Открой себя настоящего

- Джонсон! Твоя успеваемость оставляет желать лучшего. Не попытаешься ли ты объяснить обилие пропусков и относительно невысоких оценок за последние две недели? - Я… - Ты будешь оправдываться? Не пытайся, если не хочешь, чтобы твои родители посетили меня в ближайшие дни.       Да, разговор с классной руководительницей не вышел приятным. А все случилось только потому, что «вечная девочка-паинька» вдруг нахватала парочку четверок и три раза не появилась в школе. Это случается с каждым учеником нашего класса. Но не со мной.       Я не думаю, что моя успеваемость пострадает из-за нескольких отметок неотлично. Но имея в своем скудном багаже парочку четверок и прогулов (я не говорю о тройках или, боже упаси, двойках, таких отметок я не получала за все одиннадцать лет, проведенных за партой), я чувствую себя увереннее. Я чувствую себя подростком, а не машиной, не роботом. Так почему же другим можно, а мне – нет? Почему требования к моей успеваемости раза в два выше требований ко всем другим? - Я исправлю, - да, весь поток грозных мыслей я уместила в два слова. - очень на это надеюсь, ты же не хочешь подорвать репутацию…себе и школе? – видимо, она хотела сказать «мне», но даже в такой формулировке это звучит неприятно. Ведь в школе мы учимся не ради репутации, а ради получения тех знаний, с помощью которых потом мы сможем построить эту самую репутацию. - Конечно, - кивнула я и вышла из кабинета. - Отчитала? – спросила Алена, когда я падаю на стул после громкого «Извините, классная руководительница задержала». - Еще так, - мычу я, раскладывая на парте учебники алгебры. - Да ладно, забудь, она всем так накручивает, если слушать – удавиться можно. - Не очень приятно. - Естественно, только в любом случае придется терпеть, еще полгода. - Да никогда никто на меня так не наезжал по поводу учебы, - я уже готова разреветься. - Может быть потому, что начиная с первого класса, у тебя один раз в жизни была четверка, причем текущая, потому что ты забыла переписать один пример? – на это мне нечего ответить, поэтому я просто пожимаю плечами, - Не дрейфь, Александра, это мелочи.       Кажется, для Алены не существует понятий правильности, она, как и Скела, готова почувствовать только то, что хочет ее сердце, а не то, что навязывают другие. Но я все-таки так не могу, ведь что-то такое есть, что не позволяет мне в полной мере ощущать свободный полет, неведомый ограничитель стоит между мной и миром. И этот ограничитель – навязанное мне мнение моих родителей. Это они всегда старались оградить меня от бездумных поступков, открывали мир расчетливости и неспешности. Ни в их жизни, ни в моей никогда не было незапланированных случаев, даже поход в магазин был всегда тщательно смоделирован. ***       Я открыла сборник Бродского, но чтение совсем не лезет в мою бедную распухшую голову. Что, если я все делаю совсем не так? Поддаюсь искушению, ломаю годами проверенную тактику жизни? Ради чего? Ради совсем недавно встретившегося мне парня, у которого жизненная философия разительно, полярно отличается от моей? От нашей? Вдруг эта жизнь, свободная жизнь, вскружившая мне голову – совсем не то, что мне нужно, вдруг это иллюзия? Ведь я, ничего толком не соображая, ринулась в эту пучину, которая с головой начала меня накрывать, и только здравый смысл где-то в глубине моего подсознания твердит мне, что я слишком тороплюсь. Буквально – я предаю моих родителей, те взгляды, которые они внушали мне с ранних лет, рву ту связующую ниточку бумажного змея…       Я должна поговорить со Скелой, жаль, что до завтра это сделать не возможно. - Доброе утро, Джейс! – Скела тянется и чмокает меня в щечку. - Ага, привет. - Что-то случилось? – он удивленно поднимает брови и отпускает руль. - Случилось, по-моему, у тебя, уже давно, но ты молчишь. Но дело не в этом. Мне нужно с тобой поговорить. - Я слушаю, - кивает Скела, - внимательно, - добавляет спустя пару секунд. - Нет, здесь это невозможно. Напряжения слишком много, как у тебя сегодня со временем? - Мы модем ехать сейчас куда скажешь. - В школе мне и так влетело по самое не улыбайся, да и тебе не мешало бы появляться в колледже чаще, поэтому если это возможно, то я буду ждать тебя у музыкалки в четыре, - серьезным тоном продолжаю я, и, кажется, Скела почувствовал неладное. - Ощущение, что я понял тему разговора. Тогда договорились, в четыре буду и…расскажу все, что ты хочешь знать. - Ага, спасибо, подбросишь до школы? - Не стыдно? - Ну, мало ли, - уже не смогла сдержать я улыбки и тоже чмокнула Скелу в щеку. Пока мы ни о чем не говорили, значит мне можно все. И целовать его в губы – тоже. И все – таки мне немного сносит крышу от его прикосновений, особенно, когда он доминирует… ***       Мне так хочется найти компромисс. Мне никогда не было так хорошо, как со Скелой. Но, проводя время с ним, погружаясь в его мир, я начинаю ощущать острую вину перед родителями, будто бы предаю их, отвергая все идеалы и их надежду на правильную (с их точки зрения) меня.       Черный Бэ Эм Вэ с глухим звуком тормозит прямо перед моим носом. - Куда мы держим путь, если не секрет? - Секрет был бы, если бы вела я, а так – давай куда-нибудь к природе и чтобы поменьше людей. - К территории бумажного змея? – ну как можно так искусно поднимать брови?!       Я киваю и выдыхаю, пытаясь усмирить бешено колотящееся сердце.       Облака, затягивающие голубую пелену небесного свода, кажутся мне совсем-совсем близкими, будто на расстоянии двух вытянутых рук. И почему именно под этими сказочными облаками мне приходится решать свою судьбу… Или не судьбу, но какой-то ее кусочек. Всегда проблемы моих сверстников казались мне надуманными, высосанными из ничего, но сейчас, щурясь от прохладного ветра, мне приходится решать свои проблемы, которые, если смотреть со стороны моими глазами, тоже являются надуманными. - Ну, так что, Джейс? – я чувствую, как мягкие руки ложатся мне на плечи. - Понимаешь, Скела…- начинаю я, не отрывая взгляда от линии горизонта, по-прежнему ощущая его руки на своих плечах, - твое появление на линии маленькой эпохи моей жизни никак не было рассчитано. Оно было спонтанным, как и все твое составляющее. Да, признак свободы, я помню. И моя жизнь с твоим появлением стала кардинально меняться. Я почувствовала вкусы того, о чем раньше я даже не пыталась думать, того, чего не было в плане моей жизни на ближайшие лет пять. И все это всколыхнуло меня, заставило раз за разом пересматривать мои взгляды. Да, мне это нравилось, такие вкусы свободы стали для меня чем-то, вроде наркотика, хотелось еще и еще. Такая новая для меня жизнь быстро стала занимать место старой… Но прошлые ориентиры и ценности продолжают на меня давить, проблемы в школе за наслаждение, недомолвки с родителями за наслаждение, возможность совсем другого будущего, не такого, как планировалось все семнадцать лет – все это свалилось на меня, и я не знаю. Правильно ли я поступаю, отказываясь от всего, что «тащило» меня все эти годы… - от ветра у меня слезились глаза, а, может быть, это было вовсе не от ветра… - Но это жизнь, бечевка бумажного змея… - Да, я знаю, я думала про это, но ведь я не настолько бунтарка, а мои родители не настолько готовы отпустить меня, и я боюсь, что бечевка просто разорвется, что я буду и змеем и ветром, понимаешь? – ветер все сильнее обжигал лицо, но я не могла повернуться лицом к лицу. - Но ведь ты свободный человек, каким бы змеем ты не была, настанет время, когда тебе нужно решать… И кому-то придется пойти на компромисс. Родителям, чтобы сделать тебя счастливой или тебе, но всю жизнь чувствовать себя не на своем месте. - Да. Но вдруг…вдруг та жизнь, которой я жила все семнадцать лет – это и есть моя жизнь, мое место? - Ты – человек, который каждый день делает выбор, у которого есть возможность сделать то, что хочет его сердце в эту минуту, даже если это будет ошибочным, те, кто тебя любит простят тебе эту ошибку. Потому что ты – человек, - я все – таки повернулась к Скеле, встретившись с ним взглядом, - я докажу тебе то, что нужно всегда пытаться сделать выбор, потому что ты – человек, даже если из-за этого мне придется лишить себя тебя… - он наклонился и грубо, властно прижался к моим губам, от чего по моему телу разбежались сотни муравейчиков со светодиодами, - Обещаю, больше не буду, пока не докажу. Мне оставалось только кивнуть, но… - Ты хотел что-то рассказать на счет проблем… - Ммм… - Ты отказываешься от своих слов? - Нет, но мне не хочется втягивать в это тебя. - Настолько серьезно? – я уже понимала, что действительно, шуток нет. - К сожалению, - теперь он стоял лицом к ветру, а я смотрела на его широкую спину, - Пару месяцев назад я узнал, что мои родители ведут помимо бизнеса черные дела, нелегальные, я не очень разобрался, в чем там дело, но, по-моему, дела на миллиарды. Родители всячески скрывают от меня этот факт, не знаю, боятся огласки или того, что я могу от них просто уйти, или за меня, но суть в том, что я об этом знаю. Тогда я не придал особого значения, так как никогда особо не интересовался их делами, но предполагал, что что-то незаконное там есть. Но недавно я услышал разговор…на родителей кто-то наезжает или что-то вроде этого, и, если не ошибаюсь (тут он сделал паузу), они на счетчике, боюсь, что это близко к мафиозным разборкам. Я боюсь за их жизнь, если это крупные деньги, то они трупы… Со мной до этого времени не было ничего связано, но, боюсь, до этого не далеко. - Господи, может быть, тебе уехать? – мне нужно было сказать хоть что-то. - Ты понимаешь, какую чушь говоришь, я знаю. Пока все относительно ничего, поэтому буду доказывать свою версию тебе, а там посмотрим. Садись в машину.       Недомолвок между нами не осталось.