Всегда твой, Брюс

Агент Романофф совершила ужасное преступление — она соврала руководству. Сказала, что устала от рутинных тренировок нового поколения, от презрительного взгляда Ванды и пошлых шуток Тони. Сказала, что ей срочно нужно в отпуск, куда-нибудь на Мальдивы, загореть и просто по-человечески отдохнуть. «Ты не двойной агент, ты тройная дрянь», — вспомнила она фирменную фразу Старка, которую он так любил повторять при каждом удобном случае. Что было, то прошло, но у гения, миллиардера, плейбоя и филантропа с юмором было туговато, и на новые приколы не хватало фантазии. Стив, конечно, всё понял. Наташа всегда была для него понятнее открытой книги — как ни старалась она скрыть свои эмоции. Видимо, они работали слишком долго вместе, хотя это не могло быть единственной причиной. С Клинтом они пережили намного больше, но у него уже была женщина, чьи мысли необходимо было читать. Роджерс хмыкнул, когда Чёрная Вдова уверенным тоном объяснила причину своего отпуска. И, если бы Романофф не посмотрела на него уничтожающим взглядом, он бы точно выдал её с потрохами какой-нибудь саркастической фразой. Наташа была готова избить Старка до полусмерти за то, что он научил Капитана Ледышку иронии и сарказму. Причина, разумеется, была не в отпуске и не в желании получить сексуальный загар и набраться сил. Просто Наташе пришла открытка, подписанная в углу неровными буквами. «Всегда твой, Брюс». А сзади адрес. Едва коснувшись плотной бумаги, агент Романофф поняла, как Бэннер отправлял это послание. Почти протолкнул листок в почтовый ящик, но потом передумал. Прощупал карманы и, не найдя ручки, забежал в ближайший магазин. Потом, наверное, ещё раз десять передумывал, но в конце концов дописал своё местонахождение. Потому что Бэннер сбежал не для того, чтобы спрятаться, а для того, чтобы его нашли. Но не кто угодно, а именно Чёрная Вдова. Действительно, что может быть лучше Австралии? Бесконечные гектары зелёного леса и травы по пояс, в которой водится что угодно от змей до крокодилов. Пресмыкающихся Наташа не боялась, но огромные зубастые земноводные наводили страх на всех. Агент Романофф взяла напрокат джип раскраски милитари, почему-то уверенная в том, что в салоне машина появилась не совсем законным путём. Удобный для местных джунглей транспорт без вопросов записали на поддельный паспорт с неоригинальным именем Лили Стоун. Работники проката даже не спросили про водительское удостоверение. От более-менее облагороженного городка до нужной деревни пришлось ехать около часа по заросшим тропинкам и глубоким ямам. Кажется, по пути Вдова сбила какую-то тропическую крысу, но не придала этому значения — одной больше, другой меньше, это же Австралия, здесь никто животных не считает. Романофф остановилась в двух шагах от нужного дома, дерзко припарковалась и поднялась на крыльцо. Ступеньки слегка подгнили, и девушка чуть не упала на влажную траву. На этой невысокой террасе, наверное, было очень приятно сидеть летними вечерами за чашкой чая или утром со свежей газетой. Хотя Вдова сомневалась, что здесь были хоть какие-нибудь средства массовой информации. Она шумно прошлась по скрипучим доскам крыльца и заглянула в окно — в столовой было пусто. Тогда Романофф решила не выпендриваться и просто постучаться. Едва поднесла руку к двери, как та тут же открылась. — Я думал, ты так и будешь стоять здесь, Наташа, — сказал доктор Бэннер, одетый в ужасно смешную узорную рубашку, в которой он был похож на сумасшедшего флориста. – Ну, входи. Вдова перешагнула порог и оказалась в аккуратной гостиной, оформленной в бордовых оттенках. На каждой книжной полке и подоконнике стоял либо какой-то кактус, либо фикус, либо ещё какая тропическая растительность. И в каждом цветочном горшке были маленькие пробирки, градусники, просто палочки с ленточками. — Как видишь, мне здесь заняться особо нечем, и я решил поизучать растения, — Брюс заботился о цветах, но совершенно забыл о себе: трёхдневная щетина, взъерошенные волосы, на серых шортах пятно от горчицы. Романофф как-то удручённо и разочарованно вздохнула, глядя на старого знакомого доктора. Кто бы мог подумать — три месяца назад Бэннер был успешным учёным, а теперь превратился в неухоженного бомжа. — Ты мне что-нибудь скажешь или нет? А Романофф не знала, что и сказать. Хотелось просто подойти и отвесить смачную затрещину — или даже две для симметрии на обе щеки. — Ты обещал, что мы сбежим вместе, — сказала она, вальяжно сев на диван и закинув ноги на журнальный столик. — Я предлагала тебе спокойную жизнь, и ты согласился, а в итоге сбежал в одиночестве. Не по-рыцарски, знаете ли, доктор, — в последнее слово Чёрная Вдова вложила весь свой паучий яд. Бэннеру, казалось, было нечего ответить. В ту секунду он в тысяча триста сорок девятый раз пожалел о том, что добавил на открытке обратный адрес, и в пятьсот тридцать второй о том, что вообще решил отправить открытку. — Ты же знаешь, что я не хотел подвергать тебя опасности и глупому отречению от нормального мира, — доктор осторожно подошёл к дивану, опасаясь нападения хищницы. Он ждал ответа, но Романофф молчала. — Наташа, ты достойна чего-то большего. Вдова подняла левую бровь и заправила рыжую прядь за ухо. Они смотрели друг другу в глаза слишком долго, и Бэннер готов был проиграть в этой бессмысленной игре. Но Романофф обладала удивительной способностью изменять правила походу битвы. Наташа встала с дивана и испытующе взглянула на Брюса, подходя к нему всё ближе и ближе. Наконец, когда между их губами оставалось не больше десяти сантиметров, она остановилась. — Доктор Бэннер, вы сбежали, — Романофф начала неспешно шагать пальцами по предплечью Брюса, не прерывая зрительного контакта. — Доктор Бэннер, вы бросили меня. В её больших глазах читалось презрение и высокомерие, а эти эмоции подходили Чёрной Вдове как никакие другие. Рыжая, она была просто сверкающим в ночи огнём — от неосторожного шага можно сильно обжечься. — Доктор Бэннер, вы… — Брюс сдался. Его руки сами притянули к себе Романофф и перебили её обвинения грубым поцелуем. Наташа не сопротивлялась — поддалась ему практически мгновенно, как будто давно ждала такой реакции. — Это слишком опасно, — едва слышно прошептал Бэннер, ослабляя объятия и на секунду прерывая поцелуй. — В моей драме не будет счастливого финала, Наташа. — Вдова буквально тонула в экстазе от того, как Брюс произносил её имя, протягивая букву «ш». — Ну и к чёрту, — ответила Романофф, слегка царапнув шею доктора острым ногтем. — Мы справимся.