышно, просит постоять так ещё немного. И я, ничего не говоря, лишь крепко обнимая друга в ответ, стою, слыша его частое прерывистое дыхание, чувствуя, как его пальцы отчаянно цепляются за ткань наброшенной на мои плечи куртки и, отдалённо улавливая слухом тихие всхлипы. Золотце... *** POV Рен Холод. Так холодно и зябко. Промозглый ветер свободно гуляет под тонкой тканью рубашки, обдавая колючей прохладой кожу. Снова дождь, своими влажными и бесконечно нежными руками поглаживает разгорячённые щёки, тем самым успокаивая беспокойно мечущуюся в груди душу. Широко распахнув глаза, возвожу лицо к небу, подставляя его под мягко омывающие его струи воды. По земле стелется белёсая дымка тумана, обволакивая собой все ближайшие здания, одиночные фонарные столбы, деревья... Всё тонуло в этом молочно-белом море. Откуда-то слышу шум приближающихся шагов, но мне всё равно. Из тумана выходит Рин – заплаканная, еле дышавшая после бега. Босиком стоит в глубокой луже, будто не замечая этого, и тревожно смотрит на меня. Рината... Она что-то говорит, но слов почему-то вообще не различаю. Скомкано и, скорее на автомате, чем по собственному желанию, произношу нечто вроде «Всё ок-кей», хотя и сам уже не верю в сказанное. Блондинка как обычно злиться, проклиная меня всеми возможными способами. Даже бьёт, нанося несильные хаотичные удары кулаками в область груди, тем самым тревожа раны под бинтами. Из-за вновь возникшей физической боли, чётко слышу конец фразы: -...Почему?! Она ведь умерла!!! Она больше не вернётся! Так почему ты такой спокойный?! ПОЧЕМУ-У-У?! Умерла? А-а... Это она о Кейт. Снова в ушах этот странный свист. Ни слышно, ни шума ливня, ни слов, кажется, я не слышу даже себя... Ничего. Такое чувство, что из-за этой фразы внутри меня сработал спусковой механизм. И медленно, но верно начала обратный отсчёт бомба замедленного действия... Да, именно так. И я даже уже отлично знаю, когда она должна сработать. Паршиво. Так паршиво. Чувствую, как к лицу прикасаются еле-тёплые тонкие пальцы француженки, мягко стирая с него капли дождя. Провожу языком по обсохшим губам, ощущая солёный привкус... Глаза саднит от слёз, которые я уже не в силах сдерживать, как и рвущуюся из недр сознания нестерпимую тоску. Чёрт возьми... Поддавшись эмоциям обнимаю Ринату и уткнувшись ей в плечо даю выход эмоциям. Неужели многие годы выдержки морально искалечили меня настолько сильно? Смешно. Как же я жалко выгляжу... Наверняка, ты бы сейчас посмеялась надо мной, одарив знакомой саркастичной ухмылкой и хитро сверкнув золотистыми глазами. Ха... Ну не дурак ли я, раз даже после всего мечтаю о таком? Даже прекрасно зная, что эти губы больше не способны улыбаться, что эти глаза больше никогда не откроются? Никогда. То слово, что теперь звучит, как приговор. Натянуто улыбнувшись, шепчу на ухо Ринате краткое «спасибо» и, отстранившись, беру замёрзшую девушку на руки. Та молчит на протяжении всего пути до авто Хоро. Сам хозяин машины, как оказалось, тоже стоял снаружи, видимо, терпеливо ожидая, когда закончится наш напряжённый разговор. Он не старался вмешаться, не задавал никаких щепетильных вопросов, что было весьма и весьма странно, зная Усуи. Но кое-что он всё же спросил: - А где Пайлон? Дух-охотник и Басон тот час возникли за моей спиной, после мысленного приказа. Открыв так до конца и не захлебнувшуюся дверь автомобиля, аккуратно сажу подругу на заднее сиденье и резко закрываю дверь. Хоро в недоумении смотрит в мою сторону, облокачиваясь на крышу фургона: - Ты это чего? - Хоро, отвези её домой. Здесь недалеко. Рин скажет адрес, - сказал я, накидывая на голову капюшон толстовки. - Э? А ты? Тебя подвезти? – удивлённо моргнул тот. - Не надо. Дождь стихает. Доеду на метро, - сухо ответил я, подмечая, что Рин сидит подозрительно тихо. - Уверен? – спросил Хоро, прежде чем сесть за руль. - Да. Позаботься о ней, - кивнул я, уже через минуту провожая взглядом теряющийся в бесконечном тумане автомобиль, обозначенный на горизонте уменьшающейся и постепенно исчезающей вдали точкой. После этого снова возвожу взгляд в далёкое небо. Знаешь,.. а ты и в правду так беспощадно. *** *Полчаса спустя. Сэтагая* После двадцатиминутной тряски в тесном, под завязку забитом людьми, метро, снова выбираюсь на поверхность. Мелко моросил дождь, небосклон постепенно очищался от серого моря туч, освобождая из плена яркие лучи летнего солнца, что множество раз отражались от хромовых окон многочисленных зданий. Иду в потоке бесформенной одноликой толпы, краем глаза замечая, как случайно сталкиваюсь плечом со странной невысокой девушкой с розоватыми, развевающимися от незримого ветра волосами и коварной улыбкой на тонких губах. Я, будто не веря, останавливаюсь, с замиранием сердца обернувшись назад, ожидая увидеть лицо из недалёкого мрачного прошлого, но, увы. Незнакомка исчезла также внезапно, как и появилась... Нет. Наверное, это просто моя не в меру разыгравшаяся фантазия. Я точно схожу с ума. Отмахнувшись от этой мысли, сворачиваю на безлюдную улицу, где располагался мой дом. Мимо вновь проносятся одиночные редкие автомобили, проходят люди, кто, разговаривая по телефону, кто, отчитывая непослушного ребёнка, выпрашивающего купить игрушку, кто о чём... Наконец где-то в тридцати метрах от меня примечаю крышу своего дома, у ворот которого стоял подозрительно знакомый тёмно-синий автомобиль марки «Saleen». И я знаю только одного человека, который может быть хозяином этой роскоши на четырёх колёсах... Со скрытой улыбкой дохожу до ворот, больше не обращая внимания на припаркованный у обочины транспорт и спокойно пройдя по мощёной декоративным гравием дорожке, снова открываю дверь дома, прекрасно зная, что вскоре обнаружу в нём «неожиданного» гостя. Разувшись, скидываю с себя промокшую толстовку, равнодушно кинув её на стоящую у двери тумбу. В который раз пересекаю пустой коридор, поднимаюсь по лестнице, снова направляясь в свой личный кабинет. Тысячу раз пройденный путь кажется невообразимо тяжёлым... Всё так странно. С тихим скрипом отворяется дверь кабинета, и я оказываюсь в привычном мне помещении. Здесь всё по-прежнему: стеллажи, заваленные книгами, стены на которых висят редчайшие виды холодного оружия, стол и прочее. На стене, расположенной напротив входа, висит круглый щит, гладкий, как зеркало, лишь по краям его шла мелкая вереница иероглифов. Застыв посреди комнаты, скольжу взглядом по начищенной хромовой поверхности, в которой чётко вижу отражение озлобленного лица... - Милая, а стучаться тебя не учили? – оборачиваясь назад, обращаюсь я к только что вошедшей девушке, в которой, конечно же, узнал Аю. Брюнетка, с хладнокровием направила на меня дуло явно заряженного пистолета, чуть пошевелив тонким пальцем, покоившимся на спусковом крючке. Похоже, она была настроена решительно. - О-о... Как воинственно, - хмыкнул я. – До сих пор хочешь меня пристрелить, Ая? - Мечтаю, - кратко ответила она. - Ха... Правда? Прямо-таки мечтаешь? – улыбнулся я. - А ты уверена, что рука не дрогнет? - Уверена. Горько посмеявшись над этим, спокойно погружаю руки в карманы, выуживая оттуда помятую пачку сигарет и зажигалку. Внимательно наблюдая за реакцией Каваками на такое наглое поведение, сую в уголок рта одну тонкую палочку, обжигая её конец рыжим язычком пламени. Глубоко затягиваюсь, со смаком пробуя на вкус теперь уже бесконечно сладкий никотин. С таким же удовольствием выпускаю в воздух белое облачко горького дыма, видя, как постепенно вытягивается в приступе ярости лицо якудзы. - Ублюдок... – шипит та. - Говорил же, не стоит комплиментов, детка, - улыбаюсь я ей на это. Последнее слово тонет в невольном болезненном вскрике. Уши закладывает от пронзительного звука выстрела, что был направлен в правое плечо. С большой тяжестью, но, всё же кое-как справившись с первыми приступами боли, дрожащей правой рукой невозмутимо подношу к губам чадящую сигарету, снова затягиваясь и тем самым притупляя неприятные ощущения. - Ещё раз назовёшь меня «деткой» и следующий выстрел будет по яйцам, - елейно пролепетала Каваками. - Вот за что я люблю женщин, так это за их изощрённые способы мести. Мужчина просто избавится от врага, а женщина ещё и поиздевается напоследок, - одобрительно протянул я. - Не заговаривай мне язык. Ты что не понимаешь своего положения? - Почему? Прекрасно понимаю. Я только не понимаю, почему ты тянешь. Не ты ли несколько минут назад сказала, что твоя рука не дрогнет?.. Снова меня на миг оглушает выстрел. Ещё не до конца выкуренная сигарета чуть не выпадает из обмякших пальцев, но я вовремя пресекаю это действие. С губ сходит улыбка, по всей спине выступает холодная испарина. Хреново, чёрт тебя дери. - Не дрогнула, ведь? Да, Рен? – улыбнулась та, пряча пистолет в кобуру под пышной юбкой и с наслаждением наблюдая, как я сплёвываю на тёмный паркет сгусток крови. – Хотя, это довольно странно. Ты ведь мог легко увернуться. Это на тебя не похоже, Тао. Свободной рукой зажимаю хлещущий кровью прострел в груди и отхожу на пару шагов в сторону. Затем, стараясь не дышать слишком глубоко, многозначительно киваю на щит, который был за моей спиной. - Если бы я уклонился, то, скорее всего проблемы были уже не у меня, - хрипло пояснил я, давясь кровью. – Пуля срикошетила бы и угодила прямо в тебя, Ая. Девушка, изумлённо смотря на меня, и явно поражаясь, как я ещё стою на ногах, перевела глаза на зеркальный щит, ясно понимая мою правоту. - Но почему?! – неожиданно закричала она. - Лучше скажи «спасибо» и уходи, - снова сплюнув кровь и прикусив зубами фильтр, процедил я - Ты ведь этого добивалась,.. Детка. Каваками, в последний раз бросив на меня тревожный взгляд и ничего не сказав, выскользнула из помещения, громко захлопнув дверь. И только после этого я с довольной улыбкой тяжело рухнул на холодный пол, не в силах подняться. Помутневшими глазами замечаю - кровь перестала хлестать из раны, и это означало лишь то, что началось внутреннее кровотечение. Паршиво. Каваками, похоже, нарочно прострелила лёгкое. И совсем скоро мне будет нечем дышать. Чёрт... Охолодевшими губами жадно заглатываю воздух, чувствуя, как ускользают последние частицы разума. Как тяжело дышать. Я... Теперь я и в самом деле... умру? Дьявол... Хотя, кажется, я всегда знал, что так всё и закончится. И это уже не просто предположение. Моя уверенность – это точное знание будущего. Какой кошмар знать как, кем и где ты будешь убит. Вроде бы, я мог это всё остановить... но что было бы потом? Правильно. Лишь пустота. Заявляю – я дошёл до логического конца. Так что эта смерть... Моя смерть станет точкой после него. И в принципе, я прожил довольно насыщенную жизнь. И я ни о чём не жалею. Уже не жалею. Наверное, жалко Рин. Интересно, она нашла записку в кармане куртки Хоро? А ребята? Анна, надеюсь, ты часто заставляешь Рю прибираться в комнатах, а то зря, что ли, писал... И надеюсь, Джун, послание дойдёт и до тебя. Главное что б Пайлон не заплутал на полпути... Тяжело откашлявшись, ощущаю во рту горький и пряный привкус собственной крови. Она уже почти заполнила собой лёгкие, в горле постепенно образовывался ком, перекрывая дыхание. И не вздохнуть. Перед глазами начинают мелькать чёрные точки, постепенно застилая собой весь обзор, пока полностью не лишают меня зрения. Темнота. И я на последнем издыхании. Странно, но страха почему-то не было. Спустя секунды дыхание учащается, и я вдыхаю последние невыносимо вязкие глотки воздуха, тщетно стараясь удержать в израненном теле душу. Но тщетно. Шипя и медленно угасая, погружается в лужу крови прогоревший фильтр последней сигареты. Взгляд тухнет, устремляясь куда-то в пустоту, сердце, в последний раз ударившись об жёсткую грудную клетку, замирает и через мгновение от меня ускользают последние крупицы сознания... Распахиваю веки и передо мной расстилается город. Он рушиться, меркнет, обращаясь в ничто. Что это? Что-то знакомое... Кажется, я тут был. Или я ошибаюсь? С натягом медленно поднимаюсь с горящей земли, оглядываясь по сторонам. Серые здания, деревья без единого намёка на листву, скамейки... Всё тонуло в едком дыме, заставлявшем слезиться глаза. И никого вокруг. Где-то на фоне слышу, как что-то с грохотом обрушается, как с громким звоном разлетается на тысячи осколков по чёрному асфальту разбитое стекло. Да... Похоже, я догадываюсь, что это за место, больше напоминающее Ад. На ватных ногах иду по перебитому асфальту пустого шоссе, погружаясь всё глубже и глубже в ядовитые испарения, запах которых уже не чувствую. Так, пройдя метров двадцать, я натыкаюсь на одиноко стоящую белую скамейку, на которой сидела уже знакомая мне персона. - Тэо? Несомненно, это был он. Однако его состояние оставляло желать лучшего, судя по окровавленной одежде и запачканному тёмно-бардовыми брызгами спокойно улыбающемуся лицу. - Здравствуй, Рен, - приветствует меня парень, поднимаясь на ноги. - Почему я здесь? – недоумевал я, - Я что, ещё не умер? - Ну-у-у... – задумчиво протянул парень, глядя на меня, – Ты мёртв и жив одновременно. Думаю, так выразиться будет правильнее. - Что?! – воскликнул я с непониманием, – Что это, чёрт возьми, значит?! И тут в ушах каким-то странным образом вновь появляется этот странный свист. Он нещадно поглощает все окружающие меня звуки, давя и разрывая слух на части. И где-то, бесконечно далеко и одновременно невыносимо близко, слышится неразборчивый голос, зовущий меня по имени: - Рен! Тао, очнись!!! И снова всё стихает. Что за ерунда? Кто это? - Что это было? – сглотнув, оглядываюсь я. - Тебя зовут, - сообщает мне Тэо и протягивает белую руку. – Пойдём со мной. Нерешительно и с очень огромными сомнениями протягиваю свою ладонь в ответ и тут же осознаю, что мы уже стоим совсем в другом месте. Снова парк. Тот самый парк с тысячью тысяч серых дверей, за которыми вершились чужие судьбы. Что же это всё означает? Что вообще тут происходит? - Ты слышишь голос? – спрашивает Тэо, касаясь моего рукава. - Да, - честно отвечаю я ему. - Рен! Пожалуйста!.. РЕН!!! – снова раздаётся в тишине. Вздрогнув всем телом от, прокатившегося по воздуху, подобно раскату грома, крику, стараюсь уловить его источник. Эхо ещё не стихло, но я уже начал продвижение на его звук. Где же это? Концентрируясь, улавливаю малейшие отклики и практически бегу между нескончаемых рядов дверных косяков, ища нужный. Ну, давай же! Резко останавливаюсь напротив, выделяющейся на фоне серой массы, абсолютно белой двери. Я был уверен – это она. Но зачем я её искал? Зачем она мне? - Быстро же ты нашёл её, - оказываясь рядом, довольно произнёс брюнет. - И что? – тяжело дыша после бега, ответил я. Тот, легко кивнув на ручку двери, произнёс: - Открой её. - А? Зачем? – не понял его. Паренек, рассмеявшись лёгким шальным смехом, потянулся к ручке, и, провернув её, открыл белоснежную створку. Однако, не смотря на все мои предположения за ней оказалась лишь сосущая чёрная пустота. В недоумении заглядываю внутрь и смотрю по сторонам, всё так же не видя ровным счётом ничего. - И? Какого чёрта? – удивившись, спрашиваю я и, обернувшись к нему, констатирую истину, – Там ничего нет! - Ты ошибаешься. Там целый мир. - Ага. Пустой мир, - ехидно подмечаю я. Неожиданно для себя начинаю подмечать, что ветер, гуляющий между дверьми, становится уж слишком сильным. А через мгновенье понимаю, что меня засасывает прямо в эту чёртову пустоту. Не в силах удержаться на ногах, меня сносит прямо в эту чернеющую неизвестность, но к счастью, я всё же умудряюсь зацепиться рукой за косяк, ощущая, как медленно, но верно соскальзывают с гладкой поверхности слабеющие пальцы. - Тэо! Помоги! – кричу, с трудом протягивая свободную руку к брюнету. - Нет, - слышится неожиданный ответ от него. - Что? Почему?! – я озадачен. Юноша, всё так же мягко улыбаясь мне, накрывает своей ладонью моё запястье пока ещё не дающее мне улететь в никуда и произносит, полную непонятного для меня смысла, фразу: - Тебе уже давно пора проснуться. Но не успеваю я спросить его, как тут же с отчаянным вскриком лечу куда-то далеко-далеко, слыша, как Тэо кричит мне вслед: - Ещё увидимся, Рен! Проклиная все, на чём стоит мир, несусь сквозь темноту непонятно куда. Почему-то чувствую вокруг себя тепло, чьи-то прикосновения, голоса... Нет, голос. Тот же самый. Отчаянно зовущий меня и даже обзывающий всеми возможными эпитетами. И почему-то он кажется мне смутно знакомым. Где же я его слышал? - Рен! Отдавшись под власть этой беспросветной мглы, медленно качаясь на её волнах, позволяю унести себя в эту неизвестность. И, может, эта дорога приведёт меня совсем не в Ад... Кто знает? - Открой глаза. Не бойся, - улавливаю я тихий шёпот Тэо. Подчинившись ему, медленно распахиваю жутко тяжёлые веки, словно бы я проспал вечность. Взор тут же застилает белый свет, откровенно бьющий в глаза. И на фоне его силуэтом мутно просматриваю лицо с блестящими от слёз яркими очами цвета сладкого мёда... - Рен... - произносят тонкие губы. С возвращением в реальность. И да развеются сны... _____________________________________ От автора: Ну, что? Как вам сюрприз в конце? Жду вашей реакции тут ↓