Когда исчезает тень?

Куроко снова оставили связанным. Уже второй раз за день. Однако теперь он понимал, что это единственный шанс побыть одному, а то и придумать что-то, чтобы сбежать. Например, он никогда раньше не смотрел в окно, которое находилось прямо над кроватью. Вечером и ночью шторы были плотно задернуты, а весь минувший день он пролежал в постели. Когда же он вставал, чтобы выйти под присмотром в туалет, то ни на что вокруг себя не обращал внимания. Его разум хотел защититься от реальности, еще в зародыше пытаясь стереть любую мысль или эмоцию. Только что же с тех пор изменилось? С приходом Акаши к нему постепенно возвращалась возможность соображать. Он сказал, что Куроко сдался, что все его попытки – самообман. Теперь Куроко готов был сделать все, чтобы доказать - это не так. Пока он не сдался, у него будет шанс. Тецуя с трудом сел на кровати. Руки были связаны только между собой, но не привязаны к кровати, поэтому он мог пройтись и осмотреть комнату, пока он один. Здесь не было мебели, кроме кровати, двух тумб и стула. Хотя, если присмотреться, в стену встроен шкаф. Куроко дернул несколько раз руками, но Акаши завязал их хорошо и крепко. Ничего, он все равно сможет. Тецуя встал ногами на кровать, подошел к окну и развернулся к нему спиной. Взяв в руку край одной из штор, он резко обернулся, чуть не упав. Зато теперь он оказался по ту сторону занавески. Окно было очень большим, если бы он встал на подоконник, гораздо выше Куроко. Вид его немало разочаровал. Было очевидно, что это не просто высокий этаж, а очень высокий этаж. Центр Токио, элитный жилой небоскреб. В глаза сразу бросилось то, что оконные рамы здесь совсем не такие, как в обычных японских домах и квартирах, но что именно с ними не так, Куроко понять не успел. Кто-то крепко схватил его сзади и повалил на кровать. - Ты что делаешь?! – рассерженный голос Мидоримы. Куроко с ужасом смотрел на него снизу вверх. - Мидорима-кун… нет… - Что «нет»? Зачем ты туда полез? Отвечай! – Мидорима тряс его, схватив за плечи. - Я… хотел посмотреть, что там… за окном. - Ты меня так напугал, - с этими словами Мидорима приподнял его и крепко сжал в объятиях. - Зачем ты пришел, Мидорима-кун? – тихо спросил Куроко, пока тот его обнимал. Лучше выяснить все сразу, чем ждать, когда это произойдет. Вместо ответа Мидорима отстранился и начал пристально рассматривать его тело. - Я должен это обработать. – Он аккуратно провел пальцем по «язвам» от поцелуев Акаши. – И позаботиться о тебе, пока ты спишь. Он повернул Куроко спиной и начал развязывать его руки. - Это правда? - Да. - И это… всё? Руки были освобождены, и Куроко сам развернулся лицом к Мидориме, чтобы посмотреть в его глаза. - Не совсем, - ответил Шинтаро. Он бросил взгляд на тумбу рядом с собой, и тогда Куроко заметил то, что на ней лежит. – Всего лишь один укол, будет не больно. - Нет! – Куроко вскочил резко и быстро, удивляясь тому, что это у него получилось. - Ты же знаешь, что иначе придется применить силу. Я уж не говорю о том, что дергаться, пока в твоей вене игла… - Заткнись! Я не дам… Я умру, но не позволю еще раз что-то мне вколоть. - Куроко, одумайся, я последний раз прошу тебя сделать это по-хорошему, - сказал ему Мидорима, и его вид при этом был действительно обеспокоенным. Куроко решился на то, что даже ему самому казалось полнейшей глупостью. Он подбежал к двери, открыл ее и выбежал в коридор. Голова слегка кружилась, и он по-прежнему чувствовал слабость, которая не покидала его с тех пор, как он проснулся в этой квартире. Однако в нем появилось что-то новое, какое-то чувство… За аркой показалась очень большая, просто огромная комната. Здесь было достаточно мебели, но ее все равно казалось мало в таком пространстве. В центре стояли пара диванов, несколько кресел и низкий стол, на котором были разбросанные журналы. Больше Куроко не успел ничего рассмотреть, потому что он отчаянно искал выход. Выходов оказалось много. От комнаты отходил еще один или даже два коридора. Двери… Куроко не мог сосредоточиться и сосчитать их количество. И еще одна очень большая арка в какую-то другую комнату. И даже… лестница на второй этаж. Тецуя не то, что не был никогда в таких квартирах, он даже представить не мог, что такие квартиры вообще бывают. Он решил наудачу открыть первую попавшуюся дверь. Удача оказалась не на его стороне. - Куроко-чи… - удивленный голос Кисе. Они почти столкнулись в дверях, однако Тецуя упал сам… от растерянности, разочарования и страха, неудачно попятившись назад. – Мидорима-чи! Почему Куроко-чи разгуливает по квартире?! - Действительно, - голос Аомине откуда-то сзади. Он явно усмехнулся. – Тецу должен валяться в кроватке, а не на полу… - Что у вас здесь за шум? – недовольный, но в то же время сдержанный тон. Сердце Куроко сжалось еще сильнее. Это голос Акаши. - Акаши, прости, у меня не получилось уговорить его поставить укол добровольно, - голос Мидоримы был спокоен, несмотря на то, что он извинялся. Кто-то поднял Куроко, ухватив его под руки сзади. - А я сразу сказал, что затея гиблая, - произнес Аомине прямо рядом с ухом Тецуи. – Сделаю тебе одолжение, Шинтаро, подержу. Куроко начал вырываться, не надеясь на удачу, но… Но сейчас на него смотрел Акаши. Смириться означало, что капитан прав. Нет, Тецуя будет брыкаться до последнего, и у них ничего не получится. Пусть даже хватка Аомине не ослабнет, но всадить в него иглу, пока он сопротивляется, будет невозможно. - Кстати, Акаши-чи… - Кисе ехидно улыбнулся и встал между ними, загораживая Тецую от взора капитана. – Получается, что вы с Мидорим-чи проспорили мне и Аомине-чи тысячу йен. - Каждому, - уточнил Аомине, не выпуская из рук брыкающегося Куроко. - Да, каждому, - подтвердил Кисе. - Дайки, отпусти его, - спокойно приказал Акаши. Аомине выпустил Куроко из рук, и тот тут же упал на пол, приземлившись на колени. Когда Куроко приподнял голову, то увидел, что вокруг стоят все четверо мучителей, смотря на него сверху вниз. На лице Аомине широкая улыбка, Тецуя не замечал раньше, что когда он так улыбается, то выглядит жестоким. Кисе улыбается глупо, а Акаши смотрит высокомерно, впрочем, как и всегда. Лицо Мидоримы не выражало никаких эмоций, будто бы ему вовсе плевать. Там, в комнате, наедине он был немного другим. - Мидорима-кун… - тихо сказал Куроко, глядя в зеленые глаза. Он обратился к нему, потому что испугался всех остальных еще больше. Бомбардир предупреждал, что лучше это сделать по-хорошему, но он не послушался и даже… попытался сбежать. Что теперь его ждет? Куроко снова захотелось плакать. Плакать и умолять. Акаши присел на корточки рядом с ним. - Только не говори, что ты пытался сбежать, Тецуя, - слегка улыбаясь, сказал капитан. Его голос был полон снисхождения и даже… доброты. Будто бы он говорил с тяжело больным человеком. - Акаши-кун… п-прости. – Куроко посмотрел в его гетерохромные глаза и тут же сорвался: потекли слезы, а сердце в страхе забилось еще сильней. Он склонил голову, продолжив безмолвно плакать. То чувство, что возникло в нем совсем ненадолго, исчезло. Кажется, это была слабая, очень слабая надежда. - Шинтаро, сходи за шприцом, - голос Акаши. Эти слова заставили Куроко прийти в себя. Его изначальной целью было избежать укола, он даже хотел этого любой ценой. А еще… он хотел доказать Акаши, что не сдался. Стоп… почему именно Акаши? Почему доказать? - Нет… я не дам... вам это сделать, - выдавил из себя Куроко. Было тихо и неуверенно. - В любом случае, Шинтаро вколет тебе лекарство, - ответил Акаши. – Вопрос в том, будешь ты сопротивляться или нет. И я бы посоветовал не сопротивляться. - Акаши-чи, почему не сделать как в тот раз? – спросил Кисе. - Потому что это слишком вредно. Мы не можем усыплять его каждый день хлороформом. - Тогда чего ты с ним нянчишься? Сейчас мы с Рётой его хорошенько прижмем и дело с концом, - заявил Аомине, уже делая шаг к Куроко. - Стоять, - резко приказал Акаши. Его голос был столь пугающим, что даже Куроко задержал дыхание, чтобы унять свою дрожь. – Посмотри на меня, Тецуя, - тот же тон. Куроко подчинился. – Я обещаю… тебе будет очень плохо, если ты не позволишь Шинтаро это сделать. Куроко хорошо знал еще со средней школы: обещаниям Акаши можно верить. Когда Мидорима пристроил к его вене иглу, Куроко не сопротивлялся. Когда игла вошла, Куроко и не думал о том, чтобы дернуться. Когда содержимое шприца выдавливалось в вену, он снова глядел куда-то в пустоту, боясь лишь одного – случайно пошевелиться.