***
Я совершенно не понимаю, что сейчас происходит, но я вишу вниз головой, а меня за лодыжку держит чья-то очень холодная рука. И всему миру понятно, кому именно эта рука принадлежит. Я все еще плачу. Я чувствую, как слезы стекают вниз по моему лбу, путаются в волосах и капают на проложенную камнем тропинку. Мне обидно. Мне не дают даже спокойно умереть. Могу я хоть что-то сделать без чужого вмешательства?! - Гарри, держись! Я вытащу тебя! - только после этих слов я понимаю, что мне страшно. Мне действительно страшно. О чем я только думал?! Идиот! Я же мог умереть! Или повредить себе что-нибудь! Мать вашу, почему я такой тупой! Паника охватывает меня, я не могу пошевелиться. Я не знаю, что мне делать. Тут же, я начинаю дергаться, в попытке ухватиться за что-нибудь, но здесь нет ничего, что могло бы мне хоть немножко помочь. Я начинаю истерически рыдать, еще сильнее, чем прежде, только на этот раз от страха. - Луи! ЛУИ! ПОМОГИ МНЕ! ПОМОГИ МНЕ, МАТЬ ТВОЮ! - я кричу из-за всех сил, мне жутко страшно, у меня начинает кружиться голова, к горлу подкатывает тошнота. - Гарри, не дергайся, и я вытащу тебя! В такой ситуации сложно не дергаться, я вообще не могу успокоиться. Я все продолжаю дергаться, но уже через несколько минут я изматываюсь. Я снова неподвижно вишу над каменной тропинкой и молюсь, чтобы Луи смог вытащить меня. Я зажмуриваю глаза, не могу больше держать их открытыми. Пусть все обойдется, пусть я буду цел. Пусть Луи будет цел. Тут я чувствую, как меня начинают поднимать. Как только я оказываюсь стоящим на козырьке, Луи обнимает меня крепко-крепко. Я тоже обнимаю его, боясь отпустить. Я не могу думать ни о чем другом, кроме того, что сейчас произошло. Я снова начинаю рыдать Луи в плечо. У меня происходит некий эмоциональный взрыв. Меня всего трясет и колотит, мне кажется, что я сейчас одновременно упаду в обморок, меня вывернет и у меня расколется голова. Я чувствую, что моя футболка намокла на плече. Луи тоже плачет. Я цепляюсь за него еще сильней, как будто он смысл моей жизни. Он точно так же цепляется за меня. Уже через несколько минут, когда приходит осознание всего, что произошло, мы оба обмякаем друг у друга в руках. Мы буквально удерживаем друг друга от падения. Мы оба измотаны, и физически, и эмоционально. - Гарри, я... - он задумался над чем-то, но потом продолжил, - прости. Я не хотел пугать тебя, и тем более ранить. Я просто... - Луи замолчал и с трудом выдохнул, уронив свою голову мне на плечо. Наши голоса такие хриплые от рыданий и криков. - Что? - Нет, ничего. Я решаю оставить этот вопрос на потом. Мы оба сегодня пережили слишком много. - Хазз? - он снова смотрит мне в глаза. - Что? - Почему ты прыгнул? Я молчал. Мое сердце опять ускоряет темп. Я не знаю, что ему сказать. - Это из-за меня? - продолжает он. И я снова начинаю плакать. Я просто обессиленно роняю свою голову ему на плечо и плачу. Луи лишь прижимает меня посильнее к себе и поглаживает мою спину. Я не могу остановить слезы, ведь все, сказанное им, правда. Это из-за него у меня в душе произошла полная путаница. - Прости, я не хотел исчезать, - в его голосе слышится столько вины. Мне снова становится больно. Я ничего не могу ответить, я только продолжаю плакать, все сильней и сильней. - П-почему ты ис-счез? - я пытаюсь говорить более или менее внятно, но не могу из-за всхлипов, то и дело вырывающихся у меня из груди. - Я... Я... - его рука перестала гладить мою спину. Теперь настала очередь Луи плакать и всхлипывать каждую секунду. Его тело забило мелкой дрожью. Я покрепче обнял его и начал поглаживать его по спине, как буквально пару секунд назад делал он сам. - Прости, я не могу тебе сказать. Я не могу. Прости. - Ладно, - я говорю это с некоторым сожалением, а Луи лишь выпаливает очередное "Прости".***
Мы лежим на моем козырьке. Луи лежит на спине, его руки закинуты за голову, а сама голова лежит на его ладонях. Я лежу на боку рядом с ним, немного согнувшись, и играю со шнурком от его толстовки, которую он недавно надел, ведь на улице похолодало. Он уговаривал меня тоже надеть что-нибудь, но я не согласился. Мне хватает тепла его тела, чтобы полностью согреться. Мы смотрим на сумеречное небо, раскрашенное в оттенки сиреневого, розового и синего. Некоторые звезды уже проявились на небе. В Лос-Анджелесе всегда видно очень мало звезд, потому что город слишком сильно освещен, но даже с маленьким количеством звезд на небе, здесь очень красиво. Мне так спокойно с Луи. Мы лежим вот так уже почти целый день. Только он бегал пару раз за едой и напитками, а потом за толстовкой, а в остальном весь день мы провели лежа на выложенном черепицей козырьке моего дома. Все это время мою голову занимали самые разные мысли. Почему Луи исчез? Почему он не может рассказать о том, почему он исчез? Почему он плакал, когда вспоминал причину своего исчезновения? Почему меня не достает моя семейка? Они про меня наконец забыли? И самый главный вопрос. Почему мне было так больно? Ответов на второй вопрос было слишком много. Может, ответ на этот вопрос может причинить мне боль. А может с ним случилось что-то ужасное? Или с кем-то из его знакомых или близких? Или я ему надоел, и он собирался кинуть меня? В последнее мне хочется верить меньше всего. Да и в этом случае он не плакал бы из-за меня и не стал спасать. Но какая-то часть меня все же допускала этот вариант. Причем эта часть не была самой маленькой из всех других частей. - Гарри, я замерз, пойдем ко мне? - из моих мыслей меня выдергивает Луи. Я прикасаюсь к его руке. Она просто ледяная. Он же совсем недавно болел, ему надо в тепло. - Боже, да ты жутко замерз. Пошли скорее. Луи встает и помогает встать мне. И тут я сталкиваюсь с одной проблемой. С большой проблемой. Похоже, что после сегодняшнего происшествия я очень боюсь высоты. Очень сильно боюсь высоты. Я не могу подойти к краю козырька ближе, чем на три метра. Я останавливаюсь, как вкопанный, и смотрю на этот злополучный край взглядом, полным страха. Луи останавливается и смотрит на меня с непониманием. - Гарри? Ты чего? - Я... Я... Я не буду прыгать. - Что? Гарри, ты же всегда тут прыгал, - я лишь кивнул ему головой в ответ, все еще не отрывая взгляда от пропасти между домами. - Ну так прыгай же! - на этот раз я мотаю головой так сильно, что на секунду у меня даже заболела голова. - Ладно, - мягко произносит шатен и подходит ко мне, кладя свою руку в мою, - смотри, - он делает шаг к краю козырька, - это не страшно. Иди за мной, - я стою на месте, - Ну же, Хазз, давай, - я еще долго думаю, но все же делаю шаг на встречу пропасти между нашими с Луи козырьками. Так страшно, пожалуй, мне было только один раз, и то это было только сегодня утром. - Хорошо, теперь еще шаг, - он делает еще один шаг вперед, я иду за ним, и теперь мы на самом краю козырька. - Видишь, все в порядке, - голос Луи здорово успокаивает, но не достаточно хорошо, чтобы мое сердце перестало выпрыгивать из груди. Шатен чувствует мое волнение и начинает поглаживать тыльную сторону моей ладони большим пальцем. - Хорошо, а теперь прыгай. На счет три. Раз... - Нет, Луи, нет! - Я начинаю вырываться из хватки Луи. - Два... - Луи, я не буду прыгать! - Луи держит меня слишком крепко, я не могу вырваться. - Три! Давай, Хазз! - сосед делает прыжок на свой козырек, и так как наши руки все еще сцеплены, я не могу ничего поделать, кроме как тоже прыгнуть вслед за ним. Я кричу так, будто меня убивают или пытают. А ведь мне есть с чем сравнить. Как только я перепрыгиваю, я тут же падаю в руки шатена, потому что запутываюсь в своих собственных ногах. Луи обнимает меня одной рукой, другой убирая с моего лица прядку кудрей. - Ну что, теперь ты будешь прыгать? - с ухмылкой спрашивает он. - Только за руку с тобой, - я начинаю плакать от того страха, который я сейчас испытал, но улыбаюсь через слезы. - Отлично, - сосед улыбается и обнимает меня, - Не плачь, все в порядке, - я киваю и обнимаю его в ответ. -Ладно, а теперь пойдем, - Луи уже хочет разомкнуть объятия, но я не даю ему этого сделать своим вопросом, - Лу, ты не бросишь меня? Луи берет мое лицо в свои руки и начинает поглаживать мои щеки большими пальцами, вытирая соленые дорожки слез, - Никогда, Хазз, никогда. Я тоже беру его лицо в свои руки, и наши лбы соприкасаются. Его лицо такое маленькое. Кажется, что мои руки могут закрыть всю его голову целиком. - Ты знаешь, что было сегодня утром, когда ты проснулся? - внезапно спросил он, все еще не убирая рук с моего лица. - Не имею ни малейшего понятия. - Мне ответил Трой. Он прислал мне сердечко и ретвитнул мой твит. - Твит? - Луи рассмеялся. - Да, такая социальная сеть есть, твиттер. Люди пишут твиты, а другие их ретвитят или добавляют в избранное. - Ясно. Еще и отвечают, да? - Конечно, - на этом моменте мы оба улыбнулись нашими искренними улыбками и рассмеялись самым искренним смехом.***
Как только мы заходим в комнату Луи, он тут же снимает свою толстовку, и мы заваливаемся на кровать. Я ложусь набок, а он обнимает меня со спины. Мне так нравится чувствовать его тепло. Я беру его руки, скрещенные на моей груди, в свои, и так Луи погружается в сон, перед этим не забыв сказать "Спокойной ночи, Хазз." Я же еще долго не могу уснуть. Вдруг я понимаю, в чем дело. Я очень хочу послушать музыку. Я осознаю это только когда замечаю плеер Луи на прикроватной тумбочке. Без раздумий, осторожно, чтобы не разбудить Луи беру его и включаю, перед этим вставив наушники в уши. Последней песней, которую он слушал, была песня неизвестного исполнителя "Strong". Не задумываясь, я включил ее. Дослушав песню до припева, я выдергиваю наушники и выключаю плеер, положив его обратно на тумбу. Эта песня снова перевернула во мне все, но она же помогла мне уснуть. Я заснул в объятиях Луи, а в голове вертелись строки : Извини, если я сказал, что люблю тебя, Но мне плевать, я не боюсь любви. Когда я без тебя, я слабее, И это так неправильно, так неправильно, Что ты делаешь меня сильным.