***
— Том! — Френсис открыла дверь и заглянула в каюту, в которой творился наиболее худший, чем перед нашествием чудовища, бардак. За спиной Френсис толпились Сара с раненым и сильно переутомлённым Антонио. Испанец продолжал бормотать про себя что-то невнятное, и вскоре Френсис начала по-настоящему за него волноваться. — Я тут, — юнга выполз из-под стола. Он выглядел сильно помятым, а под глазом пылал фиолетовый синяк. — Что это было? Стены так шатались, я решил, что нам настал конец! Френсис ничего ему не ответила. Она жестом предложила гостям войти в каюту и вошла только последней. Сара обхватила испанца за талию чуть сильнее, так как тот постоянно норовил свалиться без чувств. — Куда? — она растерянно посмотрела на перевёрнутую мебель и осыпанные на полу перья. — Быстрее, иначе мне его не удержать! Том указал дрожащим пальцем в сторону пустого матраса, на котором валялась стопка помятых вещей. Туда-то Антонио и погрузили. Капитан "Марии" устало улёгся на предоставленное ложе и жалобно застонал. — Он очень плох, а его ноги... — Сара выпрямилась и утёрла рукавом капли пота. — Эта тварь... она протащила его несколько метров по коридору. Я боялась, что не успею его спасти... Спасибо вам большое, — она смущённо протянула Френсис руку, и та - секунду помедлив - ответила ей неуверенным рукопожатием. И вот две команды были вынуждены объединить свои силы. Они не знали, что было уготовлено им в будущем (да и было ли это будущее у них вообще?), потому их воссоединение считалось крайне необходимым действием. Само собой, этот выбор был принят путём чистой демократии, иными словами, команды прекрасно осознавали и поддерживали свой выбор. А Посланник... Если честно, никто из моряков не мог сказать точно, испытал ли капитан Армады хоть какую-то эмоцию, когда узнал о том, что по его кораблю разгуливают люди Карьедо. Но раз он молчал и бездействовал, то, значит, его это устраивало... Пока что устраивало. Пираты молчали, хотя в их взгляде читалось огромное недовольство, связанное с непониманием капитанских целей. Они полагали, что имеют право знать правду или хотя бы некую ею часть. Куда они плывут? Зачем они плывут? Выживут ли они в конце этого пути или нет? Столько вопросов, столько вопросов... Они были бы рады устроить бунт, но не знали, чем всё это обернётся для них самих. То, что Посланник обладал большой силой, знал даже ленивый, а уж то, как именно он её может применить, знать не желал даже самый храбрый. А сам капитан Карьедо медленно поправлялся в каюте Тома, а Сара внимательно следила за его лечением. Крушение "Марии" сильно повлияло на её внутренний мир. Обычно она молчала и старалась не испытывать гнев к окружающим её людям. К Френсис она относилась намного мягче, чем обычно, и, казалось, что они стали близкими подругами. Сара очень часто уходила в себя, различные мысли терзали её изнутри, порою она не выдерживала их натиска и изливала свои переживания наружу, а слушала её, как ни странно, именно Френсис. Да и не стоило удивляться: в отличие от легкомысленного Антонио, Френсис умела быть хорошим слушателем. — Вот же раньше были времена! - воскликнула как-то раз Сара. - Мы с ним были мелкими пиратами, любили грабить народ. Сначала нами двигало желание выжить, а потом, хорошенько приноровившись, мы стали постепенно получать от этого удовольствие. Но ты не подумай, мы никогда не шли дальше грабежей! Убийство... нет, капитан никогда не убивал людей. Ты только погляди на него! Да разве он на это способен? Он же такой... мягкий. Я не могла предположить, что он когда-нибудь решится на крупное дело, пока однажды не узнала о том, что он увязался за этим Посланником... Вот же идиот... - и нет, её слова звучали не как оскорбление. Сара говорила о своём капитане с удивительной нежностью, что было очень необычно с её стороны. - О, как меня раздражала его одержимость этим пиратом! Я знала, что если он не остановится, то навлечёт на себя беду. Я пыталась его отговорить, но он... он не желал меня слушать. — Значит, вы с мсье Карьедо давние знакомые? - осторожно поинтересовалась Френсис. — Ну... Да, — колеблясь, ответила итальянка. — Он заботился обо мне, когда я была еще совсем юной. У меня никогда не было нормальной семьи, а он, так сказать, подобрал меня с улицы. Он проходил мимо того местечка, где я обычно обворовывала своих жертв… Я хорошо помню тот жаркий день. Нагретые камни под босыми ногами и запах спелых яблок с городского рынка приятно щекочет нос… Я думала тогда, что умру от жажды и слабости, из-за которых я не могла бегать также быстро и проворно, как другие дети. Во рту было сухо. Я приложила голову к стене, так как у меня не было сил стоять под палящим солнцем и следить за звенящими кошельками прохожих, и тут... мне на глаза попался он. Такой… улыбчивый, загорелый странник, появившийся из маслянистого зноя, будто призрак. Я увидела теплоту в его зелёных глазах и тотчас решила его... кхм... ограбить. Наверное, я выглядела ужасно, потому что, увидев меня, он тут же подошёл и предложил яблоко. Странно, не правда ли? Кто бы мог предположить, что вот я такая – грязная и дикая - привлеку его взор? Из всех прекрасных дам, которые разгуливали по улицам жаркой Апулии, этот проклятый сочный плод был предложен именно мне. Ах, Френсис-Френсис... Судьба ли была это или удивительная случайность?***
После тщательного осмотра корабля, моряки с горечью выявили множество как мелких, так и достаточно крупных повреждений. К примеру, носовая часть: она была так сильно побита, словно её пожевали зубы огромной акулы. А там, где должен был быть бушприт, его просто не оказалось. Паруса напоминали ошмётки серой ткани, которые свисали с потрёпанных матч, будто мёртвые листья, да и сам корабль скрипел так громко и протяжно, словно старое и измождённое корыто. К тому же, Армада потеряла практически добрую половину команды. Это было как-то странно, вроде бы эти люди ходили рядом, общались, шутили и даже о чём-то мечтали, а сегодня их уже не было. Они исчезли. Океан поглотил их. Из-за этого среди выживших весьма часто возникали скандалы, а многие и вовсе начинали сходить с ума и беспринципно кричать на каждого, кто оказывался перед их мутным взором. Привести их в себя оказывалось порой просто нереально. Некоторых особо буйных пришлось запереть в карцере. А когда последняя вспышка конфликта среди матросов успешно поутихла, Френсис решила поскорее избавиться от горя за своих товарищей, которое проворно разъедало её сердце, и спустилась в камбуз. После её последнего визита, в помещении царил жуткий беспорядок: мебель валялась там да сям, а по полу были разбросаны осколки от посуды и кусочки еды. Кок тем временем продолжал как ни в чем ни бывало колдовать над треснутым котлом и что-то нежно напевать себе под нос. На данный момент он был единственным членом экипажа, на которого нашествие монстра не произвело никакого впечатления. — О, кого я вижу! — оглянувшись, воскликнул Джеспер. — Я слышал от ребят, что моя малютка вернулась, а я тебя даже не встретил. Эх, я старый негодяй... Его грубоватый юмор сделал своё дело — Френсис немного расслабилась и даже позволила себе улыбнуться. Её забавлял его странный ирландский акцент. Кок частенько проглатывал какие-то мелкие слова, а ещё почему-то любил ставить ударение не на «е», а на «и». Тем самым имя «Френси-и-ис» казалось длинным и скулящим. — Когда капитан вернулся с того острова, я, честно сказать, весь извёлся. Не мог поверить, что он посмел оставить тебя там одну. Когда Джеспер упомянул про остров, Френсис почувствовала горечь в горле. Неугомонные приключения на Армаде волшебным образом поспособствовали тому, что воспоминания об острове просто превратились в давно позабытый сон. Голос Посланника звучал в её голове уверенно и очень громко — не смей вспоминать забытое! Сейчас всё по-другому! Что было-то прошло! Но Френсис пришла сюда не ради воспоминаний. Её волновало другое. — Вы... Разве вы не боитесь, Джеспер? — Я? Боюсь? — кок нахмурил брови. — Я больше опасаюсь того, что из-за расхлябанности Армады, мой трюм уже какой час стоит на воде! Как жалко, что наш капитан не разрубил эту тварь на кусочки, тогда бы я из неё приготовил шикарнейший салат! Вот это Френсис и удивляло — вся команда тряслась от страха перед неизведанным, тем, чего они не в силах были понять, а их кока всего лишь заботили стухшие продукты. Вот же чудеса! — Капитан сказал, что всё это-хаос, что это другой мир. Но ведь это не так, правда? Как ни странно, но Джеспер промолчал. Вероятно, он просто не знал, что ей ответить. — Джеспер, — не успокаивалась Френсис, — вы вообще в курсе, что ваш капитан... бессмертный? — Э-эх. Мне, честно сказать, всё равно, какой наш капитан... Когда я пришёл к нему на службу, меня не волновало его прошлое и абсолютно не волновали его цели. Я просто нуждался в каком-то месте в этом мире. Мне нравится готовить и нравится общаться с людьми, в этом-то и дело. Жизнь научила меня встречать любое явление со спокойствием. Поверь, все твои лишние размышления приведут только к головной боли. Знаешь, почему команда не бунтует? Потому что она также, как и я, хранит обет, данный Посланником давным-давно: ничему не удивляться, не задавать лишние вопросы, не быть опрометчивым и никогда не лезть на рожон. Они следуют собственным обещаниям, они следуют его тщательно прописанному кодексу. Просто знай, Френсис, что мы все сгинем без нашего кэпа. Он — наш компас, иными словами, он наше всё. — Но Джеспер, капитан... — Френсис, — кок раздражённо навёл ложку на девушку. — Старайся во всём слушаться капитана. Если тебе трудно во что-то поверить, лучше не верь. Просто делай, что велят, и внимательно слушай, что говорят. И тогда тебе самой станет легче. — Ох... Спасибо, — только и сказала она, решив про себя, что, пожалуй, с неё хватит нравоучений. И направилась к дверям. Возможно, кок был и прав – следовало бы занять себя чем-нибудь другим и не думать вечно о Посланнике. И с чего же тогда начать? Может, навестить Антонио? Спросить, как поживают его ноги? — Когда ты не вернулась на корабль, многие начали волноваться... – Джеспер повернулся к Френсис спиной и преступил к помешиванию похлёбки. Пар густым и ароматным столбом поднялся над котлом. — Некоторые решили, что ты мертва. Ох, наивные юнцы... многие из них пришли на службу совсем недавно, они не знают всей истории. Я, наверное, был одним из первых людей, который вступил на службу к Посланнику. Потому я и знаю многое... я знаю, что раньше тот остров был убежищем моего капитана. Френсис почувствовала в груди толчок, будто сквозь неё прошёл заряд молнии. — У... Убежищем? — спросила она шёпотом. — А ты и не знала? Что же он... оставил тебя на острове и даже не ввёл в курс дела? Он тебе не рассказал о своём скромном местечке, которое он сам построил в начале своей... гм... карьеры? Френсис практически ясно видела перед собой тот камин, который зажёгся сам собой, сервированный стол с толстым слоем пыли, этаж с сокровищницей, окутанный подземельным мраком. Образы былого быстро пролетали над её головой, растворяясь с каждым новым стуком сердца. Нет, конечно же она не знала об убежище, и Посланник вовсе не собирался ей о нём говорить. Он пытался её убить, вот и всё. — Нет, разумеется, он всё мне рассказал, — солгала она. — И зачем он тебя вообще там бросил, гм? Не проще ли было оставить на корабле? — Я не знаю. Френсис отвечала так фальшиво, что, возможно, даже дурак сумел бы услышать в её голосе сильную дрожь, но Джеспер повел себя так, как именно и хотела француженка — он тактично промолчал. Она собралась было уйти, но тут дверь открылась сама и на пороге появился Чарли. Побитый и взлохмаченный он проплыл мимо девушки, как привидение, так ничего ей и не сказав, лишь изобразив на лице бледное недовольство. Что же. Это было и к лучшему.***
Хаос — хаосом, однако Армада нуждалась в куда большем внимании, чем всё остальное. Корабль был повреждён, но всё же продолжал движение по наставлению своего хозяина. И пока Армада качалась на волнах, скрипя и завывая, команда изо всех сил старалась поддерживать её внешний вид. Кто-то проверял состояние пушек, кто-то штопал истерзанные ветром паруса, а кто-то с усердием и скрытой ненавистью к такой несправедливой судьбе драил палубу мочалкой. Тому, как самому младшему юнге, пихнули в руки старую швабру с ведром воды и отправили прочищать нижние коридоры. Френсис вызвалась ему помогать. Слишком тёплые чувства питала она к этому мальчику. Бог знает, сколько мусора им пришлось выгрести из некоторых кают и сколько сил уходило на починку ступеней. А для Френсис, жизнь которой до встречи с Посланником протекала относительно мирно и беззаботно, ручной труд показался хуже бойни с осьминогом. У неё не было даже удобной для уборки одежды! На ней была лишь одета серая и немного дырявая рубаха, которую она отыскала в одной из пустых кают, пока искала с Томом новый ночлег, да жутковатые на вид панталоны. — Ну вот! У нас кончилась вода! — с досадой заметил Том, опуская тряпку в пустое ведро. — Нам нужно экономить воду, — строго сказала Френсис, смахивая с лица золотистую прядь волос. - Бог знает, сколько нам ещё придётся плыть. - И то верно. - Ну-с, ничего, я что-нибудь придумаю, а ты подожди меня здесь, хорошо? Она задорно щёлкнула юнгу по носу и бодрой походкой отправилась в сторону лестницы, откуда соблазнительно лился свет от зажжённых факелов. Оказавшись на пустынной палубе, она посмотрела через перила и почему-то испытала во рту привкус меди. Ей стало страшно. Вода выглядела такой чёрной и вязкой, словно их корабль плыл по толстому слою масла. Чем дольше она всматривалась в мрачную бездну, тем сильнее её одолевали сомнения насчёт своей идеи. Может, проще было взять немного воды из резервной бочки? По крайней мере та вода не выглядела так пугающе. "Интересно, если я кину туда факел, охватит ли океан огнём? Эх, ну что за глупости?"— с неохотой перекинув веревочную лестницу за борт, Френсис принялась спускаться вниз. Ведро болталось на её плече, задорно звеня железными винтами. До чёрного океана оставалось всего ничего, ей нужно было лишь обхватить коленями последнюю ступень и... — Какой странный способ кончины. Френсис резко выпрямилась, как струна, её пальцы похолодели и онемели от страха. Обернувшись в сторону иллюминатора, девушка встретилась взглядом с Посланником, который с интересом наблюдал за ней, облокотившись на подоконник. — Я... я... — Френсис попыталась выдумать правдоподобную ложь, но как назло на ум не приходило ничего вразумительного. — Я хотел сказать, что намного эффектнее было бы спрыгнуть сразу с борта, а не спускаться вниз по лестнице. — А я вовсе и не собиралась падать, — оскорблённо выдавила француженка и повернулась к Посланнику всем телом. — Я просто хотела зачерпнуть немного воды для влажной уборки. Уж лучше сразу сдаться с потрохами, чем потом жалеть о неудачной лжи. — Оу, бедная глупышка Бонфуа, — с наигранной тоской проговорил Посланник, положив лицо на широкую ладонь. — Ты так легко спускаешься навстречу неизведанному, словно искренне веришь в то, что оно не причинит тебе вред. И тебя совсем не смущает цвет и запах этого океана! — А он и не пахнет. — Браво! Готов совершить поклон в честь твоей сообразительности! Ты же знаешь, Бонфуа, что обычная вода всегда имеет какой-то оттенок запаха. Верно? Скажем, вода, застывшая в вазе с цветами. Или вода в реке. Запах растений, грязи, железа, дерьма... - пират внимательно посмотрел на побледневшее лицо девушки и попытался улыбнуться. - Что? По-твоему, я не прав? Кстати, раз уж ты здесь так соблазнительно висишь, то не оказала бы мне небольшую услугу? — пират смерил взглядом её рубаху, сквозь которую проглядывались какие-то очертания фигуры. — Набери мне немного этой водицы. Хочу познакомиться с ней поближе. "Вот и нарвалась,"— подумала Френсис с неохотой опускаясь чуть ниже, и всё ещё ощущая на себе пытливый взгляд зелёных глаз. Когда она окунула ведро в воду, по её телу пробежался лёгкий холодок. Ей показалось, будто вода в ведре начала оживать и шевелиться. "Очень странно..." — подумала она, быстро поднимая руку над головой и наблюдая за тем, как с краёв ведёрка капают капельки чёрной жидкости. Нужно было срочно избавиться от этой гадости, ибо она... Френсис чувствовала в ней нечто нехорошее. Она ещё не знала, что именно, но предчувствие её редко обманывало. — Благодарю, — пробормотал англичанин, аккуратно принимая ведро с чёрной водой из дрожащих рук француженки. — Любопытно, очень любопытно. Вода из самого хаоса... Впрочем, — Посланник настороженно посмотрел на Френсис, — ползи, куда ползла. И он ушел от иллюминатора, да так, чтобы Френсис не смогла его увидеть за рамой. И девушка испытала сильное разочарование. Ей почему-то стало очень обидно за то, что пират даже не соизволил сказать ей "спасибо". Ведь если эта вода могла причинить ей вред, то минуту назад Френсис была на волоске от гибели! Но тут из уголка иллюминатора снова высунулась знакомая светлая голова. Френсис охнула и крепче ухватилась за деревянные ступеньки. — Ты всё ещё висишь? – спросил он. – Слушай, на эту лестницу уже давно покушаются термиты, так что я не советую… Термиты?! Френсис поползла по лестнице так энергично, словно у неё открылось второе дыхание. Если бы она хоть на секунду остановилась и прислушалась, то до её ушей донёсся бы – о да, несомненно — печальный вздох. Ох, нет, она никогда не поверила бы в то, что вода, по которой плыл их корабль, имела способность вздыхать. Френсис очень надеялась на то, что больше никогда на свете не позволит себе так нелепо столкнуться с Посланником лицом к лицу. Да ещё в таком виде... в таком положении... О, как же она ошибалась. Тем же днём, после уборки коридора, Френсис готовила компресс для Антонио, который был прикован к постели. По непонятным причинам его ноги вдруг стали фиолетовыми и распухли. Френсис не знала, что с этим делать, да ещё и Сара удачно давила на нервы. «Что с ним? Почему он так кричит? У него же жар!» — и так было постоянно. Но вот, на пороге появился Посланник - всё такой же серьёзный и мрачный - и все остальные проблемы машинально ушли на задний план. — Очень любопытное вещество, — произнёс он, обращаясь к Френсис. — Думаю, тебе следует взглянуть на это. Идём. Это звучало, не как просьба. А как приказ, не терпящий каких-либо возражений. Войдя в его каюту, Френсис сразу же обратила внимание на то, что комната выглядела беднее. На полках больше не красовались роскошные безделушки, стол был лишен скатерти, и даже карта... Собственно, больше на стене она не висела. На её месте висело пустое полотно, прибитое кривыми гвоздями. Стоп, да это же и была скатерть! В углу комнаты, рядом с иллюминатором, висел скромный гамак, свитый из красной шерсти. Френсис попыталась представить себе кровожадного Посланника, развалившегося на этом куске ткани и издаваемого громкий храп... но нет, значительно легче было достать куриное яйцо из уха, чем представить нечто подобное. Артур с грохотом поставил ведро на стол и с вызовом посмотрел на свою гостью. Френсис напряжённо сглотнула, решив вдруг, что Посланник заставит её выпить содержимое ведра. — Я впервые сталкиваюсь с такой вещью, — заявил он. — Вещь, по которой плывет моя Армада... Френсис молчала. Скорее, её больше волновала не та гадость, что угрожающе побулькивала на дне деревянного ведёрка, а мысли об Антонио и о его боли. — Скажу сразу, она довольно неплохо подпитывает себя чужой энергией. — Энергией? Какой ещё энергией? — Ну... эмоциями, чувствами... всем тем, что приносит жизнь. Посланник опустил руку в ведро и... Френсис охнула... чёрная жидкость пришла в проворное движение. Почувствовав приближение чего-то тёплого и ароматного, оно зашевелилось, потянулось к тонким пальцам пирата и издало довольное бурчание. Ещё мгновение, и рука Посланника оказалась во власти этой твари. Пират с любопытством поводил рукой взад вперёд, но жидкость крепче впилась в его бледную кожу. Со стороны это выглядело так, словно рука Посланника была одета в гладкую перчатку. — Мне это безвредно, — признался Посланник, когда заметил во взгляде Френсис смятение. — Но окажись на моём месте кто-то другой... Френсис с отвращением смотрела на эту маслянистую жидкость и вдруг почувствовала, что к её горлу подкатил комок тошноты. — Все существа здесь... Они разительно отличаются от нас с тобой. Они, как голодные пиявки, рвутся к нашим телам, чтобы вдоволь насладиться вкусом наших чувств. Смотри, как она довольно урчит. Ей нравится моя сила. — И таких существ здесь много? — Хм. Я не знаю. Вот это уже было не хорошо. Френсис еле-еле пришла в себя после предыдущего инцидента с щупальцами и не представляла себе, что сможет пережить ещё одну такую встречу. И не она одна... их корабль не был готов к новым опасностям. — Когда чудовище пленило меня, я сумел его обуздать, — сказал англичанин. Он спокойно содрал с себя черную слизь и кинул её обратно в ведро, где та послушно облепила его стенки и покорно замерла. — Да, звучит странно. Я и сам не верю в могущество гипноза, но... многое меняется. В том числе и я. Мои способности развиваются, и я чувствую, что мы приближаемся к цели, — Посланник посмотрел Френсис в глаза, и ей на секунду показалось, что перед ней стоял тот самый уродливый мертвец. Ведение это показалось ей настолько реальным, что Френсис закашляла. Нет, это было чересчур реально. — Что такое? Я что-то не то сказал? — спросил Посланник, и его облик изменился. Перед Френсис вновь предстало абсолютно чистое лицо без шрамов и синяков, не считая только тонкой щетины и чёрных кругов под глазами, явно говорящих о его недосыпе. — Нет. Мысли её вновь вернулись в привычное русло. Перед глазами как некстати возникало страдальческое лицо испанца. — Тогда что это было? Френсис несколько раз моргнула, пытаясь как можно быстрее выйти из своих мыслей и оказаться в каюте. Как же это было сложно... — А? — Эта озабоченность, — Посланник подошёл к шкафчику и достал оттуда бутылку с ромом. Он попытался её откупорить. — Если человек о чём-то очень глубоко задумывается, то он перестает себя контролировать. В том числе и свои эмоции. Френсис искоса посмотрела на профиль пирата и вдруг вспомнила истории, когда-то рассказанные Грэгом. Тот убеждал её, что Артур обладал ценными знаниями о медицине. Он знал то, что не знали многие целители во всём мире, а это означало, что он мог помочь Антонио. — Карьедо. Его ноги... — Ах, этот ублюдок? — Посланник рухнул на стул и сделал большой глоток из горла. Френсис как-то не заметила, когда это он успел победить в упрямой борьбе с пробкой. Впрочем, она не считала, что это важно. — И причём тут он? Разве мы говорили с тобой об испанцах? Тогда Френсис рассказала капитану о том, что приключилось с Антонио. Она старалась как можно точнее описать самочувствие больного, ибо для неё это было важно. — А мне-то что? — равнодушно спросил Артур, не дав девушке и закончить. — Таков закон природы - выживает сильнейший. Ce la vie. Пущай подыхает. Френсис почувствовала, как по её горлу прокатилось что-то острое, по типу ножа. И она чуть не задохнулась. — Но ты же... Ты же можешь ему помочь. Хотя бы взгляни на него, это же так просто! — И с чего ты решила, что я могу быть чем-то тебе полезен? — Посланник изобразил на лице дельное изумление. — О... Так это тебе Грегори рассказал о моём прошлом? Тогда всё встаёт на свои места. Грегори был той ещё крысой. И тут Френсис не выдержала. — Да как ты смеешь такое говорит о нём? — закричала она, сжав белые кулаки и медленно возвышаясь над Посланником. Пират мигом отвлёкся от бутылки и, поджав губы, внимательно посмотрел на покрасневшее лицо француженки. Если это была не игра света, то, похоже, он начал понимать, что перегнул палку. — Как ты вообще смеешь о ком-либо говорить такие ужасные вещи? Если ты со временем растерял все свои чувства и стал бесчувственным монстром, то это не значит, что у других их нет! Можешь и дальше предаваться обоюдным ласкам с этой тварью, только изволь делать это без моего участия! И не дав пирату хоть как-то отстоять свою честь, девушка гордо покинула его кабинет. Ей было уже плевать, куда идти дальше. Плевать на всё. В душе как будто всё встало вверх дном, в горле ощущалось болезненное жжение. Френсис с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться от отчаяния, однако она совсем не жалела о том, что натворила. Ей надоело слушать от него оскорбления, ей надоело его наплевательское отношение к окружающим и, особенно, к ней! Разве она заслужила этого? Неужели она настолько плоха, какой видел её Посланник? Когда она, подобно торнадо, влетела в свою каюту, Том сначала обрадовался её приходу, но затем, увидев в её глазах ярость, мгновенно оторопел. — Френсис, что… — Пожалуйста, Том, оставь меня! Оставь меня в покое! Она долгое время не могла уснуть, кое-как поместившись на жёстком матрасе. Слёзы болезненно жгли глаза и не давали покоя. Но затем, она будто растворилась в пространстве. Ей снились одетые в пёстрые одежды слуги, которые вели её, обличённую в дорогой наряд, на встречу к королю. По обеим сторонам у красного ковра стояли толпы восхищенных людей. Они что-то кричали Френсис, даже присвистывали, когда она проходила мимо них грациозной походкой. Френсис старалась улыбаться всем и каждому, ибо радость людей была заразительной. И вот, перед ней предстал правитель — высокий, статный, эдакий великан с пушистой, каштановой бородой, где мелькали серебристые пряди. Боже, казалось, что он весь, не считая бороды, был покрыт чистым золотом. Глядя на него, хотелось прослезиться от восторга. Но Френсис не стала этого делать, поспешно согнула колени в грациозном поклоне. Улыбаясь, король вынул из-за своей спины коробочку, обшитую мягкой тканью, и показал окружающим огромную круглую медаль, привязанную к красной ленте. Френсис вдруг оторопела. Нет, несомненно, она была счастлива видеть награду, но вместе и с этим пришло чувство тревоги. Когда могучие руки короля зависли над опущенной белокурой головкой, в помещении раздался неприятный скрежет. Король всплеснул руками и тут же исчез из виду. Френсис приложила ладони к ушам и посмотрела на потолок… Сверху послышалась пара сильных ударов, оставивших глубокие вмятины на крыше, вскоре после чего здание рухнуло. Хватило одного вздоха, а рядом уже красовались уродливые руины, толпа с воплем разбежалась кто куда, и лишь одна Френсис не в силах была пошевельнуться. Сверху на девушку смотрело нечто в облике Посланника. Огромные, чёрные жуки-глаза недобро сверкнули при свете кровавого солнца, а на уродливых устах появились жёлтые клыки. Нечто, будучи размером с добру башню, наклонилось чуть ниже, чтобы лучше разглядеть свою жертву среди горы камней. — Ну и кто из нас монстр, Френсис?! Я монстр, не так ли?! — спросили существо тысячи разных голосов. Этот необычный хор привёл Френсис в смятение. А нечто только рассмеялось ещё сильнее, потряхивая своим тучным телом. И Френсис показалось, что тело росло, становилось всё больше и больше, пока оно не закрыло своим туловищем солнце. — Просыпайся, Бонфуа, и топай ко мне в каюту! — ох, Господи. Опять он. Френсис ощутила на себе его тень. Но открывать глаза не спешила. — Что? — спросила она, встряхнув головой и на секунду заглушая этот мерзкий хохот, что продолжал звучать в её голове даже после кошмара. — В каюту мою, живо! — отдал краткий и грубый приказ Посланник, исчезая в дверном проёме. Френсис поёжилась и всё же оторвалась от матраса. Только спустя несколько минут непонятного и сонного блуждания по комнате, она осознала всю важность того, что Посланник был здесь. Где-то в коридоре, направляясь к каюте Посланника, Френсис остановилась. Внезапно её охватил сильный страх, и дыхание участилось. Что он сейчас ей скажет? Что будет дальше? «Да он меня в порошок сотрёт после того, что я ему наговорила», — подумала девушка. Ну да, после недавнего скандала можно было позабыть о таком сладком слове, как «помилование». Представив себе почерневшую от гнева физиономию Артура, Френсис смущенно прикрыла лицо руками. Ох, кто бы знал, как ей было стыдно. Хотелось просто провалиться сквозь пол и надеяться на то, что Посланник никогда её не отыщет. Их отношениям должен был настать скорый конец. «Стоп. Отношения? Какие ещё отношения?!» — девушка энергично затрясла головой, пытаясь избавиться от этих странных мыслей. Нет никаких отношений. Она шла на беседу с Посланником. С убийцей! С пиратом! И речи быть не должно о каких-то там отношениях! — Быстрее! — поторопил её пират, когда та наконец осмелилась переступить через порог. — Сейчас начнётся. Я хочу, чтобы ты это увидела. Посланник стоял рядом с тем местом, где прежде находилась карта мира. — Что бы я ни делал, держись подальше от меня, ясно? Бонфуа, я с тобой разговариваю! Френсис чувствовала себя маленькой и глупой девочкой, которую привели незнамо куда и незнамо зачем. Мало того, Артур говорил с ней так, словно... словно... "Он не обижается на меня. Как странно," — Френсис закусила губу. Почему-то осознавая это, она испытала еще больший стыд. Аж во рту от волнения пересохло. — Да. Я... я тебя слышу. — Хорошо. Артур глубоко задышал. Так, словно собирался с силами. Но только для чего? Он совершил вялое движение головы, как бы разминая свои мышцы, и вдруг Френсис с испугом осознала, что взгляд её был прикован не к лицу Посланника, а к его шее. По его светлой коже проходила тропинка двухдневной щетины, и чем ближе она подбиралась к подбородку хозяина, тем шире эта щетина становилась. Конечно, когда у этого человека было время побриться? Да и зачем ему это? Он же был не на балу или не на встрече, где подобный образ был бы моментально обсмеян ярыми блюстителями этикета. И всё же (как бы сильно Френсис ни пыталась скрыть свои мысли) с этой щетиной Посланник выглядел очень привлекательно. «Господи, да что это со мной?! – отругала она себя. – Вспомни, кто перед тобой стоит!» Он Посланник, он тот мертвец, что предстал перед всей командой с разодранным от выстрела лицом. Он был главной проблемой всей Европы, он грабил и убивал ради достижениях своих эгоистичных целей. Люди ненавидели и презирали его существование. Он был для всех изгоем, его никто не принимал, потому что он не был похож на других своими манерами, своими стремлениями, своим умом... Тот самый Посланник, что буквально за волосы волок её вдоль английского парка, угрожая застрелить лишь потому, что она была представителем другого племени. Разве этого было мало, чтобы начать его ненавидеть? Пират тихо зарычал, тем самым сбив Френсис с мысли и вынудив её обратить внимание на его лицо. Когда он открыл глаза и на месте обычных белков она увидела две чёрные точки, Френсис не испугалась. Ей казалось это даже... естественным явлением. Чёрные, бездонные глаза. Леденящий душу взгляд. Коварная ухмылка. Да, это был Посланник. Тот самый убийца, которого она так хорошо знала. Она думала, что вот, сейчас он бросится к ней, вцепится в её горло своими холодными пальцами и попытается его разорвать. И перед глазами поползёт туман, она почувствует слабость в теле, перестанет извиваться, прекратит кричать и... Посланник взял со стула кусок угля. Дальнейшие действия его были быстрыми, порой даже настолько, что Френсис не удавалось их уловить. Резкими и глубокими штрихами он наносил на чистое полотно причудливые рисунки. Делал он это уверенно, словно для него это было порядком вещей. Только голова его устало покачивалась: то на одно плечо улеглось, то на другое, как у некоего безумца. Кажется, он даже и не смотрел на то, что вытворяло его тело. Стараясь как можно тише выдыхать воздух, Френсис решительно шагнула навстречу к нечисти. Да, то, что стояло прямо перед ней и со свистом размахивали руками, не щадя бедный кусок угля, можно было назвать только таким словом. Нечисть. На холсте постепенно появлялись какие-то неровные круги, каждые различной формы и на различном расстоянии. "Что же это, Боже мой?" Рисование продолжалось минуту, а может чуть больше, впрочем, для Френсис этот промежуток показался до боли бесконечным. И поэтому, когда тело Посланника вдруг согнулось, а руки повисли, как у бездушной марионетки, сердце девушки начало учащённо биться в груди. Она хотела подойти ближе, толкнуть тело пирата, убедиться, что он жив, но, к её счастью, Посланник вяло застонал. — Что там? — А? — Что нарисовано на полотне? — раздраженно повторил англичанин. Он стоял в какой-то сомнительной позе: наполовину согнутые колени, спина колесом, руки свисают, словно неживые. Френсис было очень тяжело беседовать с ним в таком жутковатом положении. Но не решаясь ему перечить (всё ещё кошки скребли после того скандала), она подняла глаза. — Какие-то фигуры, похожие на... на кляксы. — Что ещё? — требовал пират. — Над каждой кляксой что-то написано, — Френсис вытянула шею и прищурилась. — Какие-то символы... — Это мёртвый язык, — небрежно прервал её Посланник. — Как всегда. Все указания ведутся только на этом языке. — И что же тут говорится? — А вот, что, — пират с хрустом выпрямил спину и ткнул почерневшим пальцем на полотно. Френсис снова содрогнулась. Её невинный взгляд остановился на спине пирата. Сквозь прилипшую от пота ткань рубашки виднелся каждый его напряжённый мускул. И когда Посланник приходил в движение, его мускулы начинали соблазнительно шевелиться. — Это карта, — достаточно отдышавшись, изрёк пират. — Сейчас ты только что видела то, как работал мой "компас". Та самая сила, которая сумела прогнать осьминога и поднять тебя вместе со стулом до потолка. Это она меня вела всё это время. Моя звезда. — Звезда? — Да что с тобой чёрт подери?! Ты так удивляешься каждому моему слову, будто ничего об этом и не знаешь, хотя ты должна знать! "Ты оставил меня на том необитаемом острове... Ты не просто так бросил меня умирать. Ты хотел, чтобы я нашла твоё убежище. Ведь оно было твоим, не так ли? Там тоже была изображена звезда..." Но Френсис не стала говорить это вслух. Она продолжила с непонятным интересом наблюдала за движениями пирата, в которых ощущалась пластика. Как он резко к ней обернулся, крутанул на сто восемьдесят градусов на своём остром каблуке. Так свободно и дерзко... — Бонфуа, откуда ты узнала о моём слабом месте? — гневно прошептал Посланник. И даже его шёпот заставлял смущённо отвести взгляд и закусить губу. — Если ты знала о том, как меня убить, то также ты должна была знать и о том острове. Так ведь? Или я что-то упускаю? Посланник был для всех чудовищем — непобедимым и смертоносным. Когда Антонио ей сообщил о звезде, Френсис показалось это забавным. Она не могла поверить в то, что у такого монстра с чернильными глазами есть какая-то слабость. Это же был Посланник – главная болезнь всего общества. Как городская чума. От неё не было лекарства. — Кто тебе сказал о моём слабом месте? — медленно процедил англичанин. По его телу пронеслась мелкая дрожь. Он был раздражён её молчанием. — Антонио, — выпалила девушка, даже не подозревая, какую бурю эмоций в Посланнике вызвала своим тихим и вялым ответом. Вены на его шее вздулись, посинели, мужчина гневно заскрипел зубами. Френсис показалось, что тени вокруг заплясали в каком-то дьявольском танце. — Этот ублюдок? — лицо Посланника запылало. — А ты не догадываешься, откуда он мог это узнать?! — Я не знаю... — но почему-то Артур смотрел на неё с такой злостью, что Френсис сама перестала верить в правоту своих слов. И действительно, откуда этому недотёпе знать о слабом месте Посланника? Не мог же сам Артур по пьяни всё ему растрепать? Представив себе, как эти двое сидят за одним столом, попивая крепкий виски, и сплетничают о том и о сём, девушка резко поморщилась. — Книга. Где книга? — Посланник перешёл на змеиное шипение. — В ней были вс-се мои з-записи! — Я оставила её на острове. Френсис попыталась не смотреть в глаза пирату. Ведь на самом деле она не знала, что стряслось с тем проклятым фолиантом, так как она была пьяна и практически не помнила, как очутилась на борту "Марии". Всё это воспринималось ею, как волшебный сон. — Ты обманываешь меня, глупая француженка! Ты отдала книгу этому недоноску! Такому же слабоумному типу, что и ты! О да-а, вы с ним чудесная пара! Я заметил, как он на тебя смотрит, — Посланник развел руками, как будто пытаясь что-то показать. – Да и ты, как я понял, была тому не против. Разве нет? Признайся, Бонфуа, ты хотела, чтобы он сорвал с тебя одежду? — Прекрати! — взвизгнула девушка, судорожно хватая ртом воздух. — Боже, умоляю, прекрати это говорить! Зачем ты появился в моей жизни? Что я тебе такого сделала? Почему тебе просто не убить меня, раз уж мы друг друга так ненавидим? — не в силах больше держаться на ногах, она плюхнулась на пол, и из глаз её полились слёзы. В глубине души она осознавала, что настал момент кульминации, где она спокойно показала свои карты врагу, и скрывать ей было уже нечего. Черёд теперь настал за Артуром. Но она просчиталась. Лицо Посланника заметно смягчилось и взгляд будто стал... спокойнее. Он подошёл к стене и достал из шкафчика очередную бутыль с алкоголем. Когда же он навис над Френсис своей тяжёлой тенью, та уже готова была на любой исход. Она подняла на него свой заплаканный взор и судорожно стиснула зубы, чтобы не разрыдаться вслух. «Ну же, похохочи, Посланник! – потребовала мысленно она. – Скажи, как я глупа! Добей уже меня, раз ты этого так жаждешь. Где же твой финальный штрих?» Однако пират не смеялся над ней, не подшучивал и даже не ставил никаких намёков на этот счет. Возможно, впервые в жизни Френсис начала осознавать, что сейчас напротив неё, стискивая пальцами горлышку бутылки, стоял не Посланник. Единственное, что связывало их сейчас — была звезда на шее, и то, в тот момент она казалась тусклой и почти незаметной. Перед ней стоял не кровожадный пират, перед ней стоял измученный мирской суетой человек. Такой же, как и она, или Антонио, или Том, или кто-то ещё из команды. — Однажды ты сказала мне, что я монстр, — произнёс он спокойно. Френсис постаралась не дышать. – Ты злишься на меня за то, что я оскорбляю попусту других людей. Я назвал испанца идиотом, но... разве я не прав? Слушай, Бонфуа, ибо я тебе растолковываю очевидные вещи, — англичанин на мгновение прервался, чтобы сделать глоток рома. – Этот человек пошёл на многое ради достижения своей цели. Этим мы с ним похожи, не находишь? Только моя цель заключалась в том, чтобы найти кое-что, а его цель – помешать моей цели. Со своей задачей этот дуралей справляется на «удовлетворительно», так как пока он мне, кроме своего присутствия, ничем не насолил. Убить-то он меня не убил, верно? А за попытку я готов его даже похвалить, ведь не каждому придёт в голову использовать мои записи, как оружие против самого меня. Гениально, что б его! А насчёт Грегори... - он задумчиво постучал пальцем по стеклу бутылки. - О, да, он был одним из немногих, кому я был интересен. А знаешь, чего не хватало этому человеку для того, чтобы он меньше походил на крысюка? Меры, Бонфуа. Он был невероятно жаден. Он сам сделал меня своим конкурентом, я его на это не подталкивал. Даже наоборот, возможно, какое-то время я видел в нём своего напарника. Он мне так отчаянно во многом помогал и так переживал, когда у меня что-то не выходило… Как жаль, что всё это было ложью, — уголки его тонких губ приподнялись в грустной улыбке. – Его жадность дошла до решающего апогея, и тогда он решился воспользоваться твоей наивной головкой. Ты привлекла его своей решительностью, свей волей, своим этим... огнём в глазах, который пылал так ярко и был так необуздан... - и тут почувствовав, что увлёкся, Посланник прокашлялся и продолжил. - Он хотел с твоей помощью забрать мои записи, которые, как он думал, я держал при себе. Но Грегори ошибся. Всё, чего он пытался добиться, крылось в книге, которую я спрятал на острове. Я хотел, чтобы ты, Френсис, нашла её. Я думал, что всё пройдёт идеально, но тут в игру вмешался Карьедо и... И теперь книга находится у него, а ты обвиняешь меня в том, что я монстр. «Что же, ты сам это сказал, — Френсис стиснула кулаки, пытаясь сопоставить всё сказанное с теми неприятными воспоминаниями на острове, которые она хранила в памяти. – Но я не понимаю одного – зачем ты отдал мне пистолет Грэга? И если он был таким аморальным типом, каким ты сейчас мне его описываешь, то как объяснить ту записку, спрятанную в патроне? Нет, Посланник, ты не прав насчёт него. Он не хотел меня использовать в угоду себе, он любил меня», — слёзы вновь начали свою атаку, Френсис зажмурила глаза, пытаясь этого не допустить. — А знаешь, что этих двоих олухов объединяет? – Артур хихикнул. – Они мне оба завидовали. И не одни они. Мне многие завидуют. Они считают меня гением. — Но ты и есть гений, — попыталась вмешаться Френсис, на что Артур лишь молча покачал головой. Он выглядел таким простым, держа в тот момент бутылку из-под рома и свободно опираясь на одну ногу, чтобы не завалиться на спину. А как он забавно покачивался… То в одну сторону – р-раз! Теперь в другую. В этом даже ощущался какой-то ритм. — Нет, нет, нет, я не гений. Раньше мне нравилось чувствовать себя... особенным. Когда я стал сиротой, это ощущение во мне только усилилось. А потом мне захотелось изменить мир. Но однажды, — он тяжко вздохнул, — я совершил одну очень важную ошибку в своей жизни. Ошибку, которая перелилась в проблему, и теперь она мучает меня больнее и острее физической раны. И чем больше я это осознаю, тем прозрачнее становится моя мечта, рождённая мною еще в молодости. И... теперь я понимаю, что не идеален. "О чём это он? — подумала Френсис. — Снова говорит загадками..." Когда монолог был закончен, она осторожно попыталась встать на ноги и ухватилась за край стола. Она чувствовала себя уже лучше, только ноги до сих пор были будто ватой набиты. Стол лениво пошатнулся, и тут произошло то, чего не ожидал никто из обитателей каюты. Ведро, что всё это время продолжало стоять на своём почетном месте, угрожающе содрогнулось и повалилось набок, а из него, внезапно осознав свою свободу, выползла эта тварь... Френсис с испугом прислонилась к ножке стола, мысленно молясь, чтобы тварь не обратила на неё внимание, но тут вмешался Посланник. Пират рванул к ведру с вытянутыми руками. — Размазня! – рявкнул он, когда тварь кинулась к нему навстречу и с чмоканьем прилипло к его кисти. — Прости, я не хотела! – воскликнула Френсис, почему-то испытывая сильное желание подойти к Посланнику ближе. — Нет-нет! Не трогай! — завопил Посланник, отмахиваясь от француженки. Его лицо стало мраморным. — Нет! Не смей! — его голос начал растягиваться. В глазах потемнело, в душе стало зябко. Френсис опустила глаза и с ужасом поняла, что тварь была уже на ней. С явным удовольствием, оно облепило кисть француженки и начало быстро расти. Френсис открыла рот в немом крике. Через секунду тварь растворилась, рассыпалась, как песок, и не только она — Посланник тоже исчез, и вместе с ним растворилась его каюта. Френсис стояла на месте, а мир вокруг неё менялся - быстро, стремительно, унося её всё дальше и дальше от реальности. Но это происходило всего мгновение, потому что стоило ей оглянуться, как перед ней вырос деревянный домик. Френсис хотела подойти ближе, убедиться в том, что это старенькое и бедное на вид здание ей не мерещится, но тело отказывало прислушиваться к приказам. "Что это за место?"— Френсис озадаченно посмотрела по сторонам. В нескольких ярдах от крыльца земля кончалась густым и чёрным, как смоль, дымом. Не известно, что же было там дальше. А затем, Френсис не могла понять, когда точно это произошло, из ставней повалило рыжее пламя. Это произошло настолько неожиданно, что Френсис захотела инстинктивно прикрыть лицо руками, опасаясь что жар доберется до её глаз. Но огонь вроде бы и был близок к ней, но он почему-то не причинял ей боли. "Пасть дьявола...— пришла в голову внезапная мысль. — Она быстро и жадно пожирает сукна и травит воздух вонючим дымом. Дьявол рад такой удаче. Определённо, день удался..." Френсис завораживающее наблюдала за этим процессом "пожирания", чувствуя, как в животе запорхали тревожные бабочки. Много бабочек. Огонь поражал её своей безжалостностью, своей бесконечным голодом. Но вот, за горящими окнами послышались крики. Было похоже на то, что это отчаянно кричала женщина. "Надо помочь ей!" — но что Френсис могла сделать? Тело её не слушалось, а голос в этом мире казался бессильным. — Арчи, прошу тебя, уходи! Отпусти меня! Арчи! — плач перешел на оглушительный и истеричный визг, словно эту женщину жестоко и безжалостно пытали; в какой-то момент Френсис пришла в голову слегка ненормальная мысль, что кричал это не человек, а сам дом, которого с беспредельной жестокостью терзало адское пламя. — Я не смогу выбраться, милый! Прошу, послушай меня! Выбирайся отсюда! У тебя ещё есть шанс! Артур… Арчи… А-а-а… Затем, картина начала сжиматься, домик унесло куда-то за несколько миль, пока он не превратился в крохотную рыжую точку. Мир вновь закрутился перед Френсис, пёстрые и яркие образы летели мимо неё со скоростью голодных птиц, пока где-то далеко-далеко от неё или совсем-совсем близко не прозвучал ледяной голос. — Хватит! Френсис почувствовала жжение в руке, словно с неё что-то грубо сорвали. Девушка вздрогнула и открыла глаза. Всё было на месте. Знакомая полупустая каюта, прохладный пыльный пол, знакомый скрип и скрежет, издаваемый раненной Армадой. Посланник сидел на коленях и изо всех сил пытался сорвать с себя чёрного паразита. Либо это была просто игра света, либо паразит прибавил в размерах. — Я же говорил... никогда... не прикасаться... к этой... — шипел по слогам Посланник. Он был бледнее, чем обычно, даже губы его побелели и слились с цветом кожи. — Я видела дом. В огне... – выпалила Френсис. Посланник на секунду замер. — Что ты сказала? — Горящий дом, — Френсис приложила рот к губам, чтобы не дать кому тошноты вырваться из горла наружу. Приключение не могло остаться бесследным. Посланник поморщился и одним рывком содрал с себя паразита. Существо тряпкой повисло в его кулаке, больше не делая никаких попыток дотянуться до вкуснятины. — Ты... Не забивай этим голову. Оно пыталось притупить твой разум своим дурманом, — мрачно ответил Посланник. — Можешь идти. Я показал тебе всё, что считал необходимым. Скоро мы совершим первую остановку. Френсис внимательно осмотрела свою повреждённую руку. Эта тварь оставила после себя небольшое покраснение, которое тянулось аж до локтя. К счастью, болью оно никакой не отдавалось, поэтому Френсис об этом вскоре забыла. Пока она стояла в коридоре и пыталась вспомнить всё, что произошло с ней за этот короткий промежуток времени в хаосе, где не было утра, дня или вечера, в животе у неё всё предельно натянулось, как струны музыкального инструмента. Девушка чувствовала себя смертельно утомлённой. Она не сомневалась в том, что там, в каюте, в момент, когда тварь вцепилась в её кожу, Френсис находилась не под влиянием дурмана. Посланник пытался обмануть её, хоть и безрезультатно. Френсис отчетливо прочитала на его мертвецки-бледном лице страх. Страх, говоривший о том, что это был не дурман, а воспоминание. Самое тяжелое воспоминание, которое крупным клеймом лежало на сердце пирата. Естественно, его должно было это напугать, ему не хотелось, чтобы кто-то знал о его прошлой жизни, а тут… какой-то паразит сумел за долю секунды рассказать Френсис о том, что он все эти годы держал в секрете. Что испытывает человек, когда его страхи выносят на всеобщий обзор? Френсис поёжилась, словно в коридоре повеяло холодом, но на самом деле она чувствовала отвращение к самой себе. Она увидела момент гибели его матери. Какие мысли в те секунды одолевали его разум? О чём он думал? О мести за свою потерю? И после этого он стал чудовищем? "О-о, нет. Ты не чудовище, Арчи... — с полной уверенностью сказала себе Френсис. — Ты никогда им не был.".