Зависима

Песня: Kelly Clarkson — Addicted. Последнее, что я услышала от тебя в тот день: «Давай расстанемся». Это был не вопрос. Ты уже решил все для себя, тебе было плевать, что я скажу на это. Ты вышел из квартиры и хлопнул дверью. По крайней мере, мне так показалось. Я медленно сползла по стенке на пол и, закрывая лицо ладонями, стала плакать, даже не осознавая того, насколько все серьезно. Каждый день, когда я видела тебя в институте, был маленькой мукой для меня. Ты спокойной сидел с другими девчонками и обнимал ее, мое лучшую подругу. Бывшую лучшую подругу. Мне казалось это таким смешным, что она, зная о моих чувствах и о том, насколько они сильны, всё равно стала сближаться с тобой. Даже за моей спиной вы куда-то ходили. Разве, такими должны быть друзья? Таким должен быть твой любимый? Я вспоминаю, как призналась тебе в своих чувствах. Это было так нелепо, потому что я подошла и первой призналась. – Я знаю, это глупо, ведь мы даже не знакомы, — я улыбалась тебе, а сердце так бешено билось, что у меня не было сил посмотреть тебе в глаза. — Ты мне нравишься. Я решила не держать в себе и сказать... Тогда ты не дал мне договорить и сказал, что испытываешь ответные чувства. Мне были не нужны отношения, вся эта романтика, «сопли». Я просто хотела знать, что люблю и любима. Мне было бы достаточно знать, как у тебя дела, все ли хорошо. Большего не надо. Все завертелось очень быстро. Кафе, кино, признание уже в любви, бессонные ночи, прогул пар и встреча рассвета за городом... Мама говорила, что я спешу, подруга говорила, что ты не стоишь всего того, что я для тебя делаю, что это лишь пустая трата времени, легкая интрижка. Но для меня ты стал миром. Долгие ночи, которые я просто обожала, ведь тогда мы лежали в обнимку и говорили о чем-нибудь, завтрак, который мы готовили вместе. И все было идеально целый год. Когда подруга стала вдруг резко отменять встречи, ты стал задерживаться, все время задерживаться. Тогда я не считала это странным, до нашей первой ссоры. – Господи, когда ты перестанешь вести себя, как соплявка? — кричал ты. — Меня уже тошнит от твоей романтики! Тошнит! — забавно, а когда-то ты любил все это. – Меня бесит твоя привычка тащить за собой! — разве не ты предлагал еще больше времени быть вместе? – Зачем же я только предложил тебе жить вместе! — это было последней каплей. Потом ты ушел и не объявлялся два дня. Ни дома, ни в институте, ни у родителей. Тогда же заболела и подруга. Я тоже не считала это странным. Знаешь, что самое смешное? Даже, когда ты теперь с ней, всё равно бегаешь от одной к другой. Ты не постоянный. Если бы тогда, в институте, ты не подошел и не заговорил, я бы давно тебя забыла. – Привет, — улыбаешься. Сразу вспомнила, что твоя улыбка делала меня счастливой. — Как ты? – Как я? — переспросила я. Нельзя было скрыть моего удивления. — Прекрасно, — ты медленно подходишь ко мне, а я делаю шаг назад. – Не ври, — ты всё равно подошел ближе, и теперь тихо шепчешь прямо мне на ухо. Черт, зачем? — Я же знаю, что тебе плохо... – Мне без тебя куда лучше, чем с тобой, — закрываю глаза, когда твои губы касаются моей шеи. Слезы уже подступают, не могу сдержаться. — Уйди, прошу. Пожалуйста, уйди, — не сдерживаюсь, плачу. Не хочу, чтобы ты был рядом. Ты только делаешь мне больно, не более. – Хорошо, — ты от ступаешь назад. Вижу, разочарован. — Дура, — на последок бросаешь ты и выходишь из кабинета, оставляя меня одну со своими слезами. Дура. Конечно дура. Но я бы жалела еще больше, если бы не прогнала тебя. А что мне оставалось? Я не могла поступить с бывшей подругой также, как она поступила со мной. Я знаю, что такое потерять любимого, знаю, какого это понять, кто твоя подруга на самом деле. Она ведь знала то, что не знал никто. Жалкая предательница. Ненавижу. Ненавижу вас обоих. День за днем проходил очень монотонно, муторно. Я думала, что схожу с ума из-за тебя. Да-да, из-за тебя. Я хочу ненавидеть тебя больше, чем кого-либо на свете. Я хочу злиться на тебя за все, что ты когда-либо сделал. Я хочу говорить тебе, что ты мне противен. Но понимаю, что все, сказанное мной, означает совсем другое. Я вязну во всем этом лишь из-за тебя. Но во мне нет чувства ненависти. Во мне нет никаких чувств. Тогда ты убил их, растоптал, унизил. Ты плюнул их мне в лицо, смешал с грязью. Тебе не нужна моя любовь, мне — тем более. – Я люблю тебя, — тихий шепот на ушко. Закрываю глаза и улыбаюсь. Наконец-то ты это сказал. – Я люблю тебя больше, — отвечаю я. Воспоминания. Это самое нелепое, что есть в жизни. Мы же делаем больно сами себе, вспоминая что-то приятное, чего никогда не будет, что уже не вернуть. И я не верну тот момент, когда ты поцеловал меня в первый раз, когда признался. Но сейчас... я понимаю, что разлюбила. Все. Эти чувства умерли во мне, осталась лишь боль, как послевкусие. И я не верю больше в любовь. Ее просто-напросто не существует, она — миф, не более. Она ложь, она заставляет нас не видеть жестокой правды. Знаешь, мне всегда было интересно, как это — раствориться в человеке, целиком, полностью, без остатка? Когда ты живешь от встрече к встрече, с замиранием сердца смотришь в глаза, когда тебе хочется, чтобы этот человек услышал, как бьется твое сердце, когда он рядом. Чтобы именно он понял глубину твоих чувств. Он. И никто более. И я узнала это. Поняла, что это очень больно. И никому бы не пожелала такого же, даже врагу. Ты был моим бокалом с вином, в котором я растворилась. Опьяняющий, невероятно красивый, неземной. Ты был моим. А сейчас все. Бокал опустел и то, что в нем растворилось, исчезло.

Исчезла я.