На грани правды

Ощущение потерянного времени. Кажется, рука безвольно касается раскаленного угля и в тот же момент резко одергивается. Боль. Словно её не существует этой боли. А ведь кто-то придумал это слово — боль. Странное и манящее. Так и хочется отведать на вкус, пощупать какая она. Мягкая или жесткая, сладкая или горькая. У каждого она своя — боль. Для всех разная и для всех такая непостоянная. Жадно проглатывая осенний воздух Москвы, прикрывая глаза, слышит, как рядом взлетает самолет. Прошло 10, чёртовых, месяцев с её побега в Германию к дяде, что устроил ей небольшую практику одном из берлинских судов. «А Москва ведь на вкус другая. Горчит от боли. И безумно давит на виски прошлое». Помнит, она всё помнит. Каждую деталь, что призвало к этому побегу. Мать, что настояла на встрече, непонятно только зачем. Это ведь даже ослу было понятно, что девушка не примет её. » — Виктория, ты пойми меня правильно… — Женщина кажется, растерялась, глаза бегали то к одному краю стола, то к другому, но на так званую дочь она взглянуть даже не пыталась. — Что я должна понять? Что ты подставила отца и Виктора? Что ты тем же бросила меня? Что стучала? Нет, это выше моего понимания. — Пожалуйста. — Всего хорошего, Елизавета, надеюсь, что мы больше не увидимся». Музыка в родном салоне машины звучит так приятно. Всё, каждая деталь этой обстановки навевает воспоминания. Почти что 5 месяцев она пыталась забыть. И нее получилось. Никогда раньше ей ещё не приходилось так долго отходить от отношений. Сердце так громко стучит, что кажется она слышит хруст собственных ребер. Да в общем-то, кого она пытается обмануть? Себя? Честно говоря, в этом она виртуоз. Ей тошно от того насколько она хотела, чтобы это продолжалось вечно. Её мутит от осознания собственной слабости. » — Малая, тебе лучше согласится на эту практику. — Вадим, закинув ногу на ногу, откинув голову назад, сидел на лавочке, медленно вдыхая густой табачный дым. Ночной воздух пропитан ложью и обманом, кажется, их самих скоро начнет тошнить от их самообмана. — Ты ж понимаешь, если я соглашусь, между нами все кончится? — На секунду показалось, что голос дрожит, но она в ту же секунду обняла себя и сделала вид, что холод пробирается под кожу. — Да. Думаю, это нам намёк. — Он натягивает на неё свою крутку, держа рукой её за плечи, смотрит ей прямо в глаза. — Ты сам-то этого хочешь? — Мать, ну ты совсем уж двинулась со своей наукой и работой? Конечно, что я не хочу. Но тебе со мной ниче не светит. Хотя скажу наоборот, мне с тобой ниче не светит. — Парень тушит сигарету и после этого целует девушку в висок. Приятно, кажется должно быть приятно, но почему-то от этого поцелуя тошно. — До этого нам ничего не мешало? Сейчас вдруг появилось волшебное обстоятельство, которое нам мешает? — Не заводись. — Я не машина, чтобы заводится. — Убирает его руку со своих плеч, поднимается со скамьи, нависая над парнем. — То есть ты решил, что мы должны разойтись? Я всё правильно поняла? — Ну, чет типа этого. — Молодец, Вадим, прими мои поздравления, ты только что сумел без лишней эмоции разбить мне сердце. — Виктория стягивает с себя его куртку, бросая её на скамью, губы поджаты и дыхание сбито. — Вик, ты сама всё понимаешь…- Его движение хаотичны, он резко хватает запястья девушки, что пыталась развернутся. — Нет, не понимаю. И ко всему твоему сожалению никогда не захочу понимать. — Свободной рукой она пытается освободится, — да собственно, чего я распинаюсь. Тебе же все равно. Ты вон даже не дрогнул, когда сказал, что мы должны разойтись. А мне чего надо переживать? — Мне также, как и тебе, поверь. — Не заливай мне тут. Ты через неделю найдешь себе кого-то чтобы поебывать периодично. — Ты добазаришься. — Он лишь сильнее прижал девушку к себе, только вот зачем непонятно. — Пугать не надо, пуганая я. — Вика опустила взгляд, прикрывая длинными ресницами предательскую слезу, что обжигала кожу, а через секунду морозный ветер заставлял ощутить всю прелесть глубокой осени. — Отпусти, мне больно. — Она прошептала, но так и не взглянула на своего бандита. — Извини, — его рука послабила хватку, но девушку он не отпустил, — я не хочу причинять тебе боль. Никакую. Но так уж получается. Я урод, я безнравственный ублюдок, и тебе со мной будет ещё больней, чем если я тебя сейчас отпущу. — Это не тебе решать. — Она резко выдернула собственную руку с железной хватки. Наконец она решилась поднять к нему свое лицо, на каком рисовалось её фирменное выражение. «Стерва». Ядовитая ухмылка, глаза полные ненависти и презрения. Только та самая предательская слеза рушила всю идиллию. — Надеюсь ты сполна поплатишься за причинённую мне боль. Удачи. — Подмигнув девушка развернулась на каблуках и направилась в сторону своей машины». Яд по венам, острая егонедостаточность. Сердце шипит только его имя. Она знает, сама виновата, сама уехала. Околонего, еговысота, егоглубина. То, что внутри ураган мыслей и чувств. То снаружи лишь стервозная улыбка. Порой так хочется узнать, то что никогда не знал. Порой так хотеться заглянуть в знакомые глаза, что уже давно недоступны. И сейчас она пытается вернутся в ту жизнь, что ушла из-под ног десять месяцев назад. Едет в машине, что прислал Виктор. Надевает на себя солнцезащитные очки, поправляет новую короткую стрижку. Водитель открывает дверь перед леди, её элегантная милость в брючном костюме и в туфлях на высоком каблуке, немного не рассчитала с погодой, немного отвыкла от холода. Рассматривает новое здание, в котором, по всей видимости, завел себе офис Виктор. Телефонный звонок выбивает из колеи раздумий. «Саша ГАИ. Интересно». Их познакомил Вадик, и помимо этого они не встречались. — Слушаю. — Вика, привет. — Он самоуверен, настырен, но как только рядом с ним появляется их мистер Бандито всё в корни меняется. — Дай угадаю, тебе что-то нужно. — Девушка улыбается в трубку, хотя прекрасно понимает, как это глупо выглядит. — В экстрасенсы записалась? — Да не, просто никто мне просто так не звонит. — Жалко, это так жалко прозвучало. — Да ладно тебе. — Ближе к делу. — Мне нужно устроить небольшую взбучу тире инструктаж одним пацаненкам. Поможешь? — Она упирается локтем на дверь машины и жмурит глаза. — Даже не знаю. Я только с практики в Германии вернулась. Когда? — Желательно на днях. А то для них есть работенка, но то что они устроили в последний раз, надо бы им объяснить, чем это грозит. Я знаю ты кое-что подобное делала для Грома. — Вадик рассказал? — После его имени Виктория перекосило, словно она выпила кислоты. — Ну да. — Хорошо, Саш, я посмотрю, что можно сделать, и сегодня вечерком или же завтра утром позвоню. — Парень не успел ничего ответить, как она отключилась. Сделала глубокий вдох-выдох. Замечает в дверях силуэт Грома, она рада видеть его. Безумно рада. Она по привычке хотела поправить юбку, но вспомнила, что впервые одела брючный костюм. Совсем новая Виктория Цветаева. — Викуль, ну, ты совсем хочешь всех мужиков с ума свести, — мужчина искренне улыбается и заключает девушку в своих объятиях, — рад тебя видеть, малышка. — И я тебя. — Адвокат зарывается лицом ему в шею, вдыхая любимый аромат парфюма в аккомпанементе с сигаретным дымом. — Хороша стрижка. — Она наиграно касается своих волос, как бы поправляя прическу а-ля каре и творческий беспорядок. Её взгляд направляется в сторону выхода, где с ухмылкой на губах выходил Вадим. И почему-то так мало воздуха оказалось вокруг. Жарко, слишком жарко. Он не меняется, да и собственно он не должен меняться. — Почему ты не предупредил? — Шепчет и почти шипит на Виктора. — Он должен был уйти гораздо раньше. — Я убью тебя. Блондин наблюдал, как она улыбается встрече с Громом, как со всей своей театральностью ставит руку на талию, а другой касается волос. Ему нравится, как она изменилась, насколько счастливо выглядит. И если бы он не был собой, то задумался надо ли выходить пока она здесь, надо ли портить ей настроение. Но у него даже в мыслях не было такого. Для него это новая доза, новый вдох порошка или новый глоток алкоголя. Она. Новый вид наркотика. — Вика, с приездом. Рад тебя видеть. — Губы Вадима расплываются в безумно холодной, но манящей улыбке. — Спасибо. И это не взаимно. — Она пародирует его поведение, немного наклоняя голову влево, спуская солнцезащитные очки ниже на переносицу. — Не судьба. — Наигранность и желчь здесь через верх. — Красивая прическа. — Ага. — Гром, — парень отворачивает свои ультрамариновые глаза от девушки, — я забыл об этом сказать, но мне надо небольшая помощь с теми пацанами, можете подогнать кого-то для небольшого инструктажа и заодно бы взбучу им устроить? — Девушка снимает очки и улыбается, ведь знает сейчас все внимание обратиться к ней. И сейчас она как никогда уверенна в том, что надо ответить Саше, так, как они работают вместе. — Это за тот случай с мусарами? — Да. — Ну, так вот пусть Цветаева займется, что зря вернулась. Ты ведь не против помочь ему? — Его неуверенность безгранична и это не зря. Блондин смотрит на неё, словно в пропасть, словно сквозь неё. Это пугает и дразнит одновременно. — Оу, дай-ка подумать, — она хмурит брови, а потом резко поднимает взгляд сначала на Грома, а потом поворачивается к Вадиму, — как на счет «нет»? Да, думаю, этот ответ харош. — Цветаева, где твой профессионализм и что случилось с личное остается личным, а работа-работой? — Пропила, прокурила, потеряла. Все равно. Я ведь стерва, так что же теперь у меня есть отличные обстоятельства для этого. Всего хорошего, Вадим. Виктор, а ты садись в машину, иначе уеду без тебя и, чёрт тебя побери, напьюсь до беспамятства. Она была довольна собой, ей нравилось то как она держалась в его присутствии. Возможно, кто-то скажет слишком, но ей в сам раз, он должен почувствовать насколько она зла на него. Насколько они сделали ошибку решив разойтись. Точнее он сделал ошибку. Она согласилась помочь Саше, хотя и знала, что тем же помогает Вадику. Но ей надо ещё немного получить егодозы и тем же немного над ним поиздеваться. Конечно, переспать с ним было бы куда лучше, но потом она не сможет точно прийти в себя. Через день ровно в 3 она была в клубе Вадика. Её взгляд слишком собственнически прошёлся по зданию, но через секунду ей пришлось опять натягивать маску. Пришёл Саша, поцеловав её в щеку в знак приветствия, задержал руку у неё на талии. — Давненько не виделись, Вик. — Да, собственно мы с тобой в общем виделись то 4 раза. — Она улыбается тому как, он умудряется держать её за талию и при этом открывать двери для неё. Естественно джентльмен из него никудышный, ясно ведь, как день, что ему чешется с ней переспать. — Так это можно легко исправить. — Не сомневаюсь. Они прошли в зал, где он тут же выпустил её талию. На неё смотрело четыре пары глаз и одни, что просто прожигали в ней дыру своей глубиной. Он пьет, собственно никто и не сомневался в этом. Но его взгляд. Не нравится ей, то как он смотрит. Словно пытается выбросить её из своей жизни. — Ты же сказала нет. — Держа в руках стакан вероятно с его любимым виски, парень подходит ближе к ней и всё также смотрит. -Так, это тебе я сказала нет. А Саша, во-первых, попросил раньше, во-вторых он не ты. И отказывать ему мне нет причин. — Она ставит на стол, за каким сидят четыре молодых парня, сумку. И единственный вопрос «Зачем?». — Резонно. — Кажется, он уже слишком близко поэтому она отрывает взгляд от её наркотика и сосредоточилась на парнях — Вадим, попрошу тебе не мешать мне, а если тебе нужны адвокатские услуги, даже не пытайся — не возьмусь. — Она прожигает парней адвокатским взглядом, они, кажется слишком самоуверенны, но, если копнуть немного глубже там будет их настоящее нутро. — Мне надо не твоих услуг, а кое-что другое, — он наклоняется ближе, почти что касается своими горячими и нежными губами её уха, — спрячь свою стерву и признай, что ты скучала. — Спасибо, за столь забавное предположение. Но я всё же начну, — парень отходит, но надевает свою идеально ехидную ухмылочку, — парни, меня зовут Виктория Цветаева, и я единственная в этом, хотела бы сказать клубе, язык не поворачивается, в этом помещении, кто знает всё про этот мир. — Я Тим. — Худощавый брюнет смотрит ей прямо в глаза. — Я знаю кто вы. Знаю о каждом столько, что вы, наверное, сейчас перепугаетесь. Ты, Тимофей, сестра, кажется Лиза, лидер среди этих парней, состоишь в отношениях с некой Еленой. За отца, наверное, не стоит говорить? — Парень немного подается вперед, но его держит рядом, сидящий парень, — А ты, пожалуй, Антон Жуков? Да, тогда о тебе, с Тимофеем лучший друг, кмс по рукопашному, сирота, живёшь с бабушкой, сейчас состоишь в отношениях с Ириной Шумлиной. — Ты могла это узнать где угодно. — Очередной из парней подает голос. — О, а ты, наверное, Константин Цыплаков, Цыпа? — Ну и? — У тебя самое худшее прошлое. Неблагополучная семья, отец пьет, детдом, кстати, как поживает твоя мама? Ей лучше? — Она спрашивает с серьезным выражением лица, не шутит. — Извини, если задела. — Да ниче. — Ладно, остается Георгий Шустров, самый младший из вас, твой отец воевал в военной разведке, и нравится тебе или нет из-за этого его посадили. Я кое-что узнала, пообщалась с Валерием Викторовичем, он мне рассказал интересные вещи, если надо будет обращайся я помогу вытащить отца. Они смотрят на девушку, словно на явление из ада. Кто-то в тайне восхищается, кого она раздражает, но равнодушного здесь нет. И ей это нравится. Ей нравится, когда о ней говорят, думают. Мания величия. Она слышит, как где-то над ухом, позади неё шепчет Вадим: «Напугала мне мальцов, профессионал». Девушка улыбается, хотя всей душой не хочет на него реагировать. — Ну, что, парнишки, сейчас краткое вступление и к делу? За сорок минут болтовни с парнями, их порой запугиванием и порой успокаиванием, но в общем ей понравилось. Они хорошо её приняли и, наверное, все её остроги приняли ко вниманию. — Вика, а ты как оказалась в криминале? — Цыпа один из самых дерзких тут, чем-то похож на Вадика. — Я можно сказать в криминале с пелёнок. Мой отец был главарем, Лютый, если захотите узнать побольше о нём, то можете спросить Вадика, если он конечно будет в настроение, что бывает крайне редко, он расскажет, так как был протеже отца. — Девушка перекидывает сумку через плечо и оглядывает всех их, — В общем, мальчики, если вдруг вам будет что-то нужно, звоните не стесняйтесь, номер есть. Но, пожалуйста, только в срочной необходимости. Просто так не надо мне звонить. А так то, велкам ту животный мир, парни. — Она улыбается немного напряженно переводит взгляд на Вадима и на рядом стоящего Сашу, кивает и выходит. Тяжело вдыхает холодный воздух, в лёгких явная нехватка кислорода. Кажется, к горлу подступил ком и почему-то хочется разреветься. Хочется пустить на волю такие типичные для слабой женщины слёзы. — Больше никогда не позволяй Саше такого. Ты меня поняла? — Вадим перехватывает девушку уже почти возле машины, она не смотрит на него, но ухмыляется всему происходящему. — Тебе-то какое дело? — Никакое, просто предупреждаю. — Прежде чем обернутся, его что-то задержало. Словно он хотел ей сказать нечто важное, но никак не решался. — Ну, тогда спасибо за предупреждение. Он все равно не мой типаж. — Девушка пожимает плечами и открывает машину. — Вик. — Что? — Да, ничего, удачно добраться. — Девушка наконец посмотрела ему в глаза. И там всё также можно утонуть, собственно она уже утонула. Только вот в его взгляде появилось нечто новое, жестокое и пугающее. — Спасибо, наверное. Прошла скорее всего, уже неделя с того времени, как она видела его в последний раз. Почему только вернувшись, ей пришлось снова окунутся в него с головой. За 10 месяцев её потребность в новой дозе почти упала до нуля. Ей больше не надо было слышать его голос, чувствовать его руки. Единственное, что её интересовало: «А он также скучает?». Бесспорно, он скучал, и, пожалуй, ещё больше чем она. А главное он винил себя. Инициатор расставания. Хреновая самоуверенность, ему казалось, что он вполне сможет прожить без неё. Ещё так он в своей жизни не ошибался. Среди ночи на восьмой день после их последней встречи раздался телефонный звонок. Она бы пришибла звонившего если бы спала, но ему явно повезло. — Слушаю. — Сонный, уставший написанием научной статьи голос. — Вика, мне тут в общем, — пьяный и безумно знакомый голос раздался в трубке, — как бы помощь нужна. — Вадик, ты пьян? — Только без нотаций. Пжалуста. Мне правда срочно нужна помощь. Прям пиздец как нужна. Приезжай ко мне под подъезд. — Его голос звучит встревожено и по-настоящему разбито. — Ты думаешь я приеду? — Только вот она и в правду думает приехать. — Серьезно. Я бы не звонил тебе. У меня тут настоящий…- На самой главное ноте звонок сорвался. «Ну и как тут можно о нем забыть?»