Покончить с прошлым

- Эсмеральда, подъём! – заорал кто-то мне в ухо. Я невольно нахмурила лоб и попыталась разлепить глаза. Открыв правый глаз, тут же закрыла его от обилия яркого солнечного света. Язык не ворочался, как после хорошей попойки. - Кто вы? – хрипло пробормотала я. - Мы, Баюн и Чешир, жутко извиняемся за вторжение, но прошёл уже час, как ты должна быть на работе, - я узнала голос Баюна. - Мне сказали: к десяти, а сейчас только пять утра, - взглянув на часы и затем накрыв голову подушкой, проворчала я, не желая вставать, и тут же удивлённо ойкнула от боли – в мои руки словно впились тысячи осколков. - Сейчас уже одиннадцать, - скучающим тоном сказал Чешир. – В который раз повторяю, что не следует смазывать часы сливочным маслом! Могут попасться хлебные крошки, да и, к тому же, часы начинают показывать день, а не час. - Эсмеральда, что с твоими руками?! Они в крови! Я, присев на краешек кровати, удивлённо посмотрела на Баюна, отбросив в сторону подушку. Затем взглянула на руки – вся кожа была изрезана кривыми полосами, кое-где застряли осколки. Чертовски больно! Баюн подошёл ко мне и осторожно положил мою руку на подушку, красную от крови. Внимательно осмотрев, сказал: - Мы с Чеширом ничем помочь не сможем. Нужен пинцет, который есть у Шляпника, а также - бинты, - отрезал он и обратился к Чеширу: - Вызывай Максимуса, Эсмеральду нужно отвезти в «Сковородку». Чешир поплыл на кухню. Спустя минуту с кухни послышался его голос. - Шляпник?.. Да, это я, Чешир… Нет, всё почти нормально… Высылай Максимуса для Эсмеральды. - Эсмеральда, ты с ума сошла? Возмущённая морда Чеширского кота неожиданно появилась прямо перед моим лицом. Я отшатнулась. – Ты зачем чашку с кофе в стену кинула?! - Молоко было несвежее, и кофе свернулся, - скороговоркой пробормотала я. – А почему тебя это интересует? Чешир схватился за голову и запричитал: - Почему меня это интересует? Действительно, почему? Объясни ей, – последний вопрос Чеширский кот задал Баюну. - Напиток – твоя жизнь. Судьба напитка – твоя судьба, - глубокомысленно изрёк тот. Я недоуменно приподняла бровь. Баюн, заметив это, поспешил разъяснить: - Ты вчера поранила руки о стекло. Скорее всего, это было зеркало, висевшее в уборной. Так? Я кивнула. - А до этого что ты с кофе сделала? Кинула в стену. Вся стена теперь забрызгана. Так? - Да, но и что с того? - я начинала выходить из себя. - Как это – что с того? – возмутился Чешир. – А знаешь ли ты, что с уходом Алисы Шляпник стал пить красный чай вместо зелёного, и его глаза стали менять цвет с зелёного на карий? Не знаешь? И после этого ты говоришь, что напиток, который ты пьёшь не жизнь твоя? - Не воспринимайте всё слишком близко к сердцу. Это просто совпадение, одно из таких, что встречаются на каждом углу, - спокойно ответила я. - Какой угол ты имеешь ввиду? – серьёзно спросил меня Баюн. – У нас, если что, Земля круглая, безо всяких углов. А если ты имеешь ввиду косяки: дверные, оконные, углы домов, - то как ты себе представляешь эти совпадения? Выходишь из-за угла, видишь, как какой-то официант коктейль роняет, и внезапно понимаешь: вот оно, совпадение! Так что ли? Я было хотела заявить, что с таким абсолютно нелогичным суждением ни капельки не согласна, но спору между мной и котами помешало разгореться появление Максимуса. Точнее, мы услышали его нетерпеливое ржание. - Пора, - сказала я, и мы направились к выходу. Выйдя из дома, мы увидели коня, нетерпеливо бьющего копытом о землю. С трудом взобравшись на него (с трудом – не потому, что не умела ездить верхом, а потому, что с израненными руками это, мягко говоря, не так-то легко), я ощутила то же, что ощущала при первой езде на Максимусе - ветер, бьющий в лицо и непонятный восторг, который я чувствовала всякий раз, когда садилась на лошадь. Я попытала взять в руки поводья, но у меня ничего не вышло – ладони саднили каждый раз, когда я к чему-то прикасалась. Приходилось ехать, бултыхаясь в седле. Внезапно я задумалась. Ведь что, по сути, представляет собой детективное агентство «Сковородка»? Сборище скрывающихся в таверне с одноимённым названием сумасшедших, причём из разных сказок; к тому же, двое из членов агентства – коты. Кому придёт в голову сделать детективами котов? Только сумасшедшему. Кто такой Шляпник? Рыжий бледный псих с сумасшедшими зелёными, с карими ободками, глазами, который постоянно пьёт чай и тоскует по Алисе – шестнадцатилетней светловолосой девочке, чудом оказавшейся в нашем сказочном мире и потом исчезнувшей тем же странным образом. Со времени её ухода в мире людей минуло больше пятидесяти лет, и наверняка Алиса давно превратилась в седую дряхлую старуху. Но, тем не менее, Шляпник верит, что она вернётся; даже стихи стал для неё писать. Глупо, не правда ли? Ждать пятьдесят с лишним лет дряхлую бабку в надежде, что она вернётся. - Слазь, говорю! – заорал Чешир мне прямо в ухо. – Приехали! Я молча спрыгнула с коня на землю. Увидев сбоку знакомую вывеску «Сковородка», я направилась прямиком туда. Следом за мной, беседуя, вальяжной походкой шли коты вместе с Максимусом. В таверне было на удивление тихо. Частых посетителей – красноносых пьянчуг – на горизонте (если столики таверны можно назвать горизонтом) видно не было. Только в центре помещения за длинным овальным столом со стоящими на нём всевозможными блюдами сидели семь гномов. Услышав скрип открывающейся двери, они повернулись в нашу сторону. - О! Сикретарша! – воскликнул один из гномов. – А она хорошенькая! - Полпинты! – хмуро покосились на него остальные. Я закашлялась. Полпинты стал смущённо оглядываться на товарищей в поисках поддержки. - А что, разве это ложь? По таверне прокатился дружный взрыв хохота. Полпинты смущённо улыбался, повторяя: «Это на самом деле так!». Какой-то гном в очередной раз пихнул его локтём в бок и сказал, посмеявшись вдоволь: - Идите в кабинет, там Шляпник вас заждался. - Спасибо, - улыбнулся Баюн и мягко повернулся к нам на задних лапах. – Чего стоите? - Да идём мы, идём, - проворчал Чешир. Направились в кабинет. Впереди гордо шёл, подняв пушистый серо-голубой хвост, Чешир, а замыкал шествие Баюн, также подняв свой полосатый хвост кверху. Мы, спустившись по ступенькам к тяжёлой дубовой двери, остановились прямо перед ней. Из кабинета слышались недовольные голоса; один, определенно, принадлежал Карлсону. - Ну, что стоишь? Открывай, - повернулся ко мне Чешир. - Не могу, - взглянув на свои руки, ответила я. – Никто не сможет открыть дверь? Максимус недовольно фыркнул и мотнул головой. Затем подошёл к двери, взялся зубами за ручку и потянул на себя. Дверь распахнулась. Я с удивлением посмотрела на коня. Он ответил мне взглядом, в котором было ясно выражено чувство собственного достоинства. В кабинете, освещённом свечами, стоящими на столе, царил полумрак. Но, тем не менее, освещения хватало, чтобы разглядеть недовольные лица Шляпника и Карлсона, а также тощую фигуру Яги, на удивление тихо стоявшую в уголке. - Ты думал лишь о собственном спасении, труснявый, гадлый, сверхноблохнущий, брюхослизлый, злыдный обжорст, подлыймурк пахлорыбный? – гневно воскликнул Шляпник, обращаясь к Карлсону. Заметив нас, Террант безумно улыбнулся, вскочил и спросил: - Может быть, чайку? - Шляпник, мы немного по другому вопросу. Видишь? – я показала ему свои руки, в засохшей крови. - И где же ты такую краску нашла? - Это кровь. Шляпник вздрогнул, и улыбка медленно сползла с его лица. - Разговоры о кровопролитии за едой портят мне аппетит, поэтому давай-ка это исправим, - он отстегнул от своего костюма пинцет, достал из кармана маленькую баночку с прозрачным содержимым, кусок белой ткани и, вытащив пинцетом осколки из рук, полил жидкостью из пузырька, затем туго замотал кисти тканью. - Спасибо, - тихо сказала я. Шляпник махнул рукой. - Я зачем Чешира с Баюном за тобой послал, - безумец поскрёб затылок, сняв шляпу. - У нас новое дело, в котором замешана Фрекен Бок. Карлсон попытался тихонько выйти: бесшумно спрыгнув со стула с высокой резной спинкой, он подкрался к двери, но его заметила Баба Яга. - Куда, лободырный туес*? – рявкнула Баба Яга, резко подскочив к Карлсону. Последнему явно не понравилось данное обстоятельство, и он сел на свое прежнее место. Баба Яга потёрла руки, при этом её лицо, покрытое морщинами, приняло довольное выражение. - Так-то лучше. - Зачем вы с ним так? – поинтересовалась я. - А нечего было гномов свининой травить, - небрежно кинула Яга и, сев за стол, внезапно заметила, что Карлсон снова собирается бежать. Она быстро вскочила и рявкнула: – Сидеть!!! Карлсон вновь сел на стул. - Да никого я не травил, - проворчал маленький толстяк с пропеллером. – Говорю же, Фрекен Бок гостинец передала. - А тебя разве мамочка в детстве не учила, что у чужих людей ничего брать нельзя, тем более еду? – к обвинителям подключился Баюн, усевшись на стол и взяв в лапы чайник с заваркой. - Но Фрекен не чужой человек, - робко возразил Карлсон. - С каких это пор? – язвительным тоном спросила Яга. - Что мы пропустили? – внёс свою лепту в общую беседу Чешир, как всегда улыбаясь и подсаживаясь к столу. Шляпник истерически засмеялся, но замолк сразу же, как начал говорить Карлсон. - С тех самых пор, как она стала моей невестой. Сложившаяся картина заслуживала детального описания. У Баюна из лап выпал чайник. Чешир, глупо улыбаясь, завис над стулом. Шляпник хлопал глазами, видимо, так и не уразумев до конца, что произошло. Максимус громко заржал. Я глупо таращилась на Карлсона. И лишь Яга нисколько не удивилась. Она подошла к столу, взяла чудом не разбившийся чайник и, отыскав чистую чашку, спокойно налила себе чаю. Я с удивлением смотрела на эту странную женщину, даже, вернее сказать, бабку, теряющую самообладание, только когда дело касалось Шляпника. Старая, с костяной ногой, на что она вообще надеялась? Ночь с Террантом ей явно не грозит. К тому же, Шляпник до сих пор влюблён в Алису. - И когда же свадьба? – спросила я, ещё не отойдя от потрясения. - Ещё не решили, - беспечно ответил Карлсон, отбирая у Яги чайник и наливая себе чаю. – Баюн, передай, пожалуйста, мармеладку. Баюн, не сводя глаз с Карлсона, взял из вазочки с конфетами несколько мармеладок и положил их рядом с чашкой маленького толстячка. - Так ты не шутишь?! – спросил кот учёный. - Фед, - ответил Карлсон и захлюпал чаем. - Всё так странно... - тихо сказала я. – Сначала Чешир прилетает, потом Баба Яга за Шляпником ухлёстывает, теперь Карлсон на Фрекен Бок женится. Сама скоро свихнусь! - Уже свихнулась, раз оказалась здесь. Я с удивлением посмотрела на Бабу Ягу. Эту реплику она сказала беззлобно, даже с каким-то сожалением. Ещё, помнится, вчера мы с ней едва не подрались, а сегодня в её речи нет ни капли ненависти. - Так что за новое дело, Шляпник? - я попыталась вернуть разговор в нужное русло. - Ах, да. Вчера к нам в агентство позвонила из мира обычных людей маленькая девочка. Совсем крошка, - Шляпник вдруг стал бледнеть, глаза словно стали ещё больше, а область вокруг них стала чернеть. - Ну, не то что бы крошка хлеба, хотя можно сравнить и с крошкой… Но более удачным сравнением будет сравнение с крошкой… - Шляпник! – пронзительно крикнула Яга. Он вдруг резко замолчал и виновато улыбнулся. Продолжил уже спокойно, не сходя с ума: - Она представилась Аней. У неё есть маленький братик, младше её на два года. Дело в том, что недавно её родители наняли для них няньку. Папа и мама слишком заняты, чтобы проводить много времени с детьми. Нет даже свободной минуты, понимаете? Даже одной шестидесятой часа не нашлось, чтобы… - Тэррант! – на этот раз перебила его я. - Нянька всё время пекла булочки и ватрушки, которые так любил братишка Ани, Никита. Но однажды ему стало плохо после ватрушки. Папа и мама ужасно переполошились, но, к счастью, всё обошлось. Но это был не единственный случай с ним. И теперь Аня очень боится, что братик однажды очень сильно заболеет и умрёт. Она говорила родителям, но они не верили… - Имя няньки? – прорычал Карлсон. За время рассказа он, к удивлению, не съел ни одной конфеты, не выпил ни глотка чая. - Фрекен Бок, - резко крикнула Яга, - твоя невеста, Карлсон. - Имя няньки? – прорычал Карлсон. За время рассказа он не съел ни одной конфеты, не выпил ни одного глотка чая. - Фрекен Бок, - резко крикнула Яга, - твоя невеста, Карлсон. - Это не может быть правдой, - забормотал он, побледнев. – Это не правда, она не способна на такое… Яга оклеветала её, оклеветала мою Фрекен. Клеветница!!! – вдруг завизжал Карлсон. Он кинулся на Бабу Ягу и схватил её руками за горло. Яга взвизгнула и попыталась разжать руки Карлсона, но это у неё плохо получилось. Тогда разнимать дерущихся кинулись Безумный Шляпник и Чеширский кот (если разговоры и дикий истерический смех можно назвать разниманием). - Чёрный или зелёный чай предпочитаете? Кофе в зёрнах или растворимый? – орал Тэррант, подсовывая Яге с Чеширом, отворачивающимся от него, под нос чашку без дна. - Ни в коем случае не представляй себе, что ты можешь быть или представляться другим иным, чем как тебе представляется, ты являешься или можешь являться по их представлению, дабы в ином случае не стать или не представиться другим таким, каким ты ни в коем случае не желал бы ни являться, ни представляться, - нёс бред Чешир с вечной улыбкой на морде, наворачивая вокруг нас по столу и по воздуху круги. - Яга, как ты? – спрашивала я, пытаясь перекричать хор безумцев. - У меня положение безвыходное, но я хоть брыкаться могу! – хрипела Яга, пиная Карлсона костяной ногой без ботинка по щиколотке. Тот вскрикнул, но рук не разжал. - Я жутко извиняюсь за то, что не предлагаю вам красного чая. А знаете, почему не предлагаю? – Шляпник, улыбаясь, сунул заварник мне под нос. - Потому что у тебя его нет! – с раздражением крикнула я, схватив Карлсона за лямку клетчатого комбинезона и оттягивая его на себя. Разумеется, оттягивала на себя я Карлсона, а не лямку комбинезона. - А вот и не угадала! Я сам его пью, один. Последнее слово он сказал с какой-то убийственной тоской в голосе. Но поразмышлять об этом я не успела по двум причинам. Первая – нужно было спасать Бабу Ягу, находившуюся на последнем издыхании, а вторая – не очень приятно рассуждать о чём-то, когда на тебя течёт очень холодная, прямо таки ледяная вода. - Какого хрена! – заорала Яга, но тут же заткнулась, увидев стоящие рядом с Максимусом вёдра с водой, и самого Максимуса вместе с Баюном, готовых облить нас снова водой. _______________________________________ *лободырный туес в переводе с древнерусского языка – идиот.