Плохой день Сандыля

      День Чонхвана не задался с самого утра. Музыка Сону ревела на весь дом, а Дону так гремел на кухне, что казалось будто там шла война, поэтому план выспаться в выходной провалился. В конце концов со стоном он заставил себя выползти из постели и, пошатываясь, направился на кухню. Парень не понимал, как все умудрились проснуться раньше него, учитывая, что они вместе вернулись в общежитие глубокой ночью.       – О, хён! Вовремя ты проснулся, я хотел прорепетировать нашу песню, – воскликнул Чаншик.       – Только немного позже, дай мне проснуться, – проворчал Чонхван, наливая себе кофе.       – Чонхван-а, у нас закончились яйца, сходишь в магазин? – спросил Дону не оборачиваясь к Чонхвану, все его внимание было сосредоточено на готовке.       – Видимо придется... – Сандыль вздохнул, допивая свой кофе одним глотком.       – О, Чонхван! Когда вернешься, нужно будет отработать хореографию, – заметил Джинён, выходя из ванной с зубной щеткой в зубах, – кажется, ты еще плохо знаешь некоторые части танца.       – Понятно, – буркнул Чонхван, раздражаясь все больше и больше.       Не успел он выйти за дверь, как появился Сону с двумя большими коробками в руках. Сандыль с трудом поборол желание оставить их перед общежитием и просто сесть в первый попавшийся автобус и уехать как можно дальше. Он всего-то хотел расслабиться, но из-за друзей это не представлялось возможным.       Коробки, которые впихнул ему Баро, оказались намного тяжелее, чем были на первый взгляд, почти насквозь мокрый от пота Чонхван наконец добрался до почтового отделения. После часа ожидания в очереди в окружении неприятных пожилых женщин Чонхван был вне себя.       Вернувшись в общежитие, он понял, что так и не купил яйца, и ничего не оставалось, кроме как бежать в магазин.       Когда он добрался до дома с десятком яиц в руках, остальные ребята уже сидели за столом, наслаждаясь едой.       – Вот, я купил, – сказал он Дону, стараясь скрыть раздражение в голосе.       – О... я хотел позвонить тебе и предупредить, что мы решили потушить мясо с кимчи. Прости, – небрежно ответил Дону, как будто Чонхван не проделывал весь этот путь в магазин и обратно ради этих чертовых яиц.       – Ладно, в конце концов они все равно понадобятся, – пробормотал Сандыль.       – Ты отправил мои посылки? – спросил Баро. Чонхван просто кивнул. – Да, кстати, сегодня твоя с Шину очередь убираться в общежитии.       Парень застонал от бессилия. Что ж, по крайней мере Дону ему поможет. Однако вся "уборка" хёна заключалась в том, чтобы "позволить" Чонхвану убрать все, кроме его собственной комнаты.       – Хён, мы можем порепетировать после уборки? – поинтересовался Чаншик. – Скоро урок по вокалу, поэтому у меня мало времени.       – Так, а после вашей репетиции пойдешь со мной оттачивать хореографию, – вмешался Джинён.       Устав от всего, Чонхван просто молча соглашался с одногруппниками. Больше двух часов у него ушло на уборку, затем он отправился к Гончану. Понадобился почти час на то, чтобы помочь макне правильно брать ноты. В итоге Сандыль был готов убить каждого, кто попадется на его пути, поэтому когда Джинён на полчаса опоздал, потому что задремал, Чонхван вышел из себя.       – Я хотел...       – ХЁН! – парень прервал лидера.       Джинён в шоке уставился на него. Это был первый раз, когда Чонхван повысил голос на кого-то из группы, и не просто на кого-то, а на лидера.       – Вам не кажется, что вы перегибаете палку? – взбесился Сандыль. – Я хотел выспаться, отдохнуть, но проснулся в 8 из-за непонятного шума и вместо "доброе утро, Чонхван, как спалось?" я только и слышал "сделай то, сделай это" от каждого из вас.       – Чонхван...       – Вместо отдыха я репетировал с Гончаном, теперь пришел сюда, но даже несмотря на то, что это была твоя идея, ты опоздал, прилег вздремнуть, видите ли!       – Послушай, Чонхван...       – Нет, это ты послушай! – закипел Сандыль, не осознанно перейдя на неофициальную речь. – Я постоянно вкалываю, но, наконец, я получил свой заслуженный выходной, и ты хочешь, чтобы я потратил его на практику танца, который уже въелся в мой мозг. Тем не менее я здесь, я готов к тренировке, несмотря на истощение, и ты говоришь мне, что только проснулся!       Чонхван прервался, чтобы перевести дыхание, и заметил ухмылку Джинёна.       – Значит, тебе смешно?! Я целый день верчусь как белка в колесе, с самого своего пробуждения я не видел, чтобы вы, ребята, что-то делали, кроме как ели или дремали. Я тоже хочу поспать, но вместо этого я здесь, собираюсь танцевать.       Еще пауза.       – Тебе кажется, что у меня проблемы с хореографией? А ты поспрашивай у остальных, очевидно же, что это тебе нужно репетировать эти чертовы танцы вместо того, чтобы спать.       – Чонх...       – И еще одно, вчера утром кто-то пользовался моей зубной щеткой! Я не знаю, кто из вас это сделал, но кто бы это ни был, он просто оставил ее на раковине, даже не удосужившись ее промыть.       – Чон...       – Да, и еще мне не нравится, что когда я собираюсь принять душ, горячей воды уже нет. Но тебе этого не понять, ты же идешь первым. Я уже не говорю о том, что кто-то съедает мой рамен! Я пересчитал пачки и не досчитался по крайней мере четырех!       – Чонхван!       – Это был Сону, не так ли? Бьюсь об заклад, это он взял мой рамен. Клянусь, что вчера от него пахло МОИМ раменом! Да я почти уверен, что это он брал мою зубную щетку, я же вижу в каком состоянии находится его! И знаешь, что? Я собираюсь пойти и разобраться с ним. Прямо сейчас пойти и сказать...       Но в этот момент пламенная речь Сандыля была прервана губами, прижавшимися к его собственным. Его глаза расширились, на мгновение он впал в ступор.       Джинён немного отстранился, самодовольно глядя на Чонхвана.       – Ты не дал мне и слова вставить, – усмехнулся лидер, Чонхван стоял не проронив не слова. Теперь он почувствовал вкус, который желал больше всего.       – Так не честно, ты же знаешь, что это моя слабость, – проворчал Сандыль, не сводя глаз с губ Джинёна.       – Ты правда считаешь, что я позвал тебя сюда чтобы практиковаться?       Чонхван сглотнул.