Товарищ прокурор

На дворе давно декабрь, а зимой в Москве даже не пахло, что было Паниной на руку, ведь ещё смело можно было носить свою любимую обувь. Утро женщины началось даже не с кофе, Катерина совсем потеряла счёт времени и сейчас носилась по квартире, минуя мужа, который, пользуясь выходным, продолжал ремонт. Вскоре откуда-то из коридора послышался женский вопль. Соколов сразу отреагировал на него.

— Что такое, Катя? На тебя рухнула полка? — Я на гвоздь наступила, дурак. Слышишь? У меня в ноге гвоздь иди сюда и вытащи его. Скорее, Рома… — Так спокойно, на счёт «три» я его вытащу, готова? — А-ай, ты же сказал, что на счет «три»… Оу, как же больно, — кривясь, прокурор приземлилась на банкетку. — Зачем ты разбросал на полу гвозди? Вот именно из-за таких вещей у меня пропадает настроение.

Все остальные попытки Романа отговорить супругу от поездки на работу были тщетными, работа превыше всего, особенно, когда там такой завал.

Естественно, на летучку Катерина опоздала, поэтому решила вовсе туда не заявляться и, как оказалось, не она одна. Виктор заседал в комнате отдыха и собирался выпить кофе. Неожиданное появление Катерины застигло его врасплох. Присев на стул, женщина полезла в сумку, ища там пластырь, дабы заклеить след от инъекции, заодно ответила на вопрос коллеги о хромате.

— Катерина, а ты в курсе, что ты должна делать прививку от столбняка каждые десять лет?

— Да. А ты должен делать массу вещей из тех, которые ты не делаешь.

Беседу прервали Михаил и Виктория, а Харитонов удалился на вызов, не забыв пожелать коллегам хорошего дня.

— Ты где опять успела такое приключение на ногу найти? - поинтересовалась Виктория. — А ведь только девять утра.

— А разве это проблема? Моя квартира похожа на чёртову стройку, кое-кто всегда кладёт вещи, где они не должны быть.

— А сюда ты приехала, потому что тебе нужно всё контролировать, да?

— Не нужно мне ничего контролировать, не капай мне на мозги. — Да-да, — кивнула Вика и, забрав со стола папку, которую оставила здесь до летучки, удалилась обратно в кабинет Грачёва. К Кате же сразу подошёл Зотов, протягивая кружку с кофе.

— Вы верите в справедливость, Екатерина Сергеевна?

— Хм, ты что плюнул туда? - усмехнулась женщина, с сомнением смотря на друга.

— Да нет, мне просто нужна твоя помощь, Кать. Так вот, вчера вечером мне дали дело и я не уверен, что смогу с ним разобраться, и я подумал, что ты можешь забрать это дело себе…

Сказать, что такая просьба возмутила женщину - это ничего не сказать и, наверное, в любом другом деле она бы обязательно помогла Зотову, но разбираться с очередным висяком ей совершенно не хотелось. Смерив Зотова испепеляющим взглядом, прокурор молча направилась к себе в кабинет.

— А знаешь в чём твоя проблема? – бросил коллеге Михаил, идя за ней. — Ну, зачем же ограничиваться только одной проблемой, Михаил Евгеньевич? — Ты просто слишком хороша для обычной полицейской работы.

— А мне кажется, что ты просто пытаешься скинуть на меня свой висяк, я ведь не первый год с тобой работаю, да и опыт в таких делах у меня уже имеется. Нет, Мишаня, не-ет, я не заберу у тебя это дело, но ты можешь отдать его Роме, он будет просто счастлив. Он сам признался мне в этом утром, сказал, что безумно хочет побольше новых громких дел, но и от висяков не откажется.

Катерина самодовольно улыбнулась, быстро скрылась за дверью, бросила пальто с сумкой на кожаный диванчик и, вытащив очки, также хромая, проследовала за рабочее место. «Дело он мне отдать решил да пфии. У меня этих дел тьма, читать - не перечитать». Нацепив очки, прокурор принялась за работу, изучая новое дело, порученное ей Грачёвым. Женщине это было совсем не интересно, а отказываться нельзя. Зная, сколько Катя делает для отдела, Вика была готова помогать ей с этим делом и даже вовсе забрать её себе. Вдруг телефон прокурора резко завибрировал, а на дисплее вывелось имя знакомой Поли.

— Да, Наташ, привет. А что дела? На столе лежат, копятся и закрываются потихонечку. Встретиться? Конечно, давай пообедаем в кафе рядом с нашим отделом. Дежурному скажешь, что ко мне, и он тебя пропустит, но это не раньше трёх часов, мне нужно допросить человека и немного пострелять, успокоить нервы. Да-да, Поля с моими проблемами уже не справляется. Ну, всё до встречи.

Через полчаса в кабинет Паниной заглянула Вика, протягивая ей несколько листов и информацией по делу.

— Возможно, информация для тебя не новая. Наш покойный друг - Фролов Григорий Александрович. Тридцать два года.

— Ты права. Так давай, удиви меня тем, чего я не знаю, - Катерина вытянула ноги на стул.

— А разве есть то, чего ты не знаешь? Ну, по знаку зодиака телец, я не знаю, у него была лицензия на ношение оружия. Агент по набору моделей и менеджер по поиску талантов в компанию «Озорник». Пошловато как-то звучит, если честно.

— Что поделать… Погоди, как ты сказала? Я сталкивалась с владельцем этой компании трижды, дай минутку и я вспомню имя… — Катерина задумчиво прикусила губу и стала щелкать пальцами. – Морозов. Пётр. Скользкий ублюдок одним словом.

— Мы таких любим, - усмехнулась Зотова, присаживаясь на кожаный диванчик. — Они бывают очень полезными. Так вот, была я на месте преступления и там… два выстрела в грудь и один в шею. Признаков взлома квартиры не обнаружено. Возможно, он сам открыл дверь убийце.

— Спасибо, оставь мне всё это, я сама изучу и сама проработаю версию убийства на почве ревности. От вас, Виктория Санна, требуется вызвать мне чету Морозовых. Я займусь Петром, а на тебе его жёнушка.

В следующий же час на допрос к Паниной был приведён главный подозреваемый, правда, никто кроме самой Паниной не считал его виновным. Сидя в допросной, Катерина поглядывала на часы. До обеда у неё ровно полтора часа, в которые она должна была уложиться и выбить из Петра признание или же покончить и отпустить под подписку.

— Товарищ майор, ну это же просто смешно. Я так понимаю, вы вызвали меня по поводу моей супруги? Да, её обвиняют в непристойном поведении, а меня вы зачем приплели? — Морозов немного повозмущался, а затем стал смотреть на женщину немигающим взглядом.

— А вам предъявлено обвинение в убийстве. Кстати, человека из своей же компании. — Что? Вы хотите повесить на меня убийство Георгия? А…как там у вас это называется, мотив?

— У него был роман с вашей женой, Пётр Андреевич, и вам ли об этом не знать.

— Да у моей жены таких романов по двадцать штук на дню, она ведь актриса. И что же такого особенного в её покойном друге, м?

Тем временем Вика занималась допросом Марии – супруги Петра. Сразу было видно, что женщина нервничала, на некоторые вопросы Зотовой отвечала исключительно односложно. — И вы стали встречаться с Фроловым только из-за финансовой поддержки? Слушайте, давайте вернёмся к тому, с чего вы начали? Вы недавно говорили про бизнес-план, и меня мучает один вопрос: где вы взяли деньги на этот сомнительный бизнес? — Я… вроде как…ну… - она замялась. — Я взяла их у мужа. Я… Не уверена, что он об этом знает.

— Но сейчас Георгий мёртв, да? Ага, и как вы думаете… Кто его убил? — чуть прищурившись, обдумав то, что она сейчас передаст подруге, Зотова вышла из допросной, оставив с Марией мужа. Как оказалось, версия Паниной действительно стала подтверждаться и, кажется, она выиграет в споре.

— Я с детьми не связываюсь, — Катя подмигнула подруге, решая не принимать у неё выигранные в споре деньги. – Подмени меня сегодня на дежурстве, и мы в расчете.

Похлопав подругу по плечу, прокурор вернулась к своему главному подозреваемому.

— Послушайте, как вас там, я не убивал Фролова, в день убийства я находился дома и уснул, пока смотрел документальный фильм.

— Слабовато для алиби и к тому же ваша жена думает, что убийца именно вы! – Панина откинулась на стул, скрестив руки на груди. — Они воровали у вас. Вы знали об этом? Ваша жена и убитый взяли ваши деньги, чтобы создать свою компанию.

— Ладно, раз вы хотите обвинить меня в убийстве, давайте. У вас всё равно ничего нет, - он соскочил со своего места, — и если у вас есть ещё какие-то обвинения, которые вы хотите мне предъявить, давайте. Я и их опровергну. А потом пойду к вашему начальству…

— Сядьте, - потребовала Панина, посмотрев на него снизу вверх. — Вы относитесь ко мне как к преступнику, а вы хоть знаете… — Сядьте я сказала! — вскричала прокурор, поднявшись. — Немедленно! — она помолчала где-то с минуту. — Ладно. А теперь можете встать.

Тем временем в здание вместе со своей шестилетней дочерью зашла Кравцова и, как просила Катерина, сообщила дежурному, куда они направляются, и молодой парень сразу их пропустил. Ни что не нарушало спокойствие, мать и дочь не спеша шагали по длинному коридору до тех пор, пока из кабинета вместе с Михаилом не вышла Морозова, а ей на встречу как раз таки и направлялся разгоряченный Морозов. Катя шла за ним и прекрасно чувствовала то, что собирается сделать мужчина.

— Паршивая шлюха, ты украла мои деньги, да я тебя просто убью! – он уже было набросился на супругу, но Панина схватила его за шиворот и с силой толкнула к стене, скрутив руки за спиной.

— Клаа-асс! – послышался восторженный детский голос дочери Кравцовой, который заставил Катю обернуться. Девочке всё понравилось, а вот Наташа однозначно пришла в ужас от произошедшего. Она всё ещё держала дочь за локоть, чтобы та не смела шагнуть дальше. Далее на смену прокурору пришёл Зотов, вскоре быстро покидая коридор вместе с подозреваемым. Катерина же, одёрнув пиджак, подскочила к подруге и её дочке.

«С Соколовым поживёшь и не такое вытворишь…» - не вслух отметила для себя прокурор. — Привет! - спокойно выпалила она. — Готовы идти обедать, ребята?

Добравшись до кафе, в котором периодически обедают сотрудники отдела, Катерина облюбовала один свободный столик и взглядом указала на него. Аппетита никакого не было, но от чашечки кофе и пирожного никто из них не отказался.

— Екатерина Сергеевна, а вы давно знаете тётю Полю? Вы тоже на скамейке познакомились?

— Лера, не приставай, - одёрнула дочь Кравцова. — Мы тут другое обсуждать собирались.

— Да ладно, Наташ, я к подобному вопросу уже привыкла, Рома спрашивал. Да и интересно же ребёнку. Знакомы мы достаточно давно, дружим с института и она, как вы, наверное, успели заметить, непредсказуемая, но с железными нервами женщина. Внешне - божий одуванчик, но внешность бывает обманчивой. Я всё это в Поле безумно ценю, и не хочу, чтобы она обижалась на такие высказывания о ней. Если что, то строго между нами.. Полина - прекрасная актриса и в какой-то степени взрывная женщина, с кучей недостатков, собственно как я… Профессия сделала её чуть спокойнее и даже научила говорить то, что она думает в лицо, но в более мягкой форме. Хотя, случается так, что она совершенно перестает ограничивать себя какими-либо рамками и если человек действительно ей неприятен, то она скажет ему об этом не задумываясь. Но в целом Поля придерживается стандартной вежливости. В людях терпеть ненавидит лицемерие и несправедливость. Склонна к цинизму и сарказму. Прекрасно разбирается в людях, да и профессия обязывает. Она весьма дружелюбна, ну ты, Наташ, успела это заметить. Я знаю, при каких обстоятельствах вы познакомились, - прокурор ехидно усмехнулась. – И, несмотря на все свои отрицательные качества, если, конечно их можно назвать отрицательными, она может чувствовать и любить поистине дорогих ей людей, которых в её жизни совсем мало. Но проблема её в том, что она слишком близко к сердцу принимает все проблемы своих клиентов, а потом страдает из-за этого, так как пропускает всё это через себя. Это ни есть хорошо… Благо, хоть коллеги перестали пылесосить и осуждать её за второй брак, но многие до сих пор считают, что она слишком быстро утешилась в объятиях другого мужчины, забыла, сколько делал для неё погибший муж. Я постоянно ей говорила и говорю не обращать внимание на колкости в свой адрес, ведь всё равно никто кроме меня даже представить себе не может, из какого состояния выводил её Виктор, сколько добивался её, а она отталкивала его… Даже Даша относится к Виктору как к отцу и прекрасно с ним ладит. Впрочем…у нас судьбы даже похожи… Но не будем об этом всём при ребёнке…Так о чём ты хотела поговорить? Есть предложения, где и как провести новогодний сабантуй?

После обеда Катя заскочила в курилку, но и там её отыскали коллеги и налетели на неё, вытягивая подробности дела, в которое она даже не открывала, а только наслышана. — Заказное убийство. Сто процентов, - прокурор выпустила дым прямо на Зотова. — Твоя версия? — А я считаю, что нападение с целью ограбления. Давай спорить? Хотя бы на косарь - мужчина с вызовом посмотрел на Панину. — Мишань, а ты не боишься проиграть, всё-таки деньги-то вам сейчас нужнее. Чем рассчитываться-то за ремонт машины будешь, которую Вика сегодня после обеда бахнула? Там такая вмятина... – После того, как прокурор поймала на себе укоризненный взгляд подруги, она сжала зубы, поняв, что, шутка не совсем удачная, а затем, быстро избавившись от сигареты, пулей вылетела из курилки, напрочь позабыв о повреждённой ноге, но успела бросить им перед уходом «шутка».

Сегодняшний рабочий день порадовал большую часть отдела парой закрытых дел, но и огорчил одним новым, благо разбираться с этим в своё дежурство будут Виктория и Виктор. Остальные обещали посмотреть материал позже. Сидя в специально выделенном для перекусов помещении, Грачёв, Екатерина, Зотовы и Харитонов обсуждали будущий корпоратив. Прокурор давно справилась со своим кофе и теперь мечтала поскорее уйти домой, но прекрасно осознавала, что лекция начальства затянулась. Однако же попытку уйти она всё же предприняла. Она помыла за собой кружку, убрала её, а потом надела пиджак, а уже следом пальто. Но как только Панина стала застёгиваться, Зотов поднялся со своего места, привлекая к себе внимание.

— Кхе-кхе-кхе, Сергеевна, тормози. — Да? — На счет нашего спора… Ну, по закрытому делу. — Да, я помню. И что? — Так вот... То, что ты назвала и то, что оказалось в итоге это - формально разные вещи. Я просто хочу уточнить условия спора.

— Здесь он прав, - подхватил напарника Виктор. Вика же просто закатила глаза. — Ты сказала, что заказное убийство, а я говорил, что это нападение с целью ограбления. А оказалось что? Правильно, заказное ограбление. — Екатерина непонимающе заморгала. — Ребята, я опаздываю, давайте всё решим завтра, лады? – поправив тёмные волосы, она потянулась к своим сумкам.

— Нет-нет! Нужно все разрешить в интересах морали для поддержания рвения в будущих спорах! - вмешался Грачёв. — Спасибо, кэп. Кхм, то есть, товарищ генерал! Так вот, Кать. — Михаил немного замялся. - Я считаю, что ты была права, но я тоже оказался прав, поэтому я предлагаю ничью...

— Хорошо! - согласилась Панина и полезла в сумку за кошельком. Она вытащила оттуда тысячную купюру и, чуть потупившись, разорвала её пополам. Одну часть отдала коллеге, а вторую оставила у себя.

— Вооу! - протянула Виктория и, рассмеявшись, похлопала подругу по плечу. — Счастливо! - едва сдерживая смех, Екатерина, хромая, покинула помещение.

***

— Нет, пап, нет, я не могу сегодня отменить дежурство и приехать на ужин. – Александра Зотова собиралась на обход, но звонок отца лишил её этой возможности. — Саш, но ты ведь обещала, я даже Михаила с дежурства снял. Давно не виделись, есть что обсудить. — Ну… Я не знаю, я постараюсь, что-нибудь придумать, но не обещаю. Пап, ну может не сегодня, а завтра? У меня выходной. Что значит «ничего не хочу слышать?». Вот это подрывает мой авторитет. — Не дерзи отцу. Полтора часа тебе на дорогу. Проводи свой обход и пулей сюда. Вот и славно, тогда я пошлю за тобой брата. До встречи. Кстати, Антона своего можешь тоже позвать.

Поздним вечером на дежурство за Катю вышла Виктория Зотова, а прокурор Панина поехала домой, правда чувствовала себя неловко за то, что спутала все планы подруги, но спор есть спор.

— Нет, это вы меня послушайте – поднимаясь по лестнице, женщина закрывала рабочий вопрос. — я — прокурор, а не господь бог, если хотите, то можете обжаловать в судебном порядке, всё.

Открыв дверь своими ключами, Катя швырнула их на тумбочку и стала снимать верхнюю одежду, обувь, параллельно приветствуя всех.

— Я дома-а! Настюх, я купила то, что ты просила. Ты где?

— А Насти дома нет, - в коридор из спальни выскользнул Соколов, улыбаясь супруге как чеширский кот. — Она у Вики, но скоро будет дома, помогает там им с Максом с чем-то.

Екатерина не стала разговаривать с мужем, молча проходя на кухню, дабы убрать в шкафчик любимые шоколадные хлопья для дочери.

— Катюнь, ну ты чего? Всё ещё дуешься за сегодняшнюю утреннюю неприятность? В конце-то концов, ты должна была смотреть под ноги. Я не виноват, что ты полночи не давала соседям спать и проспала сегодня, - он обнял её, опустив подбородок ей на плечо. — Как нога?

— Всё хорошо с ногой… Почти не болит, - задумчиво выпалила Катерина. — убери руки, Рома... Мне неприятно… Я вообще с тобой не разговариваю. — Кать, если бы я не знал точно, то подумал бы, что у тебя критические дни…Тебе надо просто расслабиться, я понимаю, что был тяжёлый день, ты устала… Зотов мне уже сообщил, как ты там ловко угомонила Морозова. Моя школа. Ну давай отдохнём, разопьем бутылочку вина, я сделаю тебе расслабляющий массаж, м?

— М-мм.. Массаж, вино, интимная обстановка… Знаешь, это даже заманчиво, - она игриво улыбнулась, повернулась к нему, накрывая губы нежным глубоким поцелуем при этом положив руки на его грудь. Прокурор отстранилась от мужа почти сразу, она изменилась в лице и, ни секунды больше не раздумывая, зарядила ему коленом в пах.

— Ч-ч-ч-ч, а теперь меня послушай: я женщина хрупкая, нежная, со мной так, как ты сделал ночью нельзя. Понял? Ну, вот и славно! — прокурор удалилась, чувствуя этот уничтожающий взгляд мужа на себе, но не повернулась и не в коем случае не собиралась извиняться за содеянное. Через пять минут она вновь дала о себе знать, так как вышла из спальни, держа в руках подушку и плед для мужа. Сама Катерина была одета в ночную рубашку длиной чуть выше колена, сверху был надет бежевый кардиган, а на лбу красовались её очки в чёрной оправе, и это послужило намёком на то, что сегодня она «спит» одна.

Но посреди ночи желание находиться в комнате одной пропало. Настя уже давно позвонила и сообщила, что ночевать домой сегодня не придёт, а Катя с пониманием отнеслась к этому, так как знала, куда пошла дочь, и какая проблема может быть у этой девушки. А всё это время Екатерина рассматривала фотографии, подаренные подругой, уходила в омут болезненных воспоминаний, но всё-таки её просто распирало от любопытства: помнит ли супруг их первое знакомство? Нет, не второе в камере старокаменского отдела, а в московском клубе почти двадцать лет тому назад. С каждым днём сама Катя всё чётче и чётче вспоминала этот день и всё равно не спешила делиться этим с мужем, показывая фотографии. А сейчас момент что ни есть подходящий. Она убрала очки на край тумбочки, надела кардиган и, взяв фотографии, вышла за дверь, тихо проходя в зал к спящему мужу.

— Рома, Ром, ты спишь? Ро-оом! — Сплю, - пробормотал он, укрываясь пледом с головой ясно давая понять, что не готов сейчас к разговорам. — Вот и отлично! – Она забралась к нему, включая светильник. — Ром, а у тебя в юности было много девушек? Ты всех помнишь? А?

— Что? Кать, тебя интересует этот вопрос именно сейчас, в полвторого ночи? Ты нормальная, нет?

— Нормальней некоторых, — фыркнула женщина, заправляя волосы за ухо. — Вот, взгляни на эту фотографию, ты узнаёшь изображенную на ней девушку? Может, у вас было что-то? Пожалуйста, это очень важно.

Спорить с прокурором – себе дороже и Роман всегда придерживался этому, вот и сейчас он предпочёл забыть о сне и присел на край дивана, с неким недоверием смотря на жену, когда она сообщила, что фотографии вытащила сегодня из почтового ящика. Сам уходить от ответа не стал, говорил только правду и ничего кроме правды. Собственно говоря, Катерину Соколов на фотографии не признал. — Эту девушку я помню. Не то чтобы хорошо, но помню. То ли тоже Катя, то ли Вика, ну, в общем, клеилась ко мне в клубе, вообще проходу не давала, да по ней видно, что она…

— Она что? — Шлюха! Вот что. С такими у меня разговор короткий был, но мы прекрасно проводили время.

— Да я уже поняла. Да я уверена на все сто процентов, что когда ты вот эту вот с фотографии в постель затаскивал, даже не задумывался о том, что у неё это…первый опыт. А не надо на меня так смотреть, я тебя давно уже изучила. А спросила потому что….Неважно…

— Кать, ну может хватит уже, а? В чём ты опять меня подозреваешь? Лучше прямо скажи прямо, не надо плести интриги. Фотографии какие-то мне тут суёт, если заняться нечем, то иди вправду дела полистай, тебе полезно. Кто-то громче всех кричал, что послезавтра в суд. Так вот иди, готовься раз не спится. А то ни себе ни людям, что ты за человек…

— Не переживай, уже исчезаю и спасибо за честность, видеть тебя не хочу, а ты просто… Похотливый суслик. Вот так!

— Стерва!

— А ты… ты… Сопляк самовлюблённый! Которому от меня нужен только секс…

Она развернулась и быстро зашагала к себе в комнату, однако же Соколов, который уже закипал на глазах, не дал ей этого сделать. Он метнулся к ней и схватил за запястье, толкая к стене, теперь уже с силой сжимая плечи, буквально вжимая её в стену.

— Я же просил тебя поаккуратнее с такими громкими заявлениями… - со всей своей вызванной супругой злостью бросил он и через секунду с силой ударил кулаком в стену, совсем рядом с лицом Екатерины. Женщина вздрогнула всем телом и широко-широко распахнула свои глаза, смотря на него. Не в силах больше находиться рядом с ней, мужчина покинул квартиру, а потом, как заметила Екатерина, выглянув в окно, и двор.

« С вами бросишь курить, как же…не дождётесь, родственнички».

Недолго думая, прокурор вытащила из шкафчика новую пачку сигарет и, удобно устроившись на подоконнике, закурила, вытирая слёзы рукавом кардигана. Она старалась не плакать при ком-то, как бы тяжело на душе не было, а когда дело доходило до одиночества, Екатерина давала волю эмоциям. Она всегда считала, что слезы – это не признак слабости, а признак того, что она человек и может чувствовать. Вот только плакать прокурор позволяла себе крайне редко.

Неизвестно, сколько она просидела на подоконнике, но открытая пачка сигарет была выкурена фактически наполовину. В такие моменты она не следила за тем, сколько она курит, но где-то в душе прекрасно понимала, что ни дочь, ни отец, ни подруги, ни даже муж, который сегодня её очень обидел, не погладил бы её по голове за такое халатное отношение к собственному здоровью. Котёнок, которого принесла домой Настя несколько месяцев назад, не выдержал мерзкого запаха и демонстративно удалился с кухни, оставив хозяйку в полном одиночестве. Вдруг в поле её зрения появился УАЗик мужа, Катя спокойно выдохнула и затушила очередную сигарету в пепельнице. Она прекрасно понимала, что сегодня перегнула палку из-за утренней неприятности и даже собиралась извиниться перед Соколовым, пусть в ссоре есть и его вина. Выйдя в коридор, она облокотилась локтем о косяк, дожидаясь, его и в какой-то момент прокурор Панина сделала смелое предположение, что Роман явится домой в нетрезвом виде. Она чувствовала это спинным мозгом. Признаться, Катерина до смерти боялась пьяных мужчин, в том числе и мужа, хотя иногда он, будучи пьяным, веселил её.

— Катенька, а вот и я… - он сделал несколько шагов вперёд и упал прямо ей в ноги.

Попыток встать не предпринималось, кажется, он уснул. Катя лишь грустно вздохнула, а потом забрала недопитую бутылку коньяка, которая чудом не разбилась. Она сразу же сделала оттуда несколько глотков и отнесла её на кухню. Далее она подложила под голову мужа подушку, тихо выругалась и ушла к себе. Та ещё выдалась ночка и единственное, что сейчас было нужно Кате – крепкий сон, хотя бы пару часов. Быстро заснуть не удалось и прокурор отправилась на кухню, дабы налить себе воды. Позже она ощутила на своих плечах руки дочери и слегка улыбнулась.

— Ты почему не спишь? Завтра в школу… А ну марш. — Уже иду… Просто шум напугал. Лишних вопросов не задаю, сами разберётесь, люди взрослые. Спокойной ночи. Кстати, завтра мне не в школу, но утром кое-какие дела есть, Вике помочь надо кое-что матери на работу отвезти. Мам, только не засиживайся, поспи хоть раз как человек, недосып потом может сказаться на здоровье… Барсик, пошли, не путайся под ногами, а то мама тебя точно в окно выкинет. —девушка чмокнула мать в щеку и ушла к себе.

Уже утром в районе десяти часов психологиня Климова не на шутку забеспокоилась, ведь подруга записалась к ней на сеанс на восемь, а её до сих пор не было. — Милая, не волнуйся! Придёт твоя Катерина, просто пробки, наверное. Мне тоже уже пора, важная встреча сегодня, никак нельзя опаздывать. На вечер ничего не планируй, поужинаем втроём, угу? Дашка только «за». – Поляков поцеловал супругу в лоб и поспешно вышел из её кабинета, а вот Поле пришлось поехать к подруге прямо домой, а может та вовсе забыла о сеансе и до сих пор спит. Автомобилем они с Виктором пользовались по очереди, и поэтому женщине пришлось взять такси. Но и стоя у двери, Полина пришла к тому, что ей никто открывать дверь не собирается, а выбор был не так уж и велик. Немного постояв у двери, Поля вспомнила о своих ключах, которые остались у неё ещё со времён проживания у Паниной, да и после её отъезда в Старокаменск она ежедневно приходила и поливала её любимые цветы. Ведь однажды, говоря с подругой по телефону, Катя призналась, что не сможет остаться в незнакомом ей городе навсегда, она вернётся.

— Кто поймает – не так поймёт, и припишут статью 139, — фыркнула она, вставив ключ в замочную скважину, а вскоре зашла в квартиру, зовя обитающих здесь Паниных и Соколова. — Девочки-ии, - она застыла на секунду, завидев Соколова на полу. — И мальчики… Э, Ромчик, у вас чего тут было-то? Па-анина, ты где!? Я больше не буду тебя на приём записывать первой, ты мне весь день приёма запорола…- возмущаясь, Поля сняла сапоги и прошла вглубь квартиры, ища Настю или Катю по всем комнатам. Насти дома не оказалось, но Катерина тихо-мирно калачиком спала у себя в комнате.

— И это ещё до меня, как до Кремля. Да тебя пушкой в выходной не разбудишь. Подъем, Катяяя! Ты меня перепугала вчера своим звонком, что случилось? Почему там Соколов в таком виде…мне даже неловко стало…Эй?

— Поль, ну чего ты разоралась? Я не спала всю ночь и немного выпила… ты думаешь, что я сейчас в адеквате? - она поднялась с постели, потягиваясь.

— Рассказывай, что случилось. — А ты будто не знаешь… подарками своими многозначительными мне отношения с мужем только портишь. Да, ты была права, отношения кардинально изменились. — Ты меня в этом обвиняешь? – удивилась та. — Ты меня от радости чуть не задушила, когда я преподнесла тебе такой подарок, а теперь хочешь из меня крайнюю сделать? Кать, я вообще поражаюсь, как вы до сих пор вместе? Вы же грызётесь чаще, чем ко мне на приём приходит Наташкина дочь.

— Ой, простите, Полина Александровна! Вы же у нас божий одуванчик, а я кто…пфи… — Сказала бы я кто ты, но воздержусь… Вот когда у тебя критические дни с тобой вообще невозможно разговаривать спокойно…Не удивлюсь, что ты первая скандал начала, Соколову то это на кой надо… Хотя нет, у тебя не критические, я бы сразу поняла. Что не удовлетворил что ли? Ах, какая досада.

— Да пошла ты… Ржёт ещё. Ты смотрю удовлетворённая и передержанная сегодня всюду…- прокурор нахмурилась и, накинув кардиган, ушла на кухню. Психологиня побежала за ней.

— Узнаю… Это передо мной не Панина, даже не Соколова, а Смирдючка, видать дело совсем плохо… Значит, смотри сюда, это моя сумка, - она вытащила оттуда телефон. — А это мой телефон…

— А вот это вазочка - с сарказмом улыбнулась женщина, ставя на место только что продемонстрированную вазочку с конфетами. – И что?

— А ни что. Я звоню на работу, отменяю все свои сеансы и привожу в порядок тебя. Мне многого не надо. Только коньяк и чтобы ты прижала свою пятую точку. Ясно? Но сначала кофе…Можно и туда пару чайных ложечек… А ну-ка стой, что у тебя с ногой, Кать? – вдруг спросила Климова.

— Да так, ерунда…Прости, Поль, не знаю, что на меня нашло…просто..ужасная ночь…он мне наговорил столько всего, ну, не мне..он так и не понял, что на фотографии я…и… И как-то я не привыкла пить вот так, с утра…иди по делам, а вечером заберём Зотову и пойдем в наше кафе у отдела, там посидим, поговорим… Иди, Поль.

— Ладно, как скажешь, Катюш…Тогда встречаемся в районе семи у вашего отдела. Всё, ушла!

Вскоре входная дверь за психологиней захлопнулась и в поле зрения прокурора Паниной появился муж, но встречаться с ним взглядом она не хотела, поэтому отвернулась к гарнитуру, наливая ему только что сваренный кофе. Не прошло и минуты, а она уже ощутила его руки на своей талии, подбородок на плече и горячее дыхание на шее. — Доброе утро. Кать, ты всё ещё обижаешься, м? – прошептал он ей на ухо. — Пф. Обида – удел слабых, а я же не слабая, руки убери. Кофе в кофейнике, а я, пожалуй, поеду на работу в выходной.

Она поспешно удалилась в комнату, дабы переодеться и в этот раз совсем не в форму, а в своё любимое платье. Краситься она тоже не стала, разве что только воспользовалась пудрой. Далее она сложила в сумку очки, телефон и папки, а потом под уничтожающим взглядом мужа перебралась в прихожую, обуваясь и надевая на себя чёрное пальто.

— Кать, подожди, я соберусь и подвезу тебя, не нравится мне твоё состояние.

— Ну, мне тоже много чего не нравится, но я же молчу, вот и ты воздержись. Главное, что мне моё состояние нравится. — Подкинув на ладони ключи от автомобиля и, взяв перчатки, Катя вышла из квартиры, с грохотом захлопнув входную дверь. Уже через две минуты она села за руль и уехала. Настя вернулась домой через полтора часа после того, как прокурор покинула приделы двора. Она сняла верхнюю одежду и сразу же пришла на запах сырников.

— Привет! А мама где? Вы уже помирились? Хотя, чего это я, я бы слышала…Ром, а что у вас вчера произошло? Я пришла поздно, тебя дома не было, а мама сидела здесь, пол пачки сигарет засадила и плакала ещё. Я очень редко вижу её плачущей, и это что же ей надо было сказать, чтобы она так «сломалась»?

Соколов поставил перед девушкой кружку с какао и сам сел напротив.

— Ну… мы поссорились слегка… Она мне среди ночи стала какие-то фотографии показывать, про девушек спрашивать, всех ли я помню, много ли было.

— Ничего не поняла… И вы поругались только потому, что она тебе сразу не показала подарок тёть Поли? — девушка непонимающе заморгала. — Ну, мама умеет начать издалека... Я сейчас ничего искать не буду, не знаю, где мама прячет эти фотки, но скажу, что вы оба друг-друга стоите… Если она не успела сказать, то скажу я: на снимках мама и ты, Ром! Тёть Поля даже подписала их с другой стороны. Это так романтично. После стольких лет...Снова... От услышанного Соколов заметно изменился в лице, начиная осознавать свою вину. Но в то же время он совершенно ничего не понимал.

— А я дурак наговорил ей таких гадостей… Теперь понятно, почему она так вспыхнула. Знаешь... А ведь я сам стал ловить себя на мысли, что давным давно её знаю. Катя тоже хороша, ну кто же с такими вопросами ночью подходит?

Настя грустно улыбнулась и сделала глоток из кружки. — Мама немного гордячка, она первая не станет извиняться, поэтому… Всё в твоих руках. Ладно, давай сменим тему и спокойно позавтракаем.

После завтрака Соколову позвонил Виктор Поляков и мужчины договорились встретиться у здания, в котором находится рабочее помещение Поли. Но только сама психологиня не была в большом восторге от того, что ей пришлось нестись через всю Москву, так как супругу приспичило переговорить ещё и с ней.

— Слушай, я ни черта не понял. Вить, вы если с Полей мутите что-то, то без меня, лады? Ну вот, так бы сразу. А то развёл тут… Я всё устрою. Если у тебя всё, то я погнал. О, а вон и тёлочка твоя идёт. — Слышь… — За углом поссышь. Всё, не груби старшим. — Он похлопал его по плечу и поспешно ушёл.

Вскоре к мужчине подскочила Поля, сразу стрельнув осуждающим взглядом.

— Поляков, ну ты мало того, что без транспорта меня оставил, так ещё и телефон мне разрядил своими звонками. Что, что, что случилось? Умер кто-то?

— Ладно… Мы вечером за ужином с тобой этот вопрос обсудим, за ужином… Только не опаздывай! —мужчина поцеловал её в уголок губ.

— Нет. Ничего мы не обсудим… У нас с девочками планы, надеюсь ты не обидишься… У Кати с мужем проблемы, у Вики, судя по её голосу, тоже с Зотовым что-то случилось. В общем…машину я забираю. Не советую меня отговаривать, хуже будет и в нашей ссоре, которая обязательно нарисуется, ты обвинишь меня. — Обвиняет прокурор, Полина Санна, а я бы всего лишь констатировал факт. Ладно, я не буду тебя задерживать, ты мне позвони, как соберешься домой, я тебя заберу. — Договорись!

Прокурор Панина тем временем уже давно приступила к работе в свой единственный выходной. Сняв тулии на высоком каблуке, которые оставляет в отделе для удобства, женщина взяла в руки папки и залезла на стул, начиная раскладывать их на полки выше.

— Кать, идёшь? – в кабинет заглянула Зотова. — Поля ждёт нас у входа. – Мы не будем напиваться, а так, просто посидим…

— А мне бокала хватит, чтобы потом безобразия вытворять. Ладно… вы идите, а я приеду чуть позже, надо разобраться с этими папками.

Так они и поступили. Поля и Вика покинули стены отдела на несколько часов до Паниной, но так получилось, что женщине удалось приехать в кафе гораздо раньше их, хотя она увлеклась чтением и совсем забыла о том, что её ждут. В какой-то момент Катю просто посетило чувство голода. и тогда Панина сложила папки в стол, убрала в сумку очки, телефон. Далее она надела пальто и быстро вышла из кабинета, закрывая дверь на ключ. В коридоре она встретила Зотова, который вдруг стал интересоваться её планами.

— Миш, если тебе действительно это интересно, то у меня встреча. Буду нужна – звони.

С этими словами женщина покинула здание и поехала в кафе. Дорога была недолгой, так как Панина-старшая знала короткий маршрут. Через пятнадцать минут она была на месте и уже припарковалась. Зайдя внутрь бегло осмотрев столики, Катерина нахмурилась, ведь подруг она так и не обнаружила, но всё-таки облюбовала столик у окна и прошагала к нему, поставив сумку на соседний стул. Для начала Катя заказала себе кофе и терпеливо стала ждать свой заказ, параллельно набирая подругу. И не успела она поднести аппарат к уху, как в помещение залетели две особы, по совместительству подруги. С ними ей действительно удалось забыть о неприятном вчерашнем вечере. Но ближе к вечеру Полина позвонила мужу, а потом и коллеге подруг, так как все трое почти не стояли на ногах и вряд ли бы смогли доехать до дому самостоятельно.

— Ох, да мне не привыкать, я постоянно развожу этих красавиц после корпоративов. — И мы с Викулей тебе очень признательны. Ладно, девочки, пока, я позвоню… — с этими словами прокурор села в машину на пассажирское сиденье и захлопнула дверцу.

— Вот это я понимаю высокие отношения… - протянула Климова. — Сначала грызутся, напиваются, а потом страстное примирение. Аж завидно. Зотик, садись, мы с Витюшей тебя подбросим… Только мне срочно нужно заехать к Наташе. Витя, вези. — Климова, ты в хлам. Может не сегодня? — Сегодня и сейчас. Погнали!

***

Подъехав к дому прокурора, Виктор остановился и повернулся к женщине, широко улыбаясь.

— Всё, конечная станция. При выходе не забывайте свои вещи — мужчина усмехнулся и вышел из машины, открывая дверцу Паниной. — Приколист! — бросила ему Катерина, выходя из машины со своей сумкой. — Спасибо, что подвёз. Так приятно, когда подвозят коллеги. Раньше это делал Рома в Старокаменске, а теперь в нашей семье каждый пользуется своим транспортом. Кстати, давай-ка ты ещё припаркуешься, а то я разобью машину. Я, конечно, и сама бы могла , но от греха… Не хочется ещё раз чинить свою девочку. — Правдивость - главный мой прикол, дорогая, Катерина Сергеевна, — шутливо поведал Харитонов. — Буду стараться подвозить чаще. – Он улыбнулся и быстро припарковал автомобиль женщины.

Сев в машину, он без слов припарковал её – Так, до дома доставил, дальше сама, а я пойду, - Харитонов вернул Екатерине ключи и направился в сторону своего дома, благо, что с Паниной они были почти соседями. В данный момент стрелки на наручных часах прокурора Паниной показывали 23:30. Женщина взглянула на ночное небо, жмурясь от снежинок, падающих ей на лицо, а затем посмотрела на свои окна, замечая горящий свет на кухне.

— Истинное безобразие, даже не встречает. Муж называется… Да задохнёшься ведь от ревности, когда узнаешь, кто меня подвёз... — быстро вспомнив о том, что она находится в подъезде, Катя прикрыла рот ладонью и спешно вызвала лифт. Попытка оказалась тщетной, и женщине ничего больше не оставалась, кроме как подниматься своим ходом. Дверь ей отворил Роман, с сожалением смотря. Зайдя в квартиру, прокурор облокотилась на стену, снимая сапоги.

— Кать, ты зачем так нажралась, а?

— Фу, какой ты грубый. Не нажралась, а слегка…эм…аа…в больших количествах пригубила… И вообще, я с тобой не разговариваю. Это из-за тебя… Я сейчас позвоню отцу и скажу, что ты…ты…вчера руки распускал. Отойдии…

— Ладно, я понял. Давай я помогу тебе раздеться. — А тебе лишь бы меня раздеть, да? А вот не дам и убери от меня свои руки платье мне порвешь… А знаешь, кто меня подвёз до подъезда? Витя! А ещё… Он поцеловал меня в щеку и сказал, что я прекрасно выгляжу. И теперь можешь задыхаться от ревности. Где моя девочка?

— У подъезда припаркована. А, ты про Настю. Ну, она сказала, что пьяница мать – горе в семье и ушла к деду. Долго будешь из себя недотрогу строить? Давай помогу, а то замок сломаешь…

— А-а-а, вот значит кто я… пьяница… ну тогдааа… - она снова пошатнулась. — Пьяница больше не платит за её танцы и не подменяет мужа на дежурствах. И вообще, ты с начальством разговариваешь. Соблюдай Субд..Судр…Субординацию... Вот так..

— О, ну ты и вспомнила. Кстати, ты в последний раз сама осталась со мной и потащила в тир, так как желание поупражняться в стрельбе взяло над тобой вверх. Ещё без своих очков. Потом два часа сомневалась, что попала точно в цель. — Ой-ой, а над тобой, похотливый суслик, какие инстинкты взяли вверх? Завалил меня прямо на ледяном полу, я пикнуть даже не успела…

— Пикнуть говоришь не успела? Катерина, у меня в свидетелях Зотов. — Зотов? Не смеши меня…из твоего Зотова, такой же свидетель, как из меня…- Панина сделала задумчивое выражение лица. – А, пожалуй… К чему все эти разговоры? Пойду я спать. Скучный ты сегодня, Рома…

— Скучный? Ну да... Ну да… До твоего Вити мне далекооо… Ой как далеко — мужчина грубо остановил попытки Паниной пройти мимо него в комнату и крепко схватив ее за талию, прижал к себе.

— Сказала же не надо меня трогать…

— Кать, ну что за игры в девочку-недотрогу? Поиграли и хватит. Я скучал… — Ром, ты о чем? Какая девочка? Какая недотрога?- невинно хлопала глазками Панина. — А о том, Кать, пришла незнамо во сколько, мало того, что выпила, так еще и травишь мне истории про своего прекрасного коллегу, меня отталкиваешь… Как мне это все расценивать?

— Никак… — После поцелуев с Витей меня совсем не хочется? Могла бы у него и остаться раз такое дело.

— А тебе надо, чтобы я сказала вслух, как и чего я хочу? — Нет, говорить не стоит, я все и без твоих слов чувствую. Мне достаточно твоего взгляда - рука Романа плавно стала опускаться ниже и остановилась на одной из самых аппетитных частей тела Паниной.

— Хей, никаких рук! Я хоть и выпила… Но... Но… Не на ту напал, милый мой.

— Говори это кому-нибудь другому, но не мне…

— Иди к черту, Соколов, — кинула она озлобленную фразу и, вырвавшись из объятий Романа, пошатнувшись, направилась в комнату. Соколов моментально рванул за ней. - И кстати, я еще тебя не простила за вчерашнее поведение…

— Кать… — Чего ты добиваешься своими «Кать»? А? Я уже сорок….а в общем не важно. — Только поговорить хочу, а ты убегаешь, как маленькая - наконец-то остановившись возле Паниной, мужчина прикоснулся руками к её спине. Плавно водя пальцами по ее спине, будто бы вырисовывая какие-то фигуры, Соколов вдыхал любимый аромат духов Кати.

— Убери от меня свои грязные руки. Убери!!! — А то что? Что если я не уберу свои грязные руки? Ударишь? — Ударю! Веришь или нет? Давай проверим? - легкий смешок, после чего Катерина развернулась лицом к мужчине и внимательно стала смотреть ему в глаза. — Ну? Давай же,- с вызовом сказал Соколов и сделал еще один шаг на встречу к Паниной. — Знаешь что... не буди во мне зверя, а то действительно получишь.

— Как мы заговорили то… — Ты со мной вчера тоже замечательно общался, да так, что на руке синяк остался. — Ты ждешь от меня извинений за то, что ты в очередной раз с этим своим..как его там..аа..Витя..Витечка твой…или что…что ты хочешь?

— Соколов? Скажи, ты головой может быть ударялся? А? Да пойми же, это была важная встреча! —Панина! Мне не нужны оправдания, лишь твое внимание мне важно, но, увы, его нет. И вчера…и сегодня… Посмотри на меня, на меня, ну!

— Проваливай со своей… — Со своей? — Со своей ревностью…короче..просто проваливай… Далеко и надолго! Понял меня?

— Нет, не понял. Катюш…— смотря, как Панина идет к двери в ванную комнату, Соколов подскочил к ней, схватил её за предплечье и стал удерживать силой, — Я тебя не отпущу, пока ты не попытаешься понять меня. — Понять и простить? — засмеявшись, спросила Катя.

Так ничего не ответив Паниной, Соколов резко развернул её к себе лицом и, достаточно быстро уменьшая расстояние, оказался в нескольких сантиметрах от её лица. Панина старалась как-то оттолкнуть мужчину, но все было безуспешно. Роман был крайне решителен и настойчив в своих действиях. Раз уж диалог не клеился, то он решил перейти в наступление. Соколов стал со всей страстью водить губами по шее Паниной, при этом оставляя влажные следы.

— Останови меня…

На все слова Романа в ответ от Паниной исходила тишина. Страстные, но в тоже время безумно нежные и такие сладкие поцелуи Романа откровенно вызывали жажду, доказывая в очередной раз превосходство Соколова над ней. Катя глохла от собственного сердцебиения, сходила с ума, сквозь пелену томления видела в глазах Ромы знакомый блеск удовольствия, от её легких вздохов, непрерывного желания, которым насытило всё тело. Ему это нравилось… Ей это нравилось… Их это возбуждало.

— Тебе достаточно меня оттолкнуть… Ну же… — Продолжай…— Катя сдалась и просто получала удовольствие. — Ты- моя! Моя, слышишь? — Твоя - она жадно глотала кислород, притянула Соколова за шею к себе, в очередной раз соединяя их тела в единое неделимое целое.

Катерина обхватила мужчину ногами, впечатывалась в него всем телом, растворялась, клеймила в ответ своим исчезающим запахом, горькими поцелуями, росчерком ногтей по телу. Она вновь кусала губы, щеки в неудачной попытке запереть стоны, крики, за что ненавидела его сейчас каждой клеточкой тела. Она не откидывала голову назад, не отводила взгляда, желала, хотела, чтобы Соколов читал всё в её взгляде: от поглощающей страсти до испепеляющей ненависти. Не продохнуть. Она упивалась и задыхалась от запаха похоти, которым пропитано каждое движение, которое мучило, изощренно пытало женщину в агонии ненависти. Постепенно её голова опустела от мыслей, отдавшись и поддавшись власти движений. Панина впивалась зубами и в без того окровавленные губы, чувствовала стремительное ускорение темпа, до упора, содрогалась от каждого движения, позволяла Роману упиться превосходством, сама довольствовалась его незнанием, что с последним движением их наслаждению придет конец. После того сладостного мига, который пролетел так быстро Катерина открыла глаза, поймав самодовольный взгляд Соколова на вздымающейся груди. Приподнимаясь на руках, мужчина медленно отстранялся от неё, возвращая свободу движениям, воли, сознанию, оставив её расслабленное тело на кровати, на которую они с успехом переместились в начале всего действа.

— Ты получил все что хотел? — Прости меня, прошу, прости, я не хотел, так получилось — в шутку говорил он, а на лице продолжала сиять довольная улыбка — И все-таки ты действительно похотливый суслик! — Суслик? Кать… А ты моя суслиха…