Bringing Them Home

За окном стоял сырой весенний вечер, оставляющий грязные капли на стекле моих окон. Они медленно стекают на батареи, жар которых не спасает в этот холод. Наверное, мне необходимо было остаться одной после всего того, что случилось. Этот год был самым тяжелым из всех, что мне довелось провести в родительском доме. Мама с папой не были рады тому, что их дочь поступила в Королевскую академию драматического искусства, хотя, конечно, старались этого не показывать. Изо всех сил, через кровь и пот, мне удалось закончить этот семестр. Мне удалось сделать это без слез и жалоб. И я горжусь каждым мгновением, проведенным здесь. В наушниках Йен Кертис просит меня не уходить в тишину*. А что если я уже здесь? Думаю, что крики соседей с первого этажа могли бы со мной поспорить. — Ты все еще здесь? — Бен не заметил, что я не слышу вопроса и ожидал ответа, кидая свои вещи в огромную кучу на кровати, чтобы потом запихнуть их в сумку. — Эй? — Он стал махать передо мной руками, и я мгновенно остановила музыку, не дав Йену допеть мою любимую песню. — Я не хочу идти туда. — Взгляд невольно упал на разноцветную кучу посреди той маленькой комнаты. — Ты уже купил билеты домой? — Да. И последнее, что меня здесь сдерживает — твое кислое выражение лица. Ты покроешься мхом, и тебя съедят кошки, которые не привыкли к таким сочным кускам мяса как ты. — Это ироничное замечание звучало так правдоподобно, что я не перестаю удивляться, откуда у Бена такое развитое воображение убийцы. Итонское воспитание** дает знать о себе, даже когда он начинает проявлять нежнейшие чувства к проходящим мимо парочкам или животным наших соседей. Когда с деньгам стало туго, я решила снять квартиру с кем-нибудь, и никогда не жалела, что этими людьми стали Бен и Норман. — Я просто обязан взять тебя на этот вечер. Там будет не так уж и плохо, ну, я постараюсь посадить тебя на приемлемое место с приемлемыми людьми. — Бен сел на край кровати и кучка с вещами подпрыгнула под тяжестью его веса. — Я не хочу, чтобы ты уезжал. — А я хочу, чтобы я мог со спокойной душой сесть на свой поезд до Кардиффа***, зная, что оставил тебя в хороших руках. — Но ведь тут будет Норман. — Ох уж этот Норман. Кстати, этот вечер был его идеей. Поэтому ты сейчас же пойдешь одеваться во что-то менее похожее на паранджу. А затем выйдешь за эту дверь под руку с самым красивым валлийцем в чертовом Лондоне! — Бен указал на себя большими пальцами обеих рук и резко встал на ноги. На сцене играет какая-то мерзкая группа. Это было понятно еще у входной двери этого пропиаренного Беном клуба. Возле охранника толпилась кучка девушек в платьях, похожих на кусочки салфеток и, внезапно, мое, кажущееся мне коротким платье, стало самым длинным на свете. Каблуки застревают в люке у бордюра и мой кавалер, нежно придерживая за локоть, не дает мне упасть. Люди вокруг подумали бы, что мы — женатая парочка, потому что я тащилась за Беном, куда бы он ни пошел. А он все время проверял, не украл ли меня кто-нибудь. В свете зеленых фонарей на танцполе я отчетливо слышала стукающиеся стопки и крики людей. Видимо, они, как и Бен, закончили Академию и предвкушают свою блестящую карьеру, которая ждет их буквально через несколько лет — на блюдечке с золотой каемочкой и серебряной ложечкой. Я стою у барной стойки, пытаясь услышать свои собственные мысли. Бен заказал что-то похожее на зеленое желе в стакане и уверяет, что это «сорвет мне крышу». А я смотрю в его зеленые глаза и еле сдерживаю слезы. Неужели он — человек, поддерживающий меня все это время, уезжает так далеко? Почему он не может понять, что я хочу его здесь. Хочу видеть его рядом, хочу держать его за руку и говорить с ним. Хочу, чтобы он смешил меня. Хочу, чтобы он цитировал Шекспира и выражал свои эмоции крылатыми выражениями на латинском. Сдавливая эти мысли в комок, я подняла стакан и осушила его в мгновение ока. Бен не успел скрыть удивления подобным моим поведением, а лишь широко распахнул свои глаза и громко засмеялся. Я сморщилась от этого гадкого напитка и, собрав всю свою смелость в кулак, прильнула к губам Бена. Этот поцелуй длился всего несколько миллисекунд, и лишь оттолкнув руками, Бен вернул меня на эту планету. Его остекленевший взгляд мог выразить все без слов. Да и если бы он захотел сказать что-то, я бы не услышала его. Не из-за этой бессмысленной и пошлой музыки, а потому что не смогла бы сосредоточиться на его словах. Быстро развернувшись в противоположную сторону, я побежала на танцпол, пытаясь найти выход из этого ужасного помещения, полного табачного дыма и дешевых женских духов. Передо мной вдруг возникла толпа, громко кричавшая что-то человеку, стоявшему посередине этого собрания. — Поздравляем! Поздравляем! — Люди кричали отовсюду, и я не успевала прикрывать уши руками. — Прошу прощения, разрешите мне пройти, пожалуйста, — я жалким образом пыталась показать, что я существую, но никто не обращал внимания на маленькую заплаканную девчушку. — Извините... Каким-то волшебным образом мне удалось протиснуться между двумя молодыми людьми огромного роста. Я, кажется, наступила одному из них на ногу. Но извинения, принесенные сиюминутно, не были услышаны. Громко хлопнув дверью, я сделала глубокий вдох. Еще один. И еще один. Ничего не помогает. Лишь когда руки стали дрожать от холода, я осознала, что оставила пальто внутри. — К черту! Ты не вернешься туда! Ни за что на свете! — стала говорить я себе. Пар моего дыхания похож на дым сигарет. Я увидела свое отражение в луже и поняла всю безнадежность своего положения. Наплевав на приличия, я села на бордюр, совсем не беспокоясь, что платье такого покроя не позволяет подобного поведения. Слезы стали литься ручьем, я не могла заставить себя остановить их. Да и не хотела. — Все в порядке? — сказал кто-то позади меня, еле собирая буквы воедино. Этот кто-то был пьян и мне стало мерзко за себя, что какой-то пьяница проявляет ко мне сострадание. — Все хорошо, — пришлось вытереть слезы ладонями холодных рук. — Спасибо большое, — я всхлипнула последнее слово, и, видимо, доказала совсем обратное — все просто отвратительно. — Эйэйэй, милая! Что с тобой произошло? — не менее дрожащим голосом произнес парень позади и подошел совсем вплотную. — Я же вижу, что ты плачешь, — он сел совсем рядом со мной. От его тела исходил пар, будто кровь его кипит. Волосы, торчащие во все стороны, казались золотыми, а белая рубашка, почти расстегнутая, открывала грудь. Я кинула на него беглый взгляд, немного с опаской, а затем испуганно отодвинулась от этого человека. — Эй, постой, я знаю, что выгляжу как какой-то разбойник. Но это все же лучше, чем ты. — Осознав через секунду, какое оскорбление только что сморозил, парень глупо улыбнулся и покачал головой, сморщив глаза так, что их не было видно. — Пфф, прости. В моей голове это звучало как комплимент. — Я благодарю вас за такую заботу, но мне, пожалуй, стоит пойти домой. — Я встала с земли и стала руками обтряхивать капли после дождя, которые осели на мое платье. — Перси, постой. Вернись, пожалуйста, внутрь. Здесь очень холодно, — Бен тяжело дышал, выбежав из клуба. Видимо, он искал меня. По крайней мере, я надеюсь на это. — Эй, красавчик, это ты что ли наделал? — голос незнакомца резко поменялся, и он, набычившись, стал медленно подходить к Бену. Его неразумная храбрость можно оправдать только алкоголем, так как Бен гораздо выше его ростом. — Ну-ка, объясни мне, что произошло между тобой и этой прекрасной юной леди, — с последними словами он бросил кокетливый взгляд в мою сторону. Затем, отвернувшись, резко повернул голову обратно в мою сторону, — Перси? Что за дурацкое имя?! — Я не думаю, что это Вас как-то касается, — обратился Бен к этому безумцу. — Пошли, давай вернемся домой, — он взял меня под локоть не таким образом, как это было ранее вечером, и стал тянуть в сторону машины. — Оу, парень, если ты думаешь, что можешь украсть П-е-р-с-и, — он медленно перебирал мое имя, будто не мог запомнить последовательность этих букв, — то ты глубоко ошибаешься. — Парень схватил меня за руку и стал тянуть к себе. Наблюдая за этой картиной, я не могла вставить ни слова. — Отпусти ее! Что ты делаешь? — Бен грубо оттолкнул незнакомца, на что тот толкнул его в ответ. — Ты вообще кто такой? — Люди из клуба столпились у двери и стали наблюдать за происходящим. — Если ты, гребанный мешок дерьма, не отпустишь ее сейчас же, то я набью тебе твою морду! — он выговаривал каждое слово так четко, как-будто бы по-другому никто и не понял его угроз. Из толпы послышались поддерживающие выкрики. — Я ее парень! — Парень? — Бен вопросительно посмотрел на меня и увидел лишь мои немые глаза. Я испуганно стала перебирать все возможные варианты развития событий и только хотела сказать что-нибудь, как «мой парень» перебил меня: — У тебя проблемы со слухом, друг? — Бен не отпускает мою руку, и незнакомец со всей силой сжал другую. — Тэрон, какого хрена ты вытворяешь? — какая-то девушка, одетая в синее платье стала тянуть незнакомца обратно в клуб, на что он скалой продолжал стоять и смотреть на Бена самым пугающим взглядом, который я когда-либо видела: — Все в порядке. Я просто собираюсь набить рыло этому жлобу, который обижает женщин, — в ответ на это высказывание Бен резко отпускает мою руку и, размахиваясь кулаком с огромной скоростью, бьет моего защитника в лицо. — Ты что делаешь? — все произошло быстрее, чем показывают в кино. Парень упал на асфальт с таким глухим и в то же время громким звуком, что он эхом распространился в соседние кварталы. Парни, стоявшие в толпе зевак, бросились на Бена, сдерживая его яростный порыв, в то время как я упала на колени перед «моим», лежащим в луже парнем. — О господи, все в порядке? Ты в сознании? — в ответ я услышала лишь ироничный смешок, почему-то насмешивший девушку в синем. — Все просто замечательно. — Смех, переходящий в хохот. — Меня зовут Тэрон, Перси. И я здесь, чтобы спасти тебя. — Я не знала, как реагировать на такое поведение и лишь молча, положила ладонь на покрытый потом лоб Тэрона.