Тот вечер

Рен остановился как вкопанный, глядя в наполненные слезами янтарные глаза. Одна слезинка, больше похожая на хрустальную капельку, скользнула по гладкой коже, оставив на ней блестящий след. Мужчина быстро подошел и присел на корточки у ног возлюбленной. Осторожно он коснулся её ладошки. «Какая холодная», - актер немного сжал руку Кеко, в попытке согреть ледяные пальчики. - Тсуруга-сан? – спросила актриса после минутного молчания. «На секунду. На короткую секунду мне показалось, что это Корн, - с грустью подумала девушка. – Теперь Тсуруга-сан будет считать меня слабой и бездарной актрисой. Я не смогла сдержаться», - от этих мыслей новые слезы покатились щекам. - Могами-сан , - длинные тонкие пальцы мужчины коснулись мокрой щеки. Девушка распахнула глаза и с испугом посмотрела на него. Губы Рена растянулись в нежной и теплой улыбке. – Пойдемте в машину. А то вы совсем озябните. Мужчина встал, увлекая за собой девушку. Кеко словно заколдованная шла за ним и никак не могла поверить в происходящее. Боль от слов матери, ненависть к Шотаро, ранее медленно разгорающаяся в груди, безразличие к миру и себе – все это ушло на второй план, померкло в ярком свете от его улыбки. За углом оказалась серебристая машина Тсуруги. Девушку, подобно кукле, усадили на пассажирское сиденье и пристегнули. Она наблюдала, как Рен сел за руль и завел автомобиль. Тихо заурчал мотор и за окном размыто замелькали фонари, вывески магазинов и свет от фар других машин. «Так спокойно», - Кеко откинулась на спинку сиденья, но воспоминания о просмотренной записи вновь захлестнули её. Взгляд янтарных глаз опустел, что не ускользнуло от через чур внимательного водителя. - Могами – сан, а я фотографии привез, - «опомнившись» сказал Рен. - Фото? – удивилась Кеко, выныривая из бездны мрачных мыслей. - Ну, вы же говорили, что бы я фотографировал еду до трапезы и после, - актер пожал плечами, подумав: «Надеюсь, получится тебя отвлечь». – В бардачке лежат. Девушка, немного повозившись, все же нашла небольшую светло-зеленую папочку. Открыв её, она стала пристально разглядывать каждое фото. Рен в небольшом кафе ест неизвестный ей суп, а на следующем фото сидит и улыбается в камеру. У его поставленных на стол локтей стоит пустая плошка и наполовину пустая тарелка с рисом. - Почему вы не доели рис? – сдвинув брови, спросила Могами. - Они его не так вкусно готовят, - усмехнулся Тсуруга. Кеко продолжила разглядывать фотографии, но, просмотрев несколько, резко остановилась. Дождавшись пока машина затормозит, девушка ткнула актеру в лицо фотографией, где он с нахальной улыбкой уплетает фастфуд на ходу. - Это что такое? – прошипела она. - Ммм… - протянул Рен, - фотография? -Я знаю, что это фото! Почему вы едите эту гадость? Да еще и на ходу! Мужчина лучезарно улыбнулся и, предугадывая длинную лекцию о правильном питании, тронулся с места. Всю дорогу он выслушивал нотации, даже на парковке Кеко не перестала наставлять его. «Наверно, забавно это смотрится со стороны, - подумал актер, - какая-то девчонка почти кричит на огромного и знаменитого мужика». Пару квартира Рена встретила прохладой и пустотой. Так было всегда, когда актер возвращался с работы. Прохладно и одиноко. Щелкнул выключатель, и прихожая озарилась тускловатым, но приятным светом. Кеко легко скинула обувь и потопала вглубь квартиры, повсюду включая свет. -У вас есть что-то из продуктов? – последним загорелся свет на кухне. «Я не собирался покупать…» - мелькнуло в голове брюнета. –Тсуруга-сан! – «Приехали…», - Вы решили прожить на одном рисе вечность? – шипела девушка. -Нет, - виновато склонил голову Рен -Тогда где остальные продукты? -Могами-сан, - мужчина выставил вперед руки, - пожалуйста, не злитесь. Давайте мы с Вами сегодня отдохнем? Вы ни ногой на кухню! – с этими словами он выключил свет в упомянутой комнате. – Закажем еду из ресторанчика неподалеку. И не слушая возмущенные протесты девушки, мужчина потащил её в гостиную. Она, конечно же, упиралась, грозилась закормить до смерти, но Тсуруга словно не слышал её. Наконец, Кеко была усажена на диван, а на столе были расставлены тарелки с вкусно пахнущей едой. Рен сел напротив все еще дующейся рыжей девушки и улыбнулся. - Это конечно не так вкусно, как то, что вы готовите, - он принялся за трапезу, зная, что без него она не начнет, - но я слишком хочу есть, что бы ждать пока вся ваша вкуснятина приготовится. Кеко недоверчиво изогнула бровь и попробовала заказанную еду. Тут же вся обида и злость улетучились. «Как вкусно!» - промелькнула мысль в голове девушки. Актриса ела так, будто неделю голодала. Да и актер не отставал от нее. Вскоре все тарелки были унесены в раковину и Рен, примостившись на другом краю дивана, пристально всмотрелся в одиноко сидящую фигуру девушки. Она снова погрузилась в свои мысли и с каждой минутой становилась все мрачней. Тсуруга уже хотел было задать интересующий его вопрос, но Кеко заговорила сама: - Моя мать, - «Она хочет рассказать?» - обеспокоенно спросил себя Рен, - она заявила, что у нее нет детей… Горестная улыбка появилась на губах девушки, а взгляд… «Словно из нее всю жизнь выкачали», - с этой мыслью Рен медленно потянулся за лежавшим на спинке дивана пледом. - У нас с ней всегда были натянутые отношения, - продолжала Кеко. Было видно, с каким трудом ей даются эти слова. – Ей была не нужна глупая дочь… Вы же вроде это знаете. Я не помню, говорила ли вам. Тишина повисла в комнате. Где-то за окнами бушевала жизнь: мчались машины, разговаривали люди, лаяли бездомные псы, но в квартире знаменитого актера повисло гнетущее молчание, которое не прерывал никакой звук. Время словно остановилось и не желало возобновлять свой ход. Минута? Пять? Сколько прошло с того момента, как Кеко поджала губы, чтобы хоть как-то сдержать рыдания. Она не могла видеть взгляда своего собеседника. Серый взгляд, устремленный на сжавшуюся девушку, был полон некой печали и тоски. Губы мужчины были приоткрыты, словно он собирается заговорить. Да и слова уже давно вертелись в голове, но никак не могли собраться в предложение. -Кеко, - наконец сорвалось с мужских губ. Словно стена разрушилось молчание. Из удивленных янтарных глаз потекли слезы. Девушка, будто впервые видевшая актера, даже не пыталась вытереть сбегающие по её щекам капельки. Теплая мужская рука коснулась её волос, а на плечи лег тяжелый и приятно пахнущий плед. Кеко ткнулась носом в широкую мужскую грудь и, сжав белую рубашку в маленьком кулачке, заплакала в голос. Она чувствовала, как нежно он гладит по голове, как изредка поправляет спустившийся со вздрагивающих плеч плед. Дыхание мужчины, к груди которого она прижалась, было спокойным и ровным, оно словно успокаивало рыдающую девушку, а немного быстрый стук сердца – убаюкивал. Громкие всхлипы медленно затихали, плечи перестали вздрагивать с прежней силой. Рен прислушался к тихому дыханию. «Уснула?». Он осторожно поднял девушку на руки. «Она вообще ест?». В гостевой комнате было пыльно, в ней давно никто не ночевал. Рен отнес Кеко к себе и аккуратно положил на кровать. Утром он не успел её заправить, так что с укрыванием девушки проблем не возникло. Убедившись, что его милая гостья все еще спит, мужчина, немого посидев, собрался встать, но тоненький голосок остановил его. -Останьтесь, - тихо попросила Кеко. На покрасневших щеках были отчетливо заметны дорожки от слез. – Пожалуйста, останьтесь. Тонкая ручка сжимала его предплечье. Рен даже не знал, что ему делать. Хотелось прижать к себе эту рыжую, похожую на брошенного котенка, девушку к себе и больше никогда не отпускать. Но рассудок твердил: «Уйди! Нельзя! Руки прочь от нее! Не ломай ей жизнь собой!». И актер почти послушался. Уже придумал, что сказать, но вновь по милому его сердцу лицу пробежали слезы, а плечи медленно начали вздрагивать от новых рыданий. - Я боюсь… - прошептала девушка, - боюсь остаться одна. Рен мягко улыбнулся и сжал её ладошку. - Не бойся, Кеко. Я буду здесь. Буду оберегать тебя от дурных снов, - он нежно погладил тыльную сторону ладони. – А ты спи и набирайся сил. Ни о чем не думай и не беспокойся. Вновь повисло молчание. Но теперь оно не давило и не угнетало. Теперь пару окутывало спокойствие. - Тсуруга-сан, - позвала его почти уснувшая Кеко. - Ммм? – он перевел взгляд на нее. - Вы похожи на Корна… - она не договорила. Реснички сомкнулись, и девушка уснула. Рен поджал губы. «Корн… Куон, - заметались в его голову мрачные мысли. - Милая моя. Кеко, если бы ты знала что за монстр тот, кого ты считаешь светлым ангелом, если бы ты знала, что этот зверь живет во мне… Ты бы возненавидела меня? Убежала, расскажи я свою историю? Хотя, почему я спрашиваю? Конечно, убежала бы. И правильно сделаешь! Я – убийца!». Маленькая ладошка сжала большую, как бы выуживая её обладателя из бездны. Мрачные мысли исчезли из головы Рена, уступая место другим – светлым и приятным. Осторожно, что бы не разбудить спящую, мужчина прикоснулся губами к макушке с рыжими волосами и улыбнулся. Сон медленно склонил его тело на свободную половину кровати.