Потанцуй со мною

Если бы Ирку попросили указать на самого неприятного ей человека, она без сомнений ткнула бы пальцем в сторону слизеринского стола, а, точнее, на самого приметного и впечатляющего из этих парней. Хортица терпеть не могла самоуверенных наглецов с дрянным характером как подвид отвратительных людей, однако конкретно эта высокая и чернявая особь давным-давно перешла все границы. Заметив испепеляющий взгляд зеленоглазой ведьмы, Айт послал ей воздушный поцелуй, достал палочку и начертил ею в воздухе парящую надпись: «Лицо попроще, ведьма». Да, Ирка была ведьмой, сильнейшей ведьмой своего курса, между прочим, однако из уст Айтвараса это слово всегда звучало ругательством. Ведьма. Словно бы, учась в школе чародейства и волшебства, Жалтис был выше всего этого. На конкурсе самоуверенных наглецов он определенно получил бы гран-при. Айт догнал ее на выходе из Большого Зала, бесшумной тенью оказался за спиной и прошептал на ухо: — Боишься, Хортица? Настигнутая врасплох, Ирка по привычке отреагировала ударом в сторону нападающего. По той же привычке Айту нетрудно было остановить её, пусть для большинства это и стоило бы куда больших трудов. Ирка Хортица, вне сомнений, производила пугающее впечатление на окружающих, но Айтварас умел пугать гораздо эффективнее. Стоит ли говорить, что им обоим никто не хотел бы перейти дорогу? — Ну что, ведьма, нашла себе кавалера на Святочный бал? — А тебя поди девчонки уже приглашениями завалили? — презрительно поинтересовалась она, не прекращая идти в нужном ей направлении. Айт не отставал. — Ну и скольким ты уже отказал? — Ты серьезно считаешь, что это приносит мне моральное удовлетворение? — Гады любят делать гадости, разве нет? — Вы, ребята, уже успели поругаться? — Между ними вклинилась невысокая блондинка в синей мантии. — Что на этот раз? — Твоя недалекая подружка обвиняет меня в том, что я разбиваю сердца школьниц. — Эта недалекая подружка сейчас подпортит твою красивую физиономию! — Дрожащим от ярости голосом прошептала Ирка. — О, так ты считаешь меня красивым? — Остолбеней! Но неповторимый Айтов смех уже растворился в толпе студентов. * — Наглый, мерзкий, беспардонный, невоспитанный хам! Почему эти слизеринцы вечно такие высокомерные, а? — Похоже, с Жалтисом вы уже поздоровались, — к шагающим по коридору подругам присоединился встрепанный гриффиндорец в форме для квиддича. Танька взглянула на него и тут же нахмурилась. — Ссадина на щеке откуда? — С метлы упал, ничего страшного, — невозмутимо ответил Богдан, умолчав, правда, о том, что пострадала не только щека, да и вообще он чудом избежал перелома. Таньке об этом знать не обязательно, она и так слишком много о своем непутевом друге (а друге ли?) волнуется. — Ты ходил к мадам Помфри? — Танька не собиралась отступать. — Тань, успокойся, я в полном порядке. — Богда-а-ан… — Да ходил я к ней, ходил! И она сказала, что я в полном порядке! — Ты чего на меня орешь, я просто спросила! — Ты первая орать начала! — Эм… ребят… да чего вы… — Ирка жалобным взглядом посмотрела сначала на одно, а затем и на другое обиженное лицо. — Так что, с кем вы идете на Бал? Богдан резко развернулся, решительно глядя на Таньку. — Я не знаю, чего ты там себе надумала, но на Святочный Бал я ни с кем кроме тебя не пойду! Девчонка густо покраснела, моментально растеряв всю обиду и злость. Не без улыбки Ирка смотрела на смущенных друзей, пока её не осенило мыслью. — Тань, а ты разве не опаздываешь на нумерологию? — Что… Ой, блин! Я побежала! — Через десять шагов она обернулась, чтобы бросить Богдану, — оденься на Бал поприличнее, толкиенутый! Ирка пихнула друга локтем. — Ты танцевать-то умеешь? * Под вечер коридоры замка наполнились голосами детей, шуршанием подолов платьев и мантий, смехом, девчачими охами и ахами и мальчишескими самодовольными лицами а-ля «видали, это моя девушка!». Большой Зал мало-помалу наполнялся людьми; вот уже послышались первые звуки музыки, пока что не вальса, а так, для атмосферы. Ирка шла рядом с подругой, в сотый раз уверяя последнюю в том, что это платье очень ее стройнит. — Тань, да чего ты так волнуешься? — Я не волнуюсь! Не волнуюсь, не волнуюсь… — блондинка похлопала себя по щекам, когда заметила идущего навстречу Богдана — мантия распахнута, руки в карманах брюк, рубашка не заправлена. — Ты что, причесаться не мог? — Я пытался, — честно ответил парень, вспоминая полчаса безуспешных стараний перед зеркалом. — Ты сегодня самая красивая. — А обычно я, значит, страшненькая? — Ехидно спросила Танька, и, не успел Богдан открыть рот, потянула его в сторону зала. Ирка помахала вслед друзьям и зашагала прочь от торжества. Ее саму на Бал никто не приглашал, хотя вроде некоторые ребята и пытались как-то наладить контакт, но по какой-то причине пасовали, будто их кто отваживал. И нет, ведьме вовсе не было обидно; если честно, она не имела даже вечернего платья. А уж появиться в Зале, чтобы увидеть, как Айт танцует с какой-нибудь красоткой… да еще и дать ему увидеть себя, одинокую, в джинсах и старой кофте посреди наряженных парочек… ну нет уж, дудки! Она долго петляла по опустевшим коридорам замка, пока музыка не осталась где-то на самой грани слуха. Пару раз наткнувшись на воркующие парочки, Ирка искала место для уединения со своими мыслями, найдя его на холодной скамейке у замершего окна. За окном тихонечко шел снег, спокойный и тусклый в свете луны. Глядя на танцующие в воздухе снежинки, Ирка начала бездумно выводить пальцем на стекле одно коротенькое слово. «Айт». Глупо, конечно — влюбиться в парня-змею, который смотрит на тебя лишь с намешкой и вызовом; но еще абсурднее — не полюбить эту улыбку, этот голос, эти глаза. Ирка не знала, как всё это не любить. — Все-таки красивый у тебя почерк, мне нравится, — знакомый голос, тихий и чистый, как горный родник, заставил девчонку вздрогнуть и торопливо дописать «— идиот». Айт мазнул ладонью в воздухе, будто вытирая что-то, и второе слово моментально исчезло, сменившись изморозью. Ирка всегда поражалась, как великолепно этот слизеринец управлялся с водой в любых состояниях. Водный змей, не иначе. — Почему ты здесь? Разве ты не должен… — Я никому ничего не должен. — Я в жизни не поверю, что за тобой не выстроилась толпа влюбленных дурочек, умоляющих хотя бы об одном танце. Или ты настолько уже зазвездился, что отказал всем? — В том, что я не пошел на этот Бал, виновата только ты, ведьма, — зло, даже ядовито прошипел Айт. — Почему это я? — Начала распаляться Хортица. — Да не будь ты такой колючей, я бы давно тебя пригласил! — Да что ты говори… что? — Что слышала. Так, там, кажется, последний вальс играет, и ты просто уже обязана со мной станцевать! — Никуда я с тобой не пойду! — Не пойдешь, так отнесем, — вздохнул парень, молниеносно оказался рядом, подхватил ошарашенную гриффиндорку на руки и помчался в сторону Большого Зала, а после второго вопля: «На пол меня опусти, морщерогий ты кизляк!» достал волшебную палочку и колданул Силенсио. В Зале стало намного меньше народу, чем в самом начале вечера — некоторые разбрелись по спальням, другие сидели и разговаривали, по залу кружились всего пять или шесть парочек. Айт поставил ведьму на ноги, когда она уже готова была перепрыгнуть через его голову, и привлёк ее к себе. Ирка вскинула голову, гневно сверкая своими зелеными глазами — о небо, что же с ним делали эти глаза! Слизеринец наклонился так близко, что задел губами мочку ее уха, и прошептал: — Ну потанцуй же со мной, ведьма. Ирка дрогнула, маска гордости с грохотом рухнула с ее лица, оставив лишь растерянность и отчаянную надежду. «Он ведь не шутит надо мной, не издевается? Это ведь… правда?» Ирка сама не заметила, как начала кружиться под медленную музыку, ведомая лучшим из партнеров; сама не заметила, как голова ее склонилась ему на грудь, а руки обняли мальчишескую спину. Хортица лишь плыла по волнам, уносимая сильным течением. — Давно надо было применить на тебе заклятие тишины, — усмехнулся Айт ей в волосы, за что получил вполне ощутимый тычок когтями в спину. — Оооу, ты считаешь, профессор обрадуется моему рассказу о том, что на Гриффиндоре появился незарегистрированный маленький анимаг? Ирка мгновенно отстранилась и одарила его таким испуганно-взбешенным взглядом, что Айтварас даже сглотнул. — Ну ладно, ладно, не волнуйся — уж что-что, а секреты я хранить умею. А хочешь мой секрет в обмен на твой? Гриффиндорка радостно кивнула, и парень вдруг улыбнулся. — Я ужасно хочу тебя поцеловать. Если бы Ирку попросили указать на самого неприятного ей человека, она без сомнений ткнула бы пальцем в сторону слизеринского стола, а, точнее, на самого приметного и впечатляющего из этих парней. Однако сейчас она не может этого сделать, потому что этот самый парень целует ее, и его губы слаще любых угощений из Хогсмида, только вот она слишком увлечена, чтобы определить их вкус. Ирка не знает, что у них впереди еще достаточно поцелуев, чтобы разобраться.