Bringing Them Home

— Ты взяла свой паспорт? Он лежал на кровати, когда мы выходили, — Тэрон быстро листал что-то в телефоне. Его лицо, освещаемое лишь проезжающими мимо машинами, казалось мне ужасно уставшим. Красная шапочка, которую он натянул до самых бровей, прятала идеально уложенные волосы, над которыми несколько часов работали два гримера и парикмахера. — Да, он здесь, — я держала в руках свой немного помятый документ. Неудобные задние кресла этого тесного такси больно впивались мне в спину. Я была бы расстроена этим фактом, если бы не села так близко к Тэрону. — Мы едем через мост? — спросил он, сидящего впереди водителя. Я держала в руках мягкий шарф, который Тэрон попросил меня подержать, но так и не забрал обратно. Миллионы телефонных звонков, которые агент перенаправлял Тэрону, не давали нам побыть и полчаса наедине. — Да, мистер Эджертон, — прозвучал низкий голос. — Тебе не нужно было ехать со мной, Тэрон. — Все в порядке, — он взглянул на меня и яркий экран телефона осветил его выбритые щеки. В салоне ощущался запах дорогого одеколона. Кому-то показался бы странным наряд Тэрона, но я понимала, что он лишь полчаса назад стоял перед десятками камер, изображая из себя шпиона: красная шапка и королевской красоты костюм совсем не сочетались друг с другом. Я услышала радостный смех, который не казался смехом молодого солидного мужчины, сидящего рядом со мной. — Все в порядке? — мне стало интересно, что заставило Тэрона так хохотать. — Ты выглядишь словно хомячок, который знает, что сейчас его усыпят, Перси, — видимо, это сравнение показалось Тэрону уморительным. — А ты выглядишь как… — я замялась, — как… — Как кто? — спросил Тэрон, снимая с себя головной убор. — Как Джеймс Бонд, Тэрон, как Джеймс Бонд, — я улыбнулась, дотронувшись ладонью до его гладкой щеки. Тэрон опустил свою руку с телефоном, закрывая свои глаза. Я заметила, насколько уставшими оказались его движения, когда он лениво опустил свои ресницы. Вблизи можно разглядеть тонкий слой грима, который ему наложили для камеры. — Я буду скучать по тебе, ты же знаешь? — почти что промурлыкал Тэрон. — Да, милый, я тоже буду скучать, — витавший в воздухе романтизм ночной поездки в аэропорт нарушил громкий гудок нашего такси. — Чертовы янки! * — прорычал наш водитель, — с левой стороны, с левой! ** Я тихо хихикнула, стараясь спрятать улыбку за шарфом Тэрона. — Забери его с собой, — предложил он. — Тебе еще возвращаться по этому туману, — указала я на происходящее за окном, — возьми его. — Нет, — Тэрон взял меня за руку, — когда я буду смотреть на твои веселые фотографии из Нью Йорка, я хочу видеть его на тебе. — Я буду представлять, что это ты, идет? — завязала я темный шарф вокруг своей шеи. — Идет. Огромное стеклянное здание освещало почти все вокруг. Холодный ночной воздух Лондона заставил нос Тэрона покраснеть, выделяя его загримированные щеки. Он, как настоящий джентльмен, взял за ручку мой огромный чемодан и стал катить его по каменным дорожкам. Я держала Тэрона за руку, ощущая небольшую дрожь в его теле — он шел лишь в одном костюме, когда на улице минус 2 градуса. — Пойдем скорее, Тэрон, — поспешила я ко входу в терминал. — Да, идем, — я последовала за его уверенной поступью. Почти все люди, которые встречались нам по дороге, удивленно рассматривали столь странную парочку. Я, одетая в удобную свободную коричневую куртку, схватившая черный рюкзак, тащусь за шикарно одетым мужчиной, чьи уложенные волосы, будто мокрые, блестели под фонарями. Уверенной походкой Тэрон дошел до входной двери, уступчиво пропустив меня вперед. — Проходи, — послышался его строгий голос. Внутри аэропорта оказалось намного теплее и я смогла наконец снять с себя шарф. — Свяжись со мной сразу же как приземлишься, хорошо? — Тэрон смотрит мне прямо в глаза, заставляя пожалеть о том, что я вообще решилась на эту авантюру. — Хорошо. — Постарайся не потерять ничего и держи паспорт при себе, хорошо? — продолжил он раздавать советы. — Хорошо. — Поешь на борту, твой полет длится 14 часов. — Тэрон, хорошо, — я улыбнулась, давая понять, что все прекрасно знаю сама. — И, ради бога, держись подальше от чертовых американских театральных актеров. Это самое главное, — заявил Тэрон, поцеловав меня в щеку. — Я не могу этого обещать, — пошутила я. — В противном случая я просто прилечу и разобью ему нос, — Тэрон стал выглядеть не так, как должен выглядеть в этом строгом костюме. Блеск в его глазах выдавал беспокойство и волнение. Объявления о посадках и приземлениях совсем не мешали мне слушать его размеренный голос, который время от времени становился выше и прерывался лишь в моменты заразительного смеха. Мы перестали обращать внимание на любопытные взоры пассажиров, так откровенно рассматривающие нас от пят до макушки. Многие перешептывались между собой, заставляя меня чувствовать себя неловко. Тэрону же, казалось, нравилось подобное. Он уверенно улыбался широким глазам наблюдателей и с некоторыми даже обменивался приветствиями. Стоило нам подойти к стойке регистрации, рядом с Тэроном оказались две девушки, которые, словно боясь на него взглянуть, начали говорить что-то друг другу. — Извините, — одна из девушек дотронулась указательным пальцем до плеча Тэрона, — простите! — Тэрон обернулся и улыбнулся им. — Да? — спросил он. — Вы — Тэрон Эджертон? — улыбнулась вторая девушка, держа в рука включенный телефон. Я благоразумно отошла на шаг назад. — Да, это я, — ответил Тэрон, опустив мою ладонь, которую до этого держал всю дорогу к стойке. — Можно с вами сфотографироваться? — в ответ на это я негромко хихикнула, вспоминая фотографию с своем телефоне, которую я сделала перед отъездом Тэрона на съемки «Дыма». Я вспомнила сонные глаза Тэрона, которые удивленно смотрели в объектив моего телефона. Его только сделанную новую стрижку в стиле бандита из южного Лондона. На левой щеке появился след от моей подушки, которую Тэрон скомкал под своей головой, чтобы было удобнее. На заднем фоне можно заметить одежду, небрежно брошенную Тэроном на стул рядом с кроватью. Можно также увидеть родинку на правой руке и легкую щетину, придающую ему еще более ироничный вид. А на лбу виднеется след от красной помады, который я оставила ему за секунду до снимка, тем самым разбудив после долгого крепкого сна. «Я хочу шоколадный пудинг…» сказал Тэрон сразу после того, как фото было сделано. А я, улыбнувшись своему сонному мужчине, поцеловала его в губы. — Да, конечно, — вернул меня в реальность голос Тэрона. Я услышала довольные голоса девушек, которые восторженно обняли его за талию. — Вы не поможете нам? — улыбнулся мне Тэрон, попросив сделать их фото. — Почему нет? — удивилась я. Через минуту я уже провожала двух поклонниц взглядом. — Ты попросила не смешивать личное с публичным, — объяснил Тэрон свое отстраненное поведение. — Да, это правильно, — я дотронулась рукой до его ладони. — Но ты должна знать, что дальше будет больше, да? — Дальше будет больше, — ответила я и уже представила, как стою на краю красной ковровой дорожки, наблюдая за Тэроном со стороны, и пытаюсь не попасть в кадр. Или как я смотрю его интервью, в котором Тэрон говорит, что абсолютно свободен. Обида кольнула меня глубоко внутри, оставив за собой жгучий след. Но я понимаю, что лучше оставить эту сторону нашей жизни неосвещенной для всемирного интереса, который со временем станет невозможно угнетающим. Мы прошли медленными шагами до лестницы таможенного контроля, дальше которой я должна идти одна. Горькие слезы собрались у меня в горле, но я не разрешала себе показать их. — Не плачь, — Тэрон прочел мои мысли. — Я не плачу, — стоило мне сказать это вслух, как слезы наполнили мои глаза. Тэрон обхватил меня и я почувствовала своей щекой покрой его пиджака. — Тише, милая, — он гладит мои волосы, прижимая чуть ближе к себе. — Я прилечу в Нью Йорк, как только мы закончим. Ты же знаешь это, — я лишь кивнула, будучи не в состоянии ответить словами. — Я привезу тебе тот батончик, идет? Я зарыдала еще громче, вцепившись в скользкую ткань пальцами.

***

Перси шла очень быстро, стараясь не оборачиваться в мою сторону. В этот момент комок в моем горле было особенно тяжело скрывать. Она лишь помахала мне рукой в последний раз и я ответил ей тем же движением. — До скорого! — крикнул я и понадеялся, что она это услышала. Перси кивнула в ответ, оправдав мои ожидания. Я простоял в огромном зале третьего терминала Хитроу, засунув руки в тесные карманы, несколько минут. Тысячи людей, тысячи лиц проносились мимо моего растерянного взгляда. Миллионы слов, сотни языков звучали вокруг моего потерянного тела. А я просто надеялся, что в будущем Перси встретит меня точно так же, как попрощалась сегодня. Спеша в такси, которое отвезет меня обратно в отель, я натянул на себя шапку, испортив волосы окончательно. У меня есть еще 8 часов для того, чтобы умыться, поесть и выспаться перед съемками. Скорее всего, я проведу почти все это время в кровати, вдыхая оставшийся запах женщины, которая несколько часов назад согревала меня своим телом. Женщины, которую самолет унесет все дальше и дальше от меня. — Тяжелый денек? — прозвучал голос водителя. Я улыбнулся ему в зеркало заднего вида. — Пожалуй. Пассажирское окно запотело, не давая мне глядеть на ночной Лондон, который через пару часов заживет новой жизнью. Пекари начнут выставлять свежеиспеченные вкусности на прилавках, завлекая утренних пташек в свои кофейные объятия. Цветочные магазины вынесут на жестокий холод нежные разноцветные соцветия, которые будут покупать одинокие прохожие, заботливо заворачивая растения во вчерашние газеты. Почтальоны будут нестись на своих велосипедах, изредка поглядывая на городские карты, встроенные в автобусные остановки. И бесконечный поток машин будет развозить людей, попрощавшихся утром со своими любимыми в теплой светлой постели. — Мы на месте, — обратный путь показался мне короче. — Сдачу оставьте себе, — я вылез из машины, — хорошего дня! — И Вам хорошего дня, сэр! — услышал я, захлопнув за собой дверь. Девушка на стойке регистрации отеля широко улыбнулась мне, разглядывая мой костюм, а мне стало жаль этого ночного администратора, простоявшего всю ночь на ногах. — Доброй ночи, мистер Эджертон! — Доброй ночи, мисс Стил! В одиночестве я поднялся в холодном лифте, рассматривая кнопки внутри. На свое усталое отражение я старался не смотреть. Открыв темную дверь потертой карточкой, я взглянул на пустоту своего номера. Перси оставила включенным свет в ванной комнате, чтобы мне «не было так печально вернуться в номер». Закрыв за собой дверь, я улыбнулся, вспомнив эту ее фразу. Часы показывали пол четвертого утра. Сняв с себя ботинки, я рухнул в расправленную постель. Послышался звук входящего сообщения. — Мы взлетаем, все в порядке, — написала Перси. — Хорошего полета! ХО, — ответил я. — Люблю тебя. Я прочитал последнюю фразу еще раз и на душе вдруг стало намного спокойнее. — И я тебя люблю, — мгновенно набрали мои пальцы.